Куда ведут двери?

Сколько раз в день мы проходим через двери? Сто? Двести? Тысячу? Дверь из комнаты, в кухню, в ванную, обратно. За одно утро несколько раз. Парадная, входная, в магазин. Внутрь. Наружу. Двери на работе, в машине, в метро. В каждом здании, каждом помещении. Миллиарды комнат, символизирующих недоверие человечества. Запереть что-то или кого-то.

Юра зло хлопнул дверью и оказался под проливным дождем. Он серой паутиной оплел все пространство, связал меж собой небо и землю. Теперь он холодным потоком затекал в глаза и за шиворот. Парень растерянно озирался по сторонам, совершенно не понимая, где он. Справа высилось колесо обозрения. Сам он стоял на широкой улице пересекающей реку. Впереди был огромный мост через нее. Сквозь пелену дождя проглядывали какие-то вычурные здания на другом берегу. Было пустынно. В витринах и окнах горел свет, но никого не было. Юра обернулся к двери своей, как оно должно бы быть, квартиры, но обнаружил красный двухэтажный автобус, обклеенный рекламой. Fly London Heart… что-то там. Парень ошеломленно разглядывал ее, пытаясь в лицах улыбающихся людей найти ответ на вопрос – что происходит? Раздался непонятный звон. Он встрепенулся, мельком глянул на огромного мраморного льва, стоящего на постаменте рядом и повернулся на звук. На том берегу реки, на высокой башне начали бить часы.
 - Что происходит? Что за херня? – Растерянно прошептал он. На всякий случай заглянул в открытые двери автобуса, но увидел там обычный салон. Ни одного человека внутри. Их вообще не было нигде. Даже машины, стоящие тут и там были пусты. У некоторых были открыты нараспашку двери, внутри горел свет, а дождь заливал сиденья. Дождь. Дождь был очень холодным, и за те несколько минут, что Юра озирался – здорово замерз. Еще бы, он только что поругался с женой, и в шортах и легкой футболке вышел покурить на лестничную клетку. А попал непонятно куда.
Стоять под дождем не было смысла. Он пошел вперед, через мост, туда, где звонили часы. В глубине души теплилась мысль, что это такой розыгрыш. С виртуальными панелями, проекторами, холодной водой с потолка подъезда. От нынешних технологий можно ждать чего угодно. Именно поэтому он медленно брел, вытянув перед собой руку, опасаясь разбить нос о стену. Но шаг за шагом, метр за метром, ледяной дождь эту искру надежды планомерно тушил, а на ее остывающей грязной золе вырастал страх.
Вдоль моста горели фонари, разгоняя осенний сумрак. По-прежнему не было ни души. Здесь тоже стояли машины, все с открытыми дверьми, будто люди разом решили выйти, и, потеряв интерес к своему имуществу, куда-то ушли. Юра заглядывал внутрь и видел телефоны, кошельки, ноутбуки. Пару раз телефоны загорались неярким светом и начинали звонить, но это пугало еще больше. Он ничего не трогал, разве что, вконец оледенев, взял с сиденья зонт. Потихоньку, глядя вокруг, у него начала закрадываться сумасшедшая мысль, что он в Лондоне. Машины праворульные, движение видно, что левостороннее. Двухэтажные автобусы. А часы на башне – Биг Бен. Подумав об этом, он нервно хихикнул. Лондон, ну да.
Юра, приподняв зонт, смотрел на башню. Биг Бен он видел только на фотографиях. Было очень, очень похоже. Но это не мог быть Лондон! Он 15 минут назад был в Москве! Так же не бывает! Парень потер переносицу, покачал головой и зашагал к ближайшему магазину – пора было вносить ясность в происходящее.
Прозрачные двери приветливо раздвинулись, приглашая войти в просторное помещение, внутри которого высились полки с товарами. И Юра вошел. В нос ударил запах нафталина и кошачьей мочи. Он был в полутемной прихожей, довольно узкой и грязной. Справа висели какие-то куртки, слева стояло трюмо с зеркалом. За спиной оказалась пошарпанная дверь, обитая дерматином. С зонта капала вода, разбиваясь о грязный линолеум. Он медленно сложил его и аккуратно положил на трюмо. Где-то в глубине комнат что-то грохнуло, и в прихожую выбежал красивый дымчатый кот. Увидев незнакомца, он затормозил, и уставился зелеными глазищами.
- Кс-кс-кс! – Машинально позвал парень. Кот мяукнул и убежал в коридор, ведущий направо. Сзади заскрипела дверь, и что-то с силой ударило в спину. Отскочивший Юра обернулся и увидел женщину в халате с бутылочкой детской смеси в руках. Та испуганно огляделась, попятилась и начала что-то быстро лопотать на непонятном языке. Сама она выглядела как типичная азиатка. Парень поднял руки, показывая, что не причинит ей вреда, но она вскрикнула, повернулась и рванула на себя входную дверь. За ней оказалась лестничная клетка, довольно давно не видевшая ремонта. Серые кафельные плитки местами были расколоты, местами вообще отсутствовали. Перила без деревянного бруска, давно оторванного, шаткая лестница в квадратный лаз на чердак.
Женщина ошеломленно замерла на секунду, а потом решительно шагнула вперед. И исчезла. Юра выглянул из двери, но лестница была пуста. Может, она так ловко спряталась за стеной? Он тоже вышел, намереваясь осмотреть все тщательней. По глазам резанул яркий солнечный свет, а уши наполнил шум ветра и волн.
Юра истерически хихикнул. Он стоял на полуострове, врезавшемся в океан. Справа на скалах вырастал какой-то незнакомый город, а спиной оказалось белое здание маяка. Улыбаясь, он распахнул старинную деревянную, с металлическим кольцом вместо ручки, дверь, и шагнул в сумрак. Супермаркет. Потом квартира. Еще одна. Церковь. Автобус. Магазин. Снова квартира. Дом, сплошь из стекла, залитый светом и пальмы снаружи. Бытовка каких-то строителей, всюду инструменты, грязная одежда. И ужасный запах пота и носков. Какое-то фойе, отделанное мрамором. Еще целая сотня разных мест и жуткие пять часов. Первое время его захлестнул страх и истерика. Но человек склонен привыкать ко всему. Несмело проснулось любопытство, заспанными глазами оглядевшись вокруг. Но и тревога никуда не исчезла.
Площадь. Радость узнавания! Красная! Москва! До дома отсюда далеко, конечно, но ближе, чем из Лондона или Рио. Юра вышел на середину площади. Город был пуст и тих. Остывшие трубы заводов, пустые машины. Обычно забитые битком улицы – пусты.
- Все из-за этих долбаных дверей! – Подумал он. – Мир окончательно сошел с ума? Или прилетели инопланетяне? Вышел покурить… Блин, как там Ксю? Она же не знает… Наверное, пошла посмотреть, где я, и теперь её тоже швыряет по всей планете…
- Эй, парень! Парень! Стой! – Из-за спины раздался крик. К нему спешил седой мужчина лет 60. – Здравствуй! Ты откуда? – Мужчина подбежал, и, запыхавшись, уперся руками в колени, стараясь отдышаться. – Ох, через всю площадь бежал…
- Здравствуйте. Я из Москвы, а вы?
- Ты не поверишь, я из Улан-Удэ. По крайней мере, час назад был там.
- Поверю. Я был на побережье, в Лондоне, и еще черт знает где… Юра. – Он протянул руку.
- Дмитрий.
Надолго их разговор не затянулся. Оба ничего не понимали и не знали. Ясно было только одно – все двери ведут в случайные места. У Димы вообще мелькнула мысль, что не обязательно даже на нашу планету. Все-таки, людей на планете полно, но встречаются единицы. Юра ему рассказал про азиатку. По сути, на этом беседа зашла в тупик. Оба не знали ни где их родные, ни что с ними, ни как попасть домой. Даже Юре, доберись он домой пешком, как-то еще надо попасть в квартиру. Через взбесившиеся двери. Хотя…  Если жена дома, и протянет руку, может быть… Все-таки, перенос срабатывал, когда полностью пересекаешь порог. Поговорив еще немного, они разошлись. Дима решил снова «прыгать», а Юре пришла в голову мысль, в одной из машин найти телефон и попытаться позвонить жене.

Телефон не отвечал. Вся инфраструктура еще работала, даже лишившись хозяев, но надолго ли? Город окутали облака дыма. Сколько народу успело включить плиту, и выйти из кухни? Хуже всего была мысль, на которую его навела та азиатка с бутылочкой детской смеси… Если пропали взрослые, то, что будет с грудными детьми? Инвалидами, прикованными к кровати? С теми же животными? Думать об этом не хотелось. Еще страшила мысль после очередного «прыжка» (как они с Димой это окрестили) оказаться в одной из горящих квартир.
Домой Юра так и не дошел. Под вечер он ужасно замерз, проголодался, а потом услышал выстрелы и невнятные крики. Спрятаться на улице сплошь из витрин бутиков было негде. Он присел за ближайшей машиной, настороженно оглядывая улицу, и почти сразу увидел троих подростков, размахивавших ружьями. Судя по всему, все трое были пьяны. Выходить к таким было чистейшим самоубийством. Они шли, время от времени стреляли по окнам и витринам, заливаясь смехом. Решив не рисковать, он юркнул в ближайшую дверь.

Несколько раз «прыгнув», раздобыл себе теплые вещи, а после и еду. Ночевать устроился в каком-то промышленном цеху, устроив лежанку подальше от дверей – мало ли, кого сюда занесет ночью? Заснул мгновенно, слишком уставший от беготни и попыток понять происходящее.

Юра не знал, в каком он городе и даже в какой стране. Тусклый свет едва пробивался из окон-бойниц под самым потолком. Небо заволокло тучами, дождь барабанил по высокой крыше цеха. Пахло мазутом и металлом, тут и там стояли какие-то агрегаты и станки. Снова вернулось чувство голода, но еще острее – тревоги. Сейчас ссора с женой выглядела ужасно глупой. Господи, да было бы из-за чего ругаться! Пустяк! Просто не вымытая чашка из-под чая. Правда, любимая чашка жены, но… Где она теперь, что с ней? И, главное, как ее отыскать? Вздохнув, он собрал вещи, и пошел искать двери. В полутьме постоянно обо что-то спотыкаясь, нашел первую. Потянул на себя – заперто. Подавив приступ паники, с трудом отыскал неприметную дверцу, через которую его забросило сюда. Открыл ее и вошел в трамвай, на заднюю площадку. Машинально глянул на бумажку из-под шоколадки, которой игрался ветер, потом заметил движение справа и обернулся.
- Ксю! Стой!
Девушка, уже вышедшая из трамвая наполовину, удивленно оглянулась, увидела его, улыбнулась, узнавая, и – исчезла. Юра метнулся к передним дверям и выскочил, в надежде, что его закинет туда же, куда и её. Маленькая комнатка была пуста. Тут и там валялись разбросанные вещи, стояла не заправленная кровать. Вздохнув, он вышел. «Прыгнув» несколько раз, он устало присел, привалившись спиной к фонтану, на какой-то небольшой площади. Сколько он так просидел, глядя в никуда с совершенно пустой головой? Он не знал.

Дни мелькали вспышками света. Он был на подводной лодке, в золотохранилище, в самых живописных уголках планеты. Иногда встречал людей, увы, не всегда настроенных дружелюбно. Видел в квартирах мертвых домашних животных, реже – из мертвых владельцев. Видел, как города разрушаются. Что не сгорело, то разбили прошедшие мародеры. Хотя он и сам был таким. Брал то, что нужно или может пригодиться. С едой со временем становилось хуже, все чаще приходилось питаться консервами. Но не это было хуже всего – хуже всего была тоска. Слово «любил» по отношению к жене – слишком картонное, плоское. Ему казалось, что от него оторвали половину души. В особо плохие дни тихонько подкрадывалась мысль о том, как это все можно легко прекратить. Но он раздраженно ее отгонял – так уж он точно никогда не найдет свою жену. Он видел Китай, небоскребы, видел жуткое зрелище в крупном зоопарке, где из живых были только мухи и он. Тоскливые дни мелькали вспышками света. «Прыгая» в очередной раз, он оказался в смутно знакомой спальне. На кровати лежали двое – он сам и его жена. Понимая, что он просто сошел с ума, испытывая ужас, но отчасти и облегчение, Юра засмеялся. И проснулся.
Жена лежала рядом и тихонько сопела. Юра бесцеремонно притянул к себе и обнял, сильно, до хруста.
- Ты чего? – Спросила сонно Ксю.
- Я думал, что потерял тебя.
- Балда. Спи давай. – Она сонно улыбнулась.
Юра поцеловал ее, и не разжимая объятий лежал, счастливо улыбаясь в темноте, чувствуя, как ужас и безысходность сна рассеиваются невидимым дымом.