Ночами ему снилась гибель Сванетии...

С нарастающим ревом заходят в пике немецкие бомбардировщики и торпедоносцы. Огромные водяные столбы встают рядом с бортом погружающегося в море теплохода «Сванетия». Выстрелы из автоматических пушек и крупнокалиберных пулеметов судна уже не могли заглушить ужасные крики почувствовавших гибель сотен обезумевших людей… В этом аду, когда часть боевых и орудийных расчетов взрывной волной смело за борт, на их место встали юные медсестры и санитарки. Девчонки в белых халатах погибнут, как и почти весь медперсонал этого корабля, шедшего под знаком Красного Креста. 17 апреля 1942 г. Черное море стало братской могилой для более 1000 советских людей. Спаслись немногие. Три четверти века прошло с того страшного дня, много или мало это для истории человечества? Но есть ли срок давности у чудовищных военных преступлений? Такое забывать нельзя…



Фёдор Дмитриев родился 5 мая 1915 г. в д. Мишнево Вышневолоцкого уезда (ныне Удомельский р-н Тверской обл.) в крестьянской семье. Детство его выпало на трудные первые годы рабоче-крестьянского государства.

В 1935 г. по путевке Коммунистического союза молодежи Дмитриева направили в 3-ю военно-техническую школу ВВС РКК, чтобы была открыта в г. Перми. Заниматься было трудно, особенно бывшим крестьянским детям, не получившим хорошего образования, но старались и отстающих не было. Удомельский комсомолец оказался в школе как раз в период ее становления, когда наряду с учебой курсанты занимались строительством учебных и жилых помещений. До обеда осваивали общеобразовательные дисциплины, совмещая с изучением новейших тогда истребителей И-15 и И-16 конструкции Поликарпова, а после обеда – стройка. Немало времени уделялось для повышения политической грамотности будущих специалистов ВВС. С осени 1936 г. занимались по новому учебнику «История ВКП(б)». Курсанты еще и успевали выступать с концертами художественной самодеятельности в учебных заведениях Пермского края. Для первого выпуска школы незабываемое впечатление оставила встреча 10 февраля 1937 г. со знаменитым в то время летчиком-испытателем В.П. Чкаловым.

В 1938 г. наступил последний год учебы. Федора Дмитриева, как и всех курсантов, перевели на ускоренный выпуск как требовала обострившаяся международная обстановка и нехватка грамотных технических кадров в советской военной авиации. Практику проходили с обязательным выполнением регламентных работ в Пермском авиационном моторостроительном заводе, который выпускал авиационные двигатели М-25.

После сдачи экзаменов вместо общевойскового обмундирования новоиспеченным лейтенантам выдали морское, т.к. с 11 апреля 1938 г. их учебное заведение было передано в состав Военно-морского флота СССР и стало называться Военно-морским авиационно-техническим училищем имени В.М. Молотова (ВМАТУ). Лейтенант Дмитриев получил назначение в ВВС Черноморского флота. Перед отъездом к месту службы всем дали месячный отпуск. Фёдор после трех лет учебы наконец-то смог погостить в родном Мишнево. Отпуск пролетел быстро, и снова в путь, и снова проводы.

Ф. Дмитриев начал службу в истребительно-авиационной бригаде ВВС Черноморского флота. Командование заметило старания молодого коммуниста, и его переводят из эскадрильи на партийную работу. Фёдор Михайлович становится редактором газеты «Атака» (с 1943 г. – газета «4 АД ВВС»).


22 июня 1941 г. началась Великая Отечественная война. Севастополь одним из первых подвергся нападению фашистской авиации. Об участии нашего героя в защите этого легендарного города можно прочитать в его документах:

«…в должности редактора, он участвовал в обороне Севастополя и Кавказа, организовывал своевременный выход газеты в боевых условиях и широкий показ на ее страницах подвигов летчиков-истребителей. Товарищ Дмитриев умело руководил восемью перебазированиями газеты…»

Летопись героической обороны Севастополя (30.10.1941 – 4.07.1942) наполнена яркими подвигами и славными победами его защитников, но немало было и трагических страниц. После 2-го штурма Севастопольского оборонительного района на суше немецкое командование решило, используя господство люфтваффе в воздухе, затянуть петлю блокады на море. Все необходимое Севастополь мог получать только морскими перевозками, что и стало той «ахиллесовой пятой», приведшей к трагическому концу героической обороны. Несмотря на налеты немецкой авиации боевые корабли ЧФ могли удерживать превосходство на море, однако командование плохо организовало конвойную службу, отчего было потоплено большое количество транспортов и в черноморских волнах погибли тысячи советских людей. Вражеские подводные лодки и люфтваффе охотились за советскими кораблями, их добычей стали пароход «Ленин», теплоходы «Армения», «Коммунист», «Чапаев». Но выбора у Севастополя не было.


14 апреля перед заходом солнца теплоход «Сванетия» (капитан А. Беляев) в охранении эсминцев «Бдительный» и «Свободный» вышли из Новороссийска курсом на Севастополь. Шли не в первый раз, доставляли в Приморскую армию маршевые роты с пополнением, боезапас, оружие, продовольствие и фураж. Однако «Сванетия» была не только военным транспортом ЧФ. На обратно пути она забирала из осажденного города раненых. Военврачи 2-го ранга В.А. Итин и В.Б. Борисовский, как могли, переоборудовали помещения теплохода под передвижной госпиталь. К сожалению, основной состав флотских высококвалифицированных медработников погиб 7 ноября 1941 г. на «Армении», поэтому медперсонал «Сванетии» комплектовали из студентов старших курсов мединститутов.

Теплоход с конвоем благополучно дошел до цели. Портовики совместно с экипажем, воспользовавшись паузой между налетами вражеской авиации, быстро произвели выгрузку, а рано утром корабль стал под погрузку. Командование считало, что усиленный конвой в первую очередь нужен для перевозки в Севастополь так необходимых подкреплений, техники и военных грузов. Обратно, когда транспорт загружали ранеными и эвакуированными на большую землю, как правило, выделялось слабое охранение. Почему? Рассчитывать на гуманность немецких летчиков не приходилось, вражеские бомбардировщики и торпедоносцы без жалости атаковали и топили суда под знаком Красного Креста.

Ночью 17 апреля для эвакуации из Севастополя к месту погрузки прибыла часть редакции газеты «Атака», а также несколько десятков морских летчиков, которые отправлялись за получением новых самолетов. Здесь редактор Ф.Д. Дмитриев впервые увидел «Сванетию». Сперва на борт приняли 240 тяжело раненых солдат и матросов, потом эвакуированных, а уж только потом стали размещать военнослужащих разных рангов, в т.ч. и летчиков. Для переформирования в тылу также отправлялись 354 кавалериста – остатки 154-го кавполка. Редакции газеты «Атака», в т.ч. лейтенанту Дмитриеву было приказано следовать в Новороссийск на эсминце «Бдительный», который был назначен для охраны транспорта «Сванетия» от вражеской авиации. Все ждали приказа из штаба Севастопольского оборонительного района завершить погрузочные работы, чтобы быстрее выйти в море. Дмитриев на палубе эсминца хорошо видел, как на «Сванетии» продолжали принимать людей. Даже неопытному в морском деле человеку было видно, что теплоход перегружен. Раненые, солдаты, эвакуированные устраивались где только могли, заняли даже трапы. В 21.00 поступил приказ: «Следовать курсом на Новороссийск». Послышались привычные команды: «По местам стоять! С якоря сниматься!»

Первым пошел «Бдительный». Фёдор Дмитриев долго, словно прощаясь, смотрел на удаляющийся горящий Севастополь. Перегруженная, с небольшим креном, «Сванетия» набирала ход. Темная южная ночь вступала в свои права. Чувство тревоги не оставляло лейтенанта Дмитриева, но на эсминце моряки «стояли вахту» и служба шла своим чередом. Эвакуированные, измученные прошедшим днем, спали. Капитан теплохода А.П. Беляев не первый раз совершал рейсы в Севастополь и обратно. Ему пока везло. Он опять прибегнул к своей проверенной тактике: уйти как можно дальше в море, после чего взять курс на восток. Старый моряк все правильно рассчитал. Приближение пункта базирования авиации люфтваффе к месту боевых действий давал возможность вражеским торпедоносцам совершать крейсерские полеты, огибая южное побережье Крыма и контролировать в основном кратчайший путь, связывающий Новороссийск с Севастополем. Достигнув широты 43 градуса, т.е. на одинаковое расстояние от советского и турецкого берегов, «Сванетия» взяла курс на Новороссийск.

Чуткий сон Федора Дмитриева прервался сигналом тревоги. Вахтенные в 07.24 утра заметили идущий с северо-запада вражеский самолет-разведчик. Видимость была отличной и немецкий летчик, опасаясь зенитной артиллерии эсминца, не решился рискнуть приблизиться к каравану. Он не долго вел наблюдения, затем развернулся и исчез в синеве весеннего неба. Командир эсминца капитан 3-го ранга А.Н. Горшенин дал отбой воздушной тревоге. Море было спокойно. Видимость отличная. Люди, ожидая нападения фашистских стервятников, заметно нервничали. «Сванетия», содрогаясь в такт работы дизелей, старалась как можно быстрее пройти опасный участок моря.

Минул час, другой, третий… Самолетов противника не было видно на горизонте. Казалось, удача и на этот раз не покинула моряков.

14.00. На высоте 3000 м был замечен первый самолет. Количество черных точек в небе увеличивалось. Лейтенант Дмитриев без труда по хищным силуэтам определил тип бомбардировщиков. Восемь «Хейнкель He 111» и четыре «Юнкерс Ju 88». Они заходили со стороны солнца. Эсминец «Бдительный», открыв огонь, пошел навстречу атакующей фаланге торпедоносцев. Но самолеты прорвались сквозь зенитный огонь к главной цели – «Сванетии». Полсотни огромных водяных столбов встали рядом с теплоходом. Корабль отчаянно маневрировал. Чувствовалась опытная рука капитана. Но силы были неравны. Одна «зажигалка» угодила прямо в трубу судна и разворотила ее.  Наводчики артиллерийских установок и пулеметов ДШК, сбросив бушлаты, возбужденные боем, ловили в скрещение нитей прицелов силуэты пикирующих бомбардировщиков. Несмотря на повреждения, на «Сванетии» ее зенитки не молчали. На пути немецких «Хейнкелей» и «Юнкерсов» встала стена огня и металла. Пилоты стали сворачивать с боевого курса. Один «Юнкерс Ju 88», получив прямое попадание, загорелся в воздухе и, быстро теряя высоту, скрылся в волнах Черного моря. Потеря отрезвила немцев, но они сделали еще несколько заходов, безжалостно убивая и калеча людей на палубах пулеметными очередями. Израсходовав весь боезапас, бомбардировщики ушли. Теплоход еще мог держать скорость в 16 узлов и оставалась надежда дотянуть до Новороссийска.

В 15.55 с западного сектора снова показались вражеские самолеты. Они шли на предельно малой высоте. Девять торпедоносцев «Хейнкель He 111», разделившись на три группы, с разворота легли на боевой курс. Первые восемь торпед были сброшены с высоты 30-40 метров, одна из них сдетонировала об воду и взорвалась. Остальные, серебря волны газом, стремительно понеслись к цели – «Сванетии». С нарастающим ревом самолеты неслись навстречу плотному огню «Бдительного», выпуская трассы зажигательных пуль. Они, казалось, могли истребить на корабле все живое, но с площадок стрельбы, не переставая, ухали полуавтоматические пушки и крупнокалиберные пулеметы. «Сванетия» смогла уклониться от четырех торпед, но две попали: мощным взрывом разворотило носовую часть. Сразу же образовался дифферент на нос и крен на левый борт. Судно стремительно начало тонуть.

Немецкие торпедоносцы на бреющем полете продолжали добивать обезумевших людей на палубах теплохода. Один «Хейнкель» не рассчитал высоты и, зацепив крылом воду, взорвался. Выстрелы зениток, вой фашистских пикировщиков превратили недавно тихий ясный день в настоящий ад. Сквозь грохот на «Бдительный» прорывался нечеловеческий рев ужаса сотен гибнущих людей. «Сванетия» все больше погружалась в воду, но продолжала из своих пушек и пулеметов вести огонь по врагу.

Торпедоносцы сделали новый разворот для атаки. Орудия на эсминце смолкли. В наступившей тишине теперь отчетливо были слышны страшные крики тонущих. Дмитриев, оцепенев от ужаса, видел, как с теплохода одни, ища спасения, прыгали в воду, другие, побывав в холодных морских волнах, пытались вновь забраться на борт. Редактор бросился к ближайшему расчету артиллерийской установки 21-К и схватил за локоть комендора зенитного. Он кричал ему: «Надо спасать людей! Понимаешь, они погибнут! Там медсестры-девчонки! Раненые! Понимаешь, надо спасать!» Командир орудия спокойно освободил руку и ответил: «Успокойся, лейтенант. Вперед смотреть. Гады на нас заходят. Погоди немного, а то спасать некому будет».

Наводчик искал и пытался удержать цель на перекрестии, но Дмитриев этого уже не видел. Как загипнотизированный, он смотрел как корма «Сванетии» поднялась над водой и с нее беспорядочно сыпались в море люди. Судно быстро погружалось. Пронзительный рев гудка теплохода звучал   прощальным криком смертельно раненого животного. Звук резко прекратился, когда «Сванетия», накрыв своим корпусом людей и шлюпки, быстро ушла в глубину…

И вновь нарастающий вой торпедоносцев. Многометровые столбы встают рядом с «Бдительным». Взрывной волной орудийный расчет разметало по палубе. Люди оглушены и контужены. Однако командир орудия поднимается и, шатаясь, становится на свое место, досылает снаряд и производит выстрел. Он поворачивается к Дмитриеву и хрипло кричит: «Эй, суша! Снаряд! Давай подноси снаряды!» Редактор все понял и как простой подносчик патронов, стал подавать выстрелы заряжающему. Времени для него уже не существовало. Без устали таскал боеприпасы, испытывая жгучую потребность выплеснуть свою ненависть к фашистским летчикам. Эсминец маневрировал, отбиваясь из всех орудий и пулеметов от торпедоносцев.

Бой затянулся на два часа. За это время «Бдительный» нарушил приказ командующего Черноморским флотом Ф.С. Октябрьского: кораблям конвоя не уходить от транспортов на дистанцию до 10 кабельтовых. Командир эсминца пошел на это «преступление», спасая не только свой корабль, но и оставшихся в живых людей со «Сванетии», которых бы добили во время боя пулеметы люфтваффе. Немцы, расстреляв боезапас, ушли на базу.

Разгоряченные стрельбой моряки «Бдительного» поспешили к месту гибели «Сванетии». Они сразу стали спасать немногочисленных оставшихся в живых. На воде держались еще две переполненные шлюпки, собирали людей с плотов. Везде плавали чемоданы, спасательные пояса и круги, мертвецы. Дул четырехбалльный северный ветер и холодные волны Черного моря забрали многих. Дмитриев вместе с матросами, не чувствуя усталости, вытаскивал из воды обессиленных от переохлаждения людей. По официальным данным вместе с теплоходом погибло 753 человека (по другим данным более тысячи). Моряки «Бдительного» спасли 143 человека (по другим данным 61-го), 18 умерло от переохлаждения. Лично лейтенант Фёдор Дмитриевич Дмитриев спас 23 человека. Выживших эсминец доставил в Туапсе.


Редактор газеты «Атака» лейтенант Ф. Дмитриев, став очевидцем чудовищного преступления люфтваффе, долго не мог успокоиться. Он старался, где только появлялась возможность, участвовать в боевых действиях. Севастополь еще держался. Дмитриев совершил три боевых вылета на удар по позициям противника с бомбардировщиками.

С мая 1943 по январь 1944 гг. его направляют на учебу на газетное отделение курсов усовершенствования политсостава. После чего он получает назначение на должность начальника партийного отдела редакции ВВС ЧФ «Черноморский летчик». О дальнейшей его службе рассказывают документы:

«На этой работе тов. Дмитриев проявляет себя способным, трудолюбивым журналистом. В дни боев за освобождение Крыма и Севастополя корреспонденции, написанные и организованные т. Дмитриевым рвали летчиков на новые подвиги, разжигали ненависть к врагу, учили искусству воевать. Большую работу провел тов. Дмитриев во время подготовки и в ходе операции по освобождению от врага Советской Молдавии и разгрому немцев на румынской территории. Обладая хорошими организаторскими способностями, тов. Дмитриев сплотил вокруг редакции широкий военкоровский актив и в целом опирается на него в своей работе».

26 сентября 1944 г. приказом Командующего ВВС ЧФ генерал-лейтенанта авиации Ермаченкова старшего лейтенанта Ф.Д. Дмитриева наградили орденом Отечественной войны 2 ст. Перед его заслугами по партийной работе указывается и участие в спасении людей со «Сванетии»:

«При эвакуации из Севастополя шел на эсминце «Бдительный» и принимал участие в отражении налета на корабль 36-ми немецких самолетов и в спасении людей с теплохода «Сванетия». Лично тов. Дмитриев спас 23 человека».


Война закончилась. Капитан В.Д. Дмитриев продолжал работать начальником партийного отдела газеты «Черноморский летчик». Со временем привык к своей должности и особому положению. Награжден медалями «За оборону Севастополя», «За оборону Кавказа». За 10-летнюю службу в ВМФ 7 ноября 1945 г. удостоен медали «За боевые заслуги». Работал в газетах «Защитник Родины», «На вахте» Краснознаменного Балтийского флота. Характеристика самая положительная: «дисциплинирован, инициативен. К работе относится со старанием. Исполнительный работник. Над повышением своего идейного уровня работает. Делу партии Ленина-Сталина и Социалистической Родине предан».

Что тут добавить? По тем временам карьера у Ф.Д. Дмитриева сложилась просто отлично… А по ночам ему снилась гибель «Сванетии»…