Попутчики гл. 7 Новые пассажиры продолжение

             НОВЫЕ ПАССАЖИРЫ 2
  В купе было сумрачно и горел дежурный свет. За выцветшими занавесками мелькали огни полустанков, стучали размеренно колёса, побрякивала ложка в пустом стакане. На месте бухгалтера полусидел, полулежал, закинув одну ногу на диван, незнакомый пассажир средних лет, с лёгкой сединой в жёстких волосах, подстриженных ёжиком.
Незнакомец был в пиджаке в мелкую клетку и спортивных штанах, в которые была заправлена однотонная синяя рубашка. Серые брюки аккуратно сложенные были продеты в вагонную вешалку для полотенец.
Близко посаженные глаза смотрели из-под очков, в металлической оправе, изучающе доброжелательно. «Или чиновник малого значения, или занюханный инжинеришко- неудачник»: само-собой пронеслось в голове.
При нашем появлении новичок выпрямился и принял более достойную позу. Предвосхищая  наш вопрос, начал первым:
- Я тут местами с вашим попутчиком поменялся, по обоюдному согласию. У меня в купе семья с ребёнком, а я не пришей к штанам рукав, ни туда не сюда. У них там свои дрязги,  а я как не званый гость. Рюмку чаю в дороге не с кем разделить. А у вас смотрю всё в ажуре. Не примете в свой круг нового адепта? И чего от вас пассажир сбежал? – закончил новоприбывший вопросами.
На второй полке тяжело вздохнул святой отец и перевернулся на другой бок.
- А он не пьющий. Завязал. А сбежал, что бы чужому счастью не радоваться. Сорваться испугался. – закончил я уже вполне серьёзно.
- Да тут случай не из лёгких. А я Пётр Аркадьевич Синцов, младший следователь прокуратуры. – представился новоявленный сосед.
Серёга закашлялся, а я проявляя гостеприимство старослужащего (всё же  я первый заселился в купе – почти хозяин) предложил:
- За знакомство не откажитесь, присоединится к нашему убогому столу?
- А с превеликим удовольствием! – отозвался новый знакомец, доставая из внутреннего кармана пиджака, заранее приготовленную бутылку коньяка.
Выпили, крякнули, помолчали. Разговор не клеился. Термин «прокуратура» безоговорочно убивал всю демократию в нашем маленьком коллективе. Присутствие любой власти, пусть даже и непорочной, как и ты сам, да ещё преломляющей с тобой общий хлеб – напрягало, напрягает и будет напрягать всегда. Сам не замечая, начинаешь фильтровать текст, вопросы и ответы представляют собой блёклую односложность. Куда только девается красота и удаль простого русского языка. Единственной темой для разговора остаётся так всеми любимая погода. Но деревню «Гадюкино», в которой без конца идут дожди, я упоминать не рекомендую.
Синцов оказался стреляным воробьём и чтобы как-то ослабить нашу бесхитростную бдительность рекомендовал ещё выпить коньячка, а заодно предложил, как   бы извиняясь:
- Да вы расслабьтесь, я же не при исполнении. А что бы вы поняли чем я занимаюсь, хотите историю одну интересную из , так сказать, личной практики расскажу?
Мы были - не против. В нашей ситуации, молчание, во-истину – золото. Пусть уж лучше говорят те кому терять не чего, а мы помолчим, послушаем. Промолчишь – за умного сойдёшь. И мы, развесив ухи для лапши, прикинулись умными в готовности слушать. А Петр Аркадьевич закусив коньяк шоколадкой, появившейся из другого кармана пиджака начал излагать свою нехитрую историю.