67. Школа даосов об увлечённости и страсти

67.

ОБ УВЛЕЧЕНИИ, О СТРАСТИ, И О РАЗНИЦЕ МЕЖДУ НИМИ

На Востоке наивысшем достижением мудрецы считали бесстрастность, но делали различие между увлечённостью и страстью. Увлечённость сама по себе считалась достойным качеством, потому что даосы сами были увлечены своим путём и постижением знаний, но при этом старались освободиться от всех страстей. Даосы увлекались своими путешествиями в неизведанное и открывали в своих странствиях нечто удивительное, что редко выпадало на долю обычного человека. Жизнь мудрецов проходила между явью и снами, и неизвестно что из этих двух противоположностей было для них иллюзией. Ведь и жизнь их была иллюзорной, а сны становились реальностью, так как в силу своего мастерства даосы могли творить параллельную их земной жизни реальность, иными словами, посещать такие сферы инобытия, где жизнь в физическом мире превращалась в иллюзию, а пребывание в иных сферах становилось реальностью. Это было не раздвоение личности, а самое настоящее путешествие в параллельный мир. Даже простые люди во снах могут встречаться с феями, переживать бурные романтические увлечения, достигать высот земной славы, богатства и изобилия. Причём, иллюзия достоверности переживаемого настолько сильна, что, проснувшись, люди не могут понять, во сне ли это происходило или наяву. Для мечтателей сон является идеальным воплощением мечты о мгновенной яркой, словно блеск молнии, вспышке жизни. Даос, благодаря своим духовным тренировкам, мог создавать для себя любые ориентиры, мыслить и оказываться в любой земле обетованной, и это не было сном, это было путешествием в параллельных мирах, когда сознание переключается с одной реальности на другую. Это как сон Чжуанцзы: «Однажды ему приснилось, что он – бабочка, весело порхающая бабочка, он наслаждался от души, и не сознавал, что он – Чжуанцзы. Но вдруг проснулся и удивился, что он – Чжуанцзы, и не мог понять: снилось ли Чжуанцзы, что он - бабочка, или бабочке снилось – что она – Чжуанцзы». Увлечение – это как сон, навевающий грёзы, пробуждающий фантазию, а страсть – это как навязчивая болезнь, которая человека приземляет и делает из него раба. У даосов есть много увлечённостей, но эти увлечённости никогда не опускаются до страстей. Поэтому можно сказать, что увлечённость рождается под влиянием внутреннего, в то время как страсть охватывает человека под влиянием внешнего, а потому увлечённость даосов никогда не доходит до страсти. Страсть разрушает человека, подчиняет человека себе и делает его своим рабом. Наглядным примером служит притча Лецзы об азартной игре:

АЗАРТНАЯ ИГРА

Со ставкой на черепицу мастер когда играет,
На серебряную застёжку станет волноваться,
А при игре на золото рассудок потеряет,
Боясь, в игре, азартной, потеряв всё, проиграться.

И там и здесь искусство то же, то же пониманье,
Но только стоит ценному в азарте появиться,
Как с внутреннего на внешнее перейдёт вниманье,
И разум умолкает, чувство к золоту стремится.


Страсть таится в человеке и иногда проявляется самым неожиданным образом, как, например, в притче Ян Чжу о страсти к золоту:

КРАЖА ЗОЛОТА

Раз золота одному писцу очень захотелось,
Встав рано, надев платье, шапку, он из дома вышел,
Шёл на базар он, словно вор, чтобы никто не слышал,
По сторонам глядел, туман был, всё во мглу оделось.

К меняле подошёл он прямо, тот сидел спокойно.
Схватил он золото, стрелой прочь кинулся с базара.
Его стражник схватил близ лавки мелкого товара,
Он не сопротивлялся даже, вёл себя достойно.

Спросил страж: «Как ты мог чужое золото похитить?
Ведь кругом были люди же». Писец на то ответил:
- «Когда брал золото, то никого я не заметил,
Я видел золото, и никого не мог увидеть».


В увлечении человека проявляются ум и прозорливость, когда он думает о деле, а не о себе, в то время, как в страсти рождается отъявленный эгоизм, и человек думает только о себе и ничего не замечает вокруг. И это можно видеть, как в большом, так и в малом. Лецзы говорит в своей притче о двух типах правителей: одни пекутся о народе, другие – о личной выгоде.

ЦАРЬ ВЫСОЧАЙШИЙ

Когда, после пятидесятилетнего правленья,
Великий император Высочайший Поднебесной
Решил к себе проверить у народа отношенье,
Сменив одежду, шёл бродить по всем полям окрестным.

Не ведал он - в стране порядок или беспорядок,
Желает помогать ему народ, иль не желает,
Спросил у приближенных во дворце - никто не знает,
Ему все говорили только, что в стране достаток.

И за воротами не знали и в полях не знали,
Где б царь не спрашивал, все с удивлением глядели,
Везде в стране люди трудились или отдыхали,
Однажды он услышал песню, что мальчишки пели:

«Нас создавали, чтоб приносили счастье мы народу,
Живём зачем? - не ведаем и ничего не знаем,
Не для того ль, чтоб каждый исчерпал свою природу?
Живём мы счастливо, обычай предков соблюдаем».

- «Кто научил вас песенке»? – спросил царь, окрылённый,
- «Мы слышали её от мудреца», - те отвечали.
Спросил царь мудреца. Сказал сединой убелённый:
- «Та песня – древняя, пели её в самом начале».

Вернувшись во дворец, царь передал своё правленье
Другому претенденту, от дел царских отстранился,
Но тот не проверял к себе народа отношенья,
Так как лишь Поднебесной править он всю жизнь стремился.

Увлечённость и страсть проявляются во всех людских делах, от увлечённости дела преуспевают, а от страстей случаются одни неудачи и неприятности. Увлечённость находится в союзе с умами, а страсти – с талантами. Недаром в Китае известна такая поговорка: «С умом повстречается ум и в мире живут меж собою, с талантом столкнётся талант и вмиг загорелись враждою». Бесстрастный мудрец управляет судьбой, а человек со страстями подчиняется ей. Лецзы о профессиях и судьбах говорил следующее:


ПРОФЕССИЯ И СУДЬБА

Спешит крестьяне поспевать за временами года
Ремесленник же мастерства во всём хочет добиться,
Торговец жаждет прибыли, торгуя средь народа,
А воин властью над другими овладеть стремится.

Их обстоятельства идти всех к цели вынуждают,
Случаются убытки у торговца и доходы,
У земледельца засуха с разливами бывает,
У воина – победы, неудачные походы.

Удачи - у ремесленника, также – неудачи,
Профессия имеет в жизни важное значенье,
У каждого из нас есть неотложные задачи,
Но выполненье их - судьбы есть только проявленье.


Человек должен учится бесстрастности у природы и надеяться только на самого себя, а не ждать от неё милости. По этому поводу Лецзы сказал:

НАДЕЖДА НА СЕБЯ

Раз Лаоцзы сказал Стражу Границы своё мненье:
- «Причину ненависти кто природы найти сможет?
Не стройте о вреде и выгоде предположенья,
Под волю Неба не подлаживайтесь. Не поможет»!


Человек, понимающий разницу между увлечённостью и страстью, проявляемую другими людьми, должен соответственно относиться к ним и учитывать это в своих взаимодействия с другими, прогнозируя их поступки. От этого может зависеть не только его успех, но и его жизнь. Чем у человека больше возможностей, тем он становится эгоистичней. Лецзы о возможностях говорил так:

О ВОЗМОЖНОСТЯХ

Дэн Си, о двух возможностях ученье применяя, (1)
Бесчисленные допускал всегда предположенья,
В правленье Цзычаня, свои законы создавая, (2)
Он в царстве Чжэн нашёл этим законам примененье.

Он упрекал Цзычаня за плохое управленье,
Тот покорялся до поры, и царством своим правил,
Пока хватало мудреца словам внимать терпенья.
Но вскоре он не выдержал, и Дэн Си обезглавил.

Что казнил мудреца царь - ничего не означает.
Законы применять он мог, без них мог оставаться,
Одно другое в деле здесь совсем не отменяет,
Он мудрецу мог покориться, мог не покоряться.

Он мог не обезглавливать его, мог обезглавить,
Пути все были в его правленье пред ним открыты.
Когда бесчисленные возможности есть всем править,
То и любые исходы в возможностях сокрыты.

Примечания:

1. Дэн Си, уроженец Восточного квартала (Дунли) в царстве Цзинь, известен как создатель законов, записанных на бамбуковых планках. Был казнён правящей элитой Чжэн в 500 г. до н.э.

2. Цзычань (Гунсунь Цяо) – царский сын и высший сановник царства Чжэн.


Для того, чтобы лучше понимать человека, нужно разобраться в том, что им управляет, но и в своих поступках никогда не нужно быть самонадеянным. Об этом говорят две притчи. Одна принадлежит Лецзы, а другая – Ян Чжу.

СКРЫТЫЙ УМЫСЕЛ

(согласно размышлениям Ян Чжу)

У человека одного засох платан пред домом,
Сосед сказал ему: «Сухой платан – беды знак Неба».
Срубил тот человек древо и выкорчевал ломом,
Сосед то дерево пришёл просить для обогрева.

Печальным стал тот человек, боль выразив словами:
- «Хитёр сосед мой, на словах лишь счастья мне желая,
Придумал знак от Неба, чтоб разжиться лишь дровами,
Срубить заставил дерево, бедою угрожая».

ДИКОВИНКИ

(согласно размышлениям Лецзы)

Царь Чжоу Му отправился в поход для покоренья
На Запад воинов, но те сражаться отказались,
Царю холст и кинжал в дар сделали как подношенье.
Царю такие вещи нигде раньше не встречались.

Кинжал был длинным, выкован из закалённой стали,
Как глину резал он нефрит легко и не тупился,
Холст, брошенный в огонь, как бы огнём его стирали,
Ставал вдруг белоснежным весь и больше не грязнился.

Считал Хуанцзы, что вымыслом рассказ этот овеян. (1)
Что в мире нет вещей таких, всё – вздор и лишь поверье,
Сяо Шу на то заметил: «Как Хуанцзы самонадеян! (2)
Как смел он в ложных доводах, также силён в неверье»!

Примечанья:

1. Хуанцзы – «сын императора», живший во времена царя Ци и Гуань Чжуна.

2. Сяо Шу – аристократ из царства Лу (683 г. до н. э.)

Когда я прочёл у Лецзы притчу о самонадеянности, то в моей памяти возник один текст Учителя, где говорилось об ошибке даже святого человека, который проявил самонадеянность. Привожу здесь мой перевод этого текста:
 

ОШИБКА МОНАХА

(Великое в малом)

Цзюйчжэнь Цю Эр-тянь рассказывал: «В горах Юньчуийских
Сгоревший храм есть, сожжена земля до основанья,
Рассказывали там когда-то жил монах буддийский,
Владевший высшим мастерством искусства заклинанья.

Послушники при храме духов нечисти встречали,
Просили запретить им по ночам там появляться,
Монах сказал: «Давайте разберёмся мы вначале,
Ведь люди с нечистью же могут не соприкасаться.

Мы - сами по себе, сама по себе - нечисть тоже.
Гуляем днём обычно мы, а нечисть ночью ходит.
Никто вреда из нас друг другу нанести не может,
Созданья существуют рядом все, связь не заводят.

У каждого есть соответствия, установленья,
Ведь нечисть людям днём гулять нигде не запрещает,
С чего ж введут им люди на прогулки запрещенья
Ночами, когда сами дома спят иль отдыхают»?

Прошло немного время, нечисть стала беспокоить,
И днём вторгалась часто к людям, даже так случалось,
Монаху от неё и в келье не было покоя,
Читать стал заклинанья, ничего не получалось.

Пришёл он в ярость, прочитал такое заклинанье,
Что грянул гром, и молния всю нечисть поразила,
Но храм сгорел, и храма всё имущество спалило,
Монах, ударив в грудь с отчаяньем, рёк восклицанье:

- «Моя это вина! Вначале бы двух слов хватило,
Не захотел прочесть, ждал, нечисть вдруг остепениться,
Вначале мог их обуздать, потом уж поздно было,
Но безрассудно захотел я своего добиться.

Во имя не радел добра, глаза лишь закрывая,
А ради репутации своей одной старался,
Сам погубил себя, свои ошибки покрывая,
В итоге - пораженье, я ж с начала ошибался»!


(продолжение следует)

Власов Владимир Фёдорович