Глава 13. Дания или Мадагаскар

За грубой резной дверью ресторана Дренцалову открылась любопытная картина: это был многонациональный, каким бывает только советский ресторан с множеством комнат по этническому образцу. Чижиков провел гостя в украинскую хату максимально человек на восемь, где коммерсантам предстояло отобедать наедине. В центре выбеленной комнатенки стоял массивный деревянный стол, покрытый половой краской, имевшей ту особенность, что и через год грубая мебель прилипала к изящной одежде, однако не оставляла следов. Вместо скатерти и салфеток стол был покрыт салфетками-вышиванками, пока не завоевавших того высокого патриотического значения, как в наши дни. Над головами висели полки с соленьями в стекляных банках, намертво приклеенные к дереву, чтобы ненароком не свалились кому-то на голову или чтобы их не сперли на сувениры подвыпившие посетители, по традиции склонные к лиху и озорству. У стены при входе в хату — крашеная золотым узором тумба с графином, а над ней современная копия социалистического плаката с ярчайшим типажом комсомольско-партийной наружности, ладонью отстраняющим от себя граненый стакан и с пугающей надписью эпохи Иосифа І Грозного: «Не пей! С пьяных глаз ты можешь обнять классового врага».
- Все сам, - гордо сказал Павел Иванович, манерно проведя ручкой справа налево пригоршней вверх, как певец на эстраде, - все сам.
- Восхищен! Завидую, - запоздало сознался олигарх Дренцалов.
- Это еще не все. Строю концертный зал на 500 мест и шоу-рум для эксклюзивных заморских товаров по их фабричным ценам.
- И все здесь?
Павел Иванович изобразил утвердительную гримасу, да такую сладкую, что его хотелось лизнуть.
- Я собираюсь тут навеки обосноваться. Детишек нарожать от какой-нибудь свеженькой русской бабенки, обеспечить им сытное проживание и будущее, престижную учебу в Лондоне, занимательную карьеру, какую они захотят.
- Мечтаете о наследниках Империи?
- О них, милых.
В это время появилась официантка Светочка, которой Павел Иванович имел слабость и не скрывал этого.
Вообще принимать на работу женский пол Павел Иванович не доверял никому, потому что считал, что если мужчины — это ум фирмы, так сказать, имеет не выпуклый и не наружный, а потайной смысл, то дамы — это физиономия фирмы, прямо бросающееся в глаза.
Принимая на работу Чижиков внимательно рассматривал красоту и формы, чуть ли не ощупывал руками, но глазами точно, предпочитал правильные, классические черты лица, рост выбирал средний, некрасивых, дылд и коротышек отсеивали еще на предварительном собеседовании в отделе кадров. Умение наносить макияж и одеваться были предпочтительны, в равной мере как молодость, незамужмость, смазливость и честолюбие с уклоном в легкий флирт и карьеризм.
Если в разговоре наблюдалось естественное, непринужденное кокетство — это было в плюс. Развязность или излишняя самонадеянность давали минус. Однако если зачеркнуть минусы — тоже получатся плюсы. Но такое Чижиков допускал в редчайших случаях.
Если соискательница места приезжала на дорогом автомобиле, что было хорошо видно из окна кабинета Павла Ивановича, таких он не принимал у себя, прямиком отправлял к кадровику, а тот немедленно отказывал — неизвестно, на какого мужа нарвешься, и лучше не рисковать.
Если вдруг Павлу Ивановичу случалось как-нибудь провиниться по мужской линии, он был щедр и мог отправить виновницу отдохнуть на Мальдивы недельки на две. И если вдруг кто исчезал на Мальдивы, вся фирма знала, что за шефом завелся грешок.
Светочка поставила графин с квасом и графин водки в ведерке для шампанского со льдом и спросила:
- Как обычно, Павел Иванович? - на что Чижиков улыбнулся и качнул головой.
- Вот отсюда начинается моя Империя, - его прервал звук, гулкий, похожий на разрыв фугаса под землей. Дренцалов удивленно посмотрел на нашего героя, мол, что это было?
- Не страшно, это рабочие строят мне бункер с подземной спальней и кабинетом. Так что если что, милости просим.
- Уж как-нибудь, пожалуй, без этого.
- Думаете, обойдется?
- Да. А иначе зачем все?
- Да, тогда все напрасно, - согласился Чижиков.
Хозяин тут принялся рассказывать именно про это все, что у него в 53 губерниях филиалы, другими словами, пункты пропаганды здорового образа жизни. Там трудятся люди, преданные ему и делу. Что скоро по всей стране и во всех городах откроются такие оздоровительные центры, и народ перестанет болеть и кашлять.
Тут Павел Иванович понял, что ляпнул лишнего, потому что гость как-то насторожился. Сделать всех здоровыми совершенно не входило в его планы, потому что это противоречило его собственному фармацевтическому бизнесу. Как дикий капитализм в погоне за каждой копейкой отрицает законы, равенство и справедливость, так  королю провизоров оскорбителен всякий здоровый, ядреный человек.
Снова появилась Светочка, а вместе с ней на столе возникли всякие разносолы и прочие закуски, про которые Павел Иванович долго рассказывал их биографии, откуда они, какому российскому региону обязаны этим неповторимым вкусом. Чем недвусмысленно проявил себя кулинарным патриотом. Гость в это время слушал и думал, что академик Павлов был прав, когда не забывал покормить собаку. После вступление наш герой наконец-то предложил выпить, чему Дренцалов несказанно обрадовался, потому что еще чуть-чуть, и он не смог бы более удерживать во рту скопившуюся слюну и разбрызгался бы по столу.
- Вот человечеству уже скоро два миллиона лет, налицо прогресс, а болезни не кончаются, а их становится все больше, - сказал Павел Иванович, чтобы окончательно загладить свой промах, - за это и следует выпить, чтобы они не кончались!
- И за первооткрывателей новых болезней!
- Это будет второй тост, - сказал наш герой. - Пусть триумфальное шествие снятия Родового стресса по всей земле никому не остановить!
Получилось у Чижикова не совсем складно и гладко, но по суть замечательно.
- Решительно никому! - подтвердил гость.
И уже им вскорости мерещилось, что в каждом уголке земли делают прививки от Родового стресса по типу тифа или холеры, стремясь к полному его истреблению, а сами они главные производители вакцины, которую заказывают ООН, ЮНЕСКО, страны мира и просто города, деревни и села из выделенных им для этих целей бюджетов. А они двое теперь самые важные, потому что денег у них больше, чем у всех стран мира вместе взятых, и они могут все купить с потрохами, даже страну, удобную им для проживания, не большую и не маленькую, например, Данию, выгнать оттуда всех жителей, нанять прислугу и зажить королями в замках, заново возведенных друг к другу фасадами, а между ними — фантан.
В соседней келье, декорированный на грузино-кавказкий манер старинными коврами, цитатами из «Кавказской пленницы», манекеном в папахе и в бурке с газырями, с наглухо прибитыми по стенам кинжалами, чтобы в подпитии никто не отодрал и не употребил, шло свое веселье. Там начальник охраны компании «Чижиков и К°» принимал охрану Дренцалова и кормил их обедом из царской ухи, бифстроганова и компота.
- Плутарх! - крикнул Чижиков. Так, напомню, звали начальника охраны.
- Я здесь, - мгновенно появился тот.
- А посчитай-ка нам, любезный, пускай приблизительно, во что нам вообще обойдется Дания без жителей и так, чтобы было как я люблю, то есть интеллигентно, изобретательно и для души.
- На какой срок?
- Навсегда.
- Дай нам бог здоровья, чтобы пережить удачу, - предложил тост Дренцалов.
Перловка позвонил в бухгалтерию, потому что ему самому, бывшему милиционеру среднего звена, это задание было не по уму, и попросил там пересчитать. Правда он перепутал Данию с Норвегией, а это огромная разница в цене, потому что надо учитывать запасы углеводородов на шельфе. В бухгалтерии нисколько не удивились, они там привыкли и не к таким цирковым кульбитам фантазии босса, однако, сразу считать не бросились, а решили переждать, потому что у них был тоже обед — это раз, и на Руси исполнители всегда славились строгой последовательностью неисполнения указаний, большинство из которых невыполнимо в принципе, как построение коммунизма к назначенному сроку в 1980 году — это два, или разворот к капитализму с человеческим лицом. Потому что так устроен мир: хочешь сделать хорошее, а получается дрянь, и наоборот — планируешь сделать гадость — в итоге выходит добро. И не только у нас. В 1847 году создали для свободных от рабства афроамериканцев страну Либерия, населили бывшими рабами из США, а через более чем полтора века поимели третью по счету самую нищую страну в мире с самым высоким уровнем безработицы. А те, кто остался в США, пережили аппартеид, расовую дискриминацию и несмотря на это, уже отпраздновали своего президента, и в жизни не захотят поменяются местами с либерианцами, где свобода, равенство и все граждане единого темного колорита.
Мудрость «благими намерениями вымощена дорога в ад» верна только отчасти, — дурными намерениями, судя по логике приведенного примера, заасфальтирован путь в рай.
- А может, выселим какой другой, менее строптивый этнос? - сказал Дренцалов.
Перловка!
- Что угодно? - разом появился бывший милиционер, показав таким образом, что может сделать с неподъемным человеком высокая зарплата.
- Посчитай-ка мне, как альтернативу, например, Мадагаскар. Там тепло и я о них что-то давно не слышал. С тех пор, как остров хотели заселить бездомными евреями и не заселили. Может, там уже никто не живет вовсе?
Перловка перевернулся в воздухе по оси и со свистом отправился выполнять задачу, то есть снова звонить в бухгалтерию. Там пили чай. Клавдия Петровна жестом руки, который назывался в отделе знаком Афродиты, приглушила в кабинете звук, записала на бумажке слово Мадагаскар, а потом неделю не могла вспомнить, зачем это слово написано ее почерком и что это все означает, пока вообще про него не забыла.
Тем временем Чижиков повел гостя смотреть баню, приказав Светочке перенести туда трапезу, а заодно, захватить Настеньку из отдела доставки и явиться часа через полтора-два. Светочка сперва фыркнула, но наш герой намекнул на визитную карточку в своем портмоне с подробным изложением зрелых половых забав для мужчин, и Светочка, зная, что Павел Иванович, как настоящий хозяйственник, предпочитает все свое и даже клубничку со своей грядки, сдалась, приготовилась имитировать оргазм и громко стенать.
- Жаль, что на Мадагаскаре баню не построишь, - сказал Дренцалов.
Перловка!
Но Перловка был далеко, в ресторане, отдыхал с охраной Дренцалова.
- Вечно, когда нужен, его нет! - сказал Павел Иванович. - Ладно, придется купить обе. Одну на лето, другую на зиму.
- Поясни, какую на когда? - не понял уже пьяненький Дренцалов.
- Мадагаскар на лето — Данию на зиму.
- Давай, наоборот.
- Не пойдет, в Дании летом нет снега.
- В Гренландии есть.
- Верно. Та же ведь Дания!
Этот проект, кажется, уже был близок к завершению, в то время как о конкретном сотрудничестве они даже не начали говорить.
Чижиков из почтения завел гостя в парную, уложил на полатях и старательно отхлестал веником по всем статьям. Дренцалов преждевременно слетел с полки красный в белых пятнах, чуть было не поскользнулся на мраморном полу и буквально скатился в ледяной бассейн, едва не ободрав кожу на спине.
По правде, Чижиков любил завести дорогого посетителя в баню и ублажить веничком из спортивного интереса — сколько тот выдержит и какова его выносливая стать. Дренцалов оказался так себе, ни то, ни се, не чета некоторым. Бывали такие, что сам Чижиков уже ослаб, а тем и пару еще подавай, и веником хлещи. К таким Павел Иванович испытывал непреодолимое уважение, как малые дети почитают взрослых, и этот ореол сохраняется, даже если впоследствии кумир мог как-нибудь облажаться и предстать обществу в неприглядном виде, например, лихо попасть под суд за взятку.
В итоге само дело, ради которого собрались, обстояло совсем худо. К ночи оба героя напились, да так, что визит двух дам из закромов ягодных Империи был напрасным и безутешным, и после очередной рюмки Чижиков задремал, а Дренцаков расковырял муляж лобстера в поисках деликатесного мяса на закуску и засунул часть внутренности в рот.
- Переварили и суховат, - пробурчал он, скрепя гипсом на зубах, - нехороший у Чижикова повар, дрянь, - не без злорадного удовольствия подытожил гостъ.
Ровно в полночь появились заботливые гонцы от охраны, Перловка и Жмырь от дренцаловских пацанов. Впрочем, оба нисколько не удивились при виде отдыхающих, и каждый занялся своим хозяином: сперва аккуратно приодели, потом Жмырь вытер Дренцалову забеленный рот, подхватили каждый своего под мышки и разнесли по лимузинам.
- Русский? - спросил Чижикова уже на улице Дренцалов, когда охранник аккуратно заносил его на заднее сидение бронированного лимузина.
- Русский, - ответил Чижиков через плечо своего охранника. - А ты русский?
- И я русский.
- А в чем смысл?
Этот вопрос остался без ответа. Да разве можно ответить на этот вопрос, да еще и в пьяном виде? Хотя, наверное, в пьяном виде только и можно, потому что по-трезвому так никто до сих пор и не ответил, хотя многие пробовали, каждый на свой лад. Но двери захлопнулись, и коммерсантов повезли с мигалками по пустому городу со скоростью, какую мог себе позволить только эскорт президента, а то и еще быстрее.
А ведь намерения были хорошие и планы большие, а получилось все как-то наперекосяк относительно первоначальной затеи: хотели переговорить о делах и совместном производстве с целью создания гигантской империи, а в результате вдребезги напились. А может, это и хорошо. Может, русскому человеку вообще следует отказаться от планов, особенно грандиозных, тем более, что чаще всего они идут во вред. И могут ненароком пострадать Дания, Мадагаскар или ни в чем не повинный, кроме своего имени Гондурас.
Примеров у нас таких предостаточно, особенно, когда хотим всех осчастливить, а в итоге ничего, кроме массового голода и мора не получается, самое большое потребление спиртного в стране приходится на годы сухого закона, когда коммунисты и комсомольцы ни с того ни с сего берутся строить капиталистическое общество и Тимур с его командой переводят пожилой контингент не через дорогу по классическому образцу, а фактически на нуль, когда неукоснительная борьба с коррупцией увеличивает ставки по взяткам, потому что никто не хочет задешево рисковать и услуги чиновников становятся доступным только самым богатым, у кого итак уже все есть.
А почему?
А потому, что одень нашего российского умника хоть в костюм от Бриони, да хоть в смокинг или фрак, все равно вылупится неучь, глухая провинция или пригородная слобода, пролезет наружу экономист с дипломом эпохи застоя, наследник марксистко-ленинского учения, догматик, неумеха, попросту совок и геометрический дурак с апломбом.

Перейти к следующей главе: http://www.proza.ru/2017/07/19/1280