Гид-переводчик

Я свободно говорю на семи языках, из них три – славянские, включая русский. Говорить по-русски сам Бог велел, ибо по матери я принадлежу к этому поразительному народу. С того момента, как дитя произнесло первое «агу», мать начала упорно сеять в младенческую душу «Колобка», «Мойдодыра» и «Доктора Айболита»; до сих пор помню: «...и пришьет ему новые ножки, он опять побежит по дорожке...». Русский лучезарный оптимизм на фоне безнадежной ситуации.
Когда «Мойдодыр» потерял для меня актуальность, постепенно все более четко вырисовались три страстных желания, определившие дальнейшую жизнь: я хотел много денег, секса и путешествий. Второе желание стало активно реализовываться сразу после моего поступления в колледж, а первое и третье оказались довольно тесно связаны друг с другом, и я решил их совместить, подав в туристическое агентство заявку о том, что готов сопровождать в летний период кого угодно в их путешествиях по миру и выступать личным гидом-переводчиком. Я считал, что моих познаний в географии, истории и культуре разных стран достаточно для такой работы.
В качестве первого клиента явился пожилой вдовец из Айовы, мы с ним съездили на неделю в Париж. Я в первый раз в жизни оказался в Европе, но старался вести себя так, будто ошиваюсь тут постоянно. К поездке я, разумеется, подготовился, и айовец остался вполне довольным мною. Со вторым клиентом, разведенным владельцем магазина канцелярских принадлежностей, я съездил на десять дней в Италию, где добросовестно показал все основные туристические фишки, включая Неаполитанский залив и Пизанскую башню. Торговец скрепками и тетрадками был счастлив. Потом пошли подряд три стареющие одинокие женщины, которые, кто застенчиво, кто нагло, пытались превратить меня в жиголо, но я твердо удержался на роли гида-переводчика, ибо все трое были не только стары, но и страшны... мое чувство брезгливости воспротивилось. С ними я побывал в Австрии, Чехии и опять в Италии.
Работенка мне нравилась, и я намеревался продолжать ее, пока есть желание шататься по свету. При этом меня удивляла готовность людей оплачивать не только услуги гида и переводчика, но и дорогу и проживание ему, в то время, как множество агентств на местах могли предоставить гораздо более компетентных гидов за гораздо более скромные деньги. Но потом я понял, что многим людям хочется именно уехать и приехать с кем-то, их надо сопровождать в дороге, поболтать с ними в самолете, выслушать их истории... Им нужен попутчик, чтобы убежать от одиночества. Так что я был еще и своего рода психотерапевтом. Все мои клиенты потом желали продолжать знакомство и присылали открытки на Рождество на адрес агентства, но ответов они не дождались. Почему-то мне была невыносима мысль о том, что можно еще раз встретиться с этими людьми.
Так я побывал в разных странах Европы и, кстати, в Индии, когда, наконец, через три года, решил завязать с гидо-переводческой деятельностью, ибо гонорары от книг, которые стали поступать в то время, уже позволяли путешествовать в свое удовольствие и даже нанимать себе персонального гида. Я позвонил в агентство, чтобы попросить убрать меня из списков предлагающих услуги. Миссис Якобс с сожалением пообещала это сделать и добавила:
- Мы буквально сегодня хотели вам позвонить, Леон, есть заказ в Россию. Мистер Кирилоф, он хочет побывать в Москве и Петербурге, в обоих городах по четыре дня, итого восемь... Может быть, съездите в последний раз? Вылет примерно через две недели.
В Россию?! Душа заволновалась. Родина моей матери, где я ни разу не был, привлекала меня давно. Сказать честно, я и сам собирался съездить туда. Но приехать по работе? Мне подумалось, что так лучше. Это убирало толстый налет сентиментальности, который неизбежно нарос бы в случае приезда с личными целями, и я согласился.
Меня поражает сейчас наивность двадцатитрехлетнего оболтуса, который был уверен, что разберется с Россией так же легко, как до того он разобрался с иными странами... Я, при всей своей фантазии, и вообразить не мог, что ждет меня в России.
(Возможно, я продолжу рассказ...)