Разведчик - легенда Алексей Смирнов Сыны Отечества

 Автор - Анатолий Безнощенко               

               
                Я не прошел свой путь с боями,
                И прошлое судить не мне.
                Но третий тост с друзьями пил за
                погибших на войне
                Их лица в шрамах и морщинах,
                И в душах опаленный след,
                Девяностолетние мужчины – мальчишки тех военных лет!

               
                Владимир Кувшинов.

ОТ СОВЕТСКОГО ИНФОРМБЮРО.
 31 октября 1942 года Северо-восточнее Туапсе происходили поиски разведчиков. Группа бойцов под командованием капитана т. Смирнова, действуя в тылу врага, истребила 60 гитлеровцев и захватила радиостанцию.
В истории нашего Отечества известны имена двух легендарных разведчиков – однофамильцев Смирновых. К тому же они – тезки. Первый – известный актер, заслуженный артист России Алексей Макарович Смирнов. А о втором сегодня пойдет речь.
Известный донской писатель Виталий Закруткин будучи военным корреспондентом побывал на всех участках Кавказского фронта. Обо всем, что увидел, рассказал в литературном труде «Кавказские записки». В главе «В предгорьях Западного Кавказа»  рассказывает об Алексее Смирнове:
 « Прославился своими дерзкими вылазками и рейдами отряд капитана Алексея Смирнова. Сам Смирнов отличался изумительным хладнокровием, которое соединялось в нем с беззаветной храбростью. Он был прирожденным разведчиком, превосходно знал горные леса и очень любил свое опасное дело. Его небольшой – с полсотни отряд почти никогда не отдыхал. С течением времени у солдат Смирнова выработался настоящий охотничий азарт, и они довольно серьезно называли свои рейды «промыслом».
Отряд бродил в горах, выслеживал и уничтожал небольшие группы неприятельских солдат, устраивал засады на тропах и дорогах, совершал налеты на глухие горные селения, где располагались глухие горные гарнизоны, внезапно появлялся в самом глубоком тылу врага, сеял панику, взрывал какой – нибудь склад с боеприпасами, поджигал автомашины и так же внезапно исчезал. Это отряд стал для гитлеровцев каким – то наваждением– они могли ждать Смирнова в любое время дня и ночи и проклинали дерзкого капитана, который постоянно держал их в состоянии крайнего напряжения и страха.
Какими только эпитетами не награждали Алексея Николаевича подчиненные и командиры: «Лесной волк», «Человек – легенда»… По мнению того же Перминова, Смирнов по какому – то недоразумению не был удостоен звания Героя Советского Союза.
В книгах разведчика, полковника в отставке Степана Ивановича Перминова « Ушли на задание» и  «Верные долгу» рассказывается о подвигах отважного командира.
 Впервые я узнал, что со Смирновым земляки – односельчане, когда готовил материал к 100- летию Соленовской средней школы. Завязалась переписка, были неоднократные встречи на родной земле, много лет дружим.
… Алексей Смирнов родился 17 марта 1921 года в Яшалте (ныне село Соленое) Калмыцкой АССР. В местной школе учился до 5 класса, до тех пор, пока отца, Николая Михайловича, в 1933 году не перевели работать директором начальной школы в хутор Красный Партизан, позже  учился в селе Ики – Чонос Яшалтинского улуса Калмыцкой АССР.
Семь классов окончил в 1937 году в Соленом. Хотел, как большинство мальчишек той поры, стать летчиком. Готовил себя к будущей профессии: усиленно занимался физкультурой и спортом. На занятиях гимнастикой подвернул ногу, и о карьере военного  летчика пришлось забыть навсегда.
Тогда поступил на педагогический рабфак в г. Астрахани, но мечта стать военным не давала покоя.  В 1939 году добровольно ушел в Смоленское военное пехотное училище. Там Алексею пришлось пройти хорошую, как оказалось потом, довоенную школу, ведь гоняли молодых солдат на все 100%. То среди ночи разбудят на тренировку, то вместо выходного дня устроят марш - бросок на 50 км. Скоро слух о том, что курсанты жалуются на преподавателей из-за избыточных нагрузок, дошел до руководства училища. Одной короткой фразой объяснил все старшина: «Людей нужно беречь, а не жалеть!»
 Позже, на войне, Алексей вспоминал сказанное и мысленно благодарил за пройденную науку.
13 июня 1941 года ему было присвоено звание «лейтенант». Через три дня направили служить в местечко Конюхи Белорусской ССР, 17-го прибыл в назначенную часть в Слуцк (Беларусь).
 21 июня вечером был поднят по «тревоге» весь мотострелковый механизированный полк и переброшен на границу Барановичи – Слоним. В четыре утра началась война. Бойцы и командиры части почти сутки сдерживали все нарастающие атаки немецко-фашистских войск.
 Но силы были неравные. Под напором численно превосходящего (как в живой силе, так и в технике) противника ослабевший полк стал сдавать одни позиции за другими и отступать… - вспоминает Алексей Николаевич. - Это были самые трудные времена. Даже не успел ни с кем познакомиться, как начали постоянно отступать, много людей потеряли в самом начале войны. Часто попадали в окружение, но удавалось выбираться из него.
Лишь только в Донбассе остановились, закрепились и дали серьезный отпор врагу. Здесь А.Н. Смирнов был назначен командиром роты ПВО 976-го полка 261-й стрелковой дивизии. Так дошли до Ворошиловграда (теперь Луганск. - Авт.). Там меня назначили командовать ротой противовоздушной обороны.
Как-то зимой я предложил нашему политруку Василию осуществить рейд в тыл врага, если повезет — захватить немцев в плен, чтобы узнать о расположении их ближайших частей и их вооружении. С нами пошли и 20 моих ребят. Тихонько подкрались мы к немецким окопам. Там заметили лишь одинокого немца, который иногда стрелял непонятно куда, скорее всего - отпугивал наших. Я быстро прыгнул в окоп перед немцем, он даже не успел прийти в себя. Его товарищ отдыхал в блиндаже, он услышал шорох, поэтому спросил, что происходит. Первый немец в это время уже был нашим пленным, поэтому на немецком языке ответил я: «Иди сюда!» И он послушно пришел прямо в наши руки. На двух пленных мы «погрузили пулеметы» и погнали их к нашим. Там нас радостно встретили солдаты. Мы сразу же стали героями.
 Через некоторое время решили повторить, но в тот раз немцы нас засекли. К счастью, удача была на нашей стороне - у немцев от мороза заклинило пулемет, и он не выстрелил, а мы смогли за те секунды напасть и захватить их. Вот за эти вылазки меня и наградили орденом Красной Звезды, дали звание капитана, а также назначили помощником начальника штаба полка по разведке.
А теперь предоставим выписку из официальной хроники по награждениям:
Смирнов Алексей Николаевич, 1921 г. Призван Яшалтинским РВК в 1939 г. Участвует в Отечественной войне с первых дней. Ранен в руку, в ногу под Барановичами. Старший лейтенант, помощник начштаба по разведке 976 сп 261 сд был награжден орденом Красной звезды.
Тов. Смирнов во время боев с германским фашизмом проявил себя мужественным, храбрым и отважным командиром. Работая в должности помощника начальника штаба по разведке, выполнял самые ответственные задания, с связанные с исключительным риском для жизни.
26 декабря 1941 года в районе Забойщик – Южный Ворошиловградской области выполнял задание по разведке, ночью действовал смело и энергично, первым ворвался в передний край обороны противника, вскочил в окоп и подавил сопротивление засевших в нем немцев. В результате было взято в плен 2 немецких солдат и захвачен один станковый пулемет противника.
Благодаря храбрости и мужеству старшего лейтенанта т. Смирнова,  29 декабря 1941 года снова в том же районе  было взято в плен 2 немецких солдата со станковым пулеметом.
31 января Смирнов с группой разведчиков, ведя разведку боем в направлении совхоза Запорожье Ворошиловградской области, уничтожил 25 фашистов.
6 февраля 1942 года т. Смирнов получил сквозное ранение в левую руку в районе с. Преображенка Ворошиловградской области.
За безграничную преданность  делу партии Ленина – Сталина, за презрение к смерти, за мужество и героизм старшего лейтенанта Смирнова представить к награждению орденом Красного знамени.
Командир 976 сп майор Тиошек, военком батальонный комиссар Струц.Заключение вышестоящего начальства: Достоин ордена Красного знамени. Командир 261 сд полковник Икоин, военком дивизии старший батальонный комиссар Млеконский.
Заключение Военного Совета армии – достоин ордена Красного знамени. Командующий 12 армии генерал – майор Коротеев, член Военного Совета армии бригадный комиссар Гольденштейн. 17 февраля 1942 года.
Приказом № 114/Н от 21 февраля 1942 г. Южного фронта был награжден орденом Красной звезды.
Ордена Красного знамени капитан, командир истребительно – диверсионного отряда штаба 18 армии Смирнов А.Н. был удостоен в октябре 1942 года.
Тов. Смирнов А.Н. с начала июля с.г. работал в разведывательном штабе 12 армии. Неоднократн выполнял боевые задания командования по командирской разведке. Как один из лучших командиров в августе был назначен командиром истребительно – диверсионного отряда. В период с 29 августа по 9 сентября 1942 г. выполняя задания Военного Совета в глубоком тылу противника  в районе Абазехская, отряд под его командованием выполнил поставленную перед ним задачу.
Лично с небольшими группами холил в разведку, организовывал засады, в результате чего уничтожил фашистских захватчиков, машины с оружием, боеприпасами, продовольствием, захватывал пленных и ценные документы.
За время своей работы командира истребительно – диверсионного отряда личным примером воодушевлял личный состав отряда на образцовое выполнение любого задания.
За образцовое выполнение задач на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество, геройство и отвагу тов. Смирнов А.Н., ранее награжденный орденом Красной звезды, заслуживает награждения орденом Красного знамени.
Награжден приказом № 028/Н от 30 октября 1942 г. войскам Черноморской группы войск Закавказского фронта.( Книга «Достоин награждения», Н.Ц. Манджиев, Москва, 201 5 год.  Ст. 14 – 15)
В конце декабря 1941 года А. Смирнов был ранен и направлен в медико-санитарный батальон города Первомайка Ворошиловградской области.
В 1942 году одновременно с наступлением на Сталинград немецкое командование бросило крупные силы и для захвата Кавказа. В задачу группы армий вермахта «A» входило: окружить и уничтожить южнее и юго-восточнее Ростова-на-Дону войска Южного фронта, отошедшие за реку Дон, и овладеть Северным Кавказом; затем предполагалось обойти Большой Кавказ одной группой с запада, захватив Новороссийск и Туапсе, а другой группой — с востока, овладев нефтеносными районами Грозного и Баку.
 Одновременно с обходным маневром намечалось преодоление Водораздельного хребта в его центральной части по перевалам и выход в Грузию. Однако немецко-фашистским захватчикам не удалось выполнить эту задачу. Тогда гитлеровское командование приняло решение окружить советские войска южнее Кубани. С этой целью было изменено направление главного удара, и 1-я танковая армия Клейста была перенацелена на Майкоп — с задачей прорваться к Туапсе.
Противник создал здесь значительное превосходство в силах и средствах над нашими войсками. Достаточно сказать, что на отдельных этапах в полосе действий 12-й общевойсковой армии, немцы создали общее превосходство в силах: по пехоте — в четыре раза, в танках — абсолютное, в артиллерии и минометах — десятикратное. Наступление поддерживалось крупными силами авиации (трех — пятикратное превосходство). Учитывая это обстоятельство, Ставка Верховного главнокомандования 10 августа указала командующему Северо-Кавказским фронтом Маршалу Советского Союза С.;М.;Буденному: «В связи с создавшейся обстановкой самым основным и опасным для Северо-Кавказского фронта и Черноморского побережья в данный момент является направление от Майкопа на Туапсе».
Когда немецким войскам удалось прорваться непосредственно в предгорья и на перевалы Главного Кавказского хребта, в горах изменилась и их тактика наступательных действий в сравнении с равнинными условиями. Наступление механизированными колоннами в условиях горно-лесистой местности было практически невозможно.
 Немцы, подойдя к рубежу, занятому советскими войсками, останавливали колонны и организовывали оборону, а танки использовали в качестве подвижных и неподвижных огневых точек.
После организации обороны они бросали в бой специальные альпийские отряды, которые по горным дорожкам и тропам проникали вглубь гор, захватывали выгодные высоты, закреплялись на них и, дождавшись подхода главных сил, вновь продвигались вперед. Кроме того, большие надежды фашистское командование возлагало на авиацию.
 Летом и осенью 1942 года, в ходе боевых действий на Кавказе, немцы имели значительное превосходство в авиации, их самолеты днем буквально парализовали движение советских войск по основной дороге Майкоп — Хадыженская — Туапсе. Одна и та же группа пикировщиков делала по нескольку заходов на один и тот же объект, воздействуя морально на наши войска, находящиеся в обороне.
Особенно тяжелые бои наши войска вели за господствующие высоты и коммуникации, игравшие исключительно важную роль в обороне, прикрывавшие туапсинское направление.
25 сентября 1942 года, после двухдневной мощной авиационной бомбардировки силами 4-го авиационного корпуса люфтваффе, в направлении Туапсе, 17-я немецкая армия, усиленная двумя немецкими и двумя румынскими пехотными дивизиями, а также горнострелковыми частями, объединенными в дивизионную группу под командованием генерала Ланца, перешла в наступление против войск советской Черноморской группы (состоявшей из 18-й армии, 47-й армии и 56-й армии).
Через 5 дней тяжелых боев немецко-румынским войскам удалось прорвать на некоторых участках оборону 18-й и 56-й армий. Над Туапсе нависла угроза захвата. 4 октября Ставка Верховного главнокомандования отдала приказ войскам Черноморской группы нанести контрудары из района Рожет, Маратуки в направлении на Красное Кладбище и из района Белой Глины на Первомайский и Хадыженскую.
Сложилось очень тяжелое положение, когда немцам удалось захватить господствующие на туапсинском направлении горы Оплепен, Гунай, Гейман и выйти в долину реки Гунайка. Немецкие войска угрожали выходом к ключевой горе Индюк и прорывом непосредственно на подступы к Туапсе.
 К середине октября, когда немцы продвинулись еще на ряде участков и вышли непосредственно к горе Индюк, захватив поселок Шаумян, от которых до Туапсе оставалось всего лишь 30–35 километров, германское командование было уже полностью уверено в успехе прорыва к Черноморскому побережью в районе Туапсе.
 Поэтому 16 октября 1942 года в журнале боевых действий группы армий «А» появляется запись: «Сопротивление противника в районе Туапсе, ставшее в последние дни заметно слабее, позволяет сделать вывод, что силы сопротивления русских сильно надломлены нашим непрерывным наступлением, а также эффективной поддержкой авиации».
 25 октября 1-я танковая армия вермахта перешла в наступление в направлении Нальчика. Прорвав слабую оборону советской 37-й армии, немецкие войска 27 октября захватили Нальчик, 2 ноября — Гизель. В этом районе немецкое командование сосредоточило большие танковые силы, пытаясь расширить прорыв, однако успеха не достигло. 5 ноября советским войскам удалось остановить продвижение противника. Была сорвана последняя попытка немецко-румынских войск прорваться к Грозненскому и Бакинскому нефтяным районам и в Закавказье. Подтянув резервы, 17-я немецкая армия попыталась прорваться к Туапсе и в середине ноября вновь перешла в наступление. Немецко-румынские войска вклинились в оборону 18-й армии на глубину до 8 километров, однако их силы достаточно быстро иссякли. Немцам не суждено было добиться быстрого и легкого успеха на Кавказе. Поэтому командование группы армий «А» отдало приказ перейти к обороне на всем фронте Черноморской группы войск.
Советскими войсками были приняты меры и по устройству заграждений на важнейших перевальных маршрутах, выводящих к побережью Черного моря. Были заняты и прочно оборонялись проходы и перевалы на всех горных хребтах, населенные пункты в долинах, взорваны или подготовлены к взрыву и завалам мосты, дороги, горные проходы и перевалы.
На Военно-Осетинской и Военно-Грузинской дорогах начались работы по подготовке обрушения скал, разрушения дорог и их затопления. При этом подобные взрывы, минирование и устройство завалов производились не на отдельных участках или в нескольких местах, а на протяжении десятков километров.
 В различных дефиле, на перекрестках дорог и горных троп, в ущельях, теснинах наши войска сооружали заграждения, прикрывали их мощным огнем. Наряду с системой заграждений, вдоль дорог строилась система оборонительных сооружений — узлов обороны, опорных пунктов, дотов и дзотов, окопов и противотанковых рвов. На основных направлениях и дорогах создавались комендатуры, имевшие резервы саперных сил, средств и снабженные радиостанциями.
 Советским войскам удалось противопоставить новой тактике германского командования свою тактику, и они также стали действовать мелкими группами. Для противодействия обходам противника формировались специальные отряды силой до роты с саперным отделением, которые выдвигались на возможные направления обходного маневра. С этой же целью подрывались тропы, которые не прикрывались войсками. Срочно создавались отдельные горнострелковые отряды, каждый в составе роты — батальона. Эти отряды, куда входили альпинисты-инструкторы, направлялись на самые труднодоступные участки. Все решительнее и более чувствительные удары начала наносить советская авиация. Большую помощь войскам оказали в разгроме врага партизаны.
Части вермахта несли большие потери, как в личном составе, так и в технике. Немцам приходилось не только держать большие гарнизоны в каждом ущелье, но и бросать крупные силы для охраны дорог, перевалов, горных троп и проходов. И немудрено. Не только партизаны, но и советские войсковые разведчики не давали покоя фашистским захватчикам. И наконец, мощные удары советских войск по прорвавшимся группировкам врага заставили противника глубокой осенью 1942 года прекратить все попытки прорваться к Черноморскому побережью и перейти к обороне.
Исключительно разнообразны были и методы, а также характер действий советских войсковых разведчиков. Они умело использовали те условия и особенности, которые создавались своеобразием горно-лесистой местности и тактики врага.
Не только в 56-й армии, корпусах и дивизиях, но и в каждом стрелковом полку, учитывая особенности горного театра военных действий, были созданы отряды для выполнения заданий в тылу врага. Разведчикам ставилась общая задача: проникать в тылы, громить штабы, захватывать пленных, уничтожать живую силу и технику противника, наводить панику, громить колонны и обозы. При этом разведчики помнили простой закон горной войны: как правило, в разведке важны не столько силы разведчиков, сколько решительность и стремительность их действий, ошеломляющих врага, который не в состоянии быстро определить силы и состав атакующих разведчиков. Таких примеров было много.
В начале октября 1942 года на туапсинском направлении фашистские войска захватили крупный населенный пункт — поселок Куринская. Рота разведчиков 32-й гвардейской дивизии, оборонявшейся на этом направлении, в первую же ночь по приказу командира дивизии предприняла ночную атаку. Атака была настолько внезапна и ошеломляюща, а действия разведчиков были такими дерзкими, что застигнутые врасплох значительно превосходящие силы немецко-фашистских захватчиков не смогли противостоять натиску разведчиков. Гитлеровцы в панике бежали, оставив на поле боя свыше 20 убитых солдат и офицеров, различное вооружение. Поселок Куринская был освобожден, а продвижение противника на этом направлении остановлено.
Но подобные примеры все-таки скорее были исключением из правил, чем правилом, когда у советского командования не было другого выхода, как бросить на разгром врага свои разведывательные подразделения. Основные же силы войсковых разведчиков, частей и соединений, как и созданные дополнительно специальные отряды в армиях Северо-Кавказского фронта, всю вторую половину 1942 года и почти весь 1943 год действовали в лесистых горах и предгорьях Кавказа за передним краем врага, в его тактическом и даже оперативном тылу.
Особенно много смелых рейдов в тыл врага было совершено разведчиками этих армий северо-восточнее Туапсе, в районах, прилегающих к единственной здесь в то время шоссейной дороге, проходящей из Туапсе в направлении станицы Хадыженская и города Майкопа. Фашистское командование вынуждено было бросить значительные силы из своих резервов для того, чтобы парализовать действия наших войсковых разведчиков.
 Почти каждый день на широком фронте в условиях горно-лесистой местности разведчики то устраивали засады на дорогах и горных тропах, по которым передвигались фашисты из тыла к переднему краю, то совершали налеты на различные объекты врага, то проводили поиски в ближайшем его тылу, уничтожали живую силу и технику, транспортные средства, захватывали в плен солдат и офицеров, различное оружие, средства связи и военную технику.
Условия горно-лесистой местности обеспечивали большой группе разведчиков возможность прохода через передний край в тыл противника, тем более что эти же условия местности не давали врагу возможности создать сплошной фронт обороны. Через участки, не занятые противником, по различным горным тропам, а иногда и там, где ступал только зверь, разведчики проникали незаметно для врага в его тыл.
 Это, пожалуй, и было главным в деятельности войсковой разведки. Найти удобный участок, а скорее, маршрут для прохода через передний край незаметно для противника — значит обеспечить наверняка успех поиска или засады.
В лесистых горах противнику было трудно выследить сравнительно небольшую разведывательно-диверсионную группу, а еще труднее преследовать ее без дорог, не имея представления, в каком направлении она будет отходить. Изменить направление движения разведчики считали своим первым и наиболее верным тактическим приемом. Враг сразу же терял их. Ну а если смена направления не представлялось возможной из-за внезапности действий противника или из-за условий местности, разведчики, как правило, устраивали засады, ловушки. Противник, преследующий разведчиков, был вынужден сам, попав в засаду, переходить от преследования к обороне и терять, таким образом, инициативу в действиях, неся при этом большие потери.
В горно-лесистой местности тактика разведки имела свои особенности. Одна из особенностей действий войсковой разведки в горно-лесистой местности, и притом очень важная,;— внезапность действий. Разведчики должны неожиданно и быстро появляться, нанося удар по врагу, внезапно выходить из боя, бесследно исчезая среди лесов и гор. А для этого разведчики должны иметь легкое и в то же время мощное вооружение, соответствующую организационную структуру разведывательной группы или отряда, позволяющую совершать быстрый маневр.
Особенно тщательно должен быть разработан план действий разведывательной группы или отряда, до мельчайших подробностей учтены все особенности местности, определены характерные по пути движения рубежи, которые могут способствовать или, наоборот, создавать дополнительные трудности и ухудшать условия для разведки. Каждый вариант действий надо тщательно проработать на местности, подобной той, на которой этот вариант планируется осуществить, а каждый разведчик, тем более группа или подгруппа, должен получить и четко знать свои задачи и обязанности. Управление группой или отрядом разрабатывается до мельчайших подробностей.
Примером может послужить ликвидация советскими войсковыми разведчиками станции наведения люфтваффе. В начале сентября 1942 года штабу 12-й Армии стало известно о том, что на горе Гунай, в 40–50 километрах северо-восточнее Туапсе, размещена станция наведения немецкой авиации.
 Гора Гунай господствовала над окружающей местностью и позволяла контролировать не только наш передний край, но и 10–15 километров в глубину советской обороны. Вывести из строя эту станцию наведения значило прервать на несколько дней действия вражеской авиации или значительно парализовать их. И тем самым обеспечить более быструю переброску наших резервов и материальных припасов по Майкопскому шоссе, которое днем практически не использовалось: немецкая авиация буквально висела над ним, подвергая бомбардировкам даже отдельные машины и повозки. Разгромить эту станцию на горе Гунай, захватить пленных и средства радиотехники и поручили нашим разведчикам.
Несколько дней разведчики разрабатывали план налета и вели подготовку к его осуществлению. Просматривались возможные варианты маршрутов движения, пути подхода к командному пункту станции, изучалась, правда, по скудным данным, система его охраны. Со слов местных жителей на карты были нанесены по всему большому району, прилегающему к горе Гунай, пешеходные горные тропы, характерные рубежи местности, маршруты, по которым можно пробраться только с помощью альпинистских средств. Были изучены и нанесены на карты все рубежи, населенные пункты, различные объекты, занятые противником, маршруты движения войск противника — автомобильные, горно-вьючные и пешеходные дороги и тропы, все участки, где только могли оказаться немецкие солдаты, повозки, машины, колонны войск.
Одной из забот советских командиров стали экипировка и вооружение разведчиков. Задача и обстановка диктовали вооружить разведчиков легко, чтобы они были подвижны, и вместе с тем основательно, чтобы не только вступить в огневой контакт, но и выдержать жестокие схватки с врагом, нанеся ему серьезные потери. Своеобразие состояло в том, что требовалось только ручное автоматическое оружие для отражения вражеских атак, на что разведчики меньше всего рассчитывали, придерживаясь обычной тактики — не ввязываться в затяжные бои, и они всегда брали с собой несколько ручных пулеметов.
 Но в атаке самих разведчиков при налете на объект должно быть столько огня, чтобы самый опытный враг был ошеломлен, не смог бы оказать малейшего сопротивления. Поэтому разведчики были вооружены в основном автоматами и пистолетами.
На весь разведотряд, насчитывавший свыше ста человек, имелось всего лишь три ручных пулемета ДП.;Интересно, что в расчет ручных пулеметов входило по пять — шесть человек. В горных условиях они были так же подвижны, как и автоматчики, так как, имея на вооружении лишь пистолеты, могли за счет облегчения собственного вооружения нести в вещевых мешках по 3–4 дисковых магазина с патронами и таким образом обеспечить работу пулеметов на длительное время.
Все разведчики имели по одной — две ручной гранате. Один — два бойца в отделении были вооружены ручными противотанковыми гранатами. Часть разведчиков несла альпинистское снаряжение. На каждый взвод был выдан карманный электрический фонарик для сигнализации и освещения местности на случай, если придется двигаться ночью. Разведчики получили маскировочные халаты. Сапоги заменили горными ботинками. Несколько разведчиков научились подражать звукам птиц, чтобы подавать различные сигналы. Из местного населения подобрали двух надежных проводников, отлично знавших местность.
Три дня продолжалась упорная подготовка. И вот, наконец, к исходу третьего дня, когда каждый командир и каждый рядовой разведчик знали свои задачи, сдали, как тогда говорили, экзамен на аттестат боевой зрелости, разведывательный отряд двинулся в путь.
Многие часы провел тогда капитан А. Смирнов у карты. Нанес на нее несколько возможных маршрутов движения к станции, определил дальность к ней, крутизну скатов горы, место и время бесшумного восхождения на ее вершину... Переговорил не с одним знающим те места человеком. И каждый раз оставался чем-то неудовлетворенным. Ведь операция требовала скрупулезной подготовки. Любая не предусмотренная мелочь могла стать серьезной помехой, обернуться трагедией. Захват станции проигрывался несколько раз на схожей местности. Смирнов сам размещал посты охраны мнимого противника, ставил бойцам сложные условия. А когда убедился, что они к делу готовы, повел людей на выполнение поставленной боевой задачи.
Вот что рассказал А.Н. Смирнов:
- Вышли днем. Благополучно пересекли линию фронта. Когда двигались по вражеской территории, я понял, как важно было то, чему бойцы обучались все дни. Меня, да и друг друга понимали с полуслова, с одного взгляда, взмаха руки, поворота головы.
К горе Гунай подошли к вечеру. Нескольким разведчикам, поднявшимся на рядом стоявшую высоту, в солнечных лучах отчетливо были видны замаскированные антенное поле, пункт, начиненный аппаратурой, палатки. Удалось разглядеть и автомашину, что подтвердило догадку проводника о существовании подъездного пути.
Уже были сумерки, когда разведчики расположились на отдых, а в полночь стали взбираться по зарослям на гору. Вокруг стояла тишина. Дозоров и засад, о которых говорили местные жители, в этот день, к счастью, не было, что радовало бойцов. К рассвету, поднимаясь все выше, смельчаки достигли вершины. Первым делом надо было снять часовых, блокировать дорогу.
С наступлением раннего утра стала пробуждаться природа, а вместе с ней - и станция. Появились и ее обитатели. Первыми на поляну, находившуюся перед палаткой, вышли какие-то два важных офицера. К ним заспешили молоденькие официантки с подносами в руках. Видимо, господам подавался завтрак. На дороге появился парный патруль. Его, так же, как и часового, без шума и суеты сняли. Путь к станции был открыт.
Я пустил в небо красную ракету. И сразу же со всех сторон загремели разрывы гранат, застрочили автоматы. От ударов брошенных противотанковых гранат упали, словно скошенные, антенные мачты, взлетели в воздух радиопередатчики. Загорелись помещения, палатки, грузовик. От свинцового огня падают выскакивающие из помещения караульные. Удар был таким неожиданным, что немцы не успели опомниться. Небольшой бой - и мы стали хозяевами положения. Несколько минут на сбор трофеев - и отряд готов в обратный путь. Но тут один из разведчиков вывел перепуганного, чудом уцелевшего офицера. Пленного забрали с собой. Им оказался важный "гусь" - тот самый специалист по наведению самолетов на цели. А еще ценнее были его бумаги.
Так завершилась не разглашаемая в годы войны и далеко не всем известная героическая операция по ликвидации важного фашистского объекта. Грудь многих разведчиков украсили боевые ордена и медали, а мне был вручен орден Красного Знамени и присвоено досрочно воинское звание майора.
Разведчики шли по горным тропам очень медленно: один — два километра в час. Пройдя это расстояние, останавливались, проверяли колонну основных сил, уточняли положение боковых дозоров, связывались с ними, уточняли задачи и направление движения. В головном дозоре всю ночь шли командир разведотряда и его заместитель, меняя друг друга. А к рассвету отряд вышел к подножию горы Гунай и развернулся в боевой порядок. Сразу же была организована круговая оборона. Каждый взвод получил боевую задачу на случай, если отряд будет атакован противником.
У подножия горы отряд задержался на полтора — два часа. За это время были разведаны юго-западные склоны горы, подступы к станции наведения. Необходимо было изучить систему охраны лагеря противника; установить пути, по которым немцы сообщались со своими тылами, чтобы понять, что же представляет собой этот пункт наведения, помогающий фашистской авиации ориентироваться в горах и причинять нашим войскам так много вреда.
Когда разведка лагеря врага была закончена, командир отряда принял окончательное решение. Разведывательный отряд был разделен для нападения на две группы, с тем чтобы атаковать одновременно с запада и юго-востока: с запада — вдоль дороги, откуда немцы могли ждать только своих; с юго-востока — откуда нельзя было вообще ждать человека, поскольку там были густые лесные заросли колючего кустарника, казавшиеся непроходимыми.
Группа, вышедшая на западные скаты высоты, перерезала дорогу. На тактически выгодном рубеже, позволявшем контролировать дорогу на 500–700 метров в сторону тыла противника, разведчики установили два ручных пулемета. Вместе с пулеметчиками залегло до десятка бойцов с автоматами. Приготовили к бою гранаты. Основная же часть группы разведчиков двинулась к вражескому лагерю по лесной горной дорожке. Отделение, шедшее в дозоре, получило задачу бесшумно снять часовых, охранявших подступы к станции наведения.
К восьми часам утра эту задачу отлично выполнило отделение сержанта Бобкова. Заметив патрулирующих по дороге двух вражеских часовых, разведчики залегли, подпустили их в свое расположение и бесшумно покончили с немцами: одного забрали в плен, другого, пытавшегося сопротивляться, пришлось уничтожить.
Часам к девяти утра обе группы разведотряда сосредоточились на опушке лесной поляны рядом с большими штабными палатками медицинского типа. На поляне было установлено большое антенное поле, паутина проводов, тут и там повозки, лошади. Ничего не подозревая, немецкие офицеры завтракали. Повара и официантки в белых халатах на сверкающих в лучах солнца подносах разносили чай. Немецкий штаб напоминал туристскую базу. Все было спокойно. Фашисты не могли и подумать, что часовых на дороге, ведущей к станции наведения, уже не было.
Несколько минут войсковые разведчики наблюдали вокруг. Потом со всех сторон подошли вплотную к палаткам. Команда — красная ракета, выпущенная командиром в центр поляны. В те же секунды десятки противотанковых и ручных гранат взметнули палатки в воздух, разорвали их в клочья. Некоторые палатки вспыхнули факелами: очевидно, от разрыва гранат взорвались канистры с бензином. Минуты потребовались для того, чтобы полными хозяевами станции наведения стали советские разведчики. А еще через несколько минут — с богатыми трофеями, с захваченными в плен немецкими офицерами и радистами, на немецких лошадях наши разведчики отправились в обратный путь через передний край в расположение своих войск. А когда появилась немецкая пехота в районе горы Гунай, преследовать было уже поздно: разведчики были далеко, горными тропами с богатыми трофеями и пленными они пробирались к своему переднему краю.
Весной 1943 года разведчик получил тяжелое ранение. Долгое время был на грани жизни и смерти. Но отважный  командир выжил, правда, лишился ноги. Потянулись долгие месяцы лечения в госпиталях г.г. Пятигорска и Сальска.  Беда не сломила мужественного разведчика.
 Ухаживала за ним и помогала выздоравливать медсестра Наталия Бойко. Во время эвакуации из Краснодарской санчасти в Пятигорскую, она была приписана к парню сопровождающей вплоть до его полного выздоровления. Поселились в Сальске Ростовской области, там и поженились в 1943 году. В тот же год семья Смирновых пополнилась дочерью Людмилой. А потом, уже после войны, супругов направили на Черниговщину. Полгода семья жила в Ичне, где в 1947 году родилась вторая дочь — Светлана
В 1943 – 1944 годах Алексей Николаевич работал в Сальском военкомате Ростовской области, готовил кадры для фронта. Позже, благодаря вниманию генерал – полковника Андрея Антоновича Гречко, был назначен на должность военного комиссара Ичнянского района, что на Черниговщине.
Тихая, спокойная служба в тылу как-то тяготила бывшего разведчика. Привыкшего к деятельности в экстремальных условиях, его тянуло, как говорится, на линию огня. Он даже написал рапорт А.А. Гречко с просьбой перевести в действующую армию. Военачальник дал "добро" при условии, что это будет армия, которой он командует. Но семейные обстоятельства помешали этому плану. Поддерживал он связь со своим командармом и тогда, когда генерал-полковник А.А. Гречко командовал войсками Киевского военного округа. И когда был министром обороны СССР.
В 1947-м майор А.Н. Смирнов уволился из Вооруженных сил. И началась его новая, гражданская жизнь и активная деятельность. Будучи человеком волевым и решительным, Алексей Николаевич для начала поступил в Высшую партийную школу при ЦК Компартии Украины и успешно закончил ее.
Занимая длительное время (9 лет) должность заместителя председателя райисполкома, немало сил и стараний вложил в развитие района. А когда его (район) расформировали, бывший разведчик никуда не поехал, хотя руководство райкома партии и райисполкома звали с собой на новое место работы.
Алексей Николаевич дал согласие возглавить колхоз им. М.В. Фрунзе. После избрания его председателем, крепко взялся за дело. Некогда слабое аграрное товарищество за полдесятка лет превратилось в зажиточное, богатое коллективное хозяйство. За счет своих средств построили больницу, детский сад, а главное - крупный животноводческий комплекс (на 10 тысяч голов в год) по откорму крупного рогатого скота. За успехи в развитии сельского хозяйства и достигнутые высокие результаты Алексей Николаевич Смирнов был удостоен высокой государственной награды - ордена Ленина.
На груди среди наград он занял, по праву, первое место, хотя в порядке награждений был шестым. До этого за ратные подвиги в годы войны А.Н. Смирнов удостоился орденов Красного Знамени, Отечественной войны 1-й и 2-й степеней, Красной Звезды и Богдана Хмельницкого, а также 20(!) медалями..
20 лет руководил Алексей Николаевич колхозом, радовался очередному новому достижению, росту благосостояния односельчан, которые с каждым годом становились все более зажиточными. С распадом Советского Союза все рухнуло.
 "Когда я видел, - вспоминает Алексей Смирнов, - что все сделанное, как говорится, своими руками, разрушается, сердце кровью обливалось.  А новые власти до сих пор - прошло уже более 20 лет - ничего подобного создать пока не могут".
Давно отошедший от бурных дел бывший известный разведчик коротает свою жизнь заслуженного ветерана в с. Тупичево Городнянского района, что на Черниговщине.
 В 2011 году Алексей Николаевич отметил свое 90-летие, а сейчас готовится встретить 95 –летний юбилей! Сетовал на то, что не дожила до нынешних дней его боевая подруга, фронтовичка Наталья Дмитриевна Бойко, с которой воспитал двух прекрасных дочерей - Людмилу и Светлану. Рад внукам и правнуку.
В беседе со мной Алексей Николаевич пожаловался на то, что обещанную автомашину, положенную инвалиду по Закону, районная власть до сих пор не выдала, хотя прошло уже больше 20 лет. Не могут оказать ему действенную помощь и в получении нормального протеза.
Фронтовик с гордостью заметил, что своих жизненных позиций не сдает. Придерживается их, будучи членом президиума совета районной организации ветеранов и членом райкома Компартии Украины. С честью, с партбилетом у сердца, пронес через всю жизнь, как святыню, высокое звание коммуниста. И гордится этим.
 Почетный житель г. Абинска Краснодарского края, села Соленого Республики Калмыкия и пос. Тупичев.
В настоящее время А. Н. Смирнов живет в с. Тупичев Городнянского района Черниговской области (Украина). Является председателем совета ветеранов Великой Отечественной войны. Боевой разведчик по – прежнему в строю. Проводит большую работу по военно – патриотическому воспитанию подрастающего поколения, рассказывает всю правду о войне, о Победе и сражается с местными чиновниками на идеологическом фронте. Подтянут, энергичен, деятелен.
 Недавно, например, в очередной раз отстоял краеведческий музей, который хотели закрыть и поместить  материалы о бандеровцах….
На фото: автор со Смирновым А.Н. 9 мая 2009г.