Химики

       Было, в студенческие годы, я занимался планерным спортом, в Пензенском аэроклубе. По весне, в 1985 году, нас, ребят отслуживших в армии направили от института на практику, в Каменский район. Приехал немного раньше своих однокурсников, заняться особо было нечем, и потому от скуки лежал у себя в комнате, читал какую-то книжку, в дверь постучали, и не дожидаясь ответа, в комнату ввалился здоровенный мужик: - Студент, у тебя соли нет, а то наша кончилась.
   - Возьмите, там, на столе.
   - А ты чего это, в полном одиночестве, смертному греху уныния предаёшься? Пошли, посидим, познакомлю с экипажем. Негоже, одному в пустой комнате торчать.
   Чувствую, отвертеться у меня уже не получится, пришлось с благодарностью принять оказанное, как у нас на Руси водится, настойчивое уважение, это когда тебя чуть ли не за шиворот тащат в компанию. Зашли в соседнюю комнату, где за накрытым, скромно, но со вкусом, столом - водка, овощи, зелень, холодный шашлык, черный хлеб, сидели ещё двое молодых ребят в бежевых лётных комбезах, познакомились, выпили за это. Командира, как и меня, звали Саша, фамилия Степанов, а вот как зовут второго пилота и борттехника, я, к сожалению и величайшему стыду своему, вспомнить не могу, хотя в последствии, судьба ещё не однажды сводила нас на жизненном пути. Оказалось, экипаж вернулся с авиахимработ из Средней Азии, и ребята, перед работой на новом месте, решили отметить своё прибытие в родные края. За разговором я рассказал, что тоже, вот уже третий год, летаю в аэроклубе. Выпить, как водится, за авиационное братство, это дело святое, а у нас уже не осталось, вот я и обратил стопы своя в сельпо, благо оно было через дом от общежития, в общем, хорошо посидели.
   На следующий день, рано утром, проснулся от того что, широко улыбающаяся, небритая морда, трясла меня за плечо: - Просыпайся, студент, тебе всё равно пока делать нечего, поехали на аэродром, на правой чашке посидишь, а то у меня второй загибается, печень прихватило, в Азии случайно лизнул какой-то химической гадости, теперь нет-нет да и даст о себе знать, что скажешь?
   - Может чуть позже, а то я себя как карась глушённый чувствую, по голове, словно табун лошадей проскакал и во рту, точно кошки нагадили.
   - Вставай десантура, тебя мне сам бог послал, или вынесу на хрен, вместе с кроватью, а здоровье мы тебе сейчас поправим. Судя по жутковатому амбре, которым благоухал командир, он уже принял свежих сто грамм на вчерашнее, и чувствовал себя вполне даже ничего. Как я не противился, но всё же пришлось, принять предложенное ”лекарство”, после чего мне действительно стало намного лучше. Пока доехали, в кузове грузовика, до полевого аэродрома, я уже был почти бодр, и мог радоваться красотам раннего майского утра.
   Саша объяснил мне что должен делать второй пилот во время внесения удобрений с воздуха, и началась карусель – погрузка, взлёт, работа над полем, почти на бреющем, посадка, и так много раз. В один из вылетов я попросил у него управление, чтобы самому рассчитать посадку, при подлёте к аэродрому, начал строить коробочку, хотел лихо, как на планере, заложить крен градусов пятьдесят и чувствую, что управление заклинило, командир орёт в СПУ: - "Убери конечности с педалей и штурвала." - аж в ушах зазвенело. Быстро убрал руки и ноги, и посмотрел на Сашу, тот покрутил пальцем у виска, и ошалевший, сказал: - На Антоне, сельхоз оборудованием, нельзя закладывать крен больше тридцати градусов, карбюратор открытого типа, игла зависает и глохнет движок, а так как аэродинамическое качество у него не более семнадцати, он летит почти как топор. Вот так и произошло моё первое знакомство с Ан-2.
   Спустя три года, когда уже работал агрономом в селе Лесной Вьяс, Лунинского района, я заказал, в Пензенском авиаотряде, борт для проведения авиахимработ, поехал на аэродром встречать экипаж и каковы же были мои удивление и радость, когда из-за двери стали появляться знакомые лица. Пока они обустраивались, съездил к предколхоза, и получил добро на барашка и магазин. Техник в их экипаже готовил классный шашлык из баранины, в рецептуре и технологии приготовления он поднаторел в одной из Среднеазиацких республик, где они часто бывали в командировках.  В дальнейшем такой приём экипажа стал традицией, была ещё одна традиция – на первой заправке летал я, типа показывал поля, где будет работать экипаж.
   Однажды мы сидели на аэродроме – сломался погрузчик, и тут Саша мечтательно заявляет: - Эх, сейчас бы пивка…
   - Ну и в чём дело, аэродром в Никольске знаешь?
   - Ну.
   - А помнишь, что на краю лётного поля находится?
   - Точно, пивнуха! Погнали, до Никольска отсюда пятнадцать минут лёта.
   Прилетели, подрулили, налили канистру пива и тут же свалили, РП наверно сначала опешил от такой наглости, но потом, когда он опомнился, то ещё долго вдогонку на отборнейшем “русском” декламировал НПП, и наверно сильно жалел, что не запомнил регистрационный  номер борта.