Каллиграфический почерк

Врач-травматолог Касаткин праздновал годовщину свадьбы. Поздравить жену утром ему не удалось, потому что она спала сном младенца. Из дома он вышел в приподнятом настроении, несмотря на то, что к нему, как к доброму и известному во всей провинции доктору, в тот день была огромная очередь из людей в гипсах, шинах, с ушибами, отёками и гематомами, с которыми случились разные несчастья.
Для жены Касаткин подготовил записку: в ней он приглашал любимую в небольшой, но уютный ресторан. Там подавали вкуснейший рататуй, а также запечённую сёмгу с картошкой, очень нравящуюся жене.
По рассеяности врач опять забыл приобрести новую SIM-карту (старую он потерял), вследствие чего оказался вне связи с домом. Но та записка, что доктор положил на кухонном столе, должна была бы всё объяснить.
"Дорогая, я очень тебя люблю, и сегодня я хочу приготовить тебе сюрприз. Поэтому буду ждать тебя у входа в ресторан "Виктория" в семь часов. Не опаздывай! Твой Касатик".
"Касатик", как его любила называть жена, принялся за работу. Своим корявым почерком, как и у большинства врачей, он выписывал направления на рентген, физиопроцедуры, записывал, у кого какие травмы. Но мало кто знал, что Касаткин имел и другой почерк, такой, которым он писал ещё до поступления в медицинский вуз, - каллиграфический. Им он делал записки для домашних, иногда составлял списки продуктов для покупки, а также рассказы из практики и другие вещи, которые обязательно должны были быть понятны кому-нибудь, кроме самого Касаткина. При этом было необходимо, чтобы этот кто-нибудь обязательно относился к кругу близких доктору людей. Но на работе он старался не выделяться.
В его кабинет вошёл пятнадцатый с утра пациент, красивая девушка лет двадцати пяти, получившая травму локтевого сустава. Она пришла вместе с матерью во второй раз. В руке она держала рентгеновский снимок.
- Так-с, здравствуйте, - обратился к ним Касаткин. - Смотрите, перелома нет, - указывал он на снимок, - значит, проблема со связками... Локоть-то опух вначале? И потом, то есть сейчас, уже не болит?
- Да, - отвечает девушка, - так и есть, не болит, но припухлость не проходит.
- Ну, чтобы уменьшить припухлость, отправлю Вас на магнит. Адрес знаете?
- Знаем, больница на Островской.
- Вот Вам направление.
Девушка взяла со стола бумажку с печатью, посмотрела на неё, не переворачивая, и, ничего не разобрав, поблагодарила врача и вышла из кабинета.
Добрый доктор не сказал ей, что припухлость, хоть и маленькая, останется на всю жизнь.
День проходил. Отработав первую половину дня, он отправился выполнять кучу дел. Ему нужно было оплатить коммунальные услуги, посетить стоматолога, оформить документы ОСАГО, заехать в магазин за подарками любимой и, наконец, сделать предварительный заказ в ресторане.
Вечер выдался на удивление ясный. Было так светло, что фонари могли бы не включаться до десяти часов. Это было по крайней мере странно, как и то, что у входа в ресторан "Виктория" в семь часов Касаткин не увидел жены. Он стоял с пышным букетом красных роз, их было тридцать пять штук, а на другой руке повесил большую связку любимых конфет супруги. Кисть его сжимала маленькую коробочку. В ней находились золотые серёжки, купленные Касаткиным неделю назад.
Среди небольшого потока людей, направлявшихся в ресторан, доктор внезнапно увидел знакомые глаза, вожделенно смотревшие прямо на него. Это были глаза той самой утренней пациентки, намного похорошевшей со времени утреннего визита.
Девушка остановилась рядом с Касаткиным. Он, ничего не поняв, строгим голосом сказал:
- Девушка, почему Вы на меня так смотрите?
И вдруг его осенило:
- Отдавайте записку.
Явно приготовившаяся к свиданию с травматологом, девушка приподняла брови и прошептала:
- Ну вот, не мне...
И по её щекам потекла чёрная тушь, обильным слоем покрывавшая веки и ресницы. Девушка начала горько плакать, но затем опомнилась и полезла в клатч за бумажкой, на которой красивым почерком было написано приглашение.
Касаткин ухватил бумажку и робко взглянул на девицу. Весь день его сопровождало чувство, что он что-то сделал не так, и пока бывшая пациентка копалась в клатче, он глубоко задумался, когда же записка попала ему на стол. До того глубоко, что не заметил и не почувствовал, насколько бестактно он обращается с плачущей девушкой.
- Милая, держите себя в руках, на нас люди смотрят.
- Но ведь Вы сами подсунули её мне в направление! - дрожащим голосом заявила пациентка.
- Ничего подобного.
Тут он вспомнил, что в его кармане не было листочка с планом действий на день, которого он хватился сразу же после того, как покинул свой кабинет. Из-за этого он забыл съездить к стоматологу. "Какой же я рассеянный! Маша-растеряша прямо! - думал Касаткин. - Что-то я от радости в облаках залетался".
- Девушка, послушайте: как Вас зовут?
- Вика я.
- Так вот, Вика, милая, я сегодня утром записку с утра для жены оставил. Понимаете, для жены...
- Понимаю, - горько сказала Вика, мельком поглядывая на тридцатилетнего красавца с тёмно-русыми волосами и высшим образованием.
- А другую бумажку, с заметками, ну, не с заметками, а, ну, в общем... её я вместо той записки оставил, видимо. Я привык эту бумажку на стол перед глазами класть, а Вы взяли её, то есть, не её, а записку жене, с которой я перепутал...
- Можете не объяснять. Я всё поняла. Простите. Вы уже женаты. Там же было "твой Касатик" - это не мне. Простите, я просто подумала, это мой шанс. Понимаете, мне идёт двадцать седьмой год, а я ещё не замужем. Подруги вон повыходили...
Вика собралась уходить. До Касаткина дошло, что девушка никакой информации из его бессвязного словесного сумбура не извлекла и что надо бы немедленно перед ней извиниться.
И не успел извиниться. На горизонте показалась жена, накрашенная, наряженная, благоухающая и улыбающаяся во все стороны. Было видно, что она идёт в каком-то определённом направлении и что она точно знает, где найти мужа.
- Вот что, Вика: давайте-ка свой номер телефона. И побыстрее.
Его спешка была вполне обоснована: что может подумать супруга, увидев его с букетом цветов и сладостями в руках, говорящим с принарядившейся молодой девушкой, вытирающей свои глаза от слёз?
- Вам зачем? Я не такая...
- Да что Вы подумали, я ведь не себе! Есть у меня один знакомый, тоже врач, холостой, невесту присматривает. Умоляю, быстрее.
- Записывайте.
Так как SIM-карты у Касаткина в телефоне не было, а без неё номера у него почему-то не сохранялись, для быстроты записи он использовал то, что первым попалось под руку, - переводчик.
- Всё. Надеюсь, мы ещё встретимся. До свидания!
- Ещё раз извините. До свидания.
И уже полузастенчиво улыбаясь, вероятно, мысленно подтрунивая над самой собой, Вика быстро пошла прочь от Касаткина.
Минуту спустя жена поцеловала Касаткина в щёку. Доктор, как ни в чём не бывало, с воодушевлением преподнёс ей цветы, на секунду забыв повод, по которому он это делает.
- Может, поздравишь меня, Касатик? Мы с тобой не виделись с утра. Три года всё-таки.
- А как ты узнала, что сюда надо идти?
- Ну, за три года я научилась чуть-чуть разбирать твой служебный почерк, которым вы, врачи, людей убиваете. Вы прямо как в первоначальном значении - врёте, точнее, делаете так, чтобы людям их глаза врали... Но меня ты, Касатик, уже не проведёшь.
Жена достала из сумки план действий на день их годовщины.
- Видишь... Что там в последнем пункте? - спросила она.
- "В без двадцати семь заказать еду в ресторане "Виктория". А, ну, это я чтобы когда ты пришла, уже всё лежало на столе. Романтика! - внезапно весело и в то же время нервно воскликнул Касаткин, как преступник в беседе со следователем.
- Вот-вот, я поняла там "в ресторане "Виктория". И, учитывая всё твоё благородство, пришла сюда. Как видно, не ошиблась.
Когда Касаткины, вкусно поужинав, шли домой, жена спросила мужа:
- А кто та девушка, с которой ты говорил? Которая тушь по щекам размазала?
- Это пациентка. Тут такая история...
И Касаткин поведал супруге о своих любовных похождениях.
Когда он закончил и они перестали смеяться, жена кинула убийственную фразу:
- Слушай, а ведь ранние симптомы болезни Альцгеймера у тебя налицо...
А знакомым впоследствии оказался тот самый стоматолог, к которому Касаткин забыл заехать по внезапно найденной супругой "причине". Вскоре Вика и этот стоматолог встретились. Через два месяца они поженились, а Касаткин был шафером на их свадьбе.