Глава 9

 Дождавшись нужного времени, Серена вновь спустилась вниз и вошла в зал. Там, за столом уже сидел Альберт, освещаемый пламенем свечей, из-за чего его лицо казалось совсем восковым. Перед мужчиной также были поставлены все необходимые приборы, но к еде он не притрагивался. Подперев голову левой рукой в позе "кусая пальчик", наследный принц неподвижно сидел, словно находясь в ожидании.
 Когда же, однако, девушка подошла совсем близко, он поднялся и пригласил ее за стол. Еда оказалась весьма неплохой: жареная дикая утка с овощами и фруктовый пирог. Но Серена тоже съела совсем немного, практически все время глядя на Альберта. Впрочем, он больше ее не замечал и смотрел в сторону окна, не проронив ни слова.
 Девушке с каждой минутой становилось все больше жалко этого несчастного человека, облаченного в черные одежды, который мог бы сейчас гордо восседать на троне в одном из самых мирных и богатых королевств, а вместо этого коротает свои дни здесь, в этом царстве прохлады и полумрака. Возникшая тишина в конечном итоге начала тяготить ее, и Серена заговорила:
 - Скажите, Альберт... Я ведь могу вас так называть?
 - Да, разумеется, - мужчина кивнул.
 - Скажите... Положим, ваш отказ возвращаться в Арген понятен, но отчего же вы в ночь своего последнего визита туда так напугали и смутили всех его жителей, что они до сих пор думают о вас как о далеко не добром человеке? Вы сами считаете, что это было оправданно? Вы настолько жесткосердны?
 Мужчина тяжело вздохнул, опустив взгляд вниз, так, что Серена смогла увидеть, что у него по-прежнему длинные и густые ресницы, как у матери.
 - Поймите меня: я не злодей. И никогда им не был, Серена. А десять лет назад я и вовсе был преисполнен множеством смелых и романтических планов: я мечтал о том, как, взойдя на престол, буду не просто сидеть на троне и подписывать указы, топая ногами, а действительно заботиться о жизни своих подданных, но все же большее время проводить на природе, в садах, парках и на озере, в нашей сельско-королевской идиллии, которая в те годы казалась мне Раем на земле. Растения, животные, водоемы - все это казалось мне таким прекрасным и родным. О, я всегда любил природу самозабвенно, будучи очень чувствительным и тонким юношей...
 - Я знала это, да! С самого начала знала! - невольно перебила его девушка, - Я всегда чувствовала, что вы в душе своей очень ранимый и чуткий человек, способный на сострадание и... Нежность.
 - Погодите, дайте мне сперва закончить, - более твердо произнес Альберт, сжав в кулак руку, на пальце которой блестело кольцо, - Я сказал, что был таким в юношеские годы, но теперь... Все изменилось. Теперь я жесткий и недоверчивый, на самом деле мне и раньше род людской был мил отнюдь не целиком, а сейчас я и вовсе превратился в мизантропа. И все эти жалкие людишки с их ничтожными и мелкими проблемами могут вызвать у меня лишь презрение и такую же улыбку. Не более того.
 - Но все же: почему вы решили так напугать жителей королевства прежде чем окончательно их покинуть? - Серена становилась все более настойчивой в своих вопросах.
 Альберт наконец повернул голову в ее сторону.
 - Напугал? Я всего лишь сказал им всю правду, какую они заслуживали, показал их истинное лицо: подлое и лживое. Да, именно таким оно и было, мои будущие подданные оказались лицемерными и бездушными куклами, думающими только о себе. На самом деле я уверен, они все вздохнули с облегчением, когда я отказался принять власть. Их вполне устраивал мой двоюродный дядя: он всегда был неплохим королем, но классиком-консерватором, не способным на какие-либо реформы. К нему давно все привыкли и не ждали от него каких-либо перемен. А что можно было ожидать от меня - молодого, энергичного и импульсивного принца, с детства отличавшегося странностями, неуравновешенностью и вольным нравом! Бог весть! Вот народ и решил: лучше стареющий, но предсказуемый король-регент, нежели молодой и живущий в собственном выдуманном мире его наследник! А то еще и войны вернутся, и революции случатся... Именно поэтому, подумав, что я тогда в лесу погиб, никто в народе и слезы особо не уронил - решили, что мне туда и дорога!

 Далее Альберт уже не мог говорить: стиснув зубы, он опустил голову на руки, а затем запустил пальцы себе в волосы. Было видно, что, несмотря на его обычное хладнокровие, мужчина с трудом сохраняет спокойствие.
 Опустившись на корточки рядом, Серена осторожно дотронулась до плеча принца и тихо спросила:
 - Что с вами? Вам нехорошо?
 Мужчина помотал в ответ головой, продолжая сжимать зубы. Чуть позже он встал и гораздо более язвительно и сдавленно произнес в стену:
 - Конечно: они не могли ждать ничего хорошего от мальчика, разговаривавшего с каменным кенотафом своей покойной матери! Вот только они не догадывались... они не видели... они не знали... не знали всей правды...
 Альберт все больше переходил на глухой шепот, уже явно начиная говорить больше для себя нежели для Серены. Но все же девушка, набравшись храбрости спросила, когда он снова опустился в кресло:
 - А что все-таки случилось с вами тогда в лесу? В день вашего таинственного исчезновения.
 Сама того не замечая, она коснулась и его руки. Альберт вздрогнул и быстро убрал свою. Несколько секунд он думал, а затем снова взглянул в лицо этой любопытной дочери торговца и ответил, ожидая испуганной или насмешливой реакции:
 - Я был у нее. У своей матери, в том мире, где она теперь живет.