Фанфикшн. Пример написания

Фанфикшн. Пример написания
(для любителей писать фанфики)
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Фанфикшн (фанфик) — это своеобразный вид современной художественной литературы, которая пишется писателями на основе заимствования сюжета, сюжетных линий, героев и персонажей уже известного произведения (канона). Чисто формально можно сказать, что автор фанфика вдохновенно переделывает на свой вкус и цвет чьё-то чужое, конкретное авторское произведение (канон), оберегаемое авторским правом. За этим литературным мероприятием кроется спорный вопрос о плагиате. Обычно говорят, что фанфикшн грубо нарушает авторские права писателя уже известного, популярного произведения. Поэтому, всем любителям написать фанфик, — использующим в качестве творческого вдохновения и творческой информации чужие художественные тексты, — следует быть аккуратными в этих непростых вопросах, касаемых авторских прав.

В принципе, достаточно в предисловии к фанфику описать, чьё произведение для переделок вы используете, что вы никакой коммерческой выгоды от этого не имеете, и что вами руководит чувство любви к героям и персонажам выбранного произведения, поэтому вы и пожелали дать этим героям и персонажам новую литературную жизнь. Конечно же, за такое разъяснение никакой суд вас судить не будет. Фактически, писатель фанфика за счёт своего труда делает дополнительную рекламу пусть даже всем давно известному произведению. И многие читатели захотят заново перечитать (или прочитать впервые) исходное произведение (канон), чтобы сравнить, насколько хорошо или плохо писатель фанфика сотворил своё, персональное. В любом случае, никто не сможет отрицать, что хороший фанфик требует хороших творческих усилий и приличных затрат времени, которые никем не оплачиваются.

Для написания фанфика можно использовать любую книгу, любой миф или сказку, любое стихотворение, любые фильм или видеоигру, любую картину любого художника, любой комикс. По некоторым слухам, продвинутые писатели фанфиков уже замахиваются на научные работы из области биофизики, биохимии, нанотехнологии и астрономии.

Раз уж производство фанфиков набирает обороты, то почему бы не поделиться некоторыми мыслями и приёмами их написания? Делюсь.

Писать фанфик действительно интересно. Нужно всего лишь погрузиться в художественные глубины выбранного канона. И тогда, в этом погружённом состоянии, писать фанфик совсем не сложно. Сложно написать интересный фанфик. А секрет всякого интереса в художественной литературе — конфликт. В нём, дорогие писатели, и заключена главная конструкция любого сюжета, способного, благодаря интересному конфликту, принести успех вашему произведению. Ищите конфликты. При этом помните: к любому конфликту в своём произведении писатель ведёт своего читателя с помощью коварной интриги. Интрига — наркотик для читателя. Можно сказать — опиум. Конфликт и интрига... ну, просто, семейка Адамс.

Рассмотрим принцип написания фанфикшина на живом примере. Таким примером (то есть, каноном), с которого я буду писать фанфик, послужит короткий отрывок из девятой главы романа «Мастер и Маргарита» (Михаила Булгакова).
Вначале привожу этот отрывок, затем последующие к нему рассуждения и само сочинение.

     «Никанор Иванович Босой, председатель жилищного товарищества дома № 302-бис по Садовой улице в Москве, где проживал покойный Берлиоз, находился в страшнейших хлопотах, начиная с предыдущей ночи со среды на четверг.
     В полночь, как мы уже знаем, приехала в дом комиссия, в которой участвовал Желдыбин, вызывала Никанора  Ивановича, сообщила ему о гибели Берлиоза и вместе с ним отправилась в квартиру № 50.
     Там было произведено опечатание рукописей и вещей покойного. Ни Груни, приходящей домработницы, ни легкомысленного Степана Богдановича в это время в квартире не было. Комиссия объявила Никанору Ивановичу, что рукописи покойного ею будут взяты для разборки, что жилплощадь покойного, то есть три комнаты (бывшие ювелиршины кабинет, гостиная и столовая), переходят в распоряжение жилтоварищества, а вещи покойного подлежат хранению на указанной жилплощади, впредь до объявления наследников.
     Весть о гибели Берлиоза распространилась по всему дому с какою-то сверхъестественной быстротою, и с семи часов утра четверга к Босому начали звонить по телефону, а затем и лично являться с заявлениями, в которых содержались претензии на жилплощадь покойного. И в течение двух часов Никанор Иванович принял таких заявлений тридцать две штуки.
     В них заключались мольбы, угрозы, кляузы, доносы, обещания произвести ремонт на свой счет, указания на несносную тесноту и невозможность жить в одной квартире с бандитами. В числе прочего было потрясающее по своей художественной силе описание похищения пельменей, уложенных непосредственно в карман пиджака, в квартире N 31, два обещания покончить жизнь самоубийством и одно признание в тайной беременности.
     Никанора Ивановича вызывали в переднюю его квартиры, брали за рукав, что-то шептали, подмигивали и обещали не остаться в долгу...»

Я взял этот отрывок из-за его описательной, лаконичной конструкции, где все действия явных и тайных персонажей похожи на паутинку, в которую будет (или должно быть) что-то поймано.

Чисто математически определяю для себя центр конфликта — это квартира № 50 московского дома под номером 302-бис по улице Садовой. Но, квартира, — при всей своей экономической привлекательности, — вещь неодушевлённая, а мне интересен живой бортпроводник конфликта — Никанор Иванович Босой. Именно к нему тянутся все ниточки будущих конфликтов жильцов дома 302-бис. Насколько я знаю, для современной Москвы 21-го века хорошая квартира по улице Садовой — это мотив для кровавого убийства. Беру это на заметку. А то, что Никанор Иванович Босой может (и должен) стать спусковым крючком для кровавого мотива — вот это и будет моим белым, несущим парусом для моей лодки-фанфика.

Да, ещё. Я исхожу из того, что произведение Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» всем хорошо известно. И читатели данного эссе знают, какая компания уже поселилась в квартире № 50. Но это известно только мне и вам. Сам же Никанор Иванович Босой, согласно сюжета канона, пребывает пока в полном неведении. Это мне на руку. Вернее, на руку моему фанфику.

Ну что ж. Начинаю моё маленькое сочинение, держа перед глазами канон.

По лестничным площадкам шестого подъезда, с первого этажа по пятый дома 302-бис, разнёсся крик:
— Умер! Берлиоз умер!
— Как это? Как это — умер?
— Трамваем зарезало! Голова отдельно, туловище отдельно!
— Господи, спаси-сохрани!... Что же это делается? Постой-постой... А как же его жилплощадь?
— Вот я и говорю: Берлиоз умер, да здравствует его жилплощадь!
— Надо же!... Мне срочно надо к Босому!
— К Никанору Ивановичу?
— К Никанору Ивановичу.
— Мне тоже!... Пропустите... Да не давите вы на меня своим организмом!
— Это вы не давите! Пузо отрастили!
— Хам!
— От хама слышу!

Так суматошно начались дебаты, а за ними и все последующие события, о которых, по прошествию многих дней, жильцы дома 302-бис по улице Садовой будут вспоминать с душевным содроганием и непременным восклицанием: «Нечистая сила!»

Никанор Иванович Босой, председатель жилищного товарищества дома 302-бис, с предыдущей ночи со среды на четверг держал в своём кабинете круговую оборону. Его забрасывали заявлениями и криками о помощи. Громче всех, проталкивая своё тело вперёд, кричала женщина истеричного вида:
— Никанор Иванович! Родной! Помогите! Я беременна, и не знаю от кого! Мне нужна жилплощадь для кормления будущего младенца! Я назову его вашим именем!
— Да хоть чёртом назовите! — кричал в ответ Никанор Иванович, — В очередь, сукины дети! В очередь!

Сукины дети в очередь никак не выстраивались, толкались, лезли друг на друга и выкрикивали при этом всякие непристойности. А пристойными были четыре-пять расхожих слов: «А пошёл ты!...» — «Сам пошёл!...». Обстановка накалялась и, наконец, накалилась неимоверно. Раздалось взрывное, гнетущее и страшное:
— Убью, падла!
И после этого что-то кого-то ударило убойно, железно, с тяжким хрустом. Наступила гробовая тишина. А после чей-то писклявый голос возопил:
— Человека убили!
Сукины дети, так и не сумевшие выстроиться в очередь, тут же стали разбегаться и разбежались. Никанор Иванович остался в кабинете один. На какой-то момент, краткий, как семнадцатое мгновение, он даже возрадовался: «Один! Совсем один!». Но, радость была недолгой, как и само мгновение. У порога его кабинета, рядом с окровавленным слесарным молотком, лежал человек мужского пола, жилец его дома. И с головой у этого жильца было не всё в порядке. Никанор Иванович вытянул шею и наклонился, чтобы лучше рассмотреть состояние головы лежащего. Осмотр привёл его в ужас.

И тут раздались чьи-то шаги. В кабинет вошла странная компания в количестве трёх человек и одного здоровенного, чёрного кота, уверенно идущего и стоящего на задних лапах. Никанор Иванович намётано определил предводителя этой странной компании. Это был мужчина лет сорока пяти: высок, худощав, идеальный брюнет, идеально выбрит. Держался он независимо, уверенно. Одет хорошо, как иностранец, и обувь шикарная. Опирался он на трость чёрного дерева с золотым набалдашником в форме головы пуделя. Правый глаз предводителя поразил Никанора Ивановича своей притягательной, бездонной чернотой. Левый глаз фосфоресцировал зелёным светом, и удивлял не меньше. Никанор Иванович тут же решил, что в такие глаза лучше не смотреть, а если уж смотреть, то только в состоянии глубокого похмельного синдрома, ради его быстрейшего облегчения и скорейшего выздоровления.

По обе стороны от мужчины предводителя стояло по одному человеку необычного вида. Один был долговязым, в каком-то идиотском, клетчатом пиджачке. Коротковатые, не очень чистые штаны тоже клетчатые, но только клетка помельче. На носу его нагловатого лица — треснутое пенсне. Клетчатый тип сквозь это битое пенсне осмотрел мёртвое тело, лежащее рядом орудие убийства, — окровавленный слесарный молоток, — потом взглянул на Никанора Ивановича и сказал: «М-да... Ну и дела в вашем жилтовариществе».  Никанору Ивановичу этот клетчатый тип совершенно не понравился.

Второй тип был не лучше, если не хуже. Роста маленького, но в плечах ширины неимоверной. Рожа бандитская, волосы рыжие, с пламенем, прикрытые шляпой-котелком, изо рта торчал жёлтый клык и жутковатое бельмо на левом глазу. Кажется, ещё и хромой. Пиджак вполне приличный, белая манишка, вот только вместо штанов — дурацкое чёрное трико, схваченное широким кожаным поясом, и за поясом кривой нож. Нет, этот тип хуже первого, гораздо хуже.

Между долговязым клетчатым и предводителем затесался здоровенный кот. Хорошо откормлен. Шерсть гладкая, с отливом. И морда очень неглупая. Вот только глаза суровые и предвещают недоброе.

Предводитель придал лицу строгое выражение следователя прокуратуры, коснулся тростью окровавленного молотка и неподвижного тела, и казённо-вежливо сказал:
— Если меня не обманывают глаза, Никанор Иванович, — а они меня никогда не обманывают, — рядом с вами, председателем жилищного товарищества, лежит труп жильца вашего дома, только что убитого вот этим слесарным молотком. Как вы это объясните?
Никанор Иванович почувствовал себя плохо и, вместо того, чтобы открыто и честно сказать: «Это они, сукины дети!» — стал говорить сбивчиво, невнятно:
— Я... я не знаю... Я шёл в свой кабинет, а он, жилец... уже не жилец...  лежит...
— Вот так, рядом с окровавленным молотком лежит труп, сам по себе?
— Д-да... — смиренно подтвердил Никанор Иванович, — вот так... сам по себе... рядом с молотком лежит труп...
Здоровенный кот, презрительно прищурившись, саркастически выдал подлую подсказку:
— Ты ещё скажи, что шёл и труп нашёл.
— Да, нашёл... — голосом попугая с удавкой на шее сказал Никанор Иванович, — шёл в свой кабинет и... нашёл...
— Совершенно глупое объяснение. — Предводитель сделал выражение лица ещё более прокурорским и строгим. — Разве вы не знаете, Никанор Иванович, что в уголовной практике расследования убийств есть чёткий руководящий принцип: кто нашёл труп, тот и убил?
— Уби-й-йца!... — прошипел здоровенный кот и пустил зелёные искры из глаз.
Никанор Иванович, парализованный ужасом предъявленного обвинения, пал без чувств. Пал столбиком, попутно ударяясь головой об угол стального, крытого облупленной серой краской сейфа, в котором хранились архивы товарищества и три рубля денег, — заначка от жены на случай срочной покупки чекушки водки. Звук удара головы о сейф возвестил о том, что бесчувствие Никанора Ивановича продлится долго, возможно, перейдёт в кому...

На этом, дорогие любители фанфикшина, я завершаю пример своего сочинительства.
В заключение, мои пожелания успешных экспериментов в этом увлекательно-интересном для писателей деле. А читателям такие эксперименты всегда были интересны и будут. Фанфик даёт им возможность вновь встретится со старыми литературными друзьями на страницах новых книг. Когда-то Вольтер благословил всю мировую литературу: «Все жанры хороши, кроме скучного...»

Что остаётся мне, дорогие писатели, сказать на прощание? Не пишите скучно. И всем большой удачи!
~~~~~~~~~~~~~~~~
18 июля, 2017 г.
В. Сандовский