Теневая земля. Глава 9

Мы снова отправились в путь. Яркол пообещал сообщить о том, что мы едем духу в Замковую рощу, а он при первой же возможности скажет об этом друиду, который иногда его навещает, а тот, в свою очередь, передаст об этом моему деду. А пока что мы ехали, смеялись, фехтовали, стреляли,  упражнялись и подкалывали друг друга. Если честно, то уже давно на душе не было настолько спокойно и уютно. И, как всегда это бывает, такой покой не может длиться вечно. Пейзаж менялся, лес сменился полустепью и сухостепью, которые вскоре сменились куда более пустынными картинами. Мы въехали в Сумеречную пустыню... Я видела пустыни только на картинках – Чёрные пески, Красные пески, пустыня Гоби... А здесь... Ровная каменистая местность, напоминающая пустынные плато Мексики, покрытая буро-красной пылью, которая вздымалась оранжевыми облачками под лапами наших котов, абсолютно безжизненная и мертвая...
 – А почему Сумеречная пустыня?
 – Потому что напоминает сумерки и солнце во время заката, – пояс-нил Най, – красное горячее солнце.
 – Завтррра мы прррибудем в оазис Феи говорррящих цветов.
 – Даже не буду удивляться, что цветы здесь тоже разговаривают. У меня уже давно ощущение, что я попала в Зазеркалье, описанное Льюисом Керролом, – пошутила я. Мои спутники заинтерисовались этим местом и мне пришлось вкратце пересказать им путешествия Алисы в Стране Чудес и в Зазеркалье. Ворон тут же зявил, что с удовольствием бы познакомился с Чеширским котом, потому что тот такой же безбашенный, как и он, Араррк Бранн. Причём в прямом смысле этого слова.
 – Интеррресно, – вопрошал он нас, – как кот отделял голову от тела? И где этому можно научиться?
 – Спросишь у него при встрече, – буркнула я. – Может быть, он по-может тебе отсоединить твою голову от тела. Но я не совсем уверена, что ты после этого все ещё сможешь разговаривать. Он все-таки хищник...
Вечером мы расположились на ночлег. Сильно похолодало и Най развел костер. Котов решили оставить в боевом состоянии, что бы спать между ними – для тепла. Я находилась в состоянии полудремы, при-валившись к боку Афины, Най мастерил стрелы для меня, Араррк, сидя на плече у Шивы, что-то бормотал во сне. И вдруг... Если честно, я подумала, что это один из моих полуснов. Есть такое состояние, когда сон вплетается в явь и ты уже не понимаешь, где что. В темноте появился луч света, как в театре, и выхватил три фигуры, стоящие треугольником и держащиеся за руки. В одной из этих фигур я узнала Ная. Он был в светлом плаще из струящейся ткани, длинные волосы распущены и перехвачены на лбу обручем из светлого сияющего металла. Второй мужчина был мне не знаком, его лицо было словно размыто. Третья фигура в длинном черном одеянии, которое, казалось поглощало весь свет, стояла ко мне спиной. Над фигурами парили какие-то предметы, сверкая серебряными бликами. Я моргнула, пытаясь проснуться. Фигуры не исчезли. Прикоснувшись к руке Ная, я указала на видение. Полуэльф осторожно переместился поближе ко мне. Предметы на фигурами кружились все быстрее и постепенно обьединились в одно сверкающее кольцо, а затем слились в шар, который опустился в треугольник и вдруг ударил в грудь фигуру с размытым лицом.
 – Что это? – я шепотом спросила у Ная.
 – Я не уверен. Что-то не так...
И вдруг тишину разорвал громкий какой-то нереальный голос:
 – Та, что во тьме и тот, что в свете отыщут пять магических реликвий и принесут семена магии в мир, нуждающийся в ней. В противном случае погибнут все миры: и мир Света, и мир Теней...
Голос затих, фигуры растаяли в воздухе, а мы ещё некоторое время находились в оцепенении.
 – Прррикольно, – заметил Арарк. Он, оказывается проснулся и видел все то, что и мы. – Если я прррав, то одна из этих фигуррр изобррражала тебя, Най.
 – Мне тоже так показалось. Причём я был в парадном одеянии и венце кронпринца Озерных эльфов. Поэтому, ошибки быть не может. Это точно был я. А в чёрном была Ная. А вот кто был третьим?
 – А что это вообще такое было? – озадаченно спросила я.
 – Ты же просила пустынный мираж – вот и получила мираж Сумеречной пустыни, – рассмеялся полуэльф.
 – И что все это должно обозначать?
 – Я слышал, что миражи Сумеречной пустыни иногда показывают пророчества, но сам их раньше никогда не видел. Возможно, это именно то пророчество о котором говорила нам Натмих.
 – А ты запомнил, что говорил голос?
 – Что-то про пять магических предметов, которые мы должны отыскать, иначе погибнут все миры…
 – Ничего себе ответственнось! А если мы не сможем их найти? Хорошенькая перспективка – жить зная, что от твоих действий зависит жизнь миллиардов людей! Я на такое не подписывалась! Отвези меня обратно! Пусть кто-то другой несет такую ответственность – я к этому совершенно не готова! – я и не заметила когда начала истерически вопить.
Най встряхнул меня за плечи так, что моя голова замоталась из стороны в сторону. Когда он перестал меня трясти, то голова у меня уже слегка кружилась и мир приобрел четкие очертания далеко не сразу.
 – Успокоилась? – он насмешливо улбнулся.
 – Не совсем, – пробормотала я, немного смущенная своей реакции.
 – Это нормально. Ты не привыкла нести ответственность за жизни других людей – тебя же не растили во дворце с постоянной мыслью об этом, как например меня. Ничего страшного, ты привыкнешь.
 – Но я не хочу, – жалобно пропищала я.
 – Это совершенно не важно – хочешь ты или нет – ты рождена для этого, это твоя судьба. Ничего, привыкнешь. Просто всегда помни, что чем большей властью ты обладаешь, тем большая ответственность на тебя возлагается. Власть – это не только привилегии, это еще и обязанности, подчас не самые приятные, а иногда и просто отталкивающие…
 – И эту тираду мне выдал эльф, который не так давно истерил по поводу своей помолвки с королевой из какого-то там леса, – я нахально прищурила на него левый глаз.
Най громко захохотал:
 – Да, я еще тоже не всегда готов брать на себя обязанности, которые возлагаются на мои плечи по праву рождения. Но у меня есть оправдание, – сказал он внезапно серьезным голосом, – я боюсь стать похожим на своего отца, повторить в себе все то, что мне в нем так не нравится…
 – Мужику сто восемьдесят лет, а у него все еще не прошел юношеский максимализм и детский инфантилизм, – вынесла я свой «вердикт», покачав головой и снова укладываясь возле теплого бока Афины. – Ты хочешь, что бы я научилась брать на себя ответственность, но сам-то еще не готов к этой самой ответственности. А ведь ты воспитывался со знанием о предстоящей тебе роли, а я узнала о ней всего-то пару недель назад. Ты не ощущаешь некоторого привкуса несправедливости во всей этой ситуации?

***
Утром мы продолжили путь по пустыне. Дорога была однообразаной и уже не вызывала во мне восхищения своей новизной да еще и плохо спалось предыдущей ночью, поэтому совершенно не удивительно, что я начала клевать носом и вскоре погрузилась в тот сон, который меня часто преследовал в транспорте – я всегда великолепно засыпала в автобусах, поездах и метро – под мерное покачивание и стук колес… Поэтому я просто не заметила момента, когда мы прибыли к оазису. Най потряс меня за плечо. Я с трудом разомкнула глаза и попыталась сфокусировать взгляд… В глазах все двоилось и изображение упорно не желало объединяться в одно. Поэтому я зажмурила один глаз, а вторым вопросительно посмотрела на полуэльфа.
 – Мы прибыли. Здесь мы, пожалуй, и заночуем. Думаю, что фея не будет возражать.
 – Фея, – я снова попыталась посмотреть на мир двумя глазами, но осознав тщетность этих усилий снова зажмурила один глаз и прикрыла его рукой.  – Я читала о феях в сказках. Там о них была довольно противоречивая информация – то они крошки с крылышками и живут на цветах большими коллониями, то вполне себе большие девушки. Да еще в сказках разных народов их называют совершенно по разному: феи, повитрули, пери, фаты, парки, фейри, мойры, хады,  ма-гу, сидхе. У разных народов в мифах и эпосах есть похожиее персонажи, но они называются по-разному и отличаются чертами характера.
 – Эта фея из одиночек. Работяга. Ее работа – выращивать говорящие цветы, которые есть суть душ нерожденных детей. Фея Анела собирает их души во всех измерениях и выращивает из них прекрасные цветы, давая им прожить жизнь хотя бы растений для дальнейшего перерождения.
 – Перерождения? Что-то про карму?
 – Что-то, – согласился Най. – Для того, что бы душа могла переродиться, ей нужно родиться и прожить хоть сколько-нибудь, иначе она погибнет. Но некоторые души не успевают родиться по тем или иным причинам. Анела находит их и переносит в виде цветов в свой сад. Они все считают ее своей матерью, так что не удивляйся, когда они будут ее так называть. По сути, так оно и есть. Она дает им жизнь, ухаживает за ними, воспитывает. Они все ее дети…

***
Анела оказалась не высокого роста,  улыбчивой, чуть полноватой же-нщиной средних лет с заботливым голосом, бесконечной добротой в глазах и нежными руками. Ее чуть вздернутый носик, длинные светлые локоны под  голубой косынкой и клетчатый передник с карманами рюшами придавали ей милый и очень домашний вид
 – Добро пожаловать, Най, принц эльфов Озерного края. Я рада вновь видеть тебя и счастлива познакомиться с твоими спутниками. Прошу вас к столу, – она взмахнула рукой и тут же позади нее появился увитая розами беседка с накрытым к чаю столом и мягкими уютными креслами.
 – Я встречался с Анелой когда собирал информацию о тебе, – пояснил мне полуэльф.
– Она мало что знала по интересующему меня вопросу, но мы подружились и я получил обещание, что увижу ее сад в мой следующий визит. И вот мы все здесь, – Най улыбнулся фее теплой улыбкой.
 – Так ты принцесса Джанадайна? – воскликнула Анела.
 – Ная, – поправила ее я.
 – А я – Арррарррк Бррран, – встрял в разговор наш неуемный ворон, – к вашим услугам, крррасавица.
 – Вы так галантны, господин Бран, – улыбнулась ему фея.
 – Пррросто Арррарррк.
 – Конечно, Араррк, – еще одна улыбка.
Я ткнула ворона в крыло:
 – Прекрати заигрывать. Анела – не ворона, – но на него это абсолютно не подействовало – Араррк продолжал смотреть на фею совершенно влюбленными желтыми глазами. – Кто б знал, что тебя так накроет, – с сарказмом бросила я. – Может, ты наконец-то научишься держать свой клюв закрытым.
 – О прррекррраснейшая из прррекрррасных! – воскликнул ворон. – Я припадаю к твоим ногам и лобызаю их…
 – Боже, какой высокопарный слог! Где ты, птиц, набрался таких вычурных и витеиватых выражений? – продолжала подкалывать я.
На сей раз он удостоил меня злобного взгляда.
 – Твой аррромат подобен благоуханию самых душистых ррроз и георрргин, – продолжал изливать свои чувства Араррк.
 – Вот так ворон на глазах метаморфизирует в осла… Бурные апплодисменты и «Браво!» фокуснику, сотворившему это!  – теперь, по мнению господина Брана, одного взгляда было мало. Ворон сел мне на плечо пребольно впившись в него когтями и прошипел мне на ухо, словно был нее вороном, а змеей:
 – Пррринцесссса, не ерррничччай!
 – Ай! Глупая птица, мне же больно! И хватит на меня шипеть, я же просто шучу!
 – Она пррросто шутит! – каркнул ворон и клюнул меня в макушку с такой силой, что я взвизгнула и в отместку вырвала перо из его хвоста:
 – Что за неуважение к августейшей особе, птица!
 – Хватит драться! Араррк, ты же старше, покажи, что ты умнее! Ная, не задирай его, животные и птицы иногда испытывают не контролируемую любовь к феям, а наш друг может ее еще и словами выразить. Мы уедем и он успокоится. Эти чувства сильны только на близком расстоянии. Чем дальше он будет от феи тем слабее будет его любовь к ней.
 – Что значит «уедем»? – возмутился ворон. – Никуда я не поеду! Я останусь с ней навсегда! Я встррретил любовь всей моей трррехтысячелетней жизни!
 – А как же самка с Реальной земли, с которой ты собирался начать серьезные отношения?
 – Это все в пррррошлом! Я люблю фею Говорррящих рррроз! Прррискорррбно, что в ее имени нет букв «эррр». Но я буду звать ее моя прррекрррасная рррроза, пррринцесса моих грррез!
 – Ладно, завтра разберемся с этим. Будем решать проблемы по мере их поступления, – вздохнул Най.