Сказка и быль
Начало начал.
И сильным и смелым был сэр Ланселот.
Он рыцарь отважный и в дальний поход
Пустился однажды, что б правду вершить,
И юной Изольды любовь заслужить.
Там, ради неё не слезал Ланселот
С коня боевого, наверное, с год.
Лишенья, опасности – всё он сносил
И подвиги множил и чудищ рубил.
В кровавых сражениях смерти в глаза
Не раз он глядел, обращая врага
В позорное бегство, тем славу добыл
И лучший из лучших он в воинстве был.
Но вот и закончен труднейший поход.
К любимой спешит в край родной Ланселот.
Там юную деву ведёт под венец,
И небо скрепило союз двух сердец.
Так сказка кончается, дальше лишь быль.
С неё отряхнём вековую мы пыль.
Вступление.
Вот замок старинный. Вот мост подвесной.
Вот ров, вот ворота в стене крепостной.
Вот стража стоит. А вот замка покои,
Словесные льются из замка помои.
Так что же случилось? Прошёл всего год,
А ведьмой Изольду зовёт Ланселот.
Случилось не много: её он узнал.
Теперь стиснув зубы, от боли стонал.
Но сделать не может он с ней ни чего.
В капризах своих та изводит его:
То видите, хочет наряд королевы,
В нём быть на балах, что б её кавалеры
Одну примечали, одну лишь любили
И знаки внимания ей лишь дарили.
То хочет карету из кости слоновой,
То замок на скалах, конечно же, новый.
То злато, то жемчуг, а то самоцветы,
И прочие ёмкие очень прожекты.
Ну что здесь поделать? То женщин натура.
Важна им подарков ритмичность, фактура.
На то их и создал господь из ребра,
Что б золото вешать нам было куда.
Но был Ланселот рыцарь чести и слова.
За честь своей дамы изрубит любого.
А данное слово ему так же свято,
Как Господа слово устами аббата.
Да был дворянин он по крови своей,
И уж не презренный, как всеми еврей.
Да, был он богат, но отсутствие в год,
Когда множил подвиги наш Ланселот
Хозяйство изрядно его подорвало….
Но рыцарь любил. Разве этого мало?
Любимой он подвиги те посвятил,
Да деньги за год все почти просадил.
И свадьба растратой легла на бюджет.
В казне его пусто, и денег там нет.
И с первых с Изольдой совместных их дней
В долги он залез, но душою своей
В любовь ещё верил и ждал что вот-вот
Изольда его непременно поймёт.
И скромность проявит и станет другой:
Любимой подругой, хорошей женой.
Ведь любит его, безусловно, она,
Поэтому сердце ему отдала.
Печаль и тоска её скоро пройдут
И снова в любви они счастье найдут.
Он верил и ждал, но Изольда, увы,
Любила лишь деньги. Они лишь милы
Холодному сердцу, да лесть кавалеров,
Которая льется, не зная пределов.
Ну, сладкий нектар! Как чувствителен звон!
Для сердца любого приятен ведь он.
I
- Коль ты меня любишь, мой муж дорогой,
То мне подари ты…, браслет золотой,
На ручку прекрасную эту,
Что чудится ночью поэту.
Колье, ожерелье… с Мадонной,
И всё увенчай ты короной….
Хочу королевой по жизни я быть.
И больше не смей мне цветы ты дарить!
Спеши! Чем о чести ненужной болтать,
Вели лучше слугам коней запрягать….
А где уж достанешь ты это.
Оставим мы всё без ответа.
Хочу быть сегодня ж в короне….
Зачем я досталась… вороне? -
Сказала и гордая вышла она,
Намёком тем рыцаря сердце прожгла.
- Чудовище! – он посылает ей в след.
И бледен и худ – его вкратце портрет.
К тому ж поползли неприятные слухи.
А слухи назойливей будут, чем мухи,
От них не сокрыться и их не убить.
Но нет доказательств. И как теперь жить?
Пришлось увеличить ещё раз долги,
А их отдавать всем всегда не с руки.
II
Вот время проходит, долги лишь растут.
Барон - ростовщик заявляется тут.
Когда-то он рыцарем был благородным,
И с дымом костра был знаком он походным,
Но быстро смекнул, что живой при деньгах,
Он лучше любимой, чем мёртвый в песках.
И стал он негласно давать деньги в рост,
На деле святом наживался прохвост.
- О, мой благороднейший рыцарь! Я к вам,
Приехал, что б долг свой забрать по счетам.
Мотаюсь по грязной дороге в карете,
И нет ни чего мне противней на свете.
А мог бы сидеть я с вином у камина…,
И пить, наслаждаясь его из кувшина.
Да это болото…, вода поднялась,
И уж по колено проклятая грязь.
Как буду домой возвращаться, однако….
Вот влип же в историю я, бедолага. -
С улыбкой Изольда его приглашает
И стол, и ночлег для гостей обещает.
Сама ж с Ланселотом оставшись одна
Ему говорит:
- Это наша судьба.
Вот случай любовь доказать твою мне,
Прекрасной, но кроткой и нежной жене….
С бароном сундук, полон он золотых,
А также с ним свёрток бумаг долговых.
Барона и стражу легко перебьём…,
Карету и трупы в болото столкнем.
Несчастье случилось, подумать, кто б мог,
Что смоет вода не надёжный мосток….
Вода прибывает и там никогда
Никто не найдёт никакого следа.-
- Не смей! Не разбойник с большой я дороги….
О господи сжалься!!! В родимом чертоге
Змея завелась. Я тебя проучу. -
- Да что ты, да что ты…, вскипел. Я шучу.
Идём скорей к гостю. Он ждёт там один. -
И тихо себе:
- Там ещё поглядим. -
III
С улыбкой Изольда сама подаёт.
Супругу и гостю с почтеньем нальёт.
Барон восхищён! Как учтива, красива!
(Ему говорили, что уж очень строптива….)
И верь после этого глупой молве?
Коль верить - так верить и только себе.
Как глазки сверкают? Как щёчки горят?
Прекрасен на ней как роскошный наряд….
А ручка – бела и нежна, вот, вот, вот….
Растерян, сражён, поражён Ланселот.
- О небо! О чудо! Услышал господь!
Он кроткое сердце вселил в её плоть….
Как взор этот нежен, как тих голосок.
Ну, ангел! Небесный покинув чертог
На землю спустился, что б мне возвестить,
Как тихо и счастливо с ней будем жить.-
И кубки звенят…. Снова кубки полны,
За святость своей Ланселот пьёт жены.
Барон побледнел. Стал белей полотна.
- Как трудно дышать…. Это всё от вина.-
Дыхание спёрло, за горло руками
Схватился бедняга и рухнул, как камень.
Вскочил Ланселот, глаза пышут огнём,
Решимость узнать всё читается в нём.
От ярости бледен и пена у рта:
-Предательство…. Слуги…. Изольда моя….-
- Изольда твоя? Уж давно не твоя.
Предательство? Яд вам подсыпала я.
Что ж делать…. Делила я ложе с твоими гостями,
Безумными в страсти лобзаний ночами.
Ты ж спал, одурманенный зельем моим,
А мы предавались утехам своим.
За это, как шлюхе они мне платили….
О, что за мгновения счастья то были!
Тебя ненавижу, мой милый герой.
Умри голодранец. Старуха с косой
Стоит у дверей. Ах, заоблачный рай….
Мне нужен земной. Муженек мой, прощай. -
- Будь проклята….- рыцарь, синея, сказал,
И тут же на пол бездыханный он пал.
Изольда с минуту смотрела на тело.
Но глупо вздыхать, и закончить что б дело,
Крестясь и молитву прочтя про себя,
Дверь отворяет и входит слуга.
- Всё сделали? -
- Да. Всех как кур подушили. -
- Сундук? -
- Вот ключи. Всё в подвале закрыли. -
- В мешки этих, бросьте со всеми в карету….-
- Вы с нами хозяйка? -
- Я первой поеду. -
И в красном плаще, словно дьявол в ночи,
Как камень, что пущен судьбой из пращи,
Наездница в маске летела вперёд,
Что б спрятать улики все в топи болот.
IV
А утром в болоте карету нашли.
Мостки подломились и в воду ушли.
Не спасся ни кто: ни барон и ни слуги,
Ни рыцарь отважный. В тяжёлой кольчуге
На дно, словно камень несчастный ушёл.
Лишь конь его верный домой и пришёл.
Всё дело замяли. Виновны дожди.
Они много дней непрерывно всё шли,
Вода прибывала и смыла мостки,
И все долговые барона листки.
До самого моря имел он дела.
Крестясь, говорили, что сам сатана
Ему помогает, что герцог и тот
Барону был должен, который уж год.
И герцог вдову посетил через день.
Стареющий герцог, букетом – мигрень.
Как кто-то с прошеньем – болит голова,
И нет, он не скажет, не скажет он да….
Но свой интерес он всегда соблюдал,
Мигрень в этом деле ему не мешал.
- Несчастные!!! Боже. Барон. Ланселот….
Что ж ночью их в этот повергло поход?
Барон торопился…. Ко мне? По делам?
Скажите же право…. Печально всё нам.
Бумаги и деньги…, всё тоже пропало?
Одно хорошо, а другое…. Ни мало….
О нет, коль не траур с тобой бы дитя,
В молитве провёл бы ещё я дня два….
Как снимете траур, вас видеть хочу….
Ну что ж, утонули…. Прекрасно. Лечу. -
Изольда не долго страдала от горя,
Ненастью слезами и стонами вторя.
Прошла лишь неделя, у юной вдовы,
Следы бывшей скорби уже не видны:
Поклонники в замке, как мухи на мёд,
Вино и веселье…, забыт Ланселот.
О, рыцарь несчастный, романтик, герой,
Ты сердцем отважен, да пуст был казной.
Всё что заслужил ты - терновый венец,
Для сказочки данной законный конец.
Свидетельство о публикации №217071900961