20 Домовые. Данини. Глава 5

Охи и нытье прервала Мария.


- Ну, полно, стенать-то, - мягко, но с нажимом сказала она. – Один ты у нас такой, что ли? И у меня, коль помнишь, приют тоже не единожды закрывали. А главное–то, из-за чего? -  это она уже обратилась к Аграфене. – Из-за тонкостей юридических. Приют, видишь ли, построили раньше, чем его основательница, купчиха Дрожжина, умерла, – видя непонимание в глазах гостьи, она продолжила охотно пояснять. – Ой, там такая запутанная история случилась. Муж Марии Александровны, тоже Дрожжин значитца, завещал свои два участка и деньги, после смерти жены, передать государыне для устройства учреждений богоугодных имени их семьи, то есть Дмитрия и Марии, а жена решила раньше построить, еще при жизни своей, хоть и не принадлежала ей земля, вот и получился казус юридический.

- На чужой земле строила? – удивилась Аграфена.

- Не, на мужниной, у нее ж только в пользовании была она. Хотя, участки все равно для этого предназначались, да и разрешение строить Мария получила. Нет, наверное,  все было бы нормально, да вмешался пройдоха один, хотел лапу наложить на лакомый кусочек, но нет, не получилось. После еще наследнички объявились, оспорить завещание пытались, а и тем суд от ворот поворот дал. Но у меня, дважды из-за этого приют закрывали, и каждый раз почти по году канитель тянулась.


- У тебя по году, - проворчал Феодор, - а у меня по несколько лет.

- И что? – парировала Мария. – У Василия Тами вообще дом горел, а потом рухнул. Хорошо хоть восстановили.


- Да-да, - тут же подхватил Николай-Дейчман. – Страсть была такая, ужас. У нас же дома рядом, на одном участке строены, и, как Василий ко мне прибежал, мы вместе бояться стали, что оба, зараз, без приюта останемся. Но свезло. И нет, чтоб людям сразу отремонтировать его жилище, так больше года выжидали чего-то, а как пришли, дом и рухнул.

- И как же Василий? – спросила Аграфена сочувственно.

- Как. У меня жил, вестимо.

- И не в первый раз, - с благодарностью глядя на соседа, подтвердил бывший погорелец. - В свое время он меня приютил, когда Данини для Кокорева мой кров снес. Я тогда не знал, куда и податься, но случайно прознал, что двое компаньонов, Тами и Дейчман, участок купили, а дом там только один, и, стало быть, второй строить будут, ну к Николаю и пошел. Рассказал ему все, он посочувствовал и пригласил у него пожить пока. Это еще в старом здании, которое для художника Сверчкова строилось. С тех пор мы и задружились. А вскоре, и в правду, дом новый рядом Данини соорудил для сестры жены своей, которая  за Тами замужем была. После и  Дейчману Данини новый дом на фундаменте старого выстроил. Вот, такие дела. Ты, это, ежели услышишь от кого – Тами и Дейчман, то, знай, это про нас, чтоб не путать с тезками многочисленными.



Недовольный тем, что разговор ушел в сторону от его драгоценной усадьбы, когда еще столь многое можно было поведать питерской гостье, Феодор напряженно размышлял – чем бы вернуть беседу. Не найдя подходящего повода, он выпалил первое, что пришло на ум:

- Зато у меня жилец самый-самый страдалец был, вот!


Компания с удивлением уставилась на него.

- Эк, тебя разобрало-то, - укорила его Мария, и обернулась к Аграфене. – Ты уж извини, вообще-то он у нас нормальный, даже не дюже разговорчивый, только сегодня что-то понесло.

- А что, скажешь, нет? – взвился Феодор, чувствуя, что и впрямь его заносит куда-то не туда, но упрямо продолжая гнуть свое. – Ведь гнил заживо, так жалко его было.


Мария развела руками.

- А кого не жалко-то? Моих рожениц, что без заботы оставались, разве не жаль? А наш Данини, что всего лишился, не достоин сострадания? Хорошо хоть, что жив остался, благо рабочие вступились за «нашего архитектора». А тех солдатушек, что здесь лечились? Вспомни, ведь не только у тебя, чуть ли ни в каждом большом доме лазарет размещали. А жильцов, которые при немцах здесь были, не жаль разве? Ведь и у тебя в подвалах обитали, от бомбежек да обстрелов спасаясь.  Да и дом, где была комендатура, - домовиха болезненно поморщилась, произнося это слово, - ведь недалече от тебя. Забыл, как тамошний домовой к тебе прибежал? Не мог больше людских страданий переносить, бедный. Сам же рассказывал, забыл?


 Феодор сидел весь пунцовый – ему было стыдно. И впрямь, что ляпнул? Что за глупость его за язык дергала? Он смущенно опустил голову и пробормотал:

- Прости, заговорили про Кокорева, вот и перенесся памятью в то время, а про то, что после, упустил, - Феодор чувствовал себя неловко после отповеди, но, видно, желание похвастаться еще не ушло и, подняв глаза на Аграфену, он прошептал, - У меня в подвале людей много пряталось в войну. Даже известный писатель Беляев с семьей жил в кладовке.


Мария хмыкнула, и Феодор стушевался окончательно. Аграфене стало жаль его, таким несчастным он выглядел, и она поспешила сметить тему.

- А я вот, честно говоря, - обратилась она к Марии, - никак не ожидала сестру по чину здесь встретить. Так приятно. Давно ли живешь здесь?


Уловка сработала, и все взгляды устремились к домовихе. Лица хранителей осветились теплыми улыбками, когда Мария ответила:

- А с тех пор, как дом, да они, - она обвела рукой сидевших вокруг собратьев, - позвали, с тех пор и живу.

- Это как? – сразу неподдельно заинтересовалась гостья. – Позвали? Специально? А до этого где жила?

- Да, в деревне, далеко отсюда. И думать не думала, что сменю местожительство, но это долгая история, и сплошная «Санта-Барбара», как нынче люди говорят.

- А ты расскажи, уважь гостью, - вклинился Сильвио. – Время позволяет, да и мы еще раз послушаем с удовольствием.

- А гостью поспрошать? – нерешительно напомнила Мария.

- А мы у Сильвио Электрического дневалить будем, там она все и выложит, а то, что только нам? Ночью, как поведу ее туда, через Ленина, да парк Александровский, вы по остальным пробежитесь, и общее собрание устроим, как на День памяти. Завтра воскресенье, так что можно, пусто у него будет.


Компания согласно закивала головами, ведь каждому хотелось и своим жилищем похвастать, какому ж домовому этого не хочется? Тем более, заезжей сестре. А так и ей уважение – все прознает, что хотела, и самой похвалиться времечко будет. На том порешили, и Мария начала свою «Санту-Барбару».

Продолжение http://www.proza.ru/2017/07/20/150