Три сюжета про, вернее, с участием репортеров

Вместо эпиграфа. Помнится, профессор генерал-майор В.В. Софронов, мой обычный сосед и собеседник на унылых диссоветах горняцкого вузика, советовал от журналистов вообще держаться как можно дальше. Не говорить им ни единого слова никогда, ни при каких обстоятельствах – тупо молчать. Причём не надеяться зря: даже это не поможет избавиться от дурной славы. Они всё равно наврут про тебя с три короба, припишут тебе всяческую ахинею, выставят тебя полным идиотом. Но так ты хоть в этом безобразии соучаствовать не будешь. И он был совершенно прав. Но справедливости ради отмечу: нечего порой на журналистов пенять, если у самого лицо того, несколько асимметричное.

Итак, история первая. Стародавний 1980 г. Дело было так. В студенчестве мы с приятелем нашли одну конно-спортивную школу, где можно было реально поучиться ездить верхом, а не тупо нарезать круги вокруг манежа. Причем школа эта была бесплатной. Но только для деревенских школьников, городских туда пущать было не велено. Ибо платил за это богатый колхоз, он, как говорится, и музыку заказывал. И мы с приятелем там были единственными городскими парнями, занимались нелегально.

И вот как-то приехали туда деятели с ленинградского телевидения – делать репортаж о замечательной сельской школе верховой езды. Тренер хотел нас сперва услать куда от греха подальше, а потом плюнул и велел просто не высовываться, держаться позади всех. Если же вдруг всё-таки спросят, кто такие и откуда – говорить, что местные механизаторы.

И что вы думаете? Именно нас с заднего плана и выцепили. И спросили перед камерой, кто мы такие. И я, запинаясь и переминаясь в ватнике и треухе, объяснял в телевизор, что я – типа местный механизатор.

История вторая. 1996 г. После вышеизложенного я зарекся вообще что-либо когда-либо рассказывать журналистам и иже с ними. Однако – человек предполагает…

Накануне защиты докторской диссертации мне устроили психическую атаку "доброжелатели", подосланные моей бывшей заведующей, редкостной мегерой. Несколько засланных казачков "дружески" поочередно уговаривали снять диссертацию с защиты: мол, всё равно – раз начальство против, то никто и не пропустит, шансов, мол, нет. Я, конечно, всех посылал, но настроение с каждой такой беседой портилось неумолимо.

И вот стою я, как сейчас помню, на углу Первой линии и Среднего, жду трамвая. А ко мне подваливают два разбитных пацана с каким-то непонятным ящиком. И спрашивают, хочу ли я получить подарок. Я отвечаю, что от незнакомых людей подарков не принимаю, и вообще прошу идти своей дорогой. Они не отстают, всё предлагают подарок, требуют ответов на какую-то серию вопросов, которая меня не затруднит.

После нескольких отказов подряд я сорвался и грубо, громко и матерно объяснил им, какие именно они сейчас от меня получат подарки и куда им надо срочно идти. Они киснут от смеха и отходят, говоря: смотрите, мол, себя вечером в программе…э-э-э- как же она называлась? "Телемаркет", кажется. И забирают свой долбаный ящик…

История третья. 1998 г. Как-то в горном институте вызывает меня начальство и говорит: сейчас, мол, приедут репортеры из телепрограммы "Зеленый телефон". Будешь им рассказывать о состоянии окружающей среды в Питере, давать народу, который звонит по телефону в студию, ответы (в прямом эфире!) о загрязнении городского воздуха.

Я обомлел и говорю, что специализируюсь на водных объектах, и то исключительно загородных, областных. На что руководством был на полном серьёзе дан гениальный совет: отвечать надо так – да, воздух у нас грязный. Как, впрочем, и вода. Но за городом – вода сравнительно ещё ничего, всё-таки малость почище, чем в городе. Например… и плавно переходить к своему предмету.

К великому счастью, журналисты тогда не приехали и этим спасли меня от большого позора.