Глава 3 Консервация

Глава 3 Консервация.
Наступило пасмурное осеннее утро. Воздух, поднимаясь от земли, сгущался в мрачные тучи и выжимал из себя тяжёлую влагу, которая мелким бусом оседала на землю. Солнце было где-то там, далеко. Его косые лучи рассеивались в верхних слоях атмосферы и доходили до земли матовым светом.
Сергей и Оля, внешне спокойные, готовились к предстоящей неизвестности. Слов не было. У каждого в голове проносились нужные и ненужные мысли, воспоминания.
Что надо было сделать, как подготовиться к длительному уходу из бытия, к большой душевной разлуке, они не знали.
Оля внимательно, но скрытно наблюдала за Сергеем, пытаясь уловить его душевное состояние. Он же, казалось, был непроницаем.
Сергей мысленно пытался представить себе предстоящее. Это что-то вроде глубокого сна и в то же время не сон. При консервации в организме прекращаются все жизненные процессы. И он перестаёт функционировать как единое целое. Скорее – это ближе к клинической смерти с тем лишь отличием, что ткани организма не будут разлагаться. Но куда же девается то, что мы понимаем под личностью. Сознание, интеллект – одним словом душа? – Сергей не мог охватить и понять всю глубину тех перемен, которые с ним произойдут. Особенно ему жаль было Оленьку. Она добровольно без особой нужды также подвергает себя столь необычному и суровому испытанию. Как всё это отразится на ней? Неизвестно. Внешне она выглядела спокойной, только тихая грусть была написана на её лице.
Оля прервала молчание:
- Серёженька, милый, мы попрощаемся здесь, там будет неудобно!? Я буду засыпать с мыслью о тебе и хранить твой образ всё то время, пока мы будем недвижимы. А как ты представляешь своё состояние в законсервированном виде?
- Трудно всё это чётко представить и осмыслить, Оленька. Во всяком случае, я постараюсь запомнить то, что будет происходить. Предстоящее интересует меня больше как исследователя. Какие мысли, чувства, состояния будут возникать? Как их запомнить и воспроизвести потом?
- Да, Серёженька, это очень интересно! Я тоже постараюсь побольше запомнить. Я возьму с собой нашего «ушастика», он принесёт удачу. Хотя это бессмысленно. Всё равно его заберут и потеряют.
Звонок в дверь прервал их размышления.
Володя Скворцов со своей неизменной улыбкой и доброжелательностью:
- Привет вам, друзья! Карета подана. Последние наставления, пожелания и вперёд, в путь. Наука ждёт и приветствует вас!
- Мы готовы, Володя, - отозвалась Оля. – Завещания написаны, и мы к вашим услугам. Поехали!
В лаборатории консервации шли последние приготовления к эксперименту. Профессор Умнов время от времени бросал контрольные вопросы и реплики работающим ассистентам, лаборанты и техники проверяли готовность и чётко отвечали на вопросы профессора.
- Ну-с, милые мои, всё готово, - обратился профессор к Серёже и Оле, - Как наши дела, самочувствие, настроение, мысли? Готовы ли вы с достоинством выполнить свою часть роботы?
Сергей и Оля подтвердили свою готовность, поинтересовавшись, что им следует делать.
- Раздевайтесь и ложитесь вот сюда, каждый в свой саркофаг. Во время консервации постарайтесь как можно дольше сохранять мысль, не поддавайтесь соблазну заснуть. Для этого сосредоточьте внимание на своём теле, чувствуйте, ощущайте всё, что в нём будет происходить. После эксперимента расскажете о своих впечатлениях, - закончил шуткой профессор.
Сергей лёг в саркофаг и мысленно сосредоточился на своих ощущениях. Вот в вены вошли два катетера, саркофаг закрылся, и послышалось внешнее гудение. Прохлада по венам стала растекаться по всему телу. Затем покалывание захватило грудную и брюшную полости, ясно ощущалось в лёгких, сердце, печени и в других внутренних органах. Сергей попытался ощутить ноги, руки, но не смог этого сделать. Они лежали, словно чужие, не подчинялись его воле и ничем не беспокоили. Сергей не заметил, как началось в голове. Словно мурашки пробежали под кожей, проникли в черепную коробку и всё больше заполняли её. Постепенно покалывание в голове стало похожим на комариный писк, который всё возрастал, усиливался и, наконец, превратился в пронизывающий звон. Свет в глазах посерел, исчезли ясные очертания окружающих предметов, которые со всевозрастающей скоростью улетали куда-то вверх. Сергей почувствовал, что проваливается вниз и с неумолимым ускорением падает в пустое пространство. Звон и свет в голове нарастали, нарастала скорость падения. Наконец, Сергей не смог контролировать дальнейшее падение. Он почувствовал, что приближается к пределу и вот-вот что-то произойдёт.
В этот момент произошёл перелом. Внезапно прекратился ужасающий звон, наступила блаженная тишина, и яркий свет наполнил пространство. Сергей перестал ощущать своё тело, с необычайной лёгкостью отделился от него и свободно парил в этом мягком и светлом пространстве.
Всё окружающее значительно упростилось для него, стало ясным и понятным. Как бы со стороны он наблюдал своё тело. Оно спокойно лежало в стеклянном саркофаге, стенки которого постепенно покрывались лёгким налётом инея.
Профессор Умнов и его коллеги суетились с приборами, что-то включали, переключали. Записывали. Рядом стоял другой саркофаг, в котором лежала застывшая Оленька. Здесь что-то не ладилось, и ассистенты профессора перестраивали приборы. Сергей хотел было вступить в контакт с профессором и его коллегами, подсказать им, что нужно сделать, чтобы исправить неполадки в аппарате, однако люди не замечали его.
Они сами исправили задержки и продолжали колдовать над телами пациентов.
Наконец, Сергею надоело находиться в замкнутом пространстве помещения, и он покинул его.