68. Школа даосов о смысле загадок

68.

О СМЫСЛЕ ЗАГАДОК

Слово древними мудрецами рассматривалось как кладезь загадок, и разные мудрецы имели к слову своё собственное отношение. Например, конфуцианцы рассматривали слово как нетленный знак культуры и проводник истины, а даосы смотрели на слово как на бессмысленную побрякушку, которая затмевает Истину. Поэтому слово и «истина», рождённая от слова, всегда были смутными и не отражали всего многообразия мира, тем более, что люди, привыкающие к слову и прописным истинам, оставались в жизни лицемерами и ханжами. И более того, люди, живущие по прописным истинам и далёкие от связи с природы, постоянно наносили природе и своему окружению зло, что следует из одно притчи Ян Чжу:

ДАРЕНЬЕ ГОРЛИЦ

Народ Хайданя на Новый год делал подношенья
Государю царства Чжао Цзянцзы традиционно, (1)
Тот горлиц принимал за щедрое вознагражденье,
И к радости всех отпускал на волю церемонно.

Однажды гость спросил его, зачем он отпускает
Птиц в Новый год. Сказал тот: «Проявляю милосердье».
- «Но чтоб поймать для вас их, народ тьму птиц убивает,
Не просто ль запретить ловить их, приструнив усердье.

И если хочет горлиц в царстве царь живых оставить,
Пусть лучше запретит ловить, чем отпускать на волю,
Тогда лишь милосердьем истинным начнёт он править,
Спасённые не восполняют всех убитых долю».

Царь гостя выслушав, с его словами согласился.
Запрет он ввёл везде на птиц отлов и подношенье,
С тех пор в царстве Чжао отлов птиц сразу прекратился,
За гибель птиц он перестал давать вознагражденье.

Примечание:

1. Царь Цзянцзы правил царством Чжао с 517 до 458 г. до н.э., в этом случае приведён пример, когда человеческим заменялось природное, милосердие обращалось в убийство.

В своей жизни люди привыкли всё делить на «чёрное» и «белое», придавая этому различию какой-то свой смысл, хотя черное и белое – это всего лишь слова, с вложенным в них смыслом, а на самом деле сущность той или иной вещи не меняется. Всё зависит от отношения к слову. Даосы не замыкаются ни в сфере по-конфуциански окрашенной веры в безграничные возможности слова, ни в сфере молчания. В их убеждённости слово не носит чётких градаций и их даосский идеал молчаливого мудреца не противопоставляется идеалу «мысли изречённой». Единственное, чем отличаются даосы от конфуцианцев в отношении к слову, - это они не преклоняются перед письменной речью, с её разработанной диалектикой устных диспутов. Даосы всегда находятся в гуще жизни не только человеческой, но и природной, и их слова выражают ценности жизненного и сиюминутного взаимодействия человека с космосом. Поэтому они обращают внимание не на качества, а на саму вещь. В этом отношении показательна притча Ян Чжу.

БЕЛОЕ И ЧЁРНОЕ

Бу, младший брат Ян Чжу, из дома в город отправлялся,
Надел плащ белый, чтобы насладиться светлым маем.
В пути же плащ сменил на чёрный, дождь с ветром начался,
Когда домой шёл, не узнал пёс, встретил его лаем.

Хотел прибить собаку Бу, уж очень рассердился,
- «Не бей, - сказал брат, - если б с ней случилось измененье,
Уйдя белой, чёрной пришла – ты б очень удивился,
И поступил бы так же с ней при этом превращенье».


Слова, сказанный человеком, всегда несут знаки его внутреннего состояния и могут раскрыть многие его чувства и мысли. Через слова внутренний мир человека прорывается во внешний. Все, сказанные человеком слова, могут оказаться загадками, несущими в себе определённый смысл. Понять эти загадки означает раскрыть внутреннюю сущность человека. О смысле загадок Ян Чжу говорил следующее:

СМЫСЛ ЗАГАДОК

- «Загадкой можно ль говорить с людьми со смыслом скрытым»? –
Спросил Конфуция Бэйгун, царя Чу внук Пинвана, (1)
Готовя месть всем чжэнцам за отца, ими убитым,
Друзей всех собирая против вражеского стана.

Но впал в задумчивость тот, на вопрос не отвечая.
- «Загадку можно уподобить камню, бросив в реку,
Не виден камень ведь незнающему человеку», -
Бэйгун промолвил, так допытываться продолжая.

Сказал Конфуций: «В царстве У ныряльщики найдутся, (2)
Сумеют его выловить и тайну обнаружить».
- «Но если в воду вылить воду, воды все сольются,
С секретом, как вода, ведь заговор нельзя разрушить».

- «У повара И Я (3) при варки две воды смешались,
Из речек Цзы и Шэн, где государь обед устроил,
Но вкусовые качества их сразу распознались,
Тем поваром, когда он императору готовил».

- «Сказать нельзя загадкой, значит, при враге не спящем»?
- «Но почему нельзя, когда согласье между вами?
Но только понимает ли смысл слов сам говорящий?
Ведь понимающий не станет говорить словами.

У рыбака при ловле рыб, одежда намокает,
Охотник устаёт ни ради своего призванья,
Слова же Истины и так без слов все понимают,
Деянье истинное ведь – обычно Недеянье. (4)

Поверхностные люди лишь всегда о чём-то спорят,
Их речи незначительны, и суть не отражают,
Безмолвье Истины стоит над счастьем и над горем,
Слова, несказанные, Истину в себе скрывают».

Примечания:

1. Бэйгун (Бэйгун Шэн) – внук Пинвана, царя Чу с 528 по 516 г. до н.э., погиб, пытаясь отомстить чжэнцам за своего отца. Янцзы обвинил Конфуция в поддержке мятежа Бэйгуна.
2. Царство У – одно из древнекитайских царств, находящееся на территории провинций Чжэнцзян и Цзянсу.
3. И Я – прославившийся своим тонким вкусом повар Хуаня, царя в Ци.
4. Советуя Бэйгуну молчать, Конфуций прибегает к тезису Лаоцзы из «Дао дэ цзина», чжан 43.

Очень многозначительная притча! Последователи даже Конфуция в чём-то извратили его учение, вкладывая в его слова другой смысл. Когда читаешь конфуцианский канон, то видишь, как часто восстаёт Конфуций против всякой словесной эквилибристики, риторики и краснобайства. Мудрец негодует против всего того, что уводит в сторону от простых основ, составляющих суть его учения. Хоть сам Конфуций и не был даосом, но, несомненно, обладал своим собственным Дао. Прямизна и правильность квадрата служила символом мироощущения Конфуция, и этот максимализм он распространял на слово. Духу его мысли отвечало простое и честное слово, идущее от сердца и призванное пробуждать в людях чувство долга и любви друг к другу. Хотя, может быть, это было в идеале. Само по себе слово ничего не значит, оно - ни красиво, ни безобразно. Лишь в приложении к вещам оно приобретает смысл и силу, и первое, о чём нужно заботиться мудрецу, - это о чётком соответствии между «вещами и именами», или, иначе говоря, между явлениями жизни и теми категориями, в которых они осмысливаются. Конфуций жил для общества и ставил во главу угла общественную жизнь, и был уверен, что сознание его современников затемнено ложными словесными фетишами. Люди как бы не успевают за жизнью и пользуются её «именами» по инерции. Они называют любовью то, что в условиях их времени давно уже перестало быть любовью; называют верностью предательство и целомудрием – разврат. Поэтому надо исправить имена, считал Конфуций. Надо раздробить затвердевшую корку ложных понятий, образовавшуюся над жизнью, разрушить нарост всего слишком изощрённого и двусмысленного, вернувшись к первобытному и безыскусному равенству между словом и жизнью. Только в самой жизни может быть заложена сама Истина, никакие её представления в словесном описании невозможны. Это равносильно утверждению Лецзы в его притче об искусстве жизни:

ИСКУССТВО ЖИЗНИ

Царю лист из нефрита сунец вырезал три года,
Лист древа получился такой сложный и блестящий,
Что, кто б ни глянул на него из царского народа,
Среди других бы принял он его за настоящий.

За мастерство своё народом сунец стал кормиться.
Лецзы заметил: "В природе такого не бывало,
Чтобы три года над листом она могла трудиться,
Тогда бы всех растений, листьев было б очень мало.

Мудрец на знанья, мастерство не должен полагаться,
А только на процесс естественный всего развитья,
Через него он может постигать всё и продляться,
И к знаньям с мастерством идти через своё наитье".

Чтобы познать Истину не нужны слова, а нужны предчувствие и наитие. Даосизм пошёл дальше Конфуция в осуждение слова, возвестив устами Чжуанцзы, что лишь забывший слова способен познать Истину. Молчание стало для даосов знаком мудрости, знаком душевной чистоты, знаком праведной жизни. За даосами последовали и буддисты, подхватив эту идею, которая стала их обобщённым выражением широкой модели мировосприятия, обнимающей и высокие духовные сферы, и бытовое устройство жизни. Но даосы видели проявление Истины в открывающийся им знаках, и узнавали о грядущих событиях по предвестиям. Ян Чжу утверждал, что и Конфуций был способен правильно толковать предвестия, считая, что за добром следует добро, также как зло порождает зло. Об этом он сообщил в своей притче:

ПРЕДВЕСТЬЕ

Добро в сунской семье в трёх поколениях вершилось,
Дела все праведные с милосердьем почитали,
Телёнком белым чёрная корова отелилась
В семье. Что это означать могло? – они не знали.

Отец к Конфуцию за разъясненьем обратился.
- «Счастливое предвестье вам», - ему мудрец ответил,
Прошёл всего лишь год, отец ослеп. Сын огорчился,
Сказав всем: «Я в слепоте отца счастья не приметил».

Опять белым телёнком там корова отелилась,
Пошёл сам сын к Конфуцию, чтобы услышать мненье,
Сказал тот: «К благоденствию дорога вам открылась»,
Но вскоре беспричинно своё сын потерял зренье.

И в тот же год их город в войне чусцы окружили,
Все жители в осаде, съев припасы, голодали,
На стенах всех мужчин до половины перебили,
Отец лишь с сыном по болезни смерти избежали.

После осады вдруг прозрели отец с сыном вместе,
Прошла болезнь та, как будто её и не бывало,
Таким путём в семье сбылось счастливое предвестье,
Добро несёт всем поколеньям счастье изначала.


Другая притча Ян Чжу говорит о том, что людей, привыкших жить неправедно и совершать зло, ждет, рано или поздно, небесное наказание. Судьба, как Высшая Молчаливая Истина, всем воздаёт должное.

НАКАЗАНЬЕ НЕБА

Юй лянским богачом был. В доме – изобилье, гости;
Шелка, деньги не меряны, от яств всех стол ломился,
А на пирах играла музыка, стучали кости,
В высокой башне у дороги он так веселился.

Под башней шли раз удальцы из своего квартала,
На башне смех раздался вдруг, смеялся проигравший,
Тут крыса дохлая на удальцов сверху упала,
Её вниз в сумерках уронил коршун, пролетавший.

- «Богатством наслаждаясь, Юй других всех презирает, -
Так возмутились удальцы, сгрудившись всей ватагой, -
Его не трогали, а он нас крысой оскорбляет,
Не отомстим мы если, с нашей станет что отвагой?

На помощь позовём других, таких же оскорблённых,
И кровью всей семьи его мы смоем оскорбленья,
Чтоб рамок богачи не перешли определённых,
Между людьми чтоб всеми уравнялись отношенья».

Все согласились, в нужный день оружье раздобыли,
Ватага вся на башню поднялась, на Юй напала,
Его и родственником и гостей всех перебили.
Так волей Неба семьи Юй из богачей не стало.


Молчаливая Истина может проявляться там, где человек её не ожидает встретить. Когда человек ведёт себя неестественно, она может его покарать. Ян Чжу предупреждает об этом в своей притче «Два исхода».

ДВА ИСХОДА

Однажды с гор конфуцианец Ню Цюэ спускался
В долину, достичь скоро города питал надежду,
Однако он в пути с разбойниками повстречался,
Они всё отобрали у него: коня, одежду.

Пошёл пешком он. Те глядят, а он ещё и весел,
Поклажи нисколько не опечалился потере,
Разбойники догнали, а он им поклон отвесил,
Понять им дал, что стоик муж в конфуцианской вере.

Спросили: «Почему потере ты не огорчился»?
Сказал тот: «Для печали я не вижу основанья,
Муж истинный не станет, какой урон б не случился,
Здоровью причинять вред из-за средств существованья».

- «Ох, и умён же он, - разбойники все удивились, -
Такой царю расскажет, как бы нас не изловили».
И поразмыслив о судьбе, они вдруг возвратились,
Остановив конфуцианца на пути, убили.

Услышав то, дал янец роду предостереженье:
- «Бандитов встретите, не стоит как Ню Цюэ держаться».
Но вскоре его младший брат, то помня наставленье,
С бандитами в лесу столкнувшись, начал защищаться.

Но не осилил их, за ними следом в путь пустился,
Униженно просил он их, чтоб взятое вернули.
- «В живых оставили тебя, ты не угомонился,
Идёшь по следу, чтоб нас сдать», - копьём его проткнули,

Сказав при том: «Бандиты - мы, какое милосердье?!
Мы осторожны все, чтоб избежать нам наказанья».
Так был убит брат янца за чрезмерное усердье,
Свою жизнь променял он на средства существованья.

Слова и кроющиеся в них смысловые загадки имеют в себе ещё и сакральное значение. Даосы и маги при помощи слов могут общаться с духами, живущими на небесах, и обмениваться с ними информацией. В связи с этим мне вспомнился один текст, который мне дал Учитель для перевода.

 
ОБЪЯСНЕНИЕ ДУХА ВО ВРЕМЯ ГАДАНИЯ

(Великое в малом)

Тянь Бо-янь рассказал: «С друзьями мы гадали
У мага опытного и со знаньем, вездесущим,
Он вызвал духа, все которого именовали
Чжэнь Шань-минем, отшельником, в эпоху Сун живущим.

Дух отвечал нам на вопросы наши откровенно,
Но о приходе двух гостей ему вдруг доложили,
Прибывших срочно, царедворцами они служили,
Он перестал писать, и удалился к ним мгновенно.

Ну, а другой раз, вновь, когда он к нам опять явился,
Мы расспросили, почему тогда он нас покинул.
Он написал нам, но сначала, всё же, извинился:
- «Вы уж простите, что я неожиданно так сгинул.

Из двух господ один был там, кого я сразу встретил,
Любезен слишком, интересами полон людскими.
Я лишь всего-то на один вопрос ему ответил,
В ответ он засыпать словами стал меня такими,

Что понял я, как всем привык он делать комплементы
И льстить, на зная удержу. Я не привык к общенью
С такими. Пережил я неприятные моменты
С ним в разговоре - слушать о всех людях его мненья.

Мне, в облаках парящему, все светские беседы
Уж лучше избегать, как и с такими, как он, встречи.
Второй был слишком педантичен, были его речи
При соблюденье всех приличий как в мундир одеты.

Буквально взвешивал он слово каждое со мною,
Не делал скидок никаких, как я с ним не рядился,
Я ж, птица, дикая, носящаяся над землёю,
Его не отвечая требованьям, удалился».

Впоследствии, один мудрец из Южного Квартала
Сказал: «Дух этот слишком требователен сам к людям,
Ему душевной широты как будто не хватало,
Предвзято очень он о многих в нашем мире судит».

(Продолжение следует)

Власов Владимир Фёдорович