Вход - рубль. 16

Шли быстро. Потеряного времени вернуть нельзя, но наверстать можно. Правда, для этого тоже нужно время. И шевелиться. Чем быстрее шевелишься, тем меньше времени надо. Хотя при торопливости теряется и качество, но путники могли себе это позволить: осмотр достопримечательностей в их планы не входил. Один раз на пути они встретили группу из пяти тумаков, но те были не на много старше Захара, и вид их не очень-то внушал доверие, так что расстались с ними после пары ничего не значащих фраз без сожалений.

- Вот с этого момента надо быть осторожнее, – сказал Арист. - Дикое место. Мы здесь пока только наблюдаем, но перспективы здесь плохие.
- Почему? - спросила Ольга.
- Тебе они понравились?
- Нет, но это  же не повод…
- Это - повод, – Арист был серьёзен. – Это самый настоящий повод, чтобы подумать, почему они произвели такое впечатление. Твои глаза увидели то, что ты не оценила, а подсознание восприняло, как возможную угрозу. Вот они тебе и не понравились.
- И что это было?

- Одежда, конечно.
- Точно! – Ольга посмотрела на Ариста. – На них вся одежда почти новая и не по размеру. Где они её взяли?
- На складе бы они подобрали то, что нужно, – сказал Захар. – Значит, украли или кого-то ограбили.
- Но такого здесь ещё не было.

- Всё когда-то случается впервые, – Захар пожал плечами. – Тем более, что если вас с Куприяном и Прокопом понесло в одну сторону, то они предпочли идти в противоположную.
- Хм, закон сохранения импульса. Ты думаешь, что он на людях действует?
- Арист, это ты шибко умный, а я не знаю, – Захар мог опираться больше на опыт и интуицию, чем на знания. – Сюда попадали тумаки, которые до этого были людьми. Не плохими или хорошими. Обычными. Теперь они возвращаются в самых обычных людей, среди которых всегда хватало и плохих и хороших…

- Захар прав, – сказала Ольга. – Здесь не делают людей другими, здесь просто им помогают вернуться из тумаков в первоначальное состояние. Первоначальное. В тех, кем они были раньше.
- Да уж, перспективка у нас тут…
- В смысле?
- В смысле? – Арист посмотрел на всех внимательно. – Вы что, действительно, не знаете, откуда на фронте взялся туман? Тот, который белый.

- От ненависти, страха…
- Это так, но почему это вспыхнуло резко и сразу по всему фронту? Потом резко пошёл на спад, и мы уже думали, что он заканчивается, но… но он успел переродиться и стал заразным…
- Я ничего такого не знал, – признался Захар.
- Я тоже, – Ольга была поражена.

- Ну, тогда слушайте, я был свидетелем всему этому. Лет девять назад фронт застыл окончательно. Больше ни у кого не было сил продолжать войну. Ходили слухи, что идут тайные переговоры о мире. Все в это верили. И переговоры действительно шли, но заодно Новое Правительство собрало всех заключённых, всех до одного, мужчин и женщин, детей чуть старше Кирилла и стариков, а всего их набралось столько, что им не хватило даже оружия, и бросило в бой по всему фронту. Разом…

Вот в этот момент и возникли те страх и ненависть, потому что сзади заключённых гнала армия, и гнала их на нас.  Эти люди оказались зажатыми в тиски двух армий, нещадно поливавших огнём больше их, чем друг друга. Бои были ужасные, мы едва отбились, несмотря на подготовленную оборону. Они шли стеной, их гнали на нас страхом смерти, но перед ними тоже была только смерть. Мы отбивались, как могли – самые тяжёлые орудия били прямой наводкой, – Арист перевёл дух, видно было, что даже сейчас эти воспоминания лежат на нём тяжёлым грузом...

– Вы не представляете, что значит взрыв такого снаряда в колонне людей? А сразу несколько таких взрывов? Вы не представляете, потому что не только представить, но видеть это невозможно – небо становилось чёрным от взлетевших людей и их останков. Потом всё это падало вниз, – Арист вдруг заговорил быстрее, словно стремясь поскорее перевернуть эту страницу. – И всё бы ничего, если это всё уложилось в один день. Нет. ТАК продолжалось неделю. Не знаю, что было с наступающими, наверняка, ещё хуже, чем у нас, но у нас солдаты сходили с ума от всего этого. Так вот и появился туман, то есть те, кого ты, Захар, называешь тумаками.


- Но чем они здесь-то опасны? Придут в себя и будут теми же, кем были, – Ольга удивилась,  что её Арист не понимает таких простых вещей.
- Я же вам сказал, что бойня длилась неделю. Вы представляете, что стало с этими людьми за эти дни, когда их с двух сторон подпирала смерть, стараясь ворваться в самую их гущу? Ведь из тумаков они вернутся не такими, какими сидели в тюрьмах, а такими, какими их застал туман – озверевшими в этой бойне…
- Вот поэтому вернувшийся человек должен ещё и измениться, чтобы выйти отсюда, – Захар не особенно расстроился этим фактом. – Так что это - не велика проблема.

- Там, – сказал Арист.
- Где? – не поняла Ольга.
- Там, где люди, но не здесь. Именно здесь они и будут «становиться лучше»…
- Но сначала… они станут самими собой!
- Да, Захар, да.
-Действительно, «весело»… Тогда надо как-то менять их, пока они не пришли в себя, пока погружены в себя, и не выходят, так сказать, «наружу».
- Ты знаешь, как это сделать? – то ли с надеждой, то ли с сарказмом спросил Арист.

Он не стал говорить о том, что время ещё было. Те, самые первые, самые кровожадные тумаки, были ещё далеки от возвращения – именно их деревню они и проходили накануне. Промолчал об этом Арист не потому, что хотел попугать, а потому, что если знать, что время есть, то… то потом вдруг оказывается, что оно всё уже и вышло, а ничего пока не сделано. Ну, может быть, только начато…

…Захар же думал об отце. Он, видимо, как раз и попал во всю эту бойню, а гроб потом привезли им только потому, что по ту сторону войны был дед Илья. Других так не хоронили, да и искать конкретного человека никто не стал бы в такой «мясорубке». Значит, в гробу отца не было.

- Арист, а как ты думаешь, сколько из тех, кто попал на эту бойню, выжило?
- Сколько? Восемьсот пятьдесят четыре человека попало к нам в плен за ту неделю. Понятно, что отца твоего среди них не было – мы проверяли. В новой республике после боёв заключённых по тюрьмам не возвращали, в госпитали не развозили, потому что их не осталось… никого из двух миллионов…
- Двух миллионов… - прошептала Ольга.

- По нашим грубым оценкам, когда мы поняли, что такое тумаки, хотя мы их так ещё не называли, тех, кто там появился и смог пережить всё это, было сотни две-три. Часть из них за восемь лет погибла. И не малая – кто-то подорвался на минах, а их на войне предостаточно, кого-то успели расстрелять люди, в том числе и во время борьбы с ними, а больше всего тех, первых, погибло  в стычках с другими, более поздними тумаками. Вот и прикинь, Захар, вероятность того, что отец твой жив.

Но Захар считать не стал. Не зря дед Илья просил его поискать отца. Деду можно было верить, да и сам Захар чувствовал, что… что…
- Твою мать!.. Уходим! Быстро! Быстро - в лес! – Захар говорил тихо, но голос его доносился до друзей душераздирающим криком.

Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2017/07/23/1246