пенсионеры

   -Доброго здоровьичка, Пётр Пётрович, как оно, самочувствие то?
Фёдор Яковлевич подсел на лавочку к соседу по дому, намереваясь пообщаться- не виделись всё лето, Пётр Петрович с супругой летуют на даче, с самой молодости. Как завод выделил участки земли желающим, так они с женой и прикипели всем сердцем к своему наделу. Долго, трудно строились, зато теперь хоть и небольшой, по сравнению с нынешними коттеджами, но вполне себе уютный, обустроеный домок стоит, можно жить на воле всё лето, а не в душных городских квартирах. Зоя, супруга его, отменная огородница- в погребе запасов- войну пережить можно нескольким семьям. В последние годы дачный сезон им тяжеловато даётся, силы уже не те, но оставлять любимое занятие духу не хватает, хотя надобность в дополнительном куске отпала- дети разьехались, внуки, любившие раньше жить всё лето на даче, выросли, им теперь тусовки милее. Живут дети далеко- за границей, не напосылаешься даров огородных, да там оно и не нужно никому- в магазинах всего вдоволь, и на еду копейки не считают, ещё и старикам помогают, подкидывают деньжонок, да одежды- слава Богу за всё.
   -Здоровее видали, Фёдор Яковлевич, наше вам почтение. Старики поручкались, и разговор зажурчал. Затронули все темы, вспомнили общих знакомых, живых, и ушедших уже, свои болезни, болячки супружниц, по ЖКХ прошлись, как танки... где, что, дешевле покупать, о политике разговор зашёл- как без этого. Строго осудили заграницу, нашего похвалили, хоть и больше мог сделать, но всё же таки- не сидит. Пожалели, что силы уже не те, а так бы- сьездить к нему на приём, посоветовать то, да сё- много думалось, и дельно, кажется. Полтора часа за разговором незаметно пролетели, у стариков почти одновременно зазвонили телефоны- супруги забили тревогу, потеряли их. Не новые уже- мало ли, что может случиться. Старики с женщинами говорили сухо- нечего показывать, что им беспокойство приятно, ушёл- значит, надо, когда надо, тогда и приду. Разговор зашёл за пенсию- кто, сколько получает, да сколько будет, когда добавят. И тут миру и дружбе пришёл конец. Выяснилось, что Петру Петровичу на целую тысячу больше начислили- за медаль. Медаль была получена в Советское время на заводе, победил тогда Пётр Петрович в соц. соревновании. Ну...как- победил...выдвинули на победителя, проголосовали, нужен был цеху победитель, а Пётр Петрович непьющий, положительный, ему и дали. Другие повыбросили, да потеряли, а он- сохранил, и к делу приспособил. Слово за слово- так сцепились старики за эту медаль, что чуть не разодрались, уже и крепкие словечки в ход пошли, и палки-тросточки начали угрожающе подниматься, и мамаши, идущие с детьми в подьезд, с опаской обходить их начали.
   -Ты бы поменьше водку жрал, да работал, как следует, и тебе бы дали! -шипел на друга Пётр Петрович,- А то как вечеровать, так вам некогда, у вас кореша в гаражах заждались! -А ты зато вечеровал, лизал задницу начальству, ишь, на тысячу в месяц лизнул! Схватились за грудки. Но тут из подьезда вышла Зоя- супруга Петра Петровича, отправившаяся на розыски своего старичка. Увидев такую ужасную картину, она побледнела, и схватилась за бок, привалилась к стене...
   Воинственность стариков как рукой сняло- кинулись к ней наперегонки, подхватили под локти, повели к лавочке, уже хотели скорую вызывать, но она отмахнулась- Посижу, и домой. Пойдём, Петя, суп стынет. Фёдор Яковлевич, у меня варенье нового урожая, айда к нам чай пить. Да жену зови- соскучилась я по ней. Фёдор Яковлевич заотнекивался- куда там тебе, мол, гостей принимать, еле стоишь, но потом пошёл за женой. Подумал, и свернул к магазину- что за гости всухомятку. Да и ссору примирить нужно- совестно, как мальчишки, чуть не разодрались. Позвонил жене, чтоб собиралась, да взяла что нибудь из стряпни- не нахлебники, пусть и больше Петруха получает, да и мы- не нищие. Ну, и медаль обмыть- сколько лет не обмытая.