В Одессе холера

   
    С появлением сына мы с женой решили брать отпуск порознь, чтобы сын больше был с родителями. Я уже был с сыном в Крыму, был на Карпатах. На этот раз я решил совершить с сыном путешествие на корабле. План был такой: лететь в Киев, там пересесть на теплоход, идущий по Днепру в Херсон, и оттуда морем вернуться в Одессу. В Киеве жили наши родственники, и мы остановились у них, рассчитывая побыть несколько дней. Я хотел показать сыну Киев. Мы покатались на огромном колесе обозрения, посетили зоопарк. Всё в Киеве было непривычно огромно. Колесо обозрения считалось одно из самых больших в Союзе. Я боюсь высоты, поэтому на высоте чувствовал себя, мягко говоря, неуютно. В комнату ужаса и в комнату кривых зеркал я ещё пошёл с сыном, а вот на каруселях и других аттракционах сын уже сам катался. Зоопарк тоже оказался  огромным. И набор зверей тоже был больше, чем в Одессе. В общем, несколько дней в Киеве прошли незаметно. Приближался день отплытия теплохода. И вот приходит с работы наш родственник и говорит:
- Ты только не пугайся, в Одессе холера. Моя сотрудница звонила своим родственникам в Одессу, и как только она услышала слово холера, их тут же разъединили. Попробуй позвонить домой. Только предупреди, чтобы ничего не называли своими именами. Только намёками: да, нет, продолжать ли путешествие, вернуться ли, в общем поговори.
Я позвонил и понял, что всё так и есть. Одесса закрыта, никого не пускают и не выпускают. Одесса в кольце патрулей, которые получили приказ на открытие огня в тех, кто попытается вырваться из Одессы. Родственник открыл медицинскую энциклопедию и начал читать вслух. По мере чтения нам становилось всё страшнее и страшнее. Холера казалась нам чем-то ужасным, вроде чумы. Считалось, что такие болезни были только в прошлом, или в отсталых странах. А оказывается, что и у нас она есть. Позже выяснилось, что она уже вспыхивала в некоторых местах, просто, как обычно в Союзе, ничего об этом не сообщали. Я решил ехать в Кишинёв. Во-первых, Кишинёв ближе к Одессе, и, кроме того, там жила моя сестра с семьёй. Прожили мы в Кишинёве около месяца, когда уже разрешили вернуться одесситам в Одессу. Посоветовавшись с женой, я решил возвращаться. Мы купили билеты и приехали на вокзал. Поезд, идущий в Одессу, подали не на главные пути вокзала, а совсем в стороне. Я обратил внимание на военный патруль около поезда. Два солдата и офицер одетые в полевую форму, с автоматами. От поезда резко пахло хлоркой и креозотом, в вагонах было непривычно чисто. Напуганный всем увиденным, я держал сына около себя и наказал ему ничего не трогать. В Одессе я ожидал увидеть чуть ли ни трупы на улице. Но ничего подобного не было. Было, правда, малолюдно, непривычно очень чисто и тоже пахло хлоркой. А люди выглядели как обычно, многие даже улыбались. На следующий день я уже пошёл на работу. Ребята рассказали новости, рассказывали, как повлияло сообщение о холере на разных людей. В основном люди были озабочены и соблюдали меры предосторожности. Многие вообще игнорировали все рекомендации врачей. А один из сотрудников вероятно с перепугу, придя на работу, почему-то разделся до пояса, лёг на стол и стал, вероятно, ждать смерти. Между тем власти не дремали. Были организованы так называемые резервации, где держали в изоляции всех подозрительных и желающих выехать из города. А подозрительными считали всех, у кого начиналось расстройство или кто жаловался на боли в животе. Из-за этого, боясь попасть в карантин, люди скрывали свои симптомы. Один наш родственник в это время отдыхал в Одессе со своим сыном. Сын пожаловался на боли в животе. Тогда родственник решил прорваться в Кишинёв на своей машине окольными дорогами, чтобы не попасть под пули патрулей. У мальчика же оказался элементарный аппендицит, время было потеряно, и мальчик погиб от перитонита. И это, вероятно, был не единичный случай.
    По рекомендации знаменитого специалиста по холере решили сделать всему городу в одно и то же время укол большой дозы сильного антибиотика. Считали, что так можно убить холерный вибрион у всех, кто не болел, но был носителем микробов, и остановить таким образом распространение холеры. Естественно, никакой пользы, это мероприятие не принесло. Наоборот, многие получили проблемы со здоровьем, а некоторые даже умерли от последствий.
    Бэ соф, как говорят евреи, т.е. в итоге, заболело не так уж много, всего более десятка человек, а скончалось и того меньше. И не благодаря беспрецедентным профилактическим мероприятиям, заболевали в разных районах и совсем не те, кто контактировал с заболевшими.
      Благодаря холере вскрылись многие безобразия. Оказывается, что водопроводные и канализационные трубы в Одессе были проложены в одной траншее. В результате всякая гадость через мельчайшие зазоры попадала из канализации в водопровод. Кроме того, отстойник инфекционной больницы был плохо сделан, и всё из него тоже попадало в водопровод. И эту воду Одесса пила много лет и, возможно, пьёт даже сейчас, так как исправить всё почти невозможно.
И ещё. Во время холеры в Одессе гастролировал цыганский ансамбль под руководством любимца публики Николая Сличенко. Узнав о холере, они попытались в спешке удрать из Одессы. Но сам Сличенко был коммунистом и секретарём партийной организации ансамбля, и в обкоме ему пригрозили исключением из партии за то, что они бросают город в беде, и они остались. Партия оказалась сильнее холеры.
 
     А Одесса оставалась Одессой. Появились анекдоты, стихи и песни на холерные темы, Жванецкий написал свой знаменитый рассказ. Жизнь продолжалась.