Шкелет

               
     В детстве я очень боялась темноты и пустых комнат. Я была самая младшая в семье и поэтому никогда не оставалась одна, а всегда под чьим-то присмотром. Спали мы, дети, тоже вместе: брат – на одной кровати, мы с сестрой – на другой. Бабушкина кровать стояла на кухне. У родителей была своя спальня, а рядом с ней была ещё одна комната, большая  и всегда закрытая от детей. Она называлась «зал» и предназначалась для гостей, а нас туда не пускали, чтобы мы не испачкали белых чехлов на диване с валиками, не стащили скатерть с круглого стола, не испортили светлых половиков.
 
     Вот этого зала я и боялась по вечерам. Тогда же в нём телевизора ещё не было и нигде его не было в нашем доме. И у соседей не было. Как мы жили когда-то без телевизоров? Да вроде бы и не скучали…

     Однажды сделали мне операцию – вырезали аппендицит. После больницы мама, опасаясь, чтобы сестра во сне не стукнула меня ногой в живот, постелила мне в зале на диване с валиками.

     Как только свет погас, темнота навалилась на меня. Я не распознавала ничего: ни этажерки с книгами, ни круглого стола  посередине комнаты, ни даже проёмов окон. Мне казалось, что на этом диване с валиками я лечу в каком-то чёрном безграничном пространстве. Я не могла спрыгнуть с дивана и побежать к сестре, потому что боялась, что под ногами не окажется пола, а тоже будет чёрное бездонное пространство. Я тряслась от страху под одеялом, пока не провалилась  в такую же бездну тревожного сна.

     Ночью я вдруг проснулась и долго не могла понять, где я. Какая-то большая незнакомая комната, и рядом нет сестры. Ага, это я сплю в зале.  Одна. Мне что-то стало не по себе. И вдруг где-то в темноте треснула половица. Что ли ходит кто?.. Может, мама? С замиранием сердца я прислушалась. Нет, кажется, никого… И вдруг снова – тресь, тресь!..

     Тут я уже не выдержала: вскочила, схватила свою подушку и быстрей в детскую комнату!.. Прибежала и остановилась возле спящей сестры. Она разлеглась поперёк кровати, а мне и приткнуться негде. Если же я начну её будить, она спросонья и испугаться может. Что делать? Тогда я сообразила: надо улыбаться! Она проснётся, увидит, что я улыбаюсь, и не испугается. Я как можно шире улыбнулась и стала расталкивать сестру:

      – Света, Света, проснись, мне негде лечь! Подвинься, Света!..

      Сестра открыла глаза, глянула на меня и откатилась на кровати до самой печки:

      – Ой-ёй-ёй, кто это, кто это?..

      Я улыбнулась ещё шире и сказала:

      – Не пугайся, это я – Тома…

      – Томка?.. Так чего же ты, как скелет, зубы надо мною скалишь?

      – Я не шкелет… Это, чтобы ты не испугалась…

     – Не испугалась! – передразнила она. – Открываю глаза и вижу, стоит передо мною привидение в белой рубахе и зубы скалит. Ну, ладно, ложись уже… «шкелет»…

      И, обнявшись с сестрою, я быстро уснула в нагретой постели.

(Перевод с белорусского языка автора)

Из книги "Дзяўчынка з Вішнёвага завулка", издательство "Мастацкая літаратура", Минск, 2016 г.

Рисунок Оксаны АРАКЧЕЕВОЙ.