Типажи

               
               


   Как-то раз в октябре, в пятницу вечером, в квартире супругов Нефедовых раздался звонок домофона как раз в ту минуту, когда Борис Львович, известный в узких кругах профессор, работал за  компьютером у себя в кабинете. Справа от монитора стоял неизменный кофе, заботливо приготовленный его супругой Кирой Михайловной - очаровательной молодой женщиной лет тридцати пяти, стройной сексапильной брюнеткой с голубыми глазами. Она-то и подошла к домофону.
-Я вас слушаю,- пропела она мягким грудным голосом  с еле уловимым оттенком волнительного ожидания. Радостный мужской баритон незамедлительно ворвался в квартиру:
- Это я! К тебе можно?
- Открываю, Вить.
   Через минуту Виктор со счастливой улыбкой в пол-лица и бутылкой шампанского в руке стоял на пороге. Но неожиданный кашель из кабинета заставил его в недоумении застыть на месте.
- Не бойся, милый,- успокоила его молодая женщина,- муж только начал работать, а значит, он из комнаты не выйдет и нейтрализован минимум часа на два. Но пришедший сник моментально.
- Ты же сама говорила, что в пятницу у него симпозиум, я бы не пришел, если бы знал, что он не уехал! Чего же ты меня сразу не предупредила по домофону?
- Успокойся, успокойся, успокойся,- Кира приставила свой пальчик  к мягким губам Виктора.- Все в порядке, раздевайся,- она взяла из рук гостя шампанское и протянула свои холеные руки к его шее, нежно поглаживая спутанные волосы. – Он никогда не выходит из кабинета, когда пишет статью или доклад и ничего не слышит. Хочешь, я позову – он не ответит.
- Нет, лучше не надо!  Но, может быть, мне лучше уйти?
- Ни за что! Мы запремся в моей комнате, а, если даже он и постучит (что невероятно), я отвечу, что делаю косметические процедуры и никого не хочу видеть! Я никогда не впускаю к себе, когда накладываю на лицо маску. Он знает.
   Кое-как успокоенный Виктор, вяло проследовал в носках (для лучшей конспирации)  в спальню своей подруги, с которой он познакомился три месяца назад на презентации книги Бориса Львовича. И пока автор был занят автографами - приятно провел время с его очаровательной супругой. Во время фуршета он тоже был рядом, тогда же осмелился взять у Киры телефон под предлогом приобретения ранних книг профессора Нефедова. Когда она принесла обещанные шедевры своего супруга, Виктор не растерялся и пригласил ее в ресторан. И  не просчитался – молодая женщина искала любви и страсти. Ей наскучила пусть богатая, но однообразная жизнь с 60-летним профессором, которого она не любила. Закрутился роман - Виктор души не чаял в своей возлюбленной. И, вот, теперь они остались впервые вдвоем, но так неловко было и сильно сковывало присутствие законного мужа за стеной.

- Он  весь в своей работе, трудится, как сумасшедший,- шептала Кира.- Ты расслабься, не о чем не думай!
    И она с грациозностью кошки ловко устроилась рядом на диванчике, положив свою хорошенькую головку ему на колени. Виктор постепенно оттаивал от шока. Ему было так хорошо с Кирой, что через пятнадцать минут он забыл и Бориса Львовича и то, где он вообще находился. Он видел лишь синие глаза своей возлюбленной, которую  задумал непременно отбить у старого профессора. Он ни на минуту не сомневался в искренности чувств Киры, которая отдавалась ему вся, без остатка, самозабвенно, страстно – он никогда не видел прежде такого восхищения на лице женщины, никто не называл его так, как называла, шепча своим грудным голосом Кира; никто не опьянял его такими восточно-дерзкими духами. И, никто до этого не делал ему так профессионально и умело тайский массаж! Виктор летал от счастья. Он обожал Киру, и ему хотелось  просто смотреть ей в глаза, изредка лениво целовать  и тонуть в вечности, находясь рядом. В такие минуты, правда, она порой упрекала его в излишней пассивности. Вот, и сейчас, когда в эти сладостные мгновения он просто растворился в своей возлюбленной, лежа рядом с ней, боясь вспугнуть свалившееся счастье - вспомнил вдруг, что рядом, за перегородкой из кирпичей сидит, щелкая мышкой ее законный супруг….
     Нет, Виктор не смутился, но доселе дремавшая сила влечения вдруг нахлынула с лихвой, что сам от себя не ожидал он такого бешеного, звериного темперамента! А из головы обладателя чужой жены не выходил образ побежденного, обманутого мужа. Именно он, этот образ и разогревал его на бурные неземные страсти. Это чувство победы над низвергнутым соперником, обладания запретным плодом, нехорошее чувство удовлетворения от этой личной победы превратили Виктора в супер-любовника.


     А за стеной в это же самое время Борис Львович, как и говорила супруга, сидел за компьютером и действительно работал над своей новой книгой, вернее просматривал материал для ее написания. Он был профессором-сексопатологом и готовился к изданию нового научного бестселлера «Сексуальные типажи». На экране монитора, соединенного с видеокамерой он видел все происходившее за стеной. Но это ничуть не смущало его. Не выводили из равновесия ни сладостные вскрикивания его жены, ни сумасшедшие движения ее любовника. Это он сам приметил Виктора среди гостей на презентации и дал указание своей послушной супруге соблазнить его.  А сегодня произошло то, чего он ждал все эти три месяца привыкания Виктора к Кире, называемые профессором «периодом глупой романтики». Всем сексуальным штучкам, приемам соблазнения и эротическому массажу научил ее тоже Борис Львович – крупный специалист в этой области. Сейчас он откинулся в кресле, отхлебнул крепкого кофе, довольно крякнув, облизал кончиком языка свою нижнюю всегда красноватую пухлую губу. Лицо его выражало полное удовлетворение. Это было ощущение превосходства, то же самое чувство, что испытывал и Виктор за стеной в это же самое время – нехорошее чувство победы-глумления над обманутым соперником, делающее ревнивых мужчин невероятно счастливыми.
   Виктор был вычислен профессором, так как подходил к одной из групп, так называемых сексуальных типажей, на которые Борис Львович условно разбил по собственным наблюдениям представителей сильного пола. Жене своей он давно запретил работать, она занималась собой, домом, вернее несколькими домами, а также тем, что помогала науке, как говорил профессор. Она проверяла на практике теоретические разработки мужа в области сексопатологии.
    Вот и сейчас Борис Львович смачно щелкнул мышкой, отгоняя назад понравившийся ему момент. Виктор, сам того не ведая, только что подтвердил одно из предположений профессора относительно связи  между темпераментом, цветом волос и обилием растительности на ногах мужчины. Довольный сексопатолог еще раз громко причмокнул, отключил режим видеокамеры и, потирая ладони, стал  набирать на мониторе текст.

     Часа через два, когда абсолютно счастливый Виктор тихо и неслышно прошествовал в прихожую, бесшумно оделся и также беззвучно покинул квартиру Нефедовых, Кира вошла в кабинет мужа.
         Ее супруг даже не обернулся - так был увлечен просмотром полученного  сегодня материала, который он прокручивал уже третий или четвертый раз. Кира подошла к  креслу мужа и, положа ему руку на плечи, мельком взглянула на экран, где счастливый Виктор демонстрировал ей свою страсть.
- Очень, очень славненько поработала, детка, просто прелесть! – нарушил тишину Борис Львович.- Умница! Чудненько помогла мне сегодня и заслуживаешь обязательной премии. Что хочешь на этот раз: колье, подвеску или перстень?
- У меня нет определенного желания, я рада, что помогла вам. – Кира любила называть мужа на «вы» и ему это очень нравилось.
- Ты заслужила не только украшение, но и небольшие каникулы, но… потом. Сейчас  главное – моя книга!  Брюнет нам больше не понадобится. Следующая твоя работа будет с типажом без растительности на голове, то есть - с лысым. Завтра же займусь подбором кандидатуры. А с этим красавцем тебе удалось справиться, пожалуй,  даже лучше, чем с тем, рыжим! – самодовольно картавил профессор.
    Но Кира его почти не слушала. Она и так прекрасно знала, о чем говорит ее муж, как и то, что он не успокоится, пока не заставит перепробовать на себе всех выведенных им типажей. Молодая женщина прекрасно понимала, что ему будет это необходимо и после того, как Борис Львович закончит писать свою книгу, тогда он придумает какую-нибудь другую, подобную. Ибо ему, импотенту с большим стажем доставляло какое-то особенное удовольствие не только сам эротический театр, как  профессор называл  эти фильмы, но и то чувство удовлетворения от победы-обмана, победы исподтишка над разными представителями сильных и темпераментных мужчин. Ему было приятно осознавать, что Кира остается принадлежать ему одному, несмотря на то, что сам он оставался лишь  мужем-теоретиком.

    Кира это хорошо знала, как и то обстоятельство, что ее супруг никогда не одержит победу над всеми представителями сильного пола, ибо существовал один, по ее мнению самый достойный из них, который никогда не будет выведен ни в одной из книг профессора Нефедова. Этим представителем был ее любимый мужчина, некто Сережа. Его маленькую квартирку под видом всевозможных магазинов и курсов, навещала Кира не один год подряд. Сергей знал о ней все и прощал ее за все, потому что любил и не требовал большего. О нем-то и задумалась сейчас Кира, стоя за спиной Бориса Львовича. А еще о своей обеспеченной, но такой лживой жизни, а также о неизвестном ей пока что будущем с Сережей грезилось ей в эти минуты после принудительного, почти продажного секса с очередным типажом - одним из представителей  нелюбимых, обманутых ею мужчин.
    Нелегко было сделать этот шаг молодой женщине, сложно проститься с успешной и красивой жизнью. Но Кира еще раз осмыслив происходящее, решила, что другого выхода у нее нет. Не знал Борис Львович и про чемодан супруги, что был уже собран и, что Сергей покупал в этот час два билета в далекий город. И про то, что когда профессор проснется завтра, его ассистентка-жена будет лететь с Сережей в новую пока еще неведомую, тревожную и волнительную, но гораздо спокойную и уж точно более счастливую жизнь без обмана и роскоши, но с любимым и единственным человеком.