Тайна Лунного озера. Глава VI Свадьба

Глава VI
Свадьба.
  И Тауриэль услышала.
  Далекое пение, звонкий смех, мелодичный свист. Все смешалось в каком-то безумном веселье, вакхической радости. Пение приближалось с каждой секундой, превращаясь в настоящий безумный хор.
  Сперва эльфийка приняла их за облака, что на миг заслонили светлый лик полной луны. Она ошибалась. Это было не облако. Черная туча все нарастая и нарастая в своих немыслимых размерах, двигалась прямо на нее. Дочь леса непроизвольно отступила, пораженно глядя за разворачивающимся перед ее глазами действом.
  Пение и смех гремели прямо у нее над головой. Оглушая, подавляя, растаптывая. Тауриэль бормоча проклятия, попыталась зажать уши руками. Но это не помогло.  Демонический хор буквально разрывал ее голову на части, немилосердно пронзая мозги раскаленными иглами.
   Черная туча закружилась над верхушкой холма в каком-то безумном хороводе. Поднялся ветер, что свистел почище неведомых певцов.  А затем, словно достигнув своего апогея, туча распалась на сотни теней. Хохоча и воя, они бестелесными призраками закружились вокруг черного камня, обнимая и лаская его своими прозрачными, бестелесными руками.
 - О, Элберет Гилтониэль! – изумленно воскликнула дочь леса.
 - Наконец-то то вы хоть чему-то да удивились! - перекрикивая дикую какофонию звуков, расхохотался оборотень. 
  Тем временем с дико поющими тенями происходили удивительные метаморфозы: они обретали форму, наливаясь соками жизни прямо на глазах. Там, где минуту назад были только туманные призраки теперь стояли обнаженные женщины, чья неестественная красота буквально ослепляла. Кожа белее слоновой кости, волосы подобны шелковому покрывалу, глаза горят, как звезды. Родись Тауриэль мужчиной вряд ли бы ей удалось победить в себе похоть, ибо мелькавшие в лунном свете нагие, полные страсти и трепета, грациозные тела могли разжечь огонь в сердце даже столетнего старца.
 - Кто ... Кто это? – повернулась эльфийка к довольно скалившемуся оборотню.
 - Вы разве не узнаете их? Это же знаменитые на весь мир андрастские ведьмы, что каждый год в канун Духова дня прилетают к черному камню, дабы поклониться своему великому Хозяину и господину.
 - Что еще за Хозяин? Ты второй раз уже упоминаешь его имя.
 - Тише! – приложил палец к губам Гарет. – Смотрите. Сейчас начнется великое действо. Ручаюсь, вы его не скоро забудете.
  Ведьмы взявшись за руки и образовав правильный круг в центре которого находился черный менгир, начали вести хоровод, продолжая при этом свою безумно красивую песнь. Их волосы развевались на нездешних ветрах, прекрасные лица были полны триумфа и предвкушения небывалых удовольствий, глаза в обрамлении пышных ресниц прикрыты в чувственной истоме, призывно манящие алые губы приоткрываясь на миг, обнажали перламутровые чуть заостренные на концах зубки.
  И их песнь не осталась без ответа.
  Из чернеющего вдали леса, со склонов, нависающих над волшебной долиной гор и даже из глубины озера стали выползать твари, один вид которых мог свести с ума натуру утонченную и чувствительную. Кого тут только не было! Отвратительные рыла, где нечестиво смешались черты зверя и человека, искалеченные, выкрученные тела, непропорционально раздутые головы, неестественно большой горб за кривыми плечами, более похожий на гору из тошнотворно шевелящегося бурого мяса.  Гигантские жабьи глаза, большие, толстогубые слюнявые рты, что паясничают жуткими гримасами боли и наслаждения, злобы и радости. 
  Похожие на Гарета козлоногие чудища, с похотью и вожделением глядящие на танцующих ведьм. Маленькие, совершенно обнаженные существа, которых можно было бы принять за детей обоего пола, кабы не их длинные зеленые волосы, окутывающие хозяев получше любого плаща и совершенно белые, лишенные и намека на зрачок, глаза, в которых светился далеко не невинный разум. Невысокого роста твари, отдаленно смахивающие на гремлинов, что живут в северных тундрах, двигались к холму каким-то омерзительным прискоком, при этом тихонько и неимоверно гаденько хихикая. Их обросшие бурой щетиной мордашки выражали воистину демоническую радость. Абсолютно нагие девицы с посиневший, как у утопленника кожей, медленно и величаво ступали по ярко зеленой траве. Колченогие старики и старухи, у которых вместо одной ноги росло то звериное копыто, то чешуйчатая лапа какой-то рептилии, целеустремленно ковыляли себе к давно намеченной цели. Какие-то черношерстные уроды с ветвистыми рогами на маленьких головках тошнотворно посвистывали, подыгрывая себе на свирелях и флейтах. Из зеркальных вод Лунного озера выползали похожие на мерзких пресноводных человекоподобные твари, чьи отвратительные подобия на людские лица несли на себе печать древнего зла.  Полупрозрачные бестии витали над всем эти кошмарным сборищем монстров, калек и уродов, бормоча себе под нос жуткие вирши. 
  Не хватит и дня, дабы перечислить то гадкое разнообразие нечисти, выползшее под свет звезд в канун Духова дня. Твари без глаз и без рта, без ушей и бывало совсем без лиц - все они шагали, ползли, извиваясь, словно змеи, прыгали и скакали, стремясь к одному месту – к холму с черным камнем на вершине.  Там ждало их пиршество, которого они вожделели почти целый год. 
  Тауриэль не успела и глазом моргнуть, а толпа чудищ уже окружила черный камень и танцующих подле него ведьм плотным кольцом. Шевелящаяся, живая черная масса превратилась в стены кошмарной западни, внутри которой оказалась и Тауриэль с Гаретом.
  Но было тут нечто странное.  Образины, казалось, не замечали эльфийку и ее спутника, глядя буквально сквозь них. Их пылающие демоническим огнем очи буквально поедали черный менгир.
  Вот пение ведьм оборвалось на самой высокой ноте. Наступила угрожающая, давящая на нервы тишина. Обнаженные прелестницы пали ниц перед черным камнем, молитвенно простирая к нему свои руки. Топчущиеся вокруг них чудища громко зашептались и засвистели, со страхом и почтением взирая на молчаливый, но полный злой угрозы монолит.
 - Невеста. Невеста. Невеста, - летело отовсюду, шепча и причмокивая.
 - О чем они говорят? – спросила Гарета Тауриэль.
 - Вы думаете, я врал вам с самого начала? Ошибаетесь, – нагло улыбнулся мнимый охотник. – Я просто … говорил вам, как это заведено у людей, часть правды. Мы и правду шли на свадьбу.
  На свадьбу юной девицы и Хозяина озера!
 - Так значит Морвен …
 - Верно. Она не моя сестра. По крайней мере по крови. Но скоро станет по духу, - в лунном сиянии торжествующе сверкнули острые клыки оборотня. – Хозяин не просто совокупиться с ней, он передаст Морвен частичку своей силы. И тогда … вместо запуганной девчонки родится новая ведьма Андраста!..
 - Что ж, это многое объясняет.
 - Боюсь, что нет. Но скоро вы все поймете, добрая госпожа, - в голосе Гарета мелькнула плохо скрытая угроза.
  Но дочь леса, вновь притворившаяся дурочкой, сделал вид, что ничего не поняла.
 - Невеста … Невеста … Невеста …
  Ведьмы медленно и величаво поднялись с колен. Сложив свои тонкие руки на высоких девичьих грудях, они замерли подле черного менгира.  Вот вперед выступила одна из ведьм Андраста, пожалуй, сама прекрасная со всех своих товарок.
 - Час близится, братья и сестры, - красивым грудным голосом обратилась она к столпившимся вокруг чудовищам. – Час, когда великий и ужасный Хозяин явит нам свой прекрасный лик.
  Сборище образин ответила на эти слова ликующим воем.
 - Тише, тише, братья и сестры, - подняла вверх руки ведьма, успокаивая разбушевавшуюся толпу, - я знаю, что ваши сердца так же ликует, как и мое. Но прежде чем свершится великий обряд и начнется небывалое пиршество, мы должны обвенчать молодых.
  Монстры ответили дружным хохотом и улюлюканьем.
 - Невеста! Невеста! Невеста! – скандировали они хором, топая от возбуждения ногами.
 - Приведите невесту! – властно приказала прекрасная ведьма.
 Толпа разомкнула свое плотное кольцо, попуская внутрь круга удивительную процессию.
  Впереди шел карлик, не гном, а именно карлик. Маленький, горбатый, с перекошенным лицом цвета спелой сливы. Одни глаз у него вытек и теперь на его месте зияла отвратительная черная дыра. Зато в глубине второго таились такие порочные страсти, что один намек на них ввергал в дрожь любого. Нос -  толстый и длинный свисал, подобно клюву, на грудь мелкому уродцу, а кривой тонкогубый рот кривился в гнуснейшей улыбочке.
  К сожалению, это было еще далеко не все. Из выпирающего вперед живота мерзкого карла рос его брат-близнец: неестественно раздутая шишковидная голова, толстое, молочно-белое туловище и маленькие, рахитичные ручки. Аномалия соединила их тела еще в утробе матери, исторгнув на свет воистину ужасное существо. Бессмысленные глаза брата-близнеца, так полностью и не появившегося на этом свете, непрестанно мигали, а недоразвитые ручки махали в разные стороны, словно приветствуя собравшуюся на холме нечисть.
  Карлик, одетый в шутовской колпак и какие-то омерзительные рваные тряпки не просто так шел впереди странной процессии. Он, гримасничая и забавляясь, играл на флейте, умудряясь при этом пританцовывать и выделывать замысловатые коленца.
  При виде подобной пляски Тауриэль стало дурно. Молодая женщина, возможно, и опустила бы глаза вниз, кабы не пристальный взгляд проклятого Гарета. Нечестивый оборотень глядел на свою перворожденную спутницу с каким-то затаенным весельем, словно наслаждаясь ее страданиями.
  За уродливым карликом топало шестеро не менее прекрасных существ, по трое с каждой стороны. Страшные, словно выползшие с ночного кошмара, они мерно шагали вперед. На узловатых руках их лежала абсолютно обнаженная девушка. В призрачном сиянии лунных лучей ее кожа белела, словно мрамор, а пшеничного цвета волосы отливали чистым серебром. Ее можно было принять за покойницу, если бы не ее грудь, что, мерно опускаясь и поднимаясь, следовала дыханию спящей.
  Завершало процессию трио музыкантов.
  Особа, что с первого взгляда казалась совершенно нормальной молодой женщиной, чей наряд составляли лишь длинные, распущенные до самой земли волосы.  Но стоило ей мимоходом взглянуть на Тауриэль, как стало ясно, длинноволосая девица тут на своем месте. Неестественно большие для человеческого лица кошачьи глаза с холодным равнодушием скользнули по эльфийке, не задержавшись на ней и на долю секунды.  Дочери леса даже показалось, что женщина-кошка просто не видит ее.  Музыкантша играла на примитивной гитаре, лениво перебирая длинными пальцами по порванным струнам.
  Согбенная старуха, чье тело было изуродовано массивным горбом и многочисленными бородавками.  Одетая в несусветные лохмотья и рваную широкополую шляпу, старая карга самозабвенно лупила двумя берцовыми костями в большой барабан, сделанный из туловища какой-то мерзкой твари. Эта даже не повернула головы в сторону эльфийки, отдавшись вся без остатка своей безумной игре.
  Тауриэль сперва показалось, что последним из трио безумных музыкантов является самый, что ни на есть настоящий великан. Но приглядевшись, дочь леса поняла, что ошиблась.  Мимо нее прошествовало высоченное, словно сосна, худое, как жердь, покрытое бурым мехом существо – в народе именуемое дивом лесным или лешаком. Мохнатая нечисть стучала своим костлявым кулаком в порванный посредине бубен, издавая при этом заунывные стоны, что лишь с превеликим трудом можно было принять за песню. 
  Вот жуткая процессия остановилась. Карлик перестал кривляться, а музыканты кощунствовать над своими инструментами.  Все взоры обратились к самой прекрасной из ведьм Андраста, что была здесь, видимо, за старшую.      
 - Положите невесту под черным камнем, - приказала она.
  Шестеро носильщиков быстро выполнили приказ, положив белокожую девушку под менгиром. От Тауриэль не укрылось, что чудища положив жертву в угольно черной тени, отбрасываемой древним монолитом, поспешили как можно быстрее ее покинуть, будто боялись той тени больше смерти. 
  Прекрасная ведьма, подойдя к спящей, присела подле нее на корточки. Вот тонкая кисть скользнула по глазам невесты, словно повторно закрывая их. Алые губы ведьмы что-то быстро зашептали и девушка, выгнувшись дугой, тоненько застонала, будто мучимая ночными кошмарами.
 - Она готова! – радостно заявила ведьма, поднимаясь на ноги.
 - Готова! Готова! Готова! - взревела толпа чудовищ.
 - Вскоре из темных глубин поднимется наш великий Хозяин, дабы, как и встарь править своим верным народом. Но это случится лишь в том случае, если наши дары придутся Ему по вкусу.
  Прекрасная дева – невинная, словно дитя, - острый ноготь ведьмы указал на лежащую без чувств пленницу, - уже готова. Но этого недостаточно. Великая Волшба, которую местные примитивные жители в невежестве своем называют Свадьбой или Рождением ведьмы не может произойти без заветной неожиданности и нежданного дара.
  Ты, презренный червь, - красавица обернулась к вмиг съежившемуся Гарету, - выполнил ли мой наказ? Привел ли к нам диковинку, достойную внимания великого ковена? Или снова бражничал в кабаках да совращал глупеньких поселянок, бездумно пользуясь тем даром, что дал тебе наш Хозяин?
 - О, луноликая госпожа, повелительница тайн и загадок, оседлавшая ветер, - мнимый охотник пал ниц перед прекрасной ведьмой, - я исполнил клятву. Братья и сестры, смотрите, кого я к вам привел. Перворожденная эльфийка – признанная мастерица дивной музыки и лихого пляса!
  Казалось, чудища только теперь заметили эльфийку. По их омерзительным рядам гаденько прошелестел вздох изумления. Тауриэль поежилась, когда десятки пристальных недобрых очей, безжалостно впились в нее, словно намереваясь прожечь дыру.
 - Не наша … Эльфийка …  Перворожденная … Дитя Звезд …- злобно зашипели монстры, еще плотнее сбиваясь вокруг дочери леса.
 - Кто ты? – голосом истинной владычицы, не привыкшей к недомолвкам и отказам, осведомилась главная из ведьм Андраста.
 - Мое имя Тауриэль и я пришла из далеких восточных лесов, что лежат за великой рекой Андуин и Мглистыми горами.
 - Ты дочь Лихолесья? – прекрасные губы ведьмы тронула легкая улыбка.
 - Да. Так ныне зовутся те непроходимые чащи. Однако были времена, - голос эльфийки возвысился, - когда те леса звались иначе. Эрин Гален – вот как на синдарине величали те края – Великой Пущей. И Злу не было туда пути!
  Собравшиеся на холме чудовища недовольно заворчали. Гарет бросил на Тауриэль испуганный взгляд. Лишь прекрасная ведьма, уперев руки в бока, звонко и весело расхохоталась.
 - Те времена давно прошли, Дитя Звезд. Мой Хозяин, в великой мудрости своей, предрекает наступление темных дней. Тьма окутывет Арду.  И от нее не будет спасения, ибо близится Рок, обещанный тем, кто обречен вечно томиться в Куме .
 - Я не верю, что пришло время прогреметь Последней Битве и зазвучать Второй Музыки Айнур.
 - Это твое право – верить или не верить, - сияющие глаза ведьмы на миг потемнели. - Но так предначертано и … так будет! Хотим мы этого или нет! Впрочем, отбросим ненужный диспут о грядущих временах и вернемся к нашим делам. Презренный червь назвал тебя признанной мастерицей дивной музыки и лихого пляса. Это правда или он по своему обыкновению нагло врет?
 - Гарет несколько приукрасил мои скромные таланты. Но я и вправду могу сыграть вам на скрипке. Ведь для этого меня сюда и позвали – играть на свадьбе его сестры – девицы по имени Морвен.
  Сонмище отвратительных чудовищ захохотало и заулюлюкало, немало позабавишь последними словами Тауриэль. 
 - Свадьба и вправду состоится, Тауриэль из Лихолесья, - многозначительно улыбнулась главная из ведьм Андраста. – Только не много не такая, как ты, наверное, себе представляла.  Но хорошая музыка в любом случае не помешает.  Приступай.
 - Играть прямо сейчас?
 - А чего ждать?
 - Народ требует танца и веселья, - ведьма обвела рукой, собравшийся у черного камня сброд. – Тем более, что скоро появится наш Хозяин, а он тоже весьма охоч до хорошей музыки.
  Ничего не ответила на это дочь леса. Легко передернула Тауриэль плечами и вот уже плащ ее на земле.
  Под ним эльфийка была одета просто, но со вкусом: удобная куртка буро-зеленого цвета с множеством карманов, как явных, так и потайных, перетянута на тонкой талии широким поясом, облегающие ноги кожаные штаны, заправлены в высокие, шнурованные сапоги.  Оружия при Тауриэль не было, если не считать длинного охотничьего кинжала, которым любят пользоваться разведчики с Итилиэна.
  Миниатюрная дочь леса обладала ладной фигуркой с маленькой девичьей грудью, волнующим изгибом бедра и длинными ногами. Но во всех движениях ее, пускай даже самых невинных, чувствовалась сила, ловкость и быстрота.
  Подойдя к своей торбе, дочь леса извлекла из нее уже известную читателю скрипку со смычком.  Пристроив свой музыкальный инструмент на плече, молодая женщина несколько раз провела смычком по натянутым струнам.
 - Что вам играть? Печаль или веселье?
 - Ха! Разумеется, веселье, – в лучистых глазах главной ведьмы засверкали шаловливые огоньки, - печали в нашей скорбной жизни и так хватает.
  Чудища поддержали свою начальницу одобрительным ревом.
 - Смотрите, вы сами напросились, - многозначительная улыбка тронула уста Тауриэль. -  Чур, потом не жалуйтесь.
 - Ты лучше поменьше говори и побольше играй, - одернула перворожденную прекрасная ведьма.
 - Играю, играю, не беспокойтесь. Поверьте, эту ночь вы долго не забудете.
  Продолжая улыбаться, эльфийка ударила смычком по струнам.