Тайна Лунного озера. Глава VIII Хозяин озера

Глава VIII
Хозяин озера.
  Страшная черная сила безымянным ужасом вторглась в ее сознание, на миг лишив Тауриэль всех чувств осязания. Дочь леса зашаталась, едва не лишившись чувств от невыносимой боли, с неумолимой прогрессией, разраставшейся в ее голове. Огненный молот крушил хрупкие стенки ее разума, повергая в пучину древнего ужаса – первозданного хаоса.
  С каким-то пугающим безразличием Тауриэль поняла, еще несколько мгновений такой пытки и она либо сойдет с ума, либо умрет. Ибо не под силам детям Илуватара  выдержать подобных мук.  Слезы нестерпимой боли полились из незрячих очей молодой женщины.  Не имея сил больше сдерживаться, Тауриэль глухо, надсадно застонала. Сей стон медленно, но неуклонно перерос в душераздирающий крик – безответный вопль непрекращающейся пытки.
  Но даже претерпевая столь страшные муки, дочь леса не прекращала играть, так как знала стоит ей остановиться хотя бы на миг, и окружающие ее монстры вновь обретут свободу.  А что тогда будет … Тауриэль не хотелось даже думать об этом.  Ибо злобная жажда мести у здешней нечисти воистину не будет знать границ. Поэтому смычок, как и раньше резво соприкасался с тревожно звенящими струнами, порождая волшебство эльфийской музыки.
  Давление неведомой силы нарастало с каждой секундой, грозя буквально поджарить мозги молодой женщины.  Эльфийка грузно упала на колени, чувствуя, как огненный смерч уже начал поглощать ее сущность, выжигая там все ее воспоминания, чувства, эмоции -  ее я.   Ослабевшее тело бросало то в жар, то в холод; по мертвенно холодной коже стекали крупные градины обжигающего пота. Из носа, ушей и глаз пошла кровь. Тауриэль уже не кричала, она выла, подобно смертельно раненному зверю. Но продолжала играть.
  И тогда, осознав, что умирает, дочь леса тихонько запела.

О Лучезарная Царица!
О Дева Западных морей!
О свет надежды, что стремится
К нам, в мир предсумрачных теней!

Гилтониэль! О Элберет!
Очей твоих бессмертный свет!
Тебе поет лесной народ
В иной земле, за далью вод.

О звезды, что твоей рукою
Оживлены в бессветный час!
Сияй, соцветие ночное,
В ненастном сумраке для нас!

О Элберет! Гилтониэль!
О луч пронзающий метель!
Твой, дальний сеет за гладью вод
Хранит в душе лесной народ (Стих дается в переводе И. Гриншпуна)

  И произошло чудо.
  Черная неумолимая сила ослабила хватку, медленно и неохотно отступая от израненного сознания Тауриэль. Нечестивые нити злой паутины, что опутали эльфийку с ног до головы беззвучно лопались и, словно живые змеи, уползали прочь – во тьму, где им было самое место. 
  Если бы дочь леса могла видеть себя в тот час со стороны, то была бы поражена до глубины души. Фигурку эльфийки окутало мягкое серебристое сияние. Оно дрожало и переливалось, словно пребывая под толщей воды, но погасить сей дивный свет не могла ни одна тень на свете. Глядя на это великолепие, нечисть беззвучно выла от переполнявших ее ужаса и боли, ибо черной душе нестерпимо сияние владычицы звезд.
  Тауриэль медленно, превозмогая жуткую боль в висках, открыла свои карие глаза, что изредка, подобно двум изумрудам, сияют колдовским зеленым огнем. Зрение полностью еще не восстановилось. Перед глазами мельтешили какие-то разноцветные точки, а предметы чудно расплывались и как бы раздвигались в ширь, словно пребывая в нескольких планах бытия одновременно. Но не смотря на все эти, без сомнения, временные трудности, дочь леса вновь МОГЛА ВИДЕТЬ!
  И она все еще была жива …
  - Не прячься в тенях, прислужник Моринготто ! Я, Тауриэль, дочь Лихолесья не боюсь тебя и твоей жалкой магии! Покажись! Яви мне свой лик! – голос Тауриэль звенел подобно металлу. – Или ты боишься? –уже в открытую потешалась эльфийка.  – Меня? Маленькую слабую женщину?
  По гладким водам Лунного озера пошла легкая рябь, вскоре сменившаяся настоящей пеной воронкой, уходящей, казалось, в самые недра земли.  И с той предвечной тьмы на поверхность начал подниматься Он. Хозяин озера – господин и повелитель всей нечисти Андраста.
  Древний ужас выполз из глубин Лунного озера, расправляя свои крылья рока над проклятой долиной.
  У него не было какой-то определенной формы, у него вообще не было никакой формы. Просто над темными водами озера задрожал воздух, ясно давая понять, что обитатель подземных глубин уже на поверхности. Эта нечестивая дрожь все поднималась и поднималась вверх, вскоре заслонив собою светлеющий небосклон с угрюмо тускнеющими звездами и, наконец, нависла над плоской вершиной с черным камнем посередине. От невидимой твари исходил удушающий смрад, словно в одночасье был разрыт гигантский могильник, полный до краев, разлагающихся тел.
  Тауриэль задрожала, словно в лихорадке. Дочь леса прекрасно понимала, что увидь она Хозяина во всей его истинной красе, то вряд ли смогла бы сохранить свой рассудок. Ибо не все в Арде создано для взора и слуха детей Илуватара.
- Ничтожная эльфийка! – зашипело в мозгах у Тауриэль. – Как ты посмела нарушить древний ритуал, что проводился под звездами за много сотен лет  до твоего никчемного рождения?
 - Я пришла остановить тебя, раб древнего Врага! – собравшись с силами выпалила молодая женщина.
 - Ты? – шипящий голос тоненько захихикал. – Не много ли ты на себя берешь?
 - Отнюдь. Я уже сумела выстоять против твоей волшбы … 
  Хозяин озера омерзительно захохотал.
 - Выстоять? Ха! Глупая эльфийка! Ты не выстояла … Как бы ты смогла это сделать с твоей то жалкой волшбой?  Просто я решил не убивать тебя сразу. Растянуть удовольствие. Это ведь так приятно, когда жертва мучается часами, жалостливо молит тебя о милости, заламывает руки, проливает горючие слезы.
 - Ты больной ублюдок! – воскликнула Тауриэль.
 - Верно, - хихикнуло в голове у эльфийки. – Я такой.
   Скрипка в руках Тауриэль треснула пополам: сухо захрустело превращающееся в щепы благородное красное дерево, звонко щелкнули разрывающиеся струны, печально всхлипнул переламывающийся на пополам смычок.
  Магии эльфийской музыки более не существовало.
  Над долиной Лунного озера воцарилась жуткая тишина.
  Все это время продолжавшие танцевать чудища резко замерли, словно чье-то морозное дыхание в один миг превратила их в ледяные статуи. Медленно, словно во сне, десятки голов повернулись к дочери леса, сверкая в предутреннем сумраке огненными очами древнего зла. Мука на отвратительных личинах нечисти сменилась злобой и предвкушением кровавой расправы.
 - Убейте ее! Убейте! Принесите мне сердце этой эльфийки! Немедленно! – вскричала луноликая госпожа, повелительница тайн и загадок, оседлавшая ветер – прекраснейшая из ведьм Андраста, наставив свой длинный палец на Тауриэль.
 - Тебе нравится? – с издевкой осведомился у дочери леса Хозяин озера. – Правда, неожиданный поворот сюжета?
   Тауриэль медленно вытащила из кожаных ножен длинный охотничий кинжал.
 - Ты собираешься всех их убить вот этой … игрушкой? – усмехнулся Хозяин.
 - Нет, - легкая улыбка тронула уста эльфийки. – Только тебя, демон из проклятых недр Утумно.
  Голова кружилась, в висках нестерпимо болело, во рту все еще ощущалась неприятная горечь. Ментальный удар Хозяина не прошел для Тауриэль даром. Но решимость и железная воля могут победить даже самую сильную боль. Пускай только и на время …
  Дочь леса прыгнула. О! То был воистину удивительный прыжок, ибо не один смертный не сможет повторить его. Тело эльфийки распрямилось в полете, словно сделавший удачный выстрел тисовый лук. Темной тенью пронеслось оно над головами изумленных чудовищ.
  Гарет попытался было схватить Тауриэль за ноги, но лишь заработал добрый удар по лицу. Ловко крутанувшись в воздухе, молодая женщина умудрилась заехать каблуком своего сапога прямо в нос оборотню. Завизжав от нестерпимой боли, омерзительный убийца рухнул наземь, зажимая переломанный сразу в нескольких местах нос.
  Но Тауриэль уже не обращала на него внимания. Удачно перелетев через прущих на нее монстров, дочь леса тяжело опустилась прямо подле черного камня. Молодую женщину шатало и лишь до боли сцепив зубы, она смогли принять более-менее вертикальное положение. Больше всего на свете эльфийке хотелось упасть на землю и забыться тяжелым сном. Но она прекрасно понимала, что подобный поступок означал бы скорую и страшную смерть. Собрав оставшиеся силы в кулак, Тауриэль бросилась к менгиру. Она не бежала, она летела, едва касаясь ногами земли. В голове нещадно бил проклятый барабан, глаза слезились, но в воздетых над головой руках яростно сверкал охотничий кинжал.
  - Остановите ее! Остановите ее! – отчаянно завопил Хозяин озера, проникая сразу в сознание всех своих омерзительных слуг. – Не дайте ей достичь менгира!   
  Верховная ведьма Андраста издав пронзительный вопль, кинулась наперерез Тауриэль. Сейчас оседлавшую ветер вряд ли можно было назвать прекрасной.  Глаза полыхают лютой злобой, лицо сморщилось, став похожим на отвратительную маску злобы и коварства, из ощерившегося рта несется нечеловеческий рык. Пальцы хищнически скрючились, длинные ногти стали загибаться вниз и почернели, прямо на глазах превращаясь в устрашающие когти.  Тауриэль знала, что стоит этим когтям коснутся ее плоти и силы покинут дочь леса – она умрет!
  Прыжок в сторону.
  Оседлавшая ветер с каким-то по детски обиженным воплем пронеслась мимо. Для порядка стоило бы полоснуть ведьму кинжалом. Но у дочери леса на это не оставалось времени. Легион злобных чудовищ буквально наступал ей на пятки. Чьи-то грязные руки уже хватали Тауриэль за одежду, разрывая ее на части.
  Еще миг … И монстры накинутся на нее, полосуя острыми когтями и впиваясь в ее еще живую плоть своими дурно пахнущими клыками. Тогда последний лучик надежды погаснет и … путь Тауриэль в Арде подойдет к концу.
  - Остановите ее! Немедленно! – продолжал надрываться Хозяин, подбадривая свою кровожадную свору. – Не дайте ей разрушить портал. Не дайте!..
  Издав полузадушенный всхлип, Тауриэль дернулась вперед, явственно чувствуя, как чьи-то зубы впились в ее плечо. Но в тот миг для эльфийки не было боли. Только одно желание, одна мысль бились в ее голове. Нужно успеть, успеть, успеть …
 - Отправляйся к своему хозяину, тварь! – взвизгнула молодая женщина, вкладывая в последний удар все оставшиеся у нее жизненные силы. 
  Обычный с виду охотничий кинжал таил в себе массу сюрпризов. С оглушительным звоном он соприкоснулся с черной поверхностью черного камня … И, словно нож в масло, вошел в него по рукоять.
  Черный камень меленько задрожал, с ужасающей прогрессией покрываясь сетью мелких трещин. Целые куски отламывались от него, с глухим стуком падая наземь. Миг – и колдовской менгир превратился в груду битого камня. Но на этом метаморфозы с черным обелиском не закончились. Не успела Тауриэль и глазом моргнуть, а груда камней превратилась в ничтожный прах. Откуда-то из-за гор, с вольных просторов западных морей, налетел ветер, одним порывом развеяв темную пирамидку по всему свету.
   - Нет!!! Нет!!! Нет!!!
  Ужасный вопль, казалось, разорвет мозги несчастной эльфийке. В том демоническом крике смешалось все: злоба и боль, страх и безнадега. Тауриэль похолодела, буквально ощущая эманации страдания, что испускало невидимое существо. Хозяин знал, что его ждет там, по ту сторону рассвета. Более не удерживаемый чарами черного менгира, он, медленно, но неуклонно проваливаясь в ничто, в Куму, продолжал неистово вопить от съедавшей его боли и ужаса.
  Хозяин озера снизошел на оглушительный визг, пока на самой высокой ноте резко не замолк.  Еще несколько мгновений в голове слышалось эхо далеких стонов и завываний. Затем исчезли и они.  В голове Тауриэль наступила непривычная тишина.
  Более гласа жестокого Хозяина озера в Средиземье не слыхали.
  Застонав, Тауриэль медленно начала заваливаться назад, прямо в руки своих неумолимых преследователей. Цепкие пальцы сомкнулись на ее теле, немилосердные когти впились в нежную плоть, а острые зубы уже щелкали у самого горла. Но дочери леса уже было все равно. Она выполнила свою работу.
XXX
  Первые лучи солнца бойко и беспощадно пронзили утренний эфир.  Сияющим серпом прошлись они по колдовской долине, буквально вырывая окрестный пейзаж из липких щупальцев тьмы. Там, куда попадали лучи дневного светила, сразу наступало радостное утро, будто бы и не было страшной ночи зла и уродства. Вот золотистые протуберанцы достигли Лунного озера, остановились на миг, заиграв на его гладкой поверхности невыносимым сиянием и понеслись уже дальше – к покинутому городку гондорцев, к плоскому холму, где столпилась вся местная нечисть.
  Над рядами прислужников зла пронесся вой ужаса. Позабыв о Тауриэль, что грузно упала наземь, они засуетились, тщетно пытаясь найти хоть какое-то укрывище –  временное спасение от немилосердного солнца.
  Вот мимо эльфийки пробежала верховная ведьма земли Андраст, некогда оседлавшая сам ветер. Свет дня смыл с нее краски фальшивой красоты, явив миру древнюю-древнюю старуху: длинные седые волосы не могли скрыть худую, как жердь, фигуру с морщинистой желтой кожей и пустыми мешочками давно высохших грудей.
  Ведьма, воздев руки кверху, пыталась поймать ускользающие от нее воздушные потоки и оседлав их, взлететь в недосягаемые высоты, устремиться быстрее ветра на запад, в те края, где солнце еще не властвовало безраздельно.
   Но солнце было быстрее …
  Оно обволакивает немощную фигурку луноликой госпожи. Глаза ведьмы расширяются, от ужаса, вылазят из орбит. Рот открывается в немом крике. Повелительница тайн и загадок все еще надеется на побег, хочет дернуться, оторваться от земли, взлететь. Поздно! Солнце обращает ее плоть в мертвый камень.
  А вот и мнимый охотник Гарет, подвывая от ужаса, крутится на одном месте, подобно загнанному в ловушку дикому зверю. Он вновь стал более походить на человека чем на жуткую ночную тварь с витыми рогами и мощными раздвоенными копытами, вместо ступней. Уменьшился в размерах, весь как-то сжался, трусливо зыркая по сторонам обычного цвета глазами, а не теми огненными плошками, которыми оборотень намеревался испугать Тауриэль в Верленском лесу.
  Вот Гарет отталкивая какое-то обросшее бурой шерстью существо, бросается вниз – к руинам пустого городка. В его глазах загорается лучик слабой надежды. Ведь дома так близко, пару прыжков и вот уже – первые руины. Опустившись для удобства на четвереньки, он, словно зверь, мчится вниз.  Еще прыжок и … 
  Расплавленное золото солнечных лучей нагоняет оборотня.
  Вместо Гарета на склоне полого холма застывает каменная статуя.  Это длится всего лишь мгновение. Статуя шатается и медленно заваливается на бок. Движение ее все нарастает и нарастает и вот уже гигантский камень несется вниз, дабы в конце своего бесславного пути встретиться со стеной давно покинутого дома и разлететься на тысячи острых осколков.
  И так происходит всюду. Подобно огненным стрелам выискивают солнечные лучи отчаянно мечущуюся нечисть и поражают в самое сердце. Не проходит и нескольких минут, а ровная площадка на вершине пологого холма превращается в настоящий лес из причудливо замерших каменных статуй – творение воистину безумного гения.
  Однако всего этого Тауриэль уже не видит. Последним, что она запомнила, прежде чем окунуться в море черного забытья, является странная, но в то же время прекрасная картина.  Мерзкие чудища куда-то пропали. Вместо них перворожденную окружают призрачные фигуры множества людей: юных и старых, взрослых и детей. Трепещущие на ветру туманные лица улыбаются Тауриэль, бесплотные руки приветственно машут.
 - Спасибо … Спасибо … Спасибо … - ласково шепчут призрачные голоса, баюкая израненное сознание дочери леса.
 - Теперь вы свободны, - улыбается им эльфийка. – Покидайте пределы Арды, возноситесь в Куму, дабы предстать пред очами самого Эру.
  Призраки несчастных гондорцев – рабов немилосердного Хозяина еще что-то  шепчут, но молодая женщина их не слышит. Ее веки плотно закрыты, а невысокая грудь подымается и опускается в такт мерному дыханию. Спасительный сон накрывает Тауриэль, дабы исцелить ее окровавленную душу.