Годы молодости

  Глава вторая.

Аня ждала Светлану на Белорусском вокзале. Деревня, где она проживала с матерью, находилась совсем близко, минут двадцать езды поездом. По каким-то странным обстоятельствам немцев там не было, дома и скотина остались не тронутыми, и  Света,  не голодала, выглядела здоровой, упитанной девушкой, красивой её нельзя было назвать, но обаяние  присутствовало. Аня же была красавица: огромные чёрные глаза на бледном лице, тонкая кожа, длинные чёрные косы, прямой нос, слегка припухшие губы, даже излишняя худоба  не портила, а подчёркивала аристократизм.
- Давно ждёшь?- подбегая, спросила Светлана.
 – Нет - соврала Аня,- хотя уже битый час околачивалась возле вокзала. Они прошли в кассу, взяли билеты и побежали к поезду, который отправлялся через пять минут.
- Как там мама?- спросила Светлана.
 После обморока, Петрович отпустил Нину домой на пару дней, чтобы пришла в себя.
 – Нормально, ей уже лучше, завтра на работу собирается, - сказала Аня.
– Отвезёшь домой продукты - мать приготовила к пасхе. 
За разговорами, не заметили, как поезд подошёл к нужной остановке.  Снег сошёл недавно, дорога ещё не подсохла, шли и месили грязь, хорошо, что дом был недалеко,  дошли быстро. На пороге стояла мать Светланы, она всегда встречала её после работы.
 – Мама, это Аня, дочка Нины,- сказала Светлана.
– Худая-то какая, будто болезная, - вплеснув руками и с жалостью взглянув на Аню, промолвила Мария Гавриловна.
– Проходите девочки, сейчас поужинаем, да я в церковь пойду на службу.
 Прошли в дом, в прихожей разделись, в комнате был накрыт стол к пасхе: кулич, крашенные луковой шелухой яйца, масло, сметана, жареная курица, мёд, бутылка вина. От изобилия продуктов у Ани закружилась голова, она с жадностью смотрела на стол и была готова проглотить разом, всё, что там стояло.
- Ты сильно- то рот не раскрывай девонька. Для начала выпей  стакан молока и съешь кусочек  хлеба, а вот приду из церкви, покормлю тебя как следует, а то не дай Бог помрёшь.
 Аня схватила стакан молока и кусок хлеба.
– Пей медленно, маленькими глотками, не торопись, вернусь со службы - накормлю куличом, сегодня днём святила кулич и яйца, народу полно было, намучались люди без Божьего глаза. Спасибо Сталину - отцу родному, что уважил верующих, – сказала Мария Гавриловна и трижды перекрестилась на иконку, которая стояла в углу на полочке, вместе с лампадкой. Рядом на стене висела фотография отца Светы в чёрной рамочке, он погиб ещё в сорок первом в битве за Москву.
– Отдыхайте девчонки, а я пошла, - сказала Мария Гавриловна и стала собираться.
Света помогла ей, проводила мать до калитки, потом ворвалась в дом и крикнула:
 – Быстро собирайся!  Прикроешь меня! 
- Куда? - удивлённо спросила Аня.
Ей совсем не хотелось выходить из тёплого, натопленного дома, где пахло вкусной едой, от стола, полного еды.
-  Пойдём! По дороге всё расскажу.
Они выскочили из дома и побежали в сторону, каких-то строений, огороженных высокой стеной. Подбежав к проходной, Света свистнула два раза. Из проходной выскочил кучерявый, смуглый парень и на ломанном русском спросил:
- Что, так долго? Я уже заждался. А это кто?
 –  Аня, знакомьтесь, - подходя к парню, сказала Света.
Парень улыбнулся:
– Подожди, я сейчас, -  и убежал обратно. 
– Ты не волнуйся, я тебе сейчас всё объясню. Это  школа для подготовки иностранцев из разных стран, их готовят для заброски  туда, где есть фашисты. Моего парня зовут Рауль, он испанец. Они все коммунисты, воюют с нами против фашистов.
 Рауль появился через несколько минут и привёл с собой высокого стройного голубоглазого блондина, тот немного прихрамывал, но это его не портило, даже как-то возвышало в те годы.
-  Знакомьтесь – это Юрген, ( Юра).
Света отвела Аню в сторонку.
 – Погуляй с ним пару часиков, а потом я тебя позову. Она вместе с Раулем побежала к  дому, а Аня осталась вдвоём с Юргеном.  Юрген стоял, разглядывая её, и улыбался. Аня испугалась - у неё ещё не было парня, дворовые мальчишки приставали к ней, но ей они не нравились, а здесь перед ней стоял взрослый парень, красивый, умный.
- О чём она с ним будет говорить? – думала она.
– Не бойся меня девочка, ничего плохого тебе не сделаю, давай погуляем, а потом я отведу тебя  домой. Он плохо говорил по-русски, и Ане стало смешно, она перестала его бояться, увидела, что он искренний и добрый. Они пошли по направлению к церкви, там шла служба. Церковь была освещена свечами, а кругом кромешная тьма, только редкие, едва видимые огоньки в домах. Юра стал рассказывать о себе, что он немец, из небольшого городка недалеко от Дрездена, где живёт его мама, а отца – коммуниста фашисты расстреляли ещё в тридцать девятом. Он бежал, долго скрывался, при переходе границы его ранили, но он выжил и уже в в сорок первом попал к русским, его долго проверяли, а затем направили сюда.
- Ну а теперь ты расскажи о себе, – попросил он.
- Я учусь в школе, в этом году оканчиваю седьмой класс и после экзаменов, буду поступать в речной техникум на судовождение, хочу стать капитаном дальнего плавания.
Юрген долго смеялся, глядя на её хрупкую фигурку.
– Какой же из тебя капитан, тебя беречь надо. Ты хоть раз была на настоящем корабле? - спросил он
 - Нет, только на речном трамвайчике каталась, но ты не думай, я сильная и ничего не боюсь, знаешь, как  я дралась с нашими мальчишками.
Юрген ещё долго смеялся, а потом они отправились  к Светланиному дому.  Навстречу им в обнимку, счастливые и влюблённые шли Света и Рауль. Девушки пошли домой, а парни побежали  к проходной.
- Тебе Юрген понравился? – спросила Света.
– Не знаю, он взрослый, и о чём с ним говорить, я не понимаю.
– Он очень хороший, мне кажется, что ты ему понравилась. А я люблю своего Рауля, и он любит меня. Когда закончится война, мы поженимся.
 – А когда она закончится? – спросила Аня и подумала, -  "Скорее бы,  голодать тогда не придётся, сразу вспомнив  про Светкин « вкусный стол»
– Рауль говорит, что скоро. Ой! Пошли быстрее, служба заканчивается, сейчас мать придёт.
Они прибежали домой, разделись и сели к столу. Аня тут же забыла про Юргена и голодными глазами уставилась на еду.
– Не трогай ничего, мать не велела, сейчас придёт и накормит.
Наконец скрипнула дверь и в дом вошла Мария Гавриловна. Она стала рассказывать, какая была служба, что проповедовал батюшка, говорил, что нужно каждый день молиться о мире, вымыла руки и лицо, подошла к столу.
– Ну что девчонки, с праздником.
 – Тебе много нельзя.- Она положила Ане на тарелку кулича, яйцо и налила пол стакана молока.
– На сегодня всё, завтра будешь отъедаться.
Всё воскресенье Аня ела понемногу и спала. С вечера Мария Гавриловна, достала из шкафа старенький платок, положила продукты, завязала в узелок и сказала:
 – Отвезёшь маме и бабушке. Хорошая ты девчонка, приезжай к нам ещё, накормим, чем Бог послал.
Рано утром они уехали в Москву; Светлана – на работу, Аня – домой.
– В школу ещё успею, - думала Аня.
- Главное сейчас накормить  маму и бабушку, сама не буду, пусть они едят.
Дома была только бабушка.
– Смотри, что я вам привезла. Она положила на стол узелок, развязала его и улыбнулась, наблюдая за реакцией бабушки. Бабушка всплеснула руками и сказала: - Милая моя, откуда же такое богатство?
– Кушайте, это вам с мамой, а я побежала в школу. Она бежала и радовалась тому, что привезла гостинцев своим родным.
Прошла неделя…. После школы, сделав уроки, Аня возилась в песочнице с малышами и услышала окрик:
– Цыганка, там тебя какой-то эстонец разыскивает.
Она повернула голову и обомлела, перед ней стоял Юрген, в костюме, в туфлях, как будто из модного журнала, посмотрела  на свои испачканные руки, грязное платье и крикнула:– Подожди меня.
Умчалась домой, помыла руки, надела мамину белую кофту и чёрную юбку, вещи  ей были большие, но надеть больше было нечего.  Достала парусиновые туфли, начистила их зубным порошком и помчалась, оставляя белые следы.
– Пойдём, погуляем, - попросил её Юрген. 
- Покажи мне Москву, я здесь ещё ничего не видел. 
– Пойдём, - сказала Аня, посмотрев на него хитрыми глазами.
Теперь она была хозяйкой положения, и это её вдохновляло. Она водила его по своим любимым местам, и всё время говорила с любовью о Москве, сетовала, что много разрушенных домов, Москву  бомбили, но уже не так часто, как в сорок первом. Во время бомбёжек  они  прятались в Метро, или в близлежащих бомбоубежищах.  Они  не ощущали страха смерти, потому что  им было хорошо вместе,  зарождалось чувство чего-то нового, не объяснимого, влекущего друг к другу.  Как-то раз, они увидели Фото - ателье. – Давай зайдём, - предложил Юрген.
Они зашли в небольшое помещение.
–Ну - с,  молодые люди, снимок на память? - спросил фотограф, окинув оценивающим взглядом Аню. Он поставил их рядом, близко друг к другу. Аня смутилась, она ещё никогда так близко от Юргена не стояла.
– Так, расслабились, смотрим сюда, сейчас вылетит птичка.
Ане стало смешно, она ни как не могла сосредоточиться и унять смех. Фотограф щёлкнул несколько раз.
– За снимками придёте через три дня,- сказал он и опять посмотрел на Аню.
Юрген приезжал  не часто, только когда отпускали на несколько часов, домой она его боялась приглашать, но однажды, когда он приехал, лил сильный дождь, и Аня привела его к себе.
– У тебя есть патефон?- спросил он. -  Поставь пластинку, я послушаю.
Пела  Клавдия Шульженко «Синий платочек». Эта песня прошла тогда по всем фронтам и была настоящим хитом, как сказали бы сейчас. Он попросил поставить ещё раз, и слушал, подпевая, потом закинул голову, будто запоминал мелодию и слова.
- Поставь ещё раз, пожалуйста, - попросил он Аню. Она в третий раз поставила пластинку и стала подпевать вместе с ним. 
Юрген  встал и пригласил её на вальс, они кружились  по комнате, потом он поднял её  на руки и долго, долго кружил.
- Это что ещё такое?- спросила, вошедшая в комнату бабушка.
 – Это мой друг Юра.
– А что он здесь делает, этот Юра?  Все воюют, а он развлекается с моей внучкой.- А ну, быстро отсюда! 
Юрген извинился и ушёл, а Аня расплакалась.
– Ты ничего не знаешь, - всхлипывала она.
– А мне и знать нечего, - сердито промолвила бабушка.
 Ане пришлось ей рассказать всё.
– Господи, ну что за семья, - всплеснула руками бабушка и перекрестилась.
- Одна сбежала с азербайджанцем, а эта немца  отхватила.  Да за что же мне всё это!
Юргена не было несколько недель. За это время Аня сдала отлично все экзамены в школе   и подала документы в речной техникум на судовождение.
 -  "Пусть никто не верит, даже Юрген, а я всё равно добьюсь своего и буду капитаном",
- думала она.
 Аня вспоминала  Юргена  каждый день.
– "Неужели он больше не придёт"? – у неё от этой мысли замирало сердце и на глаза накатывались слёзы.
Она пошла к матери на работу, узнать у Светы о Юргене, может быть та, что-то знает. Но Света ей сказала, что ничего не знает, потому что Рауля отправили в зону действия фашистов, а Юргена она не видела. Света была страшно расстроена.
– Ты представляешь, он мне даже письмо не сможет написать оттуда. Слушай! А  поехали со мной,  на выходной, поищем Юргена.
Аня обрадовалась, - Поеду, обязательно поеду, только бы найти его.
Она не могла дождаться воскресенья - и вот она снова в деревне у хлебосольной Марии  Гавриловны, но не набрасывается на еду, как раньше;  мысленно она  у проходной,  там должен быть Юрген, не может  он уехать, не простившись.
- Да поешь ты нормально, завтра пойдём искать его,- сказала Света. 
– "Хорошо Светлане", – подумала Аня.
- Она ведь точно знает, что её Рауль уехал и простился с ней.
– Надо же, так влюбиться, сколько же вы раз встречались? – спросила Света.
 - Не помню, не считала.
– А у вас ничего не было? 
- Да мы даже ни разу не целовались.
Света удивлённо посмотрела на Аню и сказала:  -   А ты знаешь, это правильно, маленькая ты ещё. Сколько тебе?
– Скоро шестнадцать будет, - сказала Аня.
На следующее утро позавтракав, они отправились к заветной проходной. Светлана громко постучала в дверь - Аня стояла в сторонке. Вышел военный, они о чём-то говорили, военный повернулся и исчез за дверью, она  поняла, что всё бесполезно, наверное его уже отправили. 
– Так, спокойно, ещё ничего не ясно, они информацию не дают. Жди! – сказала Света.
И Аня ждала, уже  не надеясь, что увидит его,  но он пришёл, пришёл рано утром, когда она спала.
– Вставай! К тебе пришли, - сказала бабушка.
– Уезжает он сегодня, пришёл попрощаться.
Аня вскочила и заметалась по комнате.
 – "Что надеть"? – думала она. 
-  Надень сарафан, жара на улице, я его вчера постирала.
– Он детский.
– А ты можно подумать взрослая.
– Да, я взрослая, мне шестнадцать исполнилось.
Бабушка засмеялась, кинула ей сарафан и ушла на кухню. Аня выглянула в окно. Бабушка права, на улице жарко. Она надела сарафан, тапочки и выскочила во двор. Юрген стоял возле подъезда, в тени, как всегда; - в костюме, в туфлях, в светлой рубашке.
– Аня, у меня мало времени, - сказал он.
- Через час поезд, мне обязательно нужно  вернуться.
Они отошли от подъезда, встали под большой, раскидистый ясень.
– Ты знаешь, куда тебя отправляют?- спросила Аня.
 – Знаю, но сказать тебе не могу, я давал присягу.
– А когда ты вернёшься?
– А вот этого не знает никто,  даже Бог.
Он долго и внимательно смотрел на неё, как будто запоминал, потом вытащил из кармана фотографию. На снимке они были вдвоём. Аня вспомнила, как они фотографировались, в один из приездов Юргена, как их смешил, маленький фотограф, как она всё время смеялась, пытаясь увидеть птичку, которая непременно должна была вылететь.
– Я там написал тебе свой адрес в Германии, может быть….. и он замолчал.
 Потом достал из кармана небольшое красное яблоко и протянул Ане.
 – Возьми, хотел цветы, но не нашёл.
– "Какие цветы, когда кругом бомбёжки, война",- думала Аня. Она, как ребёнок, радовалась  этому  яблоку. Оно было тёплое, ароматное, как будто впитало в себя всё солнце Земли. Ей показалось, что нет войны, нет голодной, прошедшей зимы, нет постоянного страха, за свою жизнь, жизнь мамы и бабушки, что жив её брат, не плачет мама, тоскуя по нему, не надо Юргену никуда уезжать. Только сейчас до неё дошло, что может быть, они расстаются навсегда. Она вонзилась зубами в яблоко, пытаясь вместить туда всю боль и горечь, накопившуюся с самого начала войны. Брызнул сладкий сок,  побежал по губам  и подбородку, а из глаз брызнули слёзы.
Юрген прижал её к себе, стал целовать лоб, глаза, щёки, сладкие от сока губы. Она затихла, это был первый в её жизни поцелуй и он казался ей слаще этого яблока. Закружилась голова от счастья, от первой  любви, которую она будет  вспоминать всю жизнь.
-  Анечка, родная, пора. Если я останусь жив,  где бы ты ни жила, я найду тебя и больше мы никогда не расстанемся.
 Он повернулся и быстрым шагом направился к вокзалу …..