Дети Тарпании

Опубликовано в газете "Оренбургская Неделя"
Яна Юрьева
Фото автора

Год назад в «Оренбургской Тарпаниии», расположенной в трёх километрах от посёлка Сазан Беляевского района, у верблюдов, лошадей Пржевальского и тибетских киангов дружно народились малыши – причем все девочки. Оренбуржцы даже участвовали в выборе имён для жеребёнка и верблюжонка. В мае 2016-го коллекция животных пополнилась четырьмя яками. А теперь там новое пополнение.

17 июня 2017 года из центра разведения степных животных «Оренбургской Тарпании», являющейся структурным подразделением Института степи УрО Ран, пришла радостная весть: первая за почти сто лет, появившаяся в нашей области дикая лошадь Пржевальского по кличке Сашенька принесла ещё одного детёныша! Около двух недель мы держали в секрете эту новость, жеребёнок ведь должен был окрепнуть. И как только это произошло, директор Института степи Александр Чибилёв пригласил нас навестить счастливую маму и её малыша.

Родился под дождём

Известно, что жеребые лошади, как одомашненные, так и дикие, проносят своё потомство под покровом ночи. Такова их природа. Но представительница краснокнижного вида лошадь Пржевальского Сашенька, похоже, является исключением из правил, потому что оба её детёныша (прошлогодняя Степанида-Росинка и новичок Оргоша) появились на свет в полдень.
- С начала июня мы начали усиленно контролировать вольер с лошадьми Пржевальского, ожидая там появления потомства. Практически непрерывно наблюдали за ними в бинокль, - рассказывает смотритель за животными Юрий Юрченко. - 17 июня ближе к полудню пошёл дождь. В такое время копытные обычно уходят под навесы. Но Сашенька вдруг направилась в сторону ручья Сазан, следом за ней шла её годовалая дочка Степанида-Росинка, с которой они никогда не расстаются. Привязанность друг к другу у этих копытных чрезвычайно велика. Лошади скрылись в густой траве, лишь иногда были видны их уши. А примерно через два часа лошадок уже было трое. Сашенька, и её дети возвращались назад. Молодая мать легонько подталкивала головой новорождённого жеребёнка в сторону навеса и он, перебирая тоненькими ножками, самостоятельно шёл в указанном направлении. Вскоре мы увидели, что он начал самостоятельно питаться молоком матери, значит, всё в порядке и волнения наши слегка улеглись.
Первые несколько дней Сашенька, оберегая своего жеребёнка, изолировала его от своей старшей дочки и людей не подпускала. Степанида-Росинка тосковала, наблюдая со стороны за идиллией сородичей. Но вскоре семейство воссоединилось.
Лошадки позволили нам поднести угощение в виде яблок и морковки. Но приняли его с осмотрительностью.
- Жеребёнка (кстати сказать, это мальчик) назвали Оргоша. По всем правилам в имени присутствуют буквы из кличек родителей малыша – Орлика и Сашеньки, а ещё тут скрыто сокращённое обозначение Оренбургского отделения Русского географического общества (ОРГО), - говорит Александр Александрович.      
Пока общались, Оргоша прятался от нас за маму, изредка просовывая через её ноги свою любопытную мордашку, и пытался подражать её голосу тоненьким тембром. Позволив нам какое-то время пофотографировать и погладить себя и Степаниду-Росинку, Сашенька отошла метров на пять, отодвинув подальше от нас своего Оргошу, угрожающе прижала уши и встала в оборонительную стойку, давая понять: ну, достаточно, ваш визит, друзья, затянулся, пока солнце ещё не спустилось за горизонт, езжайте домой.

Чёрный цветок в степи

И мы направились в гости к верблюдам. Двугорбые бактрианы, без всякого сомнения, величественные обитатели степи.
Отец семейства Кара-Бура (Черная-гора) лежал в траве, задумчиво всматриваясь в горизонт своими большими выразительными глазами. А его верная подруга Ак-Гуль (Белый Цветок) и две дочки Ак-Бота (Белый верблюжонок) и Кара-Гуль (Черный цветок) мирно паслись, ощипывая верхушки рогоза, под звуки поющих птиц степи.
В октябре прошлого года я навещала «Оренбургскую Тарпанию» и уже тогда мне удалось пообщаться с малышкой Кара-Гуль, которой в ту пору исполнилось примерно полгода. Она, как и всякий ребёнок была чрезвычайно отзывчива на нежность и требовательна к вниманию. Шерсть верблюжонка на ощупь мягкая, гладить такое доверчивое и общительное создание одно удовольствие. Невольно начинаешь общаться с верблюжонком, рассказывать ему разные истории, а он, изучая собеседника своими огромными глазами, пытается прислониться плюшевой мордашкой к твоему лицу и с удовольствием уплетает яблоки и морковку. Не зря арабы говорят: нет на свете более преданного человеку существа, чем верблюд.  Никогда не забуду, как Кара-Гуль бежала вдоль ограды и ревела мне вслед, не желая расставаться. Пришлось вернуться, обнять её за шею и снова гладить, гладить. Разве можно отказать ребёнку во внимании? Но теперь она значительно повзрослела.
Вообще-то верблюды не очень любят морковку, охотнее принимают яблоки или свежую траву. Но Кара-Гуль особенная и охотно хрумкает, перемалывая зубами оранжевые корнеплоды, приводя в немалое замешательство свою родню. Ак-Гуль и Ак-Бота с любопытством приблизились к нам, наблюдая за необычной трапезой родственницы, и даже слегка приоткрыв рты. Но стоило мне приблизиться к Ак-Боте с морковкой, она издала звук, похожий на возмутительное фырканье и гордо отвернулась в сторону.

Фея степного оазиса

А стоило нам перешагнуть порог владений тибетских киангов, и мы почувствовали себя на мушке. Самец по официальной кличке Тибет, а по-просту Федя, стоит на возвышенности и осматривает всю округу, оберегая свою семью. Его подруга Тери и дочурка, сравнявшаяся в росте с мамой по прозвищу Фея, двигаются по территории синхронно. И как только мы оказались, по мнению Тибета, на пограничной черте, он, как истинный рыцарь, устремился к девочкам и на всякий случай перевёл их через ручей. А потом вернулся на нашу сторону и стал бить копытом о землю, что означало: пока я соблюдаю выдержку, но она не безгранична.
Однако интересно, что за более, чем три года ни Тибет, ни Тери так и не стали ручными. Дикость в крови этих красивых пятнистых копытных укрепилась на самом глубоком генном уровне. Ни за какие коврижки они не позволят подойти человеку ближе, чем метров на двадцать, а потом молниеносно пускаются галопом, оставляя за собой шлейф степной пыли.
Потом мы наблюдали, как Тери и Фея ощипывают июньскую траву, а около них летают жёлтые трясогузки – верные спутники киангов. Так происходит, потому что копытные, поедая растения, спугивают насекомых, приходящихся по вкусу порхающим птахам. Так и живут мирно кианги и жёлтые трясогузки.
- А это что за оголённые проплешины на земле? – спрашиваю Александра Александровича.
- Кианги сами обустроили свою территорию. Эти так называемые «пылелечебницы» – тоже их работа. Животные выбирают несколько мест и начинают активно вытаптывать траву, чтобы потом вываливаться в пылевых ваннах, выдавливают таким образом впившихся оводов, дезинфицируют шерсть.
Только при нас кианги принимать ванны не стали. Были не чеку. Мы не стали слишком долго их беспокоить и направились назад. Тибет тут же среагировал, вернулся за Тери и Феей и снова заботливо перевёл их на противоположную от нас сторону ручья Сазан и потом ещё долго-долго провожал нас своими зоркими очами.

На плашку:

Покидая Оренбургскую Тарпанию, мы не могли не навестить и яков. Густая длинная шерсть этих быков и их изогнутые прямо мифические рога достойны восхищения. Глава семейства як Василий имеет миролюбивый нрав, о чем свидетельствует поведение трёх самочек, которые не отходят от него ни на шаг. А Василий, словно понимая, как важен для нас каждый фотокадр, смотря в объектив, от души облизал макушку одной из своих спутниц. Надеемся, что и в семье этих животных не за горами пополнение, и мы непременно поделимся с вами новой радостью этого степного оазиса.