Высоцкому посвящается

Концерт  на  Камазе

Семидесятые.  Любимов
привёз «Таганку» на Камаз,
К строителям его, вестимо.
И город весь пришел в экстаз:
- В составе труппы и Высоцкий! –
Тот самый, чей рычащий глас
Будил в сердцах милльон эмоций
И слёзы вышибал подчас,
Чьи песни-байки на кассетах
Звучали по стране в домах…
Любимов завершить концертом
Решил гастроли на Челнах.
Был модуль  цеха огорожен,
Брезент от взоров труппу скрыл,
А вместо портера и ложи
Скамеек зажелтел настил.
И там три тыщи разместили,
А те, кому не повезло,
К ограде доски прислонили,
И стал забор многоголов.
Концерт  Демидова открыла.
Перекрывая  шум и гул,
Из Блока что-то говорила,
Но «зал» был к чтенью Аллы глух.
Затем  Губенко  без успеха
Старался всех перекричать.
И третьим вышел Веня Смехов.
Стоял, не зная, как начать.
И тут с ним рядом появился
Тот ,«на кого» они пришли.
Высоцкий резко обратился
К сидящим, гневно им излив:
- Вас, если вы не замолчите,
Я перестану уважать,
И здесь не стану выступать!
Да как посмели вы обидеть
Гостей? Им - равных не сыскать!
Народ притих.  Володя  Веню
Оставил выступать на сцене.
…Отпел Валера Золотухин,
Любимец фильма «Бумбараш,
И вышел  он.  Казалось, рухнет
От криков свод:
- Теперь я ваш!
Но вас прошу  одномоментно –
Мне не нужны аплодисменты.
Я в жизни каждый миг  ценю:
Тогда я больше вам спою.
Воссел на стул, взял переборы,
Запел, и  в  тонущей тиши
Делился радостью и горем
С народом, и людей смешил.
И два часа без перерыва
Кропил  людские он сердца,
Порой с тоской, порой с надрывом
Словами тяжелей свинца.
Спел в завершенье  песню «Кони».
И в цехе долго грохотал
Гром  дружно плещущих ладоней:
Володю зал не отпускал.

Концерт окончен. «Пазик» юркий
Набит артистами.  Толпа
Машину приняла на руки
И понесла, его любя.
И пронесла, ликуя,  «Пазик»
Гурьба  парней до проходной!
То не свидетельство ли разве
Любви народной, вековой,
Когда  в душе и в сердце праздник!?

06.07.2011.

       Время осознать

Когда бы жив был Франклин Рузвельт
В тот ясный августовский день,
На лик Японии бы тень
Не смог бы бросить  Гарри Трумэн.
И гибель  тысячам людей
Не принесла б «Энола Грэй»*.

Уже проснулась Хиросима –
Японский мирный городок.
Начало дня. Гул в небе синем
Донёс вдруг слабый ветерок.
Взорвалась высь! Померкло солнце!!
Сгорали заживо японцы…

Где грань дозволенного, янки?
Зачем, спустя всего два дня
Подвергли атомной атаке
Ещё и город Нагасаки?!
В геене адского огня
Проклятья слали, вас кляня!

Иль в раж вошли, подобно трусам –
За что невинного-то бить?!
Вы, янки,  поступили гнусно!..
Среди японцев станет жить
Синоним страха – «хибакуси»*.

Не вечно в мире жить врагами.
Вчера противники, война...
Приспело время осознать
Масштаб содеянного   вами,
И преступлением признать,
Бесчеловечностью голимой*
Бомбардировки Хиросимы
и Нагасаки! 
С покаяньем,
Прийти самим! Дать обещанье
За учинённый  вами  ад
Всем компенсацию воздать.
               
· - надпись на борту самолёта
- жертва атомного взрыва
*  - откровенной
(1965-2017)