Венок сюжетов-8. Опыт иллюстрации отечественной ис

                «ДАЙ  ГАЛИЧ,  ДАНИЛА!»   

               
               
                I.


    Князей на Руси было много. И царей. И императоров.  И Генеральных секретарей. И уже Президент третий. Кстати,  князь-царь-император обычно писались с маленькой буквы. Генсек и Президент - с большой. Это интересно! Но не наша тема.
    Так вот, всех, которые выше, на Руси, сперва несвятой, потом святой,  было много. А король -  один: Даниил Галицкий. И то, что мы, неисторики, о том не знали, не аргумент.
    И не повод для поднимания бровей.
    Был на Руси король!
    Причём очень умный. Ибо первым задумался: что с вороньём оголтелым  делать?
    Нет ведь житья народу русскому под Игом! Или погибнем мы под ним, проклятым. Или так перелопатимся, что сами от себя среди бела дня шарахаться будем..
    А это -  лишь иная форма гибели.

                «Нельзя победить народ!» -               
                С трибун идеолух орёт
                И в наши, и в давние дни.
                Но можно так изменить,
                Что, новый облик любя,
                Он в прежней -  убьёт себя...





                II.

    Ближе всего к Западу, на который Даниил возлагал надежды свои, было именно  его прекрасное княжество.  Благодатная южная Русь! Тартаро-моголы  ко времени тому по венграм-немцам-полякам кривой саблей своей ещё не прошлись. Рыцарей, как банки консервные, стрелами ещё не попротыкали.  И думал князь, -  первым из всех от  Волги  до Сены думал!-, коль мы во Христа  единого верим, то  надо объединяться   против саранчи косоглазой, ибо грянет беда такая, что небушко с гривну покажется...
    Однако с чего начинать, Даниил и сам не ведал.
    Посему, на колени пав, обратился прямо к образу Спасителя,  шёпотом восклицая:
    - Господи!Я человек служивый, ратный  чин знаю. Война мне за обычай. Однако  в делах поповских не силён. Но  Ты же  видишь, как обложили-облепили Русь Святую эти исчадия ада, что  из глубин азиатских на нас , как та чума чёрная,  прут. Не устоим мы в одиночку, Господи, против демона узкоглазого! Поэтому  у меня к Тебе просьба отчаянная: помири  Ты нас, православных Твоих, с тем папой?  Согласны мы и просвиры на незаквашенном тесте готовить, и фелиокве в его трактовании  глупом стерпим. Ибо  не житьё это, а проклятье земное -  Иго поганых терпеть!
   Момент был грозный: могол, всё сметая на пути,  уже к Киеву златоглавому пёр.
   Посему, помолившись и  считая, что именно так Господь подсказал,-  князь галицкий   поскакал конём  в Венгрию, чтобы породниться на любовь с тамошним королём, сосватав его дщерь за сынка своего. Ничего, мол, нам не жалко - лишь бы Русь спасти!
   Меж тем венгр, татарвой  ещё не битый, а Господом, видимо, не предупреждённый, был горд, как пробка. И Даниила  принял крайне дурно, отказав  в руке дочери своей сыну его.
   Вот уж глупость-то западная: никогда не видели люди его дальше своего католического носа. Так и не поняли за века (разве что в одном Плано Карпини искорка брезжилась):   там, сзади Руси, - гигантская Азия, которой краю нет!
   И вот едет из той Венгрии расстроенный Даниил домой, а со стороны Руси ему навстречь  - вдруг тысячи людей побежали. Огромные тысячи!  И ужас у них в глазах. И тряпки на них кровавые, которыми раны многие  лишь кое-как прикрыты.
   - Нет больше Киева златоглавого, князь!- народ криком кричит.- Пал Третий Рим: раздавили его тартары проклятые:  был град лепоты дивной – стал пепел!
   - А Брест? Да бог с тобой, Даниил: туда ни зайти нельзя, ни выйти от смрада великого  - гниют в поле трупы русичей в числе несметном, а хоронить некому... 
   - О Владимире же, князюшка светлый,  лучше не спрашивай: ни одного живого!
   -  А собор Богородичный и прочие церкви володимирские  мёртвыми нашими под своды набиты: на Твой лик, Господи, умирая, смотрели!
   Заплакал князь Даниил -  и поскакал в Польшу: не к тартарину же в гости скакать.





                III.

   В тайной надежде на то, что писанину нашу там, - Наверху,- не читают, вынужден ваш автор заметить, что, когда тартаре временно и не очень далеко ушли, а Даниил с великим трудом вернулся в свой Галич, то меч в ножны вложить ему так и не удалось.
   Не вдаваясь в детали садомазохизма нашего, кратко процитируем Соловьёва, дабы представить, что на Руси Святой после ухода Батыя с пепелищ  отчих творилось: «Даниил без милости  опустошал их землю, оставленную татарами в целости для того, чтобы жители сеяли на ней пшеницу и просо. Семь городов их взял Даниил - и сжёг».
    Курсив наш.
    Но что означает «их»?  И земля, и города.
    А это ещё проще: земля и города ближайших соседей. 
    То есть бей своих -  может, татарам страшно стало?
    Примерно.
    Прежде чем утвердиться, наконец, на своём галицком столе и продолжить переговоры с Западом на предмет хоть какого-то отпора татарам, Даниил с кем только не воевал!
   Закончилось всё это гигантским самоистребительным побоищем русских и поляков  с русскими и венграми, которое стало называться  Ярославской битвой.
   А для Даниила -  Ярославской победой. Имевшей  место быть в 1249 году. Только после  неё, победы братоубийственной,  князь галицкий, наконец, прочно сел на столе своём...
   Меж тем шли  лишь первые, самые страшные десятилетия Тартарщины.
    Гордый Даниил упорно не хотел с ней  смириться, продолжая думать о спасительном, как ему казалось, союзе с Западом. И не только о нём.
   Если угодно, именно стопами этого князя полузадушенная Русь привстала и пошла,- увы: скорее поползла, оставляя за собой след кровавый! -, в сторону Куликова поля.
   До которого оставалось ровно 130 лет...
   Какое всё-таки страшное было время!
   Представьте: родятся дети, а мать-отец им  говорят: «Мы рабы». И когда у детей родятся свои дети, их  тоже предупреждают: «Не забывайте, что мы рабы.» И так - поколенье за поколеньем! Поколенье  за поколеньем уже христианского народа, Север которого веками знал парламентаризм и был поголовно грамотным,  фактически стали рабами язычников.
   Главная цель которых, - так сказать, стратегическая  общенациональная задача,  -  разрушить  весь  мир от Востока до Запада!
   Конечно, у шестиногих пришельцев тоже можно найти «хорошие черты».
   У кого их нельзя найти?
   Гитлер, например, любил живопись. Батый коллекционировал красивых наложниц. Кстати, как воин, он был равен нулю: окружение называло его «Баба с луком и стрелами». Но что это меняет? Для нас - ничего.
   Пусть реально не три века, но мы всё-таки были  онемевшими рабами зверолюдей...
   Или, вы считаете,  всё было  -   хоть чуть не так?





                IV

   Уже в 1250 году от татар пришло грозное: «Данила, дай Галич!»
   Русскому уму была даже не понять, что оно  хочет, исчадие это адово.
   Что такой -  дай:  отдай или срой?
   Тартаромогол,  города ненавидя, - вернее даже, городские стены,- обычно требовал срыть город. С десятками из них, отодвигая от жителей смерть неминучую, распрощался наш  Градарик: страна городов, как называли Русь в века стремительного её развития.
   Даниил первым из русских князей понял: без каменных стен монгола  пока не одолеть - и осторожно, по камушку,  стал возводить их вокруг родного Галича...
   - Господи! - грозную депешу прочитав, опять пал на колени князь перед образом Спасителя.- Не могу я отдать поганому пол-отчизны своей. Что мне делать?!
   От Лика, как показалось князю, поступил некий сигнал. Который он в душе своей рассекретил так: надо ехать на поклон к Батыю -  время меча ещё не пришло...
    Сперва Даниил направился на киевское пепелище, оставшееся после татарского разгрома. В городе великом даже князя теперь не было. А чем там княжить? Делами кое-как правил боярин Димитрий Ейкович. Который, вздохнув, спросил высокого гостя:
    - В пасть крокодилову едешь, Данила?
    - Да вот и еду, Митя. А что делать? С Западом хитрым пока союза не получается.
    Остановившись в монастыре Выдубицком, Даниил попросил братию отслужить по себе молебен - и в великой тоске, видя перед собой лишь беду неминучую, поплыл вниз по Днепру. Молясь образку нательному и шепча: «Не покидай меня, Господи...»
   Демонов проклятых,- а европейцы воспринимали монголов с их отвратительными суевериями, дикими обрядами и способностью есть всё, кроме кала, именно так,- Даниил встретил уже в Переяславце. В стольном городе великого прадеда своего Мономаха!
   «Господи...- пряча слёзы, заплакал Даниил.- Бросил Ты нас, совсем забыл-бросил...»   
   В чёрной тоске отправился правнук Мономахов на Волгу.
   В Сарай тот проклятый.
   На поклон к главному губителю Руси...
   Да не услышат слов этих горьких создатели Градарика -  страны городов златоглавых!





                V

   Даниил был уверен, что едет на смерть. Ибо решил уже в дороге своей скорбной  ни в коем разе не соблюдать чин татарский, будь он проклят.
   Когда кто-то из русских, в Орде бывших, сказал ему, что Батый заставит его кусту кланяться, - галицкий князь гневно бросил: «Дьявол говорит твоими устами. Да заградит их бог!» Но князюшке светлому, князюшке умному нечаянно повезло.
   А значит повезло и нам. Хотя бы в том смысле, что  горькой практикой, скажем так,  Даниила была развеяна одна из великих иллюзий Руси.
   Однако - всё по порядку...
   Повезло же князю в том смысле, что Батый, капризный и луноликий,  не стал примучивать его к исполнению монгольских обычаев. И даже заменил кумыс вином.
   На что летописец потом  воскликнул: «Злее зла ты, честь татарская!»
   Но эмоции эмоциями, а тонкомыслый  Даниил извлёк из этого зла конкретную для Руси пользу. Во-первых, испугал венгерского королька,-  слух о «чести татарской» распространился по Европе мгновенно!-, и тот быстренько отдал дщерь свою за сынка Даниилова Льва. Во-вторых, окончательно утвердившись в мысли, что мощного тартарина можно отбросить в Степь лишь крестовым походом против него всех христианских народов, стал реально налаживать отношения с папой Иннокентием IV, который только и мог вдохновить уже серьёзно битую татарами Европку на такой поход.
   И что? А то, что папа буквально загорелся этой идеей, рождённой в светлой голове русского князя уже в первые десятилетия Ига. За 130 лет, повторим, до поля Куликова.
   Опять все детали опускаем.
   Мы  ведь не Историю пишем, а  лишь иллюстрируем её отдельные эпизоды.
   Махнув рукой на технологию изготовления просвир,- ребята православные, да замешивайте  вы их, Христа ради, на чём хотите!-,  папа стал энергично бомбить жаркими посланиями о необходимости крестового похода на проклятых тартар (так, повторюсь, называли в Европе монголов и христиане, и примкнувшие к ним языческие племена, не путая тартар с татарами, народом тюрским, европейцам хорошо известным)   единоверцев  Богемии, Моравии, Сербии, Померании, Ливонии, Эстонии, Пруссии и так далее.
   И опять тот же вопрос: и что?
   Да ничего, увы: полным молчанием ответила христианская Европка на  страстные послания своего папы. Тогда Иннокентий IV бросился уговаривать самого Даниила принять  хотя бы  королевский титул. Не за так, конечно, а за полный и вечный мир православных людей с римскою церковью.
   Дело это для христиан во все времена благое: объединяться на какой-то разумно компромиссной основе. И всё-таки это было совсем не то, на что надеялся Даниил.  Поэтому, титулом королевским не прельщаясь,  отвечал он главе западной церкви через его посланников так: «Рать татарская не перестаёт: как же могу я принять венец, прежде чем ты подашь мне помощь?» Мечом, мол, помощь подать!  А не головным этим убором. 
   Искра явно уходила в баллон.
   В смысле: дело - в ритуалы.
   Самого папу меж тем понять легко. Надо же, мол,  хоть какую-то пользу поиметь от неожиданной дружбы?- наверно, думал он, имея в виду инициативу галичанина.
   Папские посланники буквально замельтешили в Галиче. Буквально затаскали ту корону под мышками, гоняясь за Даниилом, который не видел в своей коронации никакого проку.
   Сам папа, подчёркивая свою дружбу с христианским востоком,   параллельно проклинал тех католиков, которые хулили православную веру. То есть встречное движение шло. Но, Господи прости, не по линии меча  долгожданного, а по линии  казуистики и болтовни.
   Даниил уже совсем было махнул рукой на тот Запад. Однако слово взяла мать родная и  ближайшие соседи -  князья польские, сказавшие с горьким вздохом:
   - Прими, Даниил, хоть венец. А мы уж будем помогать тебе ратиться на поганых.
   Так у нас на Руси появился король.
   Единственный и неповторимый: Даниил Галицкий.
   Который,  быстро поняв, что ждать  реальной помощи от Запада бесполезно, постепенно прекратил с папой всякие отношения. Никакого нет проку: одни мы против  Орды !
   Но титул королевский так за ним навсегда и остался.
   Бывает.
   История, если её всякий раз не переделывать под тезисы очередной политической конторы, -  дама своенравная. Ничего и никогда не выстраивается у ней в прямую линию.
   Соответствующую указаниям очередного Укропа Помидоровича.   
               



                VI

    Да, но главное - навсегда осталась в сердце Даниила ненависть к Игу тартарскому. С которым систематическую, скажем так, борьбу первым  на Руси начал - именно он...
    Что же реально Даниил  для этого делал ?
     Горько при том сознавая, что всю Орду пока Русь не осилит.
     Прежде всего - укреплял города: это была главная идея Даниила Галицкого.  И ещё -  всеми силами не давал тартарве укогтиться  в низовьях днестровских...
     С этой целью уже в 1259 году он предпринял попытку,-  для первых  десятилетий Ига очень дерзкую и рискованную,-  вступил в открытый бой со своим,- не от бога, но от сатаны!- соседом -  с баскаком Куремсой. И в общем-то довольно успешно: град Луцк,  ликом светлый, но щитом крепкий,  тартары взять так и  не смогли. 
     Однако  уже в 1260 году явился на Галичине другой баскак: Бурундай. И сказал через толмача своего Даниилу: «Я иду на Литву: если ты мирен со мной, то ступай со мной в поход.» И что? Поплакали наши, посовестились -  да пошли за хвостами татарскими: Ига-то никто не отменял. А Бурундай,- какой, не уточняется, но уж не главный ли полководец Батыя?-, это вам не Куремса, что Луцк взять не смог.
     У него тех кривых сабель, у Бурундая, как бурьяна в степи дикой!
     И на другой год злой тартарин пришёл. И сказал: «Если вы мирны со мной, то встретьте меня по полному вашему чину. А кто не встретит -  тот мне враг!»
     Чуете, откуда начали расти ноги будущей российской бюрократии? От умения встретить тартарина, угодить ему, ненавистному, щедрую поляну накрыв.  А  при случае - и покончить его дурными лапами  с неугодным соседом.
     Так закалялась сталь  грядущего российского чиновничества. Виртуозом в этом деле стал в свой срок великий умом и лукавством  москвич  Ванюшка Калита.
     Но то - потом! Пока  же ещё недавно вольный князь, а теперь и вовсе король Даниил  лил горючие слёзы, душу себе на кулак мотал, но ярмо татарское нёс исправно.
    - Если вы мирны со мною, - орёт Бурундай,- размечите все города свои!
     Что это такое, Господи?
     Да проще простого:  сройте!
     То есть уничтожьте стены, засыпьте рвы крепостные  -  и сидите как в чистом поле без штанов. А до нашего великого Поля, - где мы уже  смогли, хотя  чуть все не погибли и хотя  Ига так и не сбросили, - ещё тащить нам ярмо на  вые своей больше ста лет.
     И срывали, поплакав, стенушки. Оставаясь беззащитными.
     Данилов разметали, Истожек, Львов, Кременец. Даже Луцк, который Куремса взять не смог. Устоял лишь любимый город Даниила хорошо им укреплённый  Холм.
     Но это он против Бурундая устоял.
     А пришёл бы  сам Батый со всей ордой несметной,  трупами бы своих соплеменников   наши рвы засыпал, а нашими бы трупами Храмы  наши забил,  -  и его взял бы.
     Иго, что вы хотите!
     Да какое:  не  Александра Македонского, который, хотя и мечом, но великую культуру Эллады с собой нёс. Не Юлия Цезаря, который догонял своих оппонентов, чтобы разбить их войско - и всех  поголовно простить. Не какого-то Вильгельма  Завоевателя,- кстати, Англия, лукавая колыбель всемирной демократии,  так его «иго» до сих пор и не сбросила,- или хотя бы  иго араба, на знамени которого были уже  Хайям и Авиценна (800 лет испансканская конквиста длилась - сбросили-таки  испанцы гнёт прекрасной, но чужой культуры и яростно понесли  по миру на кончике меча - свою!).
     У нас было Иго другое: тартаро-могольское. У которого один моральный устой и одно культурное достижение:  кал есть - нельзя. Чингисхан запретил.




                VII

 
       Как же ты выползла, Русь, из-под могола?
       Да примерно так и выползла, как начал король Даниил.
       Неудачное братание с католическим Западом похерив, стал наш король по мелким кускам уедать  Орду. Тут мечишком Куремсу уговорил.  Там Луцк хоть временно, но  сберёг. Луцк  злыдень Бурундай разрушил, зато Холм устоял. Не тогда ли игрушка дивная «ванька-встанька»  народом нашим страдательным была придумана? Наверно - тогда...
       Всем известны подвиги Александра Невского, сохранившего в национальной чистоте Новгород и Псков.  Великий воин, реально оценивая сложившуюся обстановку,  стал вынужденно великим дипломатом. Во имя всё того же спасения Руси.
       Отец его гордый в Орде был отравлен. Да, видимо, и он сам тоже. Травили, кстати, русских князей обычно ханши. Сперва ласково, этак по-матерински их привечая.
       Александр - это наш Север. И о нём всё известно широким массам  даже неисториков. То есть нам с вами. Но борьба с Игом не прекращалась, как видим,  даже в самые страшные, в  самые первые десятилетия его, когда могол был запредельно нагл, зол, беспощаден, - и на нашем Юге. Чему мы посвятили  этот обзорный сюжет.
       Он -  о тебе,  русский король Даниил!
       Вот что  пишет в качестве эпилога к героическим жизням двух великих русичей наш главный историк Сергей Михайлович Соловьёв. «Король Даниил не долго пережил разрушение своих надежд на успешную борьбу с татарами; он умер между 1264-1266 годом; таким образом , почти в одно время Восточная Европа лишилась троих  знаменитейших своих владетелей: в Руси Северной не стало Александра Невского, в Южной - Даниила, в Литве -  Миндовга.»  Нас, что понятно, более именно наши интересуют. Хотя сосед Миндовг - тоже был личностью масштабной.  О наших же  главный историк  России сказал далее так: «Не трудно заметить сходство в деятельности обоих князей русских - Невского и короля Даниила: оба прославились воинскими подвигами на западе и оба должны были поникнуть пред монголами.»
      Ну -  почему же «поникнуть», Сергей-свет-Михайлович?
      Они, - Александр и Даниил,- не только раньше всех начали на Руси борьбу с Игом не в виде каких-то буйных налётов на татарские гарнизоны, - которые никогда не прекращала, например,  вольная новгородская молодь, - но и чётко обозначили  два направления, два крыла грандиозной борьбы отечества нашего с Ордой.
      Преимущественно дипломатическое, как у Александра, которое постепенно перерастёт скорее в преимущественно  бухгалтерское, как у Калиты (грабь своих, чтоб чужим меньше досталось!). И преимущественно военное с упорным укреплением городских стен, как у короля Даниила, который то с плачем разрушал, то с радостью строил.
      Нет здесь никакого поникания! А есть ранняя-ранняя заря перед пока ещё бесконечно далёкой Куликовской битвой.

               
                Чья голова торчит на пике?
                Кому лечь костью суждено?
                Предкуликовье -  слово дико,
                Но нам ласкает слух оно!
               
                Мы шли к тебе, Донское поле,
                Воистину - через века:
                Через века крови и боли,
                Ища под черепами шлях.

                Тот шлях, что  выведет к Непрядве
                В  прекрасно- горьком  сентябре.
                Когда  Мамаевы отряды
                По нам ударят на заре...

                Но перед боем тем великим
                Ты не молчала, наша Русь:
                Князей твоих великих лики
                Нам не давали никнуть в грусть.

                Мы верили:  настанет время-
                Собьём у вошежоров пыл!
                И одесную будет - Невский.
                Ошую  будет - Даниил.

                А в центре - Дмитриево знамя,
                От гнева чёрное, как гнев...
                Господь? Ты наконец-то с нами!
                А  с кем Господь, тот в битве - Лев.

                ВИКСАВЕЛ-2