Глава 1. Кто был в чёрном углу?

- Что вы чувствуете, прямо сейчас? - Алёна  смотрела в лицо собеседнику мягким, чуть расфокусированным взглядом.

Прямой визуальный контакт может  добавить напряжения между ними. А ведь только-только, вроде бы, протянулась тонкая ниточка доверия. Хотя, этот человек вряд ли решится на курс психотерапии, он пришёл в расчёте на разовую консультацию, как и многие попадающие к ней на первичный приём клиенты, никогда ранее не сталкивающиеся с психологом, и не представляющие, сколько времени может занять работа с, казалось бы, небольшой психологической проблемой.

А тут было всё гораздо серьёзнее. Пришедший на консультацию Сергей, тридцатипятилетний мужчина с крепкой, «сбитой» фигурой бывшего борца, грубовато «прощупав»  несколькими фразами в начале беседы Алёну на предмет того, как она отнесётся к нему, если он сообщит о себе очень нехорошие факты, и останется ли это в рамках конфиденциальности, развернул перед ней действительно неприглядную картину своих проблем.

Собственно, прийти сюда ему пришлось после того, как его жена поставила ему ультиматум: « Либо ты идёшь к психологу, либо я пишу заявление в полицию и подаю на развод».

- Я несколько раз не сдержался, и ударил свою дочь. – Сергей на мгновение замолчал, пытаясь понять реакцию Алёны на это заявление, потом продолжил: - Вот ведь, всё понимаю, сам не могу поверить… Ей двенадцать лет, малявка, и не скажу, что прям в поведении берегов не видит - так, балуется иногда, как все дети.  Когда меня первый раз этой злобой накрыло, я вообще не понял, что произошло… Так, поддал ей на улице типа подзатыльник – смотрю, она на асфальте растянулась, вся ободралась, ревёт...  Я тогда её поднял, сам успокоился, её успокоил, помирились.

Но потом это повторилось…  А потом это увидела жена, и устроила дикую истерику.. Что, в принципе, понятно… В общем, её подруга дала ваш телефон. После развода, говорит, к вам ходила, и вы, говорит, очень ей помогли. Выпишите мне, каких-то хороших успокаивающих, что ли… а то я в эти беседы не сильно верю, я сам психолог, по натуре, сам кому хочешь всё объясню… А толку то…

Алёна слушала, тихонько кивая головой.  «Девочка взрослеет. Ещё немного, и станет понятно, что это уже не ребёнок, а маленькая женщина. А ты, по какой – то причине, к этому совершенно не готов.  И пощёчиной ты отделяешь себя от неё…».
- Сергей, вы, правда, очень напряжены, я понимаю, как вам трудно справляться с проблемами в последнее время… Я вам сейчас покажу несколько техник на снятие и разрядку напряжения, они очень простые, но отлично помогают.. Вам надо будет делать это в тот момент, как почувствуете признаки подступающей ярости.

После объяснения особенностей меняющегося поведения девочки-подростка и  демонстрации техник совладания с гневом Алёна осторожно спросила:

- А как у вас отношения с женой?

 - А причём здесь это? – Сергей слегка напрягся, потом раздражённо отмахнулся – Знаете, мне сейчас не до этого. Тут с Дашкой бы разобраться.

- Понимаете, эти пугающие вас вспышки ярости  - скорее всего, лишь симптом более сложных проблем во взаимоотношениях вашей семьи, а возможно – это отголосок тяжёлых событий из вашего далёкого прошлого… Я, собственно, веду к тому, что у нас заканчивается время приёма, и я бы рекомендовала вам продолжить нашу работу, чтобы получить ощутимые изменения в семейном климате...  – произнося эту длинную фразу, Алёна успела отследить нетерпение клиента. Ультиматум жены удовлетворён, советы получены, направление к медицинскому психотерапевту за успокоительными есть… Он явно ждал завершения встречи...

Алёна сидела, расслабленно расположившись в удобном кресле, её выразительное лицо  было спокойным и доброжелательным, несмотря на то, что результат её работы сегодня саму её совершенно не устраивал… Она перевела взгляд вверх, за голову клиента, чтобы посмотреть время.

В её кабинете всё было устроено по принципам «психологического комфорта» - удобные кресла располагались чуть под углом, чтобы не создавать ощущения «противостояния», и в то же время хорошо видеть друг друга. На светло – салатовых стенах висели дипломы и сертификаты, а так же красивый большой пейзаж. Книжный шкаф с литературой и коллекцией фигурок для специальной работы.

Её собственный внешний вид был так же продуманно нейтрален. Её лицо было лишь тронуто еле заметным макияжем, фигуру слегка обтягивало тёмно – серое трикотажное платье (Алёна называла его «мышковое», и надевала только на работу). Единственным элементом, вносящим в её образ индивидуальность, был красивый крупный серебряный кулон на длинном кожаном шнуре, висящий на уровне солнечного сплетения - он был выполнен в виде летящей стрекозы. Этот кулон подарил Д., и она носила его почти постоянно.

Часы же висели над клиентским креслом – для того, чтобы можно было отследить время сессии незаметно - чтоб лишний раз не смущать особо тревожных посетителей. Тринадцать часов, пятьдесят минут. Ну что ж.. Будем завершаться.
 И тут она поймала себя на каком-то странном, смутном ощущении «тянущей» тоски, вначале очень слабом, но быстро разрастающемся. Пытаясь сосредоточиться на этом неприятном чувстве, Алёна открыто и сосредоточенно посмотрела в глаза собеседника – обычные, серые глаза. И тут произошло что-то странное. Её взгляд словно прилип к его зрачкам, которые резко стали увеличиваться в диаметре, закрыли своей чернотой всё пространство, и Алёне показалось, что она ухнула туда, вглубь этих расширяющихся зрачков, словно в чёрный бездонный колодец…

***********************   
 
Когда помутнение слегка рассеялось, Алёна обнаружила, что находится в каком-то странном месте… хотя.. кажется, это по-прежнему был её кабинет, но всё вокруг неуловимо изменилось, как бы слегка исказилось – словно в бракованном зеркале. Такое  и «кривым» нельзя назвать, и, в то же время, смотрясь в него, не сразу, но улавливаешь довольно ощутимо искривлённое, либо растянутое изображение.

Само пространство воспринималось несколько необычно – словно воздух сделался немного гуще, стал, отчасти, походить по ощущению сопротивления на воду - это, опять же, не сразу, но вполне явственно чувствовалось. Стало гораздо темнее – вроде как стали сгущаться сумерки. (Странно.. время же полдень?) И ещё, стало явно прохладнее и как-то, будто, «сырее»..  Словно вечером у заросшего озера. И запах такой – сырости, мха и гнилых деревьев…

Тут фигура в клиентском кресле пошевелилась, и Алёна чуть не закричала от неожиданности. Сдержав возглас, она всё же непроизвольно дёрнулась, как будто собралась соскочить со своего места и сбежать. В кресле, вместо Сергея, сидел какой-то мальчик-подросток, лет четырнадцати, и очень неприязненно смотрел на Алёну.  Одет он был обычно, но весьма неряшливо, и весь его облик был какой то «замызганный».

И тут она заметила такое, что просто «зависла» внутренне,  и замерла внешне, в сознании остались только три незамысловатые фразы: «Как это?»,  «Что со мной?»  и «Не может этого быть…».  Это состояние накрыло её в тот момент, как она посмотрела случайно на свои руки, и, далее, увидела ту часть себя, которая была доступна собственному взгляду – то есть,  видела она почти всю фигуру, кроме своей головы и лица.. Так вот, РУКИ БЫЛИ НЕ ЁЁ… НОГИ БЫЛИ НЕ ЕЁ… НУ, И ОДЕЖДА - ТОЖЕ БЫЛА СОВЕРШЕННО НЕЗНАКОМОЙ И ОЧЕНЬ СТРАННОЙ…  Причём, её собственные телесные ощущения  не изменились, что тоже было странно...

Она разглядывала длинные, тонкие, но явно очень сильные и жёсткие пальцы с агрессивно заострёнными тёмно-красными ногтями. Тело оказалось  крупнее и спортивнее, чем то, которое куда-то делось ( вместе с реальностью и здоровой психикой, видимо). И, о боже, это новое тело было затянуто в чёрный комбинезон из тонкой  кожи – так, что тело было одновременно и полностью закрыто, и  так облегающе обтянуто, что воспринималось обнажённым. На ногах оказались простые невысокие сапоги из грубой кожи. « А что не шпильки?» возник вопрос откуда-то из глубины сознания – и его появление удивило  Алёну не меньше происходящего.

 Следующая пришедшая мысль была более уместна: « Это вот так, значит, себя чувствуешь, когда накрывает психоз…». На этом мысли кончились, и внимание Алёны вернулось к подростку.

Он напряжённо  сидел в кресле, неприязненно, и даже с какой-то ненавистью смотря на Алёну (Или на кого? В общем, на эту кожаную дамочку, в которую она трансформировалась).

- Да что ты можешь… Только зря пришёл…  Бл.., как выпить-то охота… Дома ноль пять есть, надо будет по дороге сразу ещё пузырь взять. Сегодня пятница, слава богу,  до понедельника - как раз оклемаюсь. Сссука…  - Лицо его ещё больше исказила гримаса неприязни.

- Что??? Мальчик, это ты кому? Ты что.. правда так пьёшь?
Кресло, на котором сидела Алёна, всё-таки осталось почти тем же, её креслом психотерапевта, и это немного дало почувствовать опору среди всего этого безумия.

- Тебе же плевать, абсолютно… Хотя нет,  иногда в твоих глазах проскакивает брезгливый интерес.. Может, ещё палочкой потыкаешь меня, как навозного жука?

Голос.. это голос клиента.. немного изменившийся, потоньше, но его! В оцепеневших мозгах Алёны слабо зашевелилась догадка.. Пространство кабинета, и облик в нём присутствующих, как-то непостижимым образом искажалось – причём весьма уродливо, но она начала понимать, что это то же самое место, и напротив неё – тот же самый человек… (Этот мальчик… неужели… этот образ отражает то, как он чувствует себя на самом деле? И мой дикий вид… это какой-то его «перенос». Он направил сейчас на меня все свои тёмные чувства, страхи, и желания, к женскому полу вообще… Да, пока надо зацепиться за это предположение, чтобы не сойти с ума окончательно)
  Всё это походило на тягучий липкий кошмарный сон, из которого надо было как-то выбираться.

- С чего ты взял, что я испытываю к тебе такие чувства? Я тебя совсем не знаю, и пока не знаю, какой ты на самом деле, моё к тебе отношение не сложилось… но уж точно я к тебе не отношусь так, как ты сказал.
 (Расслабься, посмотри на него мягко, открыто и дружелюбно – ну, помнишь, ты год работала с трудными подростками – у тебя же получалось находить с ними доверительный контакт..) тут Алёна случайно перевела свой взгляд немного вбок, и неожиданно увидела отражение своей головы в застеклённой дверце книжного шкафчика. Вместо мягкой доброжелательности лицо вытянулось от очередного удивления.
 
Черты – ещё ладно, были почти свои. А вот макияж – откуда взялась эта «женщина-вамп»? Тёмно- красная помада с выходом за контур губ, делающая рот одновременно похотливым и агрессивным, глаза в чёрном обрамлении «смоки-айс» на покрытом толстым слоем бледного, почти белого тона лице. Волосы тоже порадовали. Вместо вьющихся медно-каштановых локонов оказалась круто кудрявая шевелюра, почему-то резко разделённая на два цвета - чёрный и ярко-рыжий… (Да уж… Ты сама-то такому лицу поверишь, что оно к тебе может хорошо относиться –то?)

Тут со стороны кресла донеслось какое то шипение.  Оказывается,  предел способности изумляться и ужасаться может растягиваться. Вот, казалось бы, что дальше некуда - ан нет, получите новые впечатления:  на глазах Алёны,  лицо которой уже устало выражать разные варианты изумления, и решило принять нейтральное состояние шока, мальчик вдруг стал меняться внешне, превращаясь в уродливого старика-карлика. Собственно, он и шипел - похоже, от ярости. Сквозь это злобное шипение проскакивали нечёткие грязно – матерные фразы, половину которых Алёна не могла понять по смыслу, вторую половину забивало шипение.  Похоже, карлик пытался донести до неё, как он её ненавидит, и вот это, в общем, было вполне понятно.
Одновременно с этими трансформациями произошло кое что ещё. В помещении стало ещё темнее, так, что карлик даже стал не очень хорошо различим, и ещё больше похолодало (наверное, даже пар от дыхания можно было заметить, если бы не сгустившийся мрак).  В одном углу кабинета стало совсем чернО, и вот это, как почему-то сразу поняла Алёна, было самым страшным во всём происходящем. Угол этот находился сбоку и чуть позади от её кресла, так что она могла лишь слегка замечать периферийным зрением то, что там происходило, повернуть же в ту сторону голову не было ни желания, ни сил.

И там явно появился КТО-ТО ЕЩЁ. Алёна не видела ЭТО, но совершенно ясно поняла, что оно смотрит из этого абсолютно чёрного угла горящими угольями глаз и улыбается тонкими ледяными губами. Волна ужаса накрыла её, возникло ощущение, будто в грудь воткнули ледяной лом. От этого спазма остановилось дыхание, Алёна прижала ладонь к солнечному сплетению, пытаясь сделать вдох…

… И рука её почувствовала серебряную стрекозу.  Оказалось, она так же висит на шнуре,  теперь поверх этого нелепого  кожаного одеяния. Кажется, это был единственный предмет, оставшийся от реальности в своём неискажённом виде. Алёна судорожно вцепилась в свой кулон, так сильно сжав ладонь, что острые стрекозиные крылышки вонзились ей в руку.
Тёплая боль от этой ранки обхватила кисть, и дальше заполнила теплом всё её тело, прогоняя ледяной панцирь ужаса.  Опять наступило что то вроде обморока, своеобразный переход, сопровождающийся коротким отключением-переключением сознания.

*********************

В следующее мгновение Алёна поняла, что из морока получилось выскочить. Опустив глаза, она обнаружила родное тёмно-серое платье, надетое на собственную фигуру. С опаской переведя взгляд на отражение в шкафу, разглядела свои длинные каштановые волосы, и собственное лицо, показавшееся теперь по контрасту совершенно неярким и невыразительным. В кресле напротив, освещённый льющимся из окна августовским солнцем, сидел Сергей - в том самом виде, в котором и пришел на консультацию.

Тут Алёна посмотрела вверх на часы. Тринадцать часов пятьдесят одна минута... Она опустила взгляд и молча уставилась на клиента.

- Вы о чём-то задумались? – Сергей имел слегка заскучавший вид, словно они провели в молчании всего лишь минуту.

- Д-да..  Да. Но нам, действительно, пора завершать нашу встречу. Если вы примете решение продолжить нашу работу, позвоните, и мы выберем время для регулярных занятий. – эта стандартная фраза была сказана на профессиональном автопилоте, и напугала саму Алёну.

«Нет уж… не надо никаких звонков, пусть идёт… с богом.» - с такими мыслями она встала, и с натянутой улыбкой проводила клиента к выходу.

Открыв дверь кабинета, она выпустила мужчину в коридор, ещё раз кивнула ему на прощание, и закрылась в своём кабинете на ключ. Дверная ручка оказалась измазана в крови. Увидев это, Алёна какое то время смотрела на неё непонимающе, потом повернула ладонь и вспомнила про стрекозу…

Вытерев влажной салфеткой поцарапанную ладонь и дверную ручку, она взяла сотовый и набрала номер.

- Анна Владимировна, добрый день. Это Алёна Тихонова.  Я хотела бы к вам записаться на диагностический приём. Да, я. И надеюсь, вы мне при встрече посоветуете ещё хорошего невролога.  Да. Хотелось бы после завтра. Завтра я планирую побыть дома, возьму себе выходной. Хорошо. До встречи!

(А завтра я попробую поразмышлять обо всём этом сама…).