последнее лето юнности

Мне исполнилось семнадцать . По программе педучилища я должна была отработать практику воспитателем летнего детского лагеря .

На работу в школы нас брали охотнее, чем "зелёных" выпускников пединститута.
Ведь каждый из нас, предположительно попадая куда-нибудь на отшиб в деревню, обязан был справиться в одиночку с любыми трудностями :  плясать народные танцы, играть худо-бедно примитивные песни на аккордеоне ,рисовать и учить детей младшего школьного возраста всем надлежащим предметам. Каждую неделю уже со второго курса по-нарастающей , мы давали показательные уроки, утопая по-колено в сугробах по пешей дороге в три имеющиеся там школы. Расстояние между школами составляло  минут двадцать . Несущих "в зубах" аккордеон, математическое пособие и ещё какую-нибудь хрень обычно ждала комиссия из трёх учителей.

Уже тогда, на предпоследнем курсе, некоторые из нас ушли работать(и доучиваться одновременно) в одну из районных школ под начало нового молодого директора школы и моего любимого учителя по совместительству, Игоря Николаевича. Меня он звал первой, но я не пошла, твёрдо зная, что в школе долго не задержусь . От него я была взаимно безума ! Я просто-таки тащилась от доброты, благородства и честности этого женатого, но такого лакомого кусочка. Зная о благосклонности учителя ко мне , частенько "садилась ему на голову", приползая лишь к последим минутам его пары, радуя себя сладкими минутами утреннего сна. При этом, хорошо успевала. Он же никогда не отмечал моих пропусков в журнале , а на экзамене, смотря вглубь моих глаз и не дав билета , сообщил что давно поставил пятерку. Мне нравилось играть с ним, а точнее заигрывать и осознавать определённую власть над таким чистым сердцем.
Шутливое письмо И.Н. ещё долго хранилось, потертое временем :
" ...какая острая стрела
Мне сердце старое пронзила!
Желудок, печень захватила,
До позвоночника дошла.
Не надо так шутить Татьяна!
Намёк сей страшен , я клянусь.
Вдруг от соблазна не сдержусь,
А я от Вас и так как пьяный ..."


В лагере я сдружилась со многими, лохонувшись лишь раз,когда в начале второй смены перед заездом детей ,первый и последний раз в жизни глотнула сразу всех имеющихся алкогольных напитков и отравилась на неделю.
Я ехала за практикой и возможностью заработать, а многие - только за "романтикой".

Хотя кавалер был и у меня. Очень спортивный симпатичный блондин ,чуть ниже среднего роста, бывший омоновец.
Он пялился на меня с первого дня, подойдя к вечеру и простодушно заявив, что решил меня "завоевать". С ним было весело. Казалось Стас знал все фильмы на Свете ,которые так интересно умел пересказывать. Кстати, в лагере он работал "видеотеком" и "дискотечным". Было уверенно и спокойно рядом с ним. Омоновец не присасывался ко мне и не лапал, хотя  очень хотел, за что и получил полное моё доверие до того, что каждую ночь мы выгуливали его огромную собаку в лесу. Жаль, что в последствии этот парень сел на иглу и все же очень надеюсь, что смог соскочить.

Стас сильно напоминал мне Саньку Рыжикова, странная дружба с которым завязалась в одиннадцать лет, во время летнего отдыха в лагере с сестрой . Несмотря на свою фамилию , он был не рыжим, а абсолютным блондином. Вплоть до бровей и ресниц, страшно торчащими на загорелом лице. Я мало кого боялась, сражаясь тогда с несколькими пацанами сразу. Любой недостаток можно превратить в преимущество. Так и я использовала тяжесть своего веса, плюнув на сильную непохожесть со стройностью принцессы. Хулиган и задира был немного меньше моего роста, а уж поджарой комплекцией  проигрывал точно. Но его внутренняя сила и наглость заставляли чувствовать себя мышью перед удавом. Всякий раз завидя меня, он сначала пристально смотрел, а потом резко срывался с места и бежал за мной. В панике я добегала до девчачьего туалета и долго там пряталась, ни разу не предположив причину преследования. Как-то раз Санька настиг меня и схватив за руку спросил, почему я от него все время убегаю?  Он выглядел диким щенком со взглядом матёрого волка. Рыжик разжал мой пухлый кулачок и вложил туда две большие шоколадные конфеты. С тех пор я была "его девушкой". Помню горячие потрескавшиеся губы со вкусом мятной карамели где-то между моим носом и верхней губой и пронзительные глаза волчонка перед отправляющимся домой автобусом.

Тогда , в семнадцать, я смотрела на Стасика, а видела Саньку...
Время -странная штука. Я не чувствую его, хотя и знаю уже почему...

Лагерь. Лето. Каникулы . Только теперь я воспитатель шестого отряда, где тридцать душ одиннадцати- двенадцати лет и две вожатые в помощь.

Мама частенько привозила туда то клубнику с дачи, то тортик, то арбуз. Любая вкусность делилась на ровных 33 кусочка. Ведь я была им и матерью, и старшей сестрой. А для двоих ещё и первой детской влюбленностью . Видимо именно их взрослые братья, наслышанные обо мне, назваливали после лагеря с предложениями о встрече.

Моих никто не трогал, зная зверский нрав воспитательницы, которая могла "порвать" за своих детишек. Как-то раз не на шутку сцепилась с одним из физруков
за Сашку Кулышева и Пашку, своих любимчиков и драчунов. Я научила ребят держаться вместе, живя в лагере по девизу мушкетеров " один за всех и все за одного". Именно таким был мой последний класс, в котором проучилась четыре счастливых года, где никто и никогда не бросал своих.

Я была строга, ведь без дисциплины могла случится беда. А перед бедой обязательно есть предупреждения и подсказки. Только надо быть внимательнее , чтобы заметить и понять их. Такой подсказкой для меня был рассказ об утопленниках одной пожилой воспитательницы, не приехавшей работать на третью смену по причине своей смерти.
 
В жаркие дни купаться -самое оно! Я забыла купальник в комнате и дала строгий указ вожатым не пускать детей в воду до моего возвращения. Каждый отряд плавал в своё время , окружённый тремя физруками-атлетами , воспитателем и двумя вожатыми . Быстро вернувшись, я увидела моих уже в воде. Дети весело плескались с вожатыми, на которых недоуменно смотрел , стоящий неподалёку физрук. Я поспешно влезла за ними, а физрук , ткнув пальцем вдаль, спросил не мои ли  там вдалеке? Я глянула и не помня себя ,- рванулась. Плавала я медленно ,каким- то странным своим стилем, но давольно далеко, умея отдыхать на воде. А вот родители мои были плавцами ещё теми. Почти каждое лето мама спасала какого-нибудь пьяного мужика, бывало и детей.

Итак,я плыла ..., а вместе со мной и Ирка, которая со своим сверх медлительным темпераментом
тоненько лепетала  :" Таань, а они что..то-о- нуут?" 

Девчонки уходили винтом вниз, сцепившись между собой. Видимо Анжела, крепкая армяночка ,пыталась спасти подругу. Говорят следует тащить за волосы в таких случаях... Черта с два ! Хотя я не эксперт. Ирка была хрупкой девушкой, старше лишь на год, но моральная поддержка не была лишней в тот момент. Я подталкивала спутанные между собой тельца девчонок и минуты растянулись на вечность. Берег был рядом, это и спасло. Схватив обеих и продолжая полутащить-полунести, я орала из всех сил :" физрук!!!!".

 Парни подоспели, откачали , а мне сильно влетело , да и зарплаты лишили. Но я была счастлива таким исходом, вспоминая рассказ умершей воспитательницы об утопленниках и не выдав своих глупых вожатых.


Это было последнее лето моей юности и прощание с ней.