тигры и кролики

      

                Лебединую песню нужно пропеть смолоду,
                потом достаточно только насвистывать
 
   Крейсер-антипират «Янтарь» оставался на маршруте уже более недели.   Центральный пост – комната-каюта, три на три метра, уютно освещенная мягким «дневным» отражением панелей-экранов, успокаивала неторопливо движущимся  рисунком космоса и негромким поуркиванием включающихся время от времени  стабилизирующих, корректирующих и защитных систем.
 
   Предсказать направление и время очередного нападения пиратов не представлялось возможным. С упорством обреченных изгои-поселенцы планеты Сатурн  изобретали новые неожиданные способы «пощипать» корабли землян, а потому крейсеру приходилось барражировать в высшей точке маршрута и, как богатырю в дозоре, из-под козырька ладони осматривать с пригорка окрестный космос.

   Пираты, превратившие Сатурн в своеобразную космическую Тортугу, нуждались во всем и не брезговали никакой добычей. Станки, трактора, продукты, оружие с ограбленных кораблей увозилось на планету. Под защитой дезинтегратора, «счищавшего» всякий недружественный корабль с орбиты, как кляксу с тетрадного листа, отнятое сортировалось, распределялось и запускалось в производство и обустройство колоний-поселений.
 
   Грабеж для поселенцев-изгоев, пока единственный способ выживания: еда, тепло, кислород. Часть необходимого бедолаги уже научились производить сами, но до «наесться до отвала» и «вздохнуть полной грудью» им еще работать месяцы и годы, соблюдая режим тотальной экономии.
      
   Болезненно воспринимающие нападения пиратов военные «продавили» в ЕЗП (Едином Земном Парламенте) закон «О защите коммуникаций», и на  межпланетном маршруте ощетинились пушками крупного калибра, ракетными установками на подвижных аппарелях и атомными торпедами в шахтах и аппаратах крейсер-вояжер-антипират «Янтарь» и его однотипный брат-близнец «Снежный Барс».
 
   Два экипажа космолетчиков, один по четным, другой по нечетным месяцам вахтовым методом занимались рутинной проводкой-охраной одиночных грузовозов и сцепок из двух-трех космобарж, курсирующих от Земли до планетки-рая Эдем и обратно.
 
   В порядке сверхзадачи и незапланированной нагрузки оберегали покой олигархов и депутатов всех мастей, засорявших межпланетное пространство личными космояхтами для прогулок, вояжей, космической охоты и рыбалки; благо, межзвездные поля кишели монстроподобной живностью: пауками, змеями, крабами-отшельниками, рыбами.
 
   Сверкающие богатством, как шлюхи исподним, олигархи, старались «переплюнуть» собратьев в плане размеров, роскоши, вооружения кораблей и частенько становились добычей пиратов. Нападающие, за неимением оружия, обрушивали тонны камня, заставляя космояхту тратить активную защиту, расстреливать каждый камень отдельной ракетой, а потом пристыковывались и брали безоружного противника «голыми руками».
 
   Штурман-стрелок, долговязый кудрявый альбинос Женька Кирхгартен, сосредоточенно водил длинным носом по мониторам наблюдения; Сашка-механик, коренастый угольно черноволосый крепыш, привычно обретался у люка машинного отделения, пытаясь вернуть к жизни подгоревший блок защиты.
 
   Все спокойно и обычно. Вот только в кресле второго пилота тяжелый и неприятный сюрприз от начальства – летчик-стажер Виктор Петрович Морозов.  Матерый коротко стриженый брюнет, под два метра ростом. Через не малое пространство отсека чувствую мощную энергетику выдающейся личности; и, как ответная реакция, мое внутреннее протестное напряжение. Начальство подсунуло задачку, которую либо решу за оставшиеся три недели, либо перестану себя уважать.

   Жизнь - борьба за лидерство. Индивид либо поднимается над ближними, либо их же пытается придавить до своего уровня или ниже. Второе, не мой путь, а вот на первом есть преимущества: молодость, должность командира и наработанная за три года репутация «лучшего и зачетного». Сколько бы ни твердили командиры космолетов о самодостаточности, но гласные соревнования и негласное соперничество неостановимо. Вопросы лидерства актуальны для стаи и особи в стае. Иерархическая лестница – сложившаяся структура взаимоотношений и взаимозависимостей в стае.

   Две хозяйки на одной кухне не уживаются, а тут два альфа-самца в одном экипаже. Заведомо конфликтная ситуация. Командир не может ни быть лидером. Экс оффицио – по-должности положено и природой назначено стремление к первенству. В течение тридцатисуточного полета должен доказать во вторую очередь Виктору Петровичу, а в первую себе, строгому и въедливому, свою командирскую и человеческую состоятельность.
 
   Почти год пиратам удавалось поживиться только в четные месяцы: сменный экипаж на «Снежном Барсе» оставлял пиратам массу возможностей для разгула и беспредела, по нечетным месяцам удачные нападения почти прекратились. Трассу охраняла репутация не знавшего поражений «Янтаря» и «зачетного капитана» Сереги Кравчука, доводящего до логического завершения всякую попытку нападения.

   Пираты  «клали зубы на полку», наливались злостью, теряли терпение, изобретали планы, инструменты и оружие, чтобы выдернуть меня и мой корабль с маршрута, как занозу из задницы.
 
   Репутация «лучшего» превращала крейсер в желанную цель. Пиратские сердца  сбивались с нормального ритма в возбужденный неровный галоп, но «Янтарь», отлично вооруженный и защищенный, и слетанная, спаянная в совместной работе команда, не оставляли противнику шанса на победу. Латая пробоины и пересчитывая оставшиеся после очередной схватки зубы, капитаны «флибустьеров космоса»  сочиняли диспозиции и сценарии новых атак на крейсер.
 
   Наш непосредственный начальник и куратор защиты маршрута генерал-майор Кожейкин, кисло морщась, обзывал молодцами и горько сетовал, что не может так же надежно закрыть от пиратов космос в четные месяцы.
- Есть человечек, но гражданский зараза и пенсионер, - генерал тяжело мигал опухшими дряблыми веками над нездорово красными щеками в прожилках вен. Взглядывал заискивающе в поисках сочувствия. –  Если и возьму в армию, командиром на «Снежный Барс» не смогу поставить, пока стажером не слетает. Инструкция, мать ее.
   
   Деление космолетчиков на гражданских и военных очень и очень условно и определялось только принадлежностью «конторы», характером перевозимого груза да профессиональным названием командира. Военные крейсера возглавляли капитаны, а гражданские баржи – шкипера, и лучший Виктор Петрович. Корабли практически не отличались вооружением, у военных - чуть больше
 
   «Человечка» я знал, точнее, знал все легенды и мифы о нем. К тридцати годам – пенсионный для космолетчика возраст, до которого почти никто не доживает, – Виктор Петрович Морозов налетал полных восемь лет; совершил сотни взлетов и посадок; перевез тысячи тонн груза; отправил в вечное и бесконечное плавание в холодном вакууме полтора десятка недружественных кораблей; открывал и «закрывал» планеты и так, и далее, и тому, и подобное. Желание генерала отправить стажера с моим экипажем выглядело рациональным, как гарантия, что верну  живым; а, став командиром, Виктор Петрович и себя в обиду не даст, и пиратам шансов не оставит.
.
   Когда признанного штурмана и бойца ставят в подчиненное положение к молодому,  рука сама тянется почесать затылок в совершенном недоумении. Мои три года полетов, пусть и успешных, против восьми у стажера. Водители космолетов –  реально опасная работа, средний срок жизни в профессии приближается к четырем годам. Потом золотая надпись на гранитной стелле с именами «улетевших» навсегда.  Морозов две жизни пережил. Ощущение, будто академика заставили подчиняться первокурснику.
   
   К месту вспомнился пример из учебника биологии: если в клетку льва бросить кролика, кролик станет едой; а если в клетку к кролику запустить льва, то хищник некоторое время будет испытывать уважение к владельцу территории, несколько минут…. Без околичностей поделился сомнениями с генералом:
- За месяц полета он без гарнира меня употребит…
- И ты не лыком шит, как бы… - заюлил Кожейкин. - Ты и сам из хищников… молодой, сильный… как бы… .
   
   Поминутно выпадающее из уст генерала «как бы», четко показало как низко он ставит шансы капитана Сереги Кравчука против шкипера Виктора Петровича Морозова.
- Присмотришься, опыта наберешься, цену себе узнаешь, уважать себя научишься, - убеждающей скороговоркой перечислял генерал.
- Стажер и экзаменатор в одном лице, как шампунь, два в одном.
 
   Я и не собирался отказываться; нет  привычки отступать перед любой задачей.  «Поломался», в сомнения поиграл, раскручивая генерала на дополнительную инфу, которая лишней не бывает... и согласился.
 
   Команда отнеслась к новичку спокойно и доброжелательно. Простодушный Сашка-механик восторженно округлял глаза, вспоминая мифы, легенды и байки об удивительном летчике; стеснялся, краснел и молчал в присутствии стажера. Однажды решился спросить о насущном.

  Среди подвигов шкипера значилось спасение дотоле необитаемой планетки Эдем от потопа и устройство на ней же райского климата. Задача, достойная Бога, и  блестяще исполненная за семь календарных Эдемовских дней. Не простого человека определили учеником в команду. Заикаясь от волнения, Сашка попросил рассказать, как спасали Эдем от потопа и, главное, где нашли столько энергии, чтобы преобразовать климат целой планеты.

- Хороший вопрос, - отхлебывая кофе, рассмеялся Виктор Петрович, - сильный, академической глубины.
- Тема глубока в силу значимости объекта, - не замедлил отметиться от своего столика штурман.
- Я всего лишь летчик, - не обращая внимания на реплику, продолжил стажер. - Мне поручили привезти дезинтегратор, установить; показали, как включать и куда направлять. Дальше техника сама работала. Поднимала из воды сушу и рассеивала над ней облака.

- А заправляли чем? – Сашка едва не подпрыгивал. – Дезинтегратор – это же двигатель?
- Двигатель-разрушитель, - поправил стажер. – Разрушает все попадающее в его «поле зрения» до размеров молекулы, а из молекул создает новую материю.
- Философский камень, который долго и безуспешно создавали алхимики Эпохи Возрождения, - торопливо разъяснил штурман.
- Типа, и золото может сделать? – удивился Сашка.
- Легко, но задачи такой не было. Слишком дорогое удовольствие. На планете Эдем требовались песок, глина, камень, - их и создавали, собирая в качестве горючего энергию бесконечно сверкающих между облаками молний.
- А потом чудо-прибор оказался в руках пиратов, - съязвил Женька, - и превратился в страшное оружие, которое мешает земному правительству раз и навсегда разделаться с мятежными планетами.

- А не оставить ли изгоям, пиратам, людям, - Виктор Петрович голосом  подчеркнул «людям», - шанс на выживание?
- Врагов,… - сказал и осекся, оборвал сам себя Женька. Смущенно оглянулся.
- Врагов нам назначили, - спокойно и прямо глядя в голубые Женькины глаза, выговорил Виктор Петрович. – А дезинтегратор поселенцы получили, когда ЕЗП вооружило разрушителем крейсер и отправило к Сатурну, добивать уцелевших в ковровых бомбардировках.
      
   Озвученная стажером крамольная мысль не прозвучала новостью. К поселенцам Сатурна думающая часть землян относилась с пониманием и сочувствием. Слегка наклонившись вперед, глядя перед собой, Виктор Петрович рассказал историю возникновения поселений на Сатурне.
   
   «Золотое время», о необходимости которого веками твердили и настойчиво желанное приближали интеллектуальная и денежная элиты, наступило и начало обретать формы Развитого Золотого Периода.
 
   Лет двадцать тому, лучшие умы и богатейшие «денежные мешки» пробили в ЕЧП (Едином Человеческом Парламенте) закон о разделении населения на Элиту, которой можно все и ничего за это не будет; Болото(средний, он же креативный класс), - серая масса для работы и обслуживания Элиты; и Быдл, подлежащих немедленному отселению на дальние планеты, или отстрелу, если отловленных быдл много, а свободных кораблей для вывоза нет, или исчерпан-выработан-украден креативным классом лимит топлива, или в связи с праздничными днями некому оформить реестр высылаемого «народомусора».
 
   Человечество энергично становилось высокообразованным, богатым, гуманным обществом, освобождаясь от обременяющего балласта, в виде социально неустроенных и неприкаянных лиц без жилья и работы – бомжей;  бывших интеллигентов – бичей и разного рода хипстеров; небогатых пенсионеров и прочих убогих-ущербных, не вписавшихся в «продвинутый» социум граждан.
 
   Изгнанников неприветливо и крайне негостеприимно встречали поселения-фактории на Нептуне и Сатурне, предназначенные изначально для производственных и научных целей, но вскоре в угоду политической конъюнктуре перепрофилированные для выживания невольных поселенцев.
 
   Система функционировала просто и надежно. ГСОЗ (Группы санитарной очистки Земли) с сетями, винтовками, ядами отлавливали «быдл», грузили в списанные межпланетные баржи и отправляли в последний полет. По статистике,  до Нептуна и Сатурна добирался один транспорт из четырех. Новые жители начинали бороться за выживание в условиях голода, холода и безкислородья, потихоньку вымирая, - никто и не торопил.
 
   Избавленное от простолюдинов общество умилялось своей избранностью и милосердием. Процветали партии и общества любителей кошек, собак, золотых рыбок,  разноцветных попугайчиков, зеленых крокодильчиков. Благоухали кружки изящной словесности, куртуазных поэтических маньеристов и прочих извращенцев. Элита жировала, гадила, сцеплялась в междусобойных конфликтах.

   Пышным цветом расцвела пластическая хирургия. Дамы самозабвенно заменяли носы, попы и груди; "продвинутые" блондинки заказывали печень в форме сердца, почки с функцией дозвона.

   Социальные сети и компьютерные игры повально переселяли от убогого реала в яркий виртуал. Иллюзорный мир, который раньше был привилегией сумасшедших, стал общедоступным. Из разряда развлечений перешел в образ жизни. Неадекватны реала и виртуала все чаще совпадали и резонировали на грани фола, мир захватила селфифилия-селфимания. Рискуя жизнью и здоровьем, придурки пытались сфотографировать-запечатлеть себя почуднее и удивить подобных же придурков во всемирной паутине.
 
   Заложенное природой для развития стремление к доминированию, когда все есть и все надоело, выродилось в безудержное желание выделиться любым путем; и получалась пена на гребне волны или то гламурное, что не тонет.

   Элита пожирала себя и друг друга поначалу на Земле, а вскоре и на вновь открытой планете с райским климатом - Эдеме. Едва добравшись, стали жировать, гадить в пространство и портить воздух еще и там.
 
   Между планетами, запрятанными в центрах двух галактик, наладилось постоянное движение межгалактических грузовых и грузопассажирских транспортов. За семь суток полета на околосветовой скорости в одну, и восемь в другую сторону, доставляли людей и грузы с регулярностью маршрутного транспорта.
   
   Развитой Золотой век набирал обороты. Вышестоящие при встрече никогда не подавали руки и не здоровались первыми; если опускались до разговора, цедили сквозь зубы, будто переплевывая слова через губу.

   Не достигшие высот, выискивали нелояльных нижестоящих на иерархической лестнице и торопливо сдавали службе СЗВ (Стражи Золотого Века) для высылки или отстрела. Заряженные снобизмом олигархи произносили в день не более пяти слов, разговаривая, точнее, отдавая команды, экономным движением указательного пальца левой руки.
 
   Благополучие, как водится, не продлилось долго: на космической дороге, соединяющей Эдем и Землю, завелись пираты. Соорудив из нескольких старых транспортов едва «дышащий», но летабельный аппарат, «Робин Гады» с Нептуна и Сатурна начали интенсивно и эффективно «ощипывать» корабли землян 
   
   Впервые за долгое время отверженные по-человечески поели. С помощью захваченного оборудования наладили производство кислорода, обеспечили поселения теплом и светом. Земная Элита взбесилась негодованием и потребовала расстрелять «распоясавшееся быдло» из атомного оружия.   

   Соскучившиеся в безделье тупоголовые армейцы перепахали планеты в районе поселков на десятки метров в глубину. Немногие, чудом выжившие в ковровых бомбардировках, решили побороться за жизнь. Кое-как залечив раны, залатав пробоины в защитных куполах, изгои принялись готовиться к встрече идущего добивать выживших крейсер с дезинтегратором.
 
   В легких, никак не предназначенных для открытого космоса скафандрах поселенцы, голодные, обожженные радиацией, пошли в свой последний бой. Руками перемыкали высоковольтную защиту крейсера, накрывали телами антенны и приборы наблюдения, прицеливания и связи. Из полутысячи нападавших до главной рубки добрались три десятка. Команду крейсера – шесть человек – растерзали и выбросили за борт. Поселенцы получили оружие - мощнейший дезинтегратор, с которым земной элите пришлось волей-неволей считаться. Теперь Земля и Сатурн поддерживали вооруженную до зубов "лояльность".
 
   Виктор Петрович, взволнованный собственным рассказом, вздрагивающей рукой поднес к губам и залпом допил остывший кофе. Обвел экипаж взглядом и, обращаясь ко мне, договорил:
- Это те самые люди, те пираты, от которых мы защищаем наши корабли. Игры в господ и холопов у землян самые любимые, - как бы ни был увлекателен спор, и я, и команда не забывали следить за экранами кругового обзора и мониторами эхолотов. - Когда в обществе начинает доминировать одна идея, пусть всеобщей доброты, мгновенно появляются самые добрые, особо добрые, избранные из добрых. Высший совет доброты и прочее-прочее, которые и начинают лупить по головам всех, оказавшихся недостаточно добрыми.

- Не все на Земле достаточно глубоко прониклись идеями гуманизма, гламура и  избранности, - не удержался от реплики Женька. - Через родственников, сочувствующих, продажных чиновников поселенцы всегда имели исчерпывающую информацию о передвижениях в космосе грузов и охраны.

- В частности, знали точное  расположение «Янтаря». Александр, ломать копья не буду, все аргументы сторон высказаны и, как водится, не услышаны. Все остались при своем мнении. Моя позиция: я всегда играю и болею за свою команду, и в свои ворота мячей не забиваю. Законность-незаконность, объективность-субъективность,  все мимо. Мы взрослые люди и точно знаем, что правила и законы не соблюдают воюющие стороны. Я всегда за наших, а правы или не правы будем разбираться, когда победим, а мы победим - даже не сомневайтесь. Можем сколько угодно сочувствовать поселенцам, но присягали мы не пиратам, - я выдержал жесткую паузу. – Все по рабочим местам, усилить наблюдение.
   
   Дерзкий и всегда критически настроенный Женька Кирхгартен первым не выдержал долгого молчания. Попытался поддеть Виктора Петровича и вызвать на эмоции:
- Скоро стрелять разучусь, - стрелок-штурман зевнул с подвывом, слезящимися от постоянного напряжения глазами окинул экраны обзора передней полусферы и перевел взгляд на  пилота-стажера. – Инопланетники не существуют, пираты не нападают, астероиды облетают стороной, сопровождать некого. Жизнь проходит ненасыщенно и неинтересно, а точнее, зря, а мне уже двадцать три. Конечно не тридцать, как древнему стажеру-динозавру…, а давай, я тебя буду пенсионером звать?
- Ветераном солиднее, - стажер оглянулся, посмотрел на стрелка с приветливо-снисходительной улыбкой. – Хотя прав, пенсионный стаж на транспортах я уже года три как вылетал. Зови Петровичем. – В голосе стажера прозвучали строгие нотки, и штурман-стрелок протестующе напрягся:
- Дома не сидится, легких путей не ищем… Дайте работу, чтоб сердце пело, душа горела, а мышцы звенели от напряжения, - откровенно съязвил Женька.
- Где-то как-то так… с твоего позволения, конечно, - насмешливо отозвался стажер.
 
   Женька суетливо заерзал в кресле, чувствуя, как дымкой развеивается его непререкаемый прежде авторитет острослова.
- Внимание, - я занял кресло первого пилота. - Объект приближается к зоне потенциальной опасности. Евгений, Виктор, следим и помогаем.
 
   Маршрут движения транспортов от Земли до Эдема и обратно за годы сообщений, грубо говоря, «натоптан и изучен до последней колдобины» и космолетчиками, и, особенно, пиратами, постоянно расширяющими зону нападений и арсенал приемов и способов завладения добычей. Сегодняшняя задача – сопровождение транспорта-контейнеровоза «Аврора» мимо Сатурна - трудностей не сулило, обычная работа.
 
   Включился сенсоскайп и на экране множество разноцветных квадратиков сложились в изображение центрального поста грузовоза. В пилотских креслах коротко стриженые девушки: высокая блондинка и плотненькая «рыжик», - обе в ярко-голубых комбинезонах; от переборки задорно светила белозубой улыбкой механик – миниатюрная брюнетка Люба.
 
   Сашка-механик торопливо отставил недособранный блок и устремил на коллегу сияющие глаза. Люба и Сашка обмениваются радостно смущенными улыбками уже год, но до объяснения пока не дошло. Насмешник штурман окрестил их отношения "вялотекущей влюбленностью" и порой пытался подтолкнуть и активизировать отношения механиков:
- Слишком восторженный и абсолютно бескорыстный взгляд, Саша. Попробуй информативно нагрузить улыбку, для начала, словом «хочу».
- А в лоб? – моментально оскорблялся Сашка. – Говори-не заговаривайся.
- Встречи хочу, разговора, общения, а не только взглядов через космическое пространство, - Женька разочарованно отмахивал рукой и отворачивался. -
Нравится тебе ноздри раздувать да огнем, как змей Горыныч, пыхать.
 
   Красивые пилотессы – самое привлекательное  в сообществе космолетчиков, а встречи с женскими экипажами своеобразный праздник.
– Здравствуйте, красивые.
- Сам ты красивый, - разулыбалась с «домашней» шуткой Вера-«рыжик» первый пилот. – Рада, Сережа. С вами надежно и спокойно.
- А  с вами, Вера, Надежда, Любовь, очень не спокойно, - подал голос Женька и пояснил. – Экипаж неделю без берега, женщин и вина.
- Не знаем, чем помочь! – неожиданно резко, не отрывая взгляда от стажера, ответила второй пилот Надя.
 
   Вера с удивлением оглянулась на подругу, проследила ее взгляд и, узнав Виктора, вздрогнула.
- Работаем по обычной схеме, - я выдержал паузу, давая экипажам время «переварить» неожиданную и, очевидно, неприятную встречу и сосредоточиться. – С маршрута не отклоняться. Нас не вызывать, в случае нападения нажимать кнопку СОС. Поехали.
 
   Корабль, включивший радар, эхолот, связь, мгновенно становился видимым для противника, автоматически переходил в разряд мишеней. И напротив, грузовоз, шедший с отключенными системами в общем потоке с астероидами, разнообразной живностью и прочим космическим мусором, замечался лишь при визуальном контакте,   при точном знании времени и места. Увы, пираты-поселенцы всегда узнавали маршруты раньше нас, благодаря поголовной продажности землян.
   
   Пока принявший СОС антипират спешил на помощь, нападавшие успевали скрыться в вечной и бесконечной пустоте. Каких только схем охраны ни выдумывали защитники: полет перед-, за-, над- караваном; ожидание в конце, в начале, в середине трассы. Соотношение «удачных» нападений не опускалось ниже двадцати процентов.
   
   Лица женского экипажа на экране заместились разноцветными квадратиками и растворились в серо-синем фоне. Женька-штурман, торопливо перебирая пальцами по виртуальным кнопкам голографической «клавы», включал и настраивал программы слежения и сопровождения. Оглянулся на стажера:
- Не просветишь, Петрович, - Женька выделил голосом обращение, - отчего девушки напряглись внезапно?
- От ощутимой дисгармонии, - не поворачивая головы, обронил стажер. - У девушек свои манеры; свои лица, очень симпатичные; лучистые взгляды, в противовес моему, помятому жизнью.
 
   Блестящая размазанная запятая на мониторе радара, обозначающая грузовоз «Аврора», собралась в отчетливую точку, продвинулась вперед и твердо замерла в центре.
- Отличный ответ на каверзный вопрос, - Женька, досадливо оглянувшись, прочесал пятерней ежик русых волос над высоким лбом, пальцами другой руки неторопливо поворачивая перед глазами экран кругового обзора. – К работе готов, есть попутный астероид, командир.
- Смотрим, оружие к бою! – взяв управление на себя, я повел крейсер на сближение с ощенившимся скальными выступами серо-черным обломком давно погибшей планеты.
   
   За  камнем полукилометрового диаметра свободно мог спрятаться боевой корабль, но сейчас нашлась гадость пострашнее. Едва носовая часть «Янтаря» проплыла над скальным выступом, навстречу хлыстом метнулось и трижды обернуло сверкающую поверхность черными валами тулово большого космического питона. 
 
   Росту чудища в вечном и бесконечном космосе ничто не мешает.  Заглатывая встречный и поперечный мусор, рыб, отшельников и  неосторожных космонавтов, зверюга набирает вес и рост, пока не становится добычей твари, начавшей жить и расти на пару тысяч лет раньше.
 
   Объекты, весом до тонны, для монстра основная кормовая база; космический планктон, самостоятельно влетающий в своевременно подставленную и распахнутую пасть. Военные крейсера и грузовые транспорты редкая, но желанная добыча. Зверюге приходилось потрудиться, преодолевая защиту корабля и нежелание экипажа стать едой.
 
   Валы живой плоти напряглись, волнообразно заиграли, задвигались кольцеобразными переливами мышц, сжимающих бронированный корпус. Внутри  боевой рубки напряжение отозвалось потрескиванием переборок и дрожью пластиковых панелей.

   Реактивная защита корабля в местах соприкосновения с монстром вспыхнула магниевым слепящим светом; отклоняющая опоясала корабль рассыпающимся  фейерверком, начала заволакивать клубами белого дыма от горящего металла.
- Евгений, желательно отстрелить башку, - голова питона оказалась под кораблем, и снаряды из пушки ее не доставали; я оглянулся на стажера, со спокойствием Будды, осматривающего поле разгорающейся битвы. – Виктор, придется выходить, возьми механика для страховки.
- Иду, - Петрович торопливо принялся облачаться в скафандр, остановил прибежавшего механика. – Восстанавливай защиту, сам справлюсь, - прихватил  лазер и, часто переступая тяжелыми ботами, затопал к шлюзу.
- Александр, в машинное, - подтвердил я слова стажера
 
   Женька расчетливо стрелял по туше короткими, по два-три снаряда, очередями, и протяжные волны на тулове чудовища, все чаще сменялись нервозными короткими судорогами.
 
   Частые яркие всполохи защиты хорошо освещали место схватки, но я в дополнение  включил прожектора подсветки корпуса и скорректировал видеокамеры на  «подбрюшье» корабля, наблюдая работу стажера и потуги змея.
 
   Треугольная голова, втрое превышающая диаметр крейсера, качалась перед кораблем, поминутно касаясь носовой части длинным раздвоенным языком, обшивка отвечала взрывами реактивной защиты. Время работало на зверя: защита быстро вырабатывалось, а чудовище все более возбуждалось. Увеличивало амплитуду  качаний, раскрывало и закрывало пышущую пламенем пасть, будто разминалось перед долгим томительным заглатыванием.
 
   Стажер, увешанный оружием, как елка игрушками, ровно стоял на корпусе и целился в животину из гранатомета-базуки. Целый арсенал этого допотопного, но эффективного оружия однажды выгребли из пиратского судна и оставили до поры у себя в шлюзе.   
 
   Тулово монстра, тремя витками обмотавшее корабль, загораживало цель, но Петрович не стал медлить. Выстрелил навесом «навскидку", сразу отбросил пустой  тубус, и вновь поднял оружие. Первый снаряд угодил монстру между глаз и, очевидно, здорово разозлил страшилище. Разинутая пасть взметнулась над корпусом  и фигурой в скафандре.
-  Евгений, огонь! – теперь стрелок-штурман видел цель. Пушка разразилась бесконечной очередью, разбивая глаза, зубы, мозг, дробя разрывными снарядами кости треугольного черепа. - Ракета... пуск! Вторую, без команды.
- Шанс мало получить, нужно еще не постесняться непринужденно, но крепко взять,  удержать и использовать! - раз за разом нажимая гашетку боевого джойстика, громко бормотал в монитор Женька
 
   Петрович спокойно, как на охоте, сделал еще два выстрела в распахнутую пасть, и отступая к шлюзу, посылал в чудище короткие кванты лазерных вспышек. Ракета ударила и взорвалась под челюстью монстра, вторая настигла уже отделившуюся от туловища голову.
   
   Обезглавленное тело питона в агонии бесновалось на корпусе крейсера,  свиваясь в страшных петлях и замысловатых узлах, танцевало  разрушительное смертельное танго. Сносило и сбрасывало надстройки, пушку, антенны. Стажер каким-то чудом успевал уворачиваться, но без помощника ему до люка не добраться.
 
   В нескольких шагах от стажера в углублении корпуса принайтованы две спасательные космокапсулы, можно попробовать укрыться под их крыльями или заскочить внутрь. Хвост чудовища мел по корпусу широкой дугой.
- Виктор, ныряй в ближайшую, люк открыт.
 
   Стажер головой вперед ввалился в кабину, мягко клацнул, закрываясь, замок. В следующий миг удар хвоста оборвал крепления, и космокапсула монетой закувыркалась над схваткой.
- Александр, - я нетерпеливо оглянулся, механик застегивал последние замки на скафандре. - Бегом! Евгений, попробуй стрелять по хвосту.
   
   Штурман "резанул" по хвосту монстра продолжительной очередью. Безголовая туша среагировала на боль, мгновенно размоталась с корпуса крейсера и клубком засуетилась вокруг своего хвоста... вне корабля. Безголовая туша агонизировала, а среди бесконечных извивов лавировал, пытался выбраться успевший запустить двигатель космокапсулы стажер.
   
   Самое паскудное в космических примитивных организмах - неубиваемость - каждая часть тела могла долгое время существовать отдельно от других и со временем регенерировать в полноценную особь. По счастью, на практике такое случалось редко: другие особи, почуяв раненного собрата, спешили добить и заглотить, похожи на людей.
 
   Мозг чудовищ - это множество нервных окончаний по всему туловищу, мгновенно реагирующих на внешние раздражители. Рецепторы содержат полный набор чувств: зрение, осязание, обоняние, слух, - и мгновенно отдают команду на захват всякого инородного тела. Безголовое, но живое тулово концентрировалось вокруг космокапсулы и быстро смещалось вслед за ней в нашу сторону.
- Виктор, - я постучал по телефону в мочке уха. - Ведешь тварь за нами, попробуй отрываться в другую сторону.
- Блокирует повороты, - напряженным голосом выговорил стажер. – Отвлеките   заразу-прилипалу.
- А я всегда говорил, что голова у них не главное, - прокомментировал Женька. - Гады думают всем своим существом.
- Им же действуют и выражают мысли. Взорви фугас в стороне. Виктор, работай по взрыву.
 
   Фугас полыхнул множественным фейерверком. Стажер на месте развернул космокапсулу и на форсаже помчался к оставленному астероиду. Следом, вытянувшись в извивающуюся ленту, мчался рассыпающий огненные всполохи змей. Даже в напряженной ситуации боя не мог не оценить работу мастера: развернуть «на пятачке» миниатюрную ракету дано не каждому. Перед астероидом Виктор резко отвернул, и не успевшая среагировать туша монстра облепила камень переливающейся дергающейся массой.
- Красава, Виктор, причаливай, - я стер пот со лба и обернулся к штурману. – Евгений, быстро догоняем «Аврору».
- Вижу грузовоз, - Женька, остывая от возбуждения боя, слегка растягивал слова.  – Подходят к началу циркуляции. Можно срезать и встретить девчат на выходе.
- Делаем. Режим – тишина.
 
   Двигаясь за счет энергии гравитационного потока, корабли нашего типа почти не расходуют горючее, а во время циркуляции – перестроения – еще и получают дополнительное ускорение за счет центробежных сил.

   Из шлюзового отсека, сбрасывая на ходу шлемы скафандров, показались радостно улыбающиеся механик и стажер.. В драке со змеем не до переживаний, экипаж сообща разбирался с ситуевиной, а тут мелькнула недостойная мыслишка, что Петрович на большей высоте оказался, - один-ноль не в мою пользу. «Деградирую  морально», -  сделал себе выговор.
 
   Наша задача, оставаясь незаметными на чужих радарах, держать грузовоз в поле зрения и, конечно, оглядываться по сторонам. Мотивация грабителей всегда сильнее мотивации охраны – аксиома, и ждать приходилось любых сюрпризов. «Аврора» светлой точкой продвигалась по координатному монитору эхолота, короткими вспышками-всполохами отмечались встречные и попутные космические камни.
- Командир, защита восстановлена, - доложился Сашка-механик и, проходя к своему креслу, ткнул клавишу кофеварки.
- Оружие перезаряжено, - едва не зевая и всем существом изображая независимость,  подал голос штурман. Повернулся вместе с креслом в сторону второго пилота и спросил, выделяя интонацией обращение. – Вы же не будете отрицать, Петрович, что у каждого следствия есть причины?

- И? – поторопил Морозов, явно ожидая подвоха.
- Не могли девушки безмотивно возбудиться, увидев вас, - агрессивно вглядываясь  в лицо второго пилота, договорил Женька.
- Никакого криминала, - спокойно ответил Петрович, огляделся и, поняв, что вопрос интересует и остальных, разъяснил. – Состязания великих держав никто не отменял, и лет шесть тому  командой из трех человек отстояли честь страны в недельном многоборье среди нескольких сборных. Стреляли, прыгали, бегали,  плавали, летали на всяческих аппаратах…
- Любовью занимались… - обвиняюще добавил штурман.

- Дело молодое, - не стал отнекиваться Петрович. – Организм настроен на борьбу, адреналин зашкаливал, постоянное возбуждение, тестостерон рвал плотины. Спали-отдыхали вповалку, да и голова на тот момент, скорее, мешала. Все. Получили медали-дипломы, разъехались и больше не пересекались.
- Тогда я знаю больше, - Женька усмехнулся, - точнее, осмелюсь предположить, исходя из фактов.
- И факты есть? – удивился Петрович. – Ты, парень, меня полторы недели знаешь, то есть не знаешь совсем.

- Потому и предполагаю, а не утверждаю, - парировал Женька. – В свободное от полетов время иногда встречаю в городе Веру и Надю, выгуливающих двух черноволосых мальчишек примерно одного возраста.
- Мать твою! Прошлое негаданно догнало, -  Виктор Петрович растеряно глянул на меня и перевел взгляд на скайп, очевидно собираясь вызвать грузовоз «Аврора».
- Отставить! – пришлось пресечь благородный порыв. - Прошлое возвращается, когда есть носители памяти. Послание из прошлого - нечаянная радость в настоящем. Наблюдаем. Надеть скафандры. Готовность - ноль.
 
   Будто отзываясь на мой голос, рявкнул ревун, и на мониторе эхолота отразилась вторая светлая точка, стремительно догоняющая грузовой транспорт.
- Форсаж, Евгений, связь; Виктор, горизонт.
 
   Женька торопливо забормотал, предупреждая девчат о нападении, Сашка-механик прыгнул и задраил за собой люк машинного отделения. Второй пилот, поворачиваясь с креслом, всматривался в экраны кругового обзора.
- Транспорт, - опознал нападающую посудину Женька. – Забрасывают камнями.
 
   Пираты использовали излюбленный прием: одновременно открыв кластеры-кладовые, обрушили на грузовоз тонны камней. Компьютерная защита принимала камни за реальные снаряды и быстро расходовалась, расстреливая каждый. «Поле боя» осветилось фейерверками срабатывающей защиты, и хищный, похожий на щуку,   силуэт пирата проявился во всей красе. Нападавшие дожидались, пока на «Авроре» выгорит защита, чтобы пристыковаться.
- Нападение сзади. Два корабля, - буднично произнес Виктор Петрович, - к нам идет торпеда.
- Евгений, отправь ее к пиратам или взорви.

- Есть, командир, - штурман, вытянувшийся радостной струной, будто переместил все свои пять чувств в кончик носа, которым и водил, как указкой по монитором, отслеживая и направляя ракеты от пусковых шахт до обшивки недружественных кораблей.
- Этого и ждал, - отсматривая действия нападавших, я торопливо ставил задачу экипажу. – Корсары засаду устроили, решили нас завалить, упустив из виду, что у нас со всех сторон глаза. Работаем по трем целям.
 
   У догоняющих не хватило терпения, открыли огонь с дальней дистанции. Забыв об «Авроре», всем арсеналом палил транспорт-пират. Наша защита, отзываясь на вызовы, полыхала по всему корпусу взрывами активной брони, взлетами отклоняющих ракет и непрерывной стрельбой заградительных пушек.
- Пободаемся, - азартно выкрикнул Женька. – Петрович, не страшно?
- Прекрати болтовню, - резко обрезал второй пилот и скомандовал. – Бей переднего.
- Делай, что сказано, - я подтвердил для Женьки команду Петровича и напомнил, что управляю боем. – Петрович, твой – левый.
- Есть! – Виктор Петрович вернулся к обязанностям стажера и второго пилота.
 
   Три снайперски доведенные ракеты в рубку «успокоили» транспорт. Первая нейтрализовала защиту, вторая пробила корпус, третья взорвалась внутри командного поста. Корабль еще может ожить, если уцелел экипаж. Живучесть у транспортников удивительная, но более удивительны люди, управляющие кораблями.      Когда-то высланные с Земли на Сатурн как не соответствующие образу Развитого Общества Гуманизма на почти верную смерть, они научились выживать в любых условиях и никогда не уступать в бою.

   Преследователи подошли ближе и теперь отчетливо «читались» на локаторах.
- Слева транспорт «Орегон», без вести пропавший два года назад, - скороговоркой информировал Женька. – Справа космояхта «Мрия», с вооружением крейсера. Захвачена пиратами месяцев восемь тому.
- Убей ее! Виктор, стреляем по «Орегону».
 
   «Янтарь» двигался в море огня, но пробоин не было. Сашка раз за разом успевал восстановить и активировать защиту. Уже почти догнали и готовились швартоваться с двух сторон неприятельские корабли. Плохо они нас знали.
- Александр, живой?
- Работаю, - отозвался хриплым басом механик и закашлялся. – Защиты на раз осталось.
- Александр, реверс!
 
   Реактивные струи вырвались из носовой части крейсера, будто огонь из ноздрей дракона, резко затормозили корабль; и мне явственно представился скрежет железа от столкновения вражеских посудин.
- Двумя торпедами!
- Раз и два, - Женька придавил пальцами кнопки на боевых джойстиках.
- Выходим на маршрут, ищем девчат.
-  Добивать не будем? - удивился Виктор Петрович.
- Надо всем давать шанс исправиться и стать приличными людьми,… даже противнику, - ответил Морозову с нарочитым спокойствием, отмечая в глазах  старого космолетчика искорку уважения.
 
   Что и требовалось доказать.