Литература и рынок

   В общих чертах нынешнее состояние литературы напоминает все больше неутешительную формулу: " Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что." Отсюда ее бесфундаментность и неопределенность. И это при такой то мощной традиции! Подлинная задача художника заключается в том, чтобы учить читателя отличать настоящую живую ткань художественного слова от серой безвкусицы и подлога. Такие, вдохновленные божьим даром писатели, к великому счастью были, есть и будут на матушке земле. Именно они являются светлыми благословенными маяками в огромном океане жизни.
Но есть и другая грань литературного ремесла. А именно: намеренное стремление некоторых писателей к усредненности и безыдейному ханжеству, этакому моральному лицемерию, при котором происходит подмена истинных духовных ценностей мнимыми. Эти, одухотворенные если так можно сказать смердяковщиной "творцы", весьма проворны и плодотворны. Они плодят свои "бессмертные" опусы, как плодится саранча, пожирая все вокруг себя, в том числе и великие посевы, отданные практически бесплатно в дар человечеству.   К тому же такое незамысловатое чтиво - вполне себе ходовой товар опять же для рынка сбыта. К чему заморачиваться над высоким "штилем", утратившими свою ценность идеалами, наконец, художественной достоверностью, когда можно наскоро наваять остро-сладенькую "заквасочку" и с легкостью ее отоварить. Ведь съедят, как попкорн, и на второй день забудут... и будут ждать следующего "шедевра"... и эта перманентная жвачка замечательно справляется со своей основной задачей - отучить людей мыслить, сопереживать, погружаться в материал глубоко и страстно, плакать, страдать и восторгаться. Они то, эти серые безликие трутни, и приучают читателей ко всеядности. За грудами серого чтива на книжных рынках трудно разглядеть настоящие художественные перлы. Это все равно, что торговать просроченным товаром. Читая все подряд, человек даже не подозревает, как становится жертвой рыночного кодекса чести. В результате сознание его деградирует, ум скудеет, а душа вянет, как цветок без живительной влаги и солнца. Если вы понимаете, что отрава для тела - плохо, то насколько же отвратительна и преступна отрава сознания! - буквально цитирую сейчас слова Николая Петровича Бурляева. Что же можно ждать от подрастающего поколения, если оно воспитывается на безвкусице и изощренной профанации?
   Особое и далеко немаловажное место на литературном рынке отводится творчеству для детей. Детская книга - это прежде всего произведение искусства. Все в ней должно быть подчинено единой цели: разбудить в юной душе крошечный колокольчик мечты. Мечта светоносна, она открывает двери грядущего, она возносит над хаосом и приобщает к прекрасному. Именно поэтому в детской книге первейшая и основополагающая роль отводится ее содержанию и интонации, и далеко не последняя - полиграфии и художественному оформлению, особенно, если речь идет о самых маленьких читателях, ведь дети любят не только ушами, но и глазами, и даже обонянием. Как удивительно хорошо пахнут красочные детские книжки, почти как новогодние елки! Эти впечатления из детства наверное свойственны и нам, взрослым, если в нас хоть немного сохранилась память детства. Кто-то сказал:"С детьми нужно уметь говорить на их языке", имея видимо, в виду их непосредственность. Возможно это и так, но каков он, этот язык? Кто сможет взять на себя смелость определить его и, тем более, узаконить? Может быть это язык "Мойдодыра" и "Дяди Степы", а может "Русалочки" и "Маленького принца"? Дорогие взрослые, не мешайте детям самим выбирать, что им читать и что им любить.
Главное, чтобы язык книги был добрым, талантливым, интригующим. Дети настолько чутки ко всякого рода фальши и суррогатным поделкам, что обмануть их невозможно. Дурная книга останется невостребованной и будет стоять на книжной полке, как непрошеная гостья, пока не найдет себе более достойное применение в виде подставки под горячую сковороду. Вот почему, издавая детскую литературу, мы тем более не имеем права писать на "авось пройдет". Все мы, литераторы, должны совершенно отчетливо понимать свою ответственность за Слово и, тем более, за Мысль, отраженную нами на бумаге. Сколько пресных и безликих сочинителей "ломанулись" по меткому выражению поэта и литературного критика Валентина Ткачева в литературу. Читая их опусы, удивляешься той титанической смелости, с которой они стараются побыстрее спихнуть свой товар в издательство. То ли себя не уважают, то ли нас, читателей, в грош не ставят, но результат один - тратятся огромные суммы на издание сыроежек, в то время, как достойная литература издается минимальными тиражами. Провозглашенная свобода и гласность вовсе не означают, что нужно набивать книжные полки суррогатом. Такие писатели должны издавать свои "шедевры" за свой счет! Тупое ханжеское самодовольство пытаться выразить что-то на бумаге, когда в душе пусто, плюс обывательский эгоизм толпы, привыкшей вкушать все, что ей навяжут - вот тенденция времени. Пушкин писал:" Цель литературы не нравоучение, а идеал." Как странно... но вопреки этому уже нередко приходится слышать, что детей нужно развлекать, что не следует обращать их взоры к серьезному и высокому, т.к. в нашей жизни и без того хватает проблем. Но послушайте, мы же не массовики-затейники! Если в нашем сердце померкло прекрасное и превалирует жажда развлечений, то как мы можем сделать детей более чуткими и восприимчивыми к красоте и безобразию?
   В своей работе "Мудрость родительской любви" Сухомлинский отмечал:"Беречь чистоту детской души, это значит воспитывать правдой." Теперешний наш мир, потрясенный всевозможными кризисами, и без того скуп на все целомудренное. Неужели будем откладывать "на потом" детское просвещение? Неужели еще одно поколение будет упущено нами по халатности и равнодушию?
   "Самый малый набор красок не умалит художественной сущности творения. И самый бедный холст может принять лик самый священный." Так писал философ и просветитель Николай Рерих в книге "О Вечном". Таким образом, мы подошли к наиглавнейшему: духовность выше интеллекта и всего, что с ним связано. Духовность - это внутренняя красота и цельность, ее не нужно навязывать, к ней надо приобщать бережно теплыми флюидами любви согревая человеческое сердце. Но как же она необходима именно теперь, когда даже силы света поколеблены, когда легкомыслие и убожество превалируют над истиной. И кто как не мы, носители культуры, обязаны пронести сквозь хаос времени факел просвещения, утверждая веру и богатство человеческого духа?
   Но вернемся к истокам. Думается, прежде всего, литература не имеет права на лояльно сдержанное отношение к пороку, а так же к изъянам жизни. Если говорить непосредственно о поэзии, то в последнее время она все больше приобретает форму плоско-трафаретной ретрансляции тех или иных событий, в которых личность и личностное восприятие жизни самого автора почти не прослеживается. В таких стихах много воды и мало смысла. Поэт и публицист Евгений Винокуров писал:" Поэзия - это искусство, в котором человек отдает последнее, что у него есть - самого себя. Поэзия не может быть без личности, без углубления в себя. Ведь лишь обладание "я" ведет к познанию "ты". И далее - "личность поэта - цемент сборника."
Кроме того, поэзия просто обязана быть бесстрашной. Если, например, поэт постоянно оглядывается по сторонам, пытаясь всем угодить или - вот парадокс! - понравиться, он проигрывает себя. Без многогранного правдивого исследования жизни поэзия утрачивает остроту и становится условной, размытой, беспомощной. Сейчас почему-то стало очень модным захваливать ничтожное, обольщаясь сладкими возгласами профанов. И не мудрено, ведь главное орудие тьмы - заразить народ летаргией, погрузить его в сытый пещерный сон, чтобы огонь духа еле тлел и не мог возмутить вялого обывательского благодушия. Бдительная сплоченная посредственность всегда стоит на страже поиска, чести, долга. А ведь именно на этих китах основана вся великая русская литература. Постоянное смирение братьев по перу со злом и жестокостью по сути оправдывает и то и другое. Когда некоторые современные поэты в погоне за изощренными виражами рифм, за которыми подчас лишь пустота и эклектичность общих фраз и скудных дум забывают об этом, литература вянет и тускнеет. Не может родиться ничего высокого там, где царствует усредненность. Пушкин высмеивал таких стихотворцев, у которых " чешется рука по пустякам." А безверие, как проклятие, служит достойным наказанием лишь себе самому, ибо, цитируя Белинского, "...в душе благодатной должен жить идеал."