Университетские попури

Встреча и расставание

В начале третьего курса, после завершения лета с Крымской практикой, произошло долгожданное для меня событие - после окончания школы Люба поступила в Воронежское медучилище и сняла квартиру в Старом Воронеже, совсем неподалеку от нашей квартиры.

Однако довольно продолжительное время мне не удавалось встретиться с ней по-настоящему, все мешали разные непредвиденные дела, учебные и не очень...

Только в один из выходных дней я смог пригласить ее прогуляться со мной в Виневитино на природу. Однако с ночлегом на базе не получилось и к вечеру пришлось проводить ее на электричку в Воронеж, а самому вернуться в Виневитино. 

Она, наверное, обиделась таким ограниченным общением, а, может быть, у нее к этому времени уже появился интерес к другому молодому человеку, поинициативнее меня. Мне вспомнилось, как когда-то уже давно в начале наших отношений она предостерегала меня: «Вот уедешь в Воронеж, заведешь себе другую...»

И, когда я вернулся из Виневитино и, наконец-то, нашел время пригласить ее на нашу квартиру для свидания наедине, она была уже не очень обрадована этим предложением и согласилась, наверное, больше из любопытства – посмотреть, как мы там устроились.

На квартире все мои попытки перейти с ней на ласковое общение она решительно пресекала и довольно скоро под надуманным предлогом поспешила уйти, даже не приняв мое предложение проводить ее.

Потом мы опять долго не виделись с нею. Кажется, в это время у меня была еще одна учебная практика.

А когда я вернулся в Воронеж окончательно, оказалось, что она уже переехала из нашего района - сняла другую квартиру, ближе к месту своей учебы, к медучилищу, но совсем далеко от нашей квартиры.

Но, тем не менее, наши встречи с ней возобновились на новом «поле» - на скамейке около ее съемной квартиры в частном доме. И мне даже стало казаться, что прежние наши любовные отношения начинают благополучно восстанавливаться.

Но Люба приготовила мне «сюрприз»...

(Я думаю, что тот, другой молодой человек, начинал все больше интересовать ее, и она сделала выбор, выбор не в мою пользу…)

... В один из вечеров назначенного свидания на нашей скамейке меня ждала ... другая девушка. Она сказала, что Люба сегодня придти не сможет, предложила прогуляться и даже пригласила в дом, где они снимали жилье - куда Люба меня никогда не допускала. Я согласился ... но девушка была явно не в моем вкусе, я продолжал грезить Любой, поэтому встреча прошла скучно, натянуто, причем девушка, кажется, даже обиделась на меня.

Как я понимаю сейчас, это была своеобразная «экспертиза» моего любовного существа, задуманная Любой, чтобы потом обоснованно обсудить принятое ею решение с подругой.

И в начале следующего свидания, лишь только мы присели на заветную скамейку, Люба вдруг немедля и твердо заявила мне:

- Юр, ты ко мне больше не приходи.

От неожиданности я присвистнул, но вопросов задавать не стал, быстро поднялся со скамейки и ушел без прощальных слов.


Релаксация

Последующие дни и недели я остро переживал такой неожиданный разрыв наших отношений. Мои друзья активно старались поддерживать меня, как могли, и мы проводили дни и ночи в пьяной праздности.

В то время шел фильм «Лекарство от любви», который мы тоже посмотрели. Как эффективное лечебное средство в этом фильме рекламировалась другая, новая любовь, то есть – рекомендовалось завести себе другую девушку.

Друзья стали водить меня по местам пребывания «субъектов новой любви». Сходили в Дом офицеров - говорили, что там бывают очень «знойные» девушки.

Но на самом деле там оказались, большей частью, великовозрастные дамы, алчно стремящиеся «подцепить» хотя бы какого-нибудь «завалящегося» офицерика. Поскольку офицерами мы еще не были, и это чувствовалось издалека, то и интереса у них не вызывали.

Но нет худа без добра - заметив наш определенный интерес к их заведению, массовик пригласила нас в секцию по обучению современным танцам и уже через день, в очередной офицерский вечер, мы лихо отплясывали ча-ча-ча, редлов и твист. Нам это понравилось. Физическая активность немного развеяла мою депрессию. Фигуры танцев были довольно простые, а движения очень энергичные.

А Люба из моей головы все равно не выходила, и ей подобной я там так и не встретил…



Праздник

Наступила осень. В развитие моей «любовной реабилитации» под праздник Великого Октября Ваня «очень сильно» договорился со студентками-обитательницами одной из комнат женского общежития о торжественной встрече этого революционного праздника на их территории.

На мероприятии девушки были любезные и смирные, и нам захотелось их немного встряхнуть…

Мы достали гитару и стали петь им свои геологические песни, но девушки как-то плохо подпевали, наверное – не знали слов.

Тогда мы, уже изрядно подвыпив, задумали продемонстрировать им настоящую геологическую обстановку. Нашли у них под кроватью цинковый тазик (в котором они стирали, наверное),  соорудили в нем подобие кострища из оберточной бумаги и газет, уселись вокруг этого импровизированного сооружения прямо на пол «в кружок», подожгли «костер» и затянули свои геологические песни с утроенной силой.

Дым костра волнами уходил в открытое окно, но и в комнате кое-что оставалось для экзотического «геологического» запаха.

Наши сокурсницы-«геологини» были бы просто в восторге от такого сюрприза. Но в этой комнате нас не поняли… не тот факультет!..

Девушки возмутились и … побежали на вахту вызывать милицию. Пришлось нам срочно «исчезать». И в спешке я забыл забрать на вахте свой студенческий билет, по которому меня впустили в общежитие...


После праздников меня срочно вызвали в деканат. А там вручили повестку в милицию…

А в кабинете следователей уже было известно об импровизированном геологическом костре в комнате женского общежития, а также имелись сведения и о том, что я там присутствовал (поскольку, как весомая «улика», нарядом милиции в тот вечер у вахтера был изъят мой студенческий билет).

Но я настаивал на другой версии – на том, «что, на самом деле, меня там «практически» не было – я заходил в общежитие за учебником к своей сокурснице, которой не оказалось, а посмотреть на костер - просто заглянул в дверь из любопытства. И кто там был, сейчас уже не помню, ведь с тех пор прошло несколько праздничных дней… А свой студенческий билет я забыл забрать у вахтера, когда возвращался, под впечатлением увиденного зрелища «геологического костра» в комнате женского общежития». В общем – я убедительно врал следователю, согласно хорошо разработанной нашим другом Ваней легенде.

Что-то записав у себя в «деле», следователь меня отпустил, предупредив, что «еще вызовет, и чтобы я не покидал Воронеж»…



"Особенный" день

Вызвали меня 10 декабря. И прямо с порога поинтересовались - знаю ли я, что за особенный день сегодня. Я мгновенно вспомнил и радостно воскликнул: «С профессиональным праздником вас, товарищи милиционеры, с Днем милиции!»

На этом следствие и закончилось. Я подписал бумагу, в которой фигурировала моя версия посещения мною женского общежития, мне вернули студенческий билет и, с Богом - отпустили! Напомнив при этом, что такая благодать – это только в честь такого особенного дня.


Успешное завершение следствия, да и сам чудесный праздник, срочно требовалось отметить! Но из «наших» в общаге никого не было… Встретился только полузнакомый студент-геолог Володя, проживавший в пригороде Воронежа, в Придаче, слонявшийся в этот день по общежитию. На мое предложение он живо откликнулся.

Мы «сгоняли» в гастроном. Потом еще. Достали гитару. Оказывается, Володя неплохо поет, и даже сам сочиненяет песни. Причем - довольно лихие, типа:

- Видишь, я глаза не прячу,
Я - воронежский, с Придачи,
Не бандит, не фраер и не вор!
 …


За песнями и трапезой быстро стемнело. Я пошел провожать Володю на электричку. Перед входом в вокзал некстати сильно захотелось «по-маленькому»… А электричку уже подали. Решили не суетиться, спрятались за входные колонны вокзала и приступили к исполнению нужды. И … тут же были схвачены сотрудниками ООП милиции. У них, наверное, это было давно прикормленное место…
 
Пронюхав, что мы еще и пьяны, нас с Володей быстренько ворузили в задний отсек стоявшего на привокзальной площади милицейского ГАЗика - там уже были люди… и повезли. Прямиком – в вытрезвитель. Это заведение находилось недалеко от вокзала, в начале Кольцовской улицы. Там нас высадили и присоединили к цепочке нетрезвых людей, уныло спускающихся по лестнице в подвал, в самое «чрево» заведения.

- Держимся… - шепнул я Володе повелительно.

Мы выпрямили спины и перестали дышать.

На нижней площадке лестницы очередь встречал человек в белом халате и, ввиду большого наплыва отпраздновавшего народа, проводил ревизию прибывающего контингента по степени опьянения. Мы проверку на «нормативный» уровень трезвости прошли! В результате получили от медбрата «под нос» по дозе нашатырного спирта с большого клока ваты и были направлены на вторую лестницу, ведущую наверх, на улицу. «Свободны!»

Побрели опять на вокзал. Проходя через привокзальный сквер, ощутили остаток своей неутоленной до конца нужды и решили воспользоваться благоприятной текущей обстановкой: было сумеречно, фонарей мало и много кустов - один из них мы и решили «оккупировать».

На этот раз полностью успели, но опять попались с поличными. Милиция снова нас «засекла».

Дальше все повторилось, как в первый раз. Подвезли к вытрезвителю, высадили, направили на лестницу, ведущую вниз. Медбрат на лестничной площадке был уже как родной и провел над нами ту же «экзекуцию» с нашатырным спиртом, а потом опять направил к выдворению за пределы заведения.

На улице уже знакомые нам милиционеры настойчиво приглашали прокатиться с ними в отделение. Мы старались вежливо отказаться. И тут я вспомнил, что за особенный день сегодня! (… уже почти кончается), и от всей души поздравил милиционеров с их профессиональным праздником.

Они вежливо поблагодарили за поздравление, немного задумались и отвлеклись от нас. 

Больше мы нигде не останавливались, да и нужды в этом уже не было, и я благополучно проводил Володю на электричку.



После беспоследственно завершившихся контактов с милицией любовная депрессия от меня постепенно отступила.

А потом начались сессии – зачетная и экзаменационная, за ними последовали каникулы, которые я провел со своими «атлетами» в доме отдыха им. Горького.
Потом было вхождение в новый семестр и неожиданные события, приведшие к «академу». Затем протекал сам «академ» в Борисоглебске и в Воронеже, закончившийся железнодорожным путешествием в Прибалтику в ознаменование окончания «академа». Затем я навестил родителей, перехавших на родину отца, и, наконец, наступил канун Восьмого марта, коренным образом изменивший мою личную жизнь.


Танцевальная встреча

В этот вечер мы отмечали канун международного женского дня в 35-й комнате мужского общежития, где проживали двое из наших «атлетов», которым посчастливилось получить места в общежитии. Трое других проживающих были тоже нашими хорошими приятелями, поэтому зачастую мы оставались ночевать в этой комнате, не утруждая себя ночным переходом на свою квартиру в Старый Воронеж, во время которого в такую пору и по «морде схлопотать» было не редкость.

(Однажды во время такого перехода нам встретилась группа старших школьников, возвращевшихся, как мы поняли, с тренировки по боксу. Они были еще разгоряченные и, увидев нас сразу приступили к бою. Мы защищались, как могли - но по нескольку ударов все же пропустили… Правда, удары эти были легкие, «комариные», и особого вреда нам не причинили. Но все равно было обидно… )

В 35-й комнате проживали еще две-три студентки с математического факультета. Они дружили с законно проживающими в этой комнате нашими друзьями и тоже оставались ночевать … в постелях со своими друзьями. 

Так что канун праздника был посвящен именно этим студенткам. Потом они начали ворковать со своими друзьями, и мы решили поискать счастья на стороне.


Ваня сказал, что сейчас проходит «очень сильный» вечер по-соседству - в общежитии Технологического интститута и неплохо было бы туда наведаться.
Действительно, там был вечер, уже перешедший в стадию танцев. Я с разгону подкатил к скучающей студентке, своей внешностью которая удивительно напоминала мою когда-то возлюбленную Любу, и пригласил ее на танец. Но она хорошо поставленным голосом жестко мне отказала:

- Я не буду с вами танцевать, молодой человек, потому что вы очень пьяны!

Я был озадачен, потому что пьяным себя вовсе не считал.

- Но я вовсе не пьян, а через пять минут буду еще трезвее!

- Интересно, хотелось бы посмотреть, как это произойдет! – последовал язвительный ответ хорошо поставленным голосом.

Я вышел ко входу общежития - там у карниза навеса находилась большая куча снега.  И …  окунулся головой в ее покрытую свежим снегом вершину раза два-три, потом тщательно обтер лицо и волосы носовым платком, причесался и вернулся в танцевальный зал.

Увы ... моя потенциальная партнерша была уже занята - она танцевала с другим, по видимиму - совершенно трезвым человеком.

Но все же мне удалось ее перехватить на следующий танец - к явному неудовольствию ее предыдущего партнера. А ей, по-видимому, не очень хотелось танцевать с эти партнером, и я выступил в роли «палочки-выручалочки».

- Как видите – теперь я совершенно трезв! – продолжил я наш разговор.

- Интересно, каким образом вы этого добились – с неподдельным удивлением спросила она.

- Это было не трудно – ведь у входа в ваше общежитие такая большая куча совершенно белого и очень отрезвляющего снега – я в нее нырнул.

- О! Да, вы просто герой! Простите меня – это из-за присущей мне строптивости.

- Не извиняйтесь - мне это даже понравилось, такой освежающий весенний снег! Давайте, познакомимся, а то приходится говорить много лишних слов, - предложил я и представился первым:

- Меня зовут Эрик. А – вас?

- «Эрик» – такое редкое имя, – удивилась она

- А - ничего удивительного. Ведь я – швед! – разошелся я

- Просто удивительно - каким морским ветром занесло в наше общежитие шведа?

- Ничего удивительного - я учусь в университете, а там обучается много иностранцев.

- Да, я знаю. Рядом с нами целое общежитие университета заселено иностранцами.

- Так как же зовут вас, и какой вы национальности? Внешне вы очень похожи на эстонку, - продолжал я свою игру.

- Нет, я – русская и зовут меня – Лида!

- Но это же греческое имя, насколько я знаю!

- У русских много греческих имен. Ведь мы же с ними – православные. На самом деле никто из них и не подозревает, что Лида – это греческое имя. Привыкли.

- У вас очень правильная дикция произношения. Вы специально учились этому?

- У меня были некоторые задатки и меня попросили поработать на институтском радио, а при этом и немного подучили дикции. Так что наш институт говорит моим голосом!

- Надо сходить, послушать!

- Да там ничего интересного: объявления по факультетам, от ректората, юмора совсем мало.

- Просто голос послушать…

- Ну, слушайте сейчас, я могу что-нибудь рассказывать…

Но тут танец закончился, а ведущий объявил, что закончился и вечер. В заключительный раз поздравил девушек с наступающим праздником и выключил главную люстру в зале.

Все начали покидать зал. И тут подскочил наш Ваня.

Оказывается, он познакомился с подругой и соседкой по комнате Лиды, и они договорились идти сейчас к ним пить чай. Пришлось и мне идти, тем более, что Лида меня пригласила.

По пути я шепнул Ване:

- Понимаешь, я ей соврал, что я швед. Назвал, как свое имя, свое университетское прозвище «Эрик» - ну, и пришлось врать дальше. Так что ты меня пока не выдавай!

-  Принято, Эрик! – ответил Ваня громко.

- Вас зовут «Эрик»? - заинтересовалась ванина подруга.

- Да, потому что он швед, подтвердил Ваня, и добавил от себя: Эрик Эрикссон.

- Как интересно! – воскликнула подруга: значит, сейчас у нас будет международное чаепитие!