7. Мороз 91

В июне 1991 года известный панк Илья Мороз решил потратить поистине астрономическую сумму денег на организацию рок-фестиваля имени Ильи Мороза. Такой вот нестандартный «промоушен» своего имени, само собой нестандартный по тем временам, но Илья во все времена был деловым человеком. Он позвонил мне и, рассказав о своих планах, предложил найти площадку для фестиваля и поискать среди музыкантов кандидатов на выступление. А Илья Мороз подложит под это мероприятие финансовую базу и арендует самую лучшую в городе аппаратуру для выступления групп. Предложение было конечно неожиданное, но, имея карт-бланш, я за него взялся.               

Лиха беда – начало! Прежде всего, я обозначил для себя территорию будущего действа – Академгородок, для чего нам с инструментами тащится куда-то к чёрту на кулички, когда есть возможность заранее выбрать место? Исходя из этого, стало понятно, что может подойти какой-нибудь кинотеатр, но я не стал их обзванивать все подряд – личный контакт, вот моё кредо в подобной ситуации. Поэтому я методично начал объезжать кинотеатры, где лично посещал администратора заведения и вёл с ним приватную беседу. Где-то администратор находился в отпуске, но чаще всего это был пожилой советский человек, который имел предубеждение против организации в доверенном ему государством культурном заведении всякого рода рок-концертов. Наконец мне повезло, в кинотеатре «Маяк», что на Шлюзах, администратором оказалась молодая женщина, весьма миловидная и сговорчивая. Смущённо улыбаясь, она спросила:
 - А группы хорошие будут, народ-то на них пойдёт?
 - Что вы, - замахал руками я, сам ещё не имея понятия, кто будет выступать, - отличные группы, народ на них бегом побежит.
                Затем мы выбрали день, когда пройдёт фестиваль. Коснулись и финансовых вопросов, я озвучил предложение Мороза, чтобы это был определённый процент от кассовой выручки. Какой именно, я уже не помню по прошествии многих лет, и это лишний раз доказывает, что я, в отличие от Ильи – не деловой человек. Никаких письменных договоров, контрактов – ничего! Вот они, какие смешные 90-е годы, скажет неискушённый читатель и будет прав, вероятно. Если, конечно, не учитывать то обстоятельство, что «накосячившего» человека, не отвечающего за свой «базар», могли легко пристрелить или порезать. Всего делов!..                               

После устной договорённости, мы с администратором обменялись контактными телефонами и расстались. Отзвонившись Морозу, чтобы готовил «бабосы» на аренду аппаратуры, я сообщил ему назначенный администратором день мероприятия и адрес кинотеатра. Оставалось найти команды для участия в рок-фестивале. Это оказалось самым простым делом, хотя ни сотовой связи, ни Интернета у нас в стране тогда не существовало. У нашей группы под названием «Диктатура маньяков» на репетиционной «точке» побывало множество музыкантов, и мы при очередном знакомстве всегда обменивались телефонами, мало ли что? Да и у Серёги Мищенкова, нашего не так давно обретённого соло-гитариста, имелась масса нужных знакомств. А потому афиша, напечатанная уже через неделю после договора об аренде кинотеатра, выглядела так:
                К/т «Маяк»
 Рок-фестиваль
 МОРОЗ 91
 с участием:

 15.00 Хаос, Капитан Дик, Русская тройка.

 18.00 Похоронное бюро, Пищевые отходы,
 Начальник партии.

 20.00 Небожители, Диктатура маньяков,
 Братья Мороз и группа панки хой.

 проезд до ост. «Шлюз». Билеты в кассе.
                В левом углу афиши был изображён некий уродец с ирокезом на голове, вылезающий из значка пацифика и показывающего правой рукой «фак». Мало того, на билетах, которые были напечатаны в той же типографии, что и афиша, тоже имелись «факи». Стоимость билета была пропечатана прямо на нём – 5 рублей. Одна-ако! Для советского времени, когда билет на сеанс в кинотеатре стоил 50 копеек, это было откровенно дорого. Зато как хэдлайнер фестиваля, Илья со своей группой завершал его. Наша «Диктатура» выступала чуть раньше, потому что соло-гитарист у нас был один на две команды – Мищенков, он же, по классификации видов затулинского панка и бизнесмена – один из братьев Мороз. Третьим братом стал Лёша Дрыгин, а на ударнике у «родственников» играл Толик-фашист, получивший прозвище за убийственно-агрессивную игру на барабанах. Вероятно, он и был та самая группа, под названием «панки хой».

Почему на афише нет числа? – спросит внимательный читатель. Пусть он возьмёт за свою внимательность с полки пирожок и узнает ответ. Дело в том, что «тёртый калач» Илья, не стал заказывать афиши с числом из осторожности, что оно по каким-либо причинам может измениться. Число и месяц потом проставляли маркером, но у меня сохранилась афиша в первозданном виде, как она вышла из типографии, а потому я просто не помню числа этого славного мероприятия.                               

Следует оговориться, что группы «Русская тройка» и, кажется – «Капитан Дик» отказались по каким-то причинам участвовать в фестивале. Правда и то, что они отказались заранее и предупредили об этом, но афиши уже были напечатаны. А посему вместо них выступила шлюзовская молодь – группы «Инфекция» и «Моральное разложение». Гитарист из «Инфекции» уверял меня, что они играют спид-металл, но, на мой взгляд, он просто «жужжал» на своей гитаре, как это говориться, масса нот и всё мимо. При всём уважении, братан! Большую часть афиш расклеивали сами, Мороз звонил в «Маяк» спрашивал, как идёт продажа билетов. Ему там ответили, что продажа идёт из рук вон плохо, едва ли продано два десятка. На что неунывающий Илья отвечал, что основные продажи намечаются в день фестиваля по факту, чем немного успокоил администратора кинотеатра. Кстати, наш клавишник Клавдий, учившийся в пединституте, отбывал в июне на практику в пионерский лагерь, а посему, участвовать в предстоящей панк-мистерии не мог. Это был большой удар для группы, но участие опытного шоумена и виртуозного гитариста Сергея Мищенкова вселяло в нас уверенность в благополучном исходе дела.                               

Братья Мороз вместе с Толиком и специально приглашённым на концерт бас-гитаристом, приехали к нам на «точку», чтобы прогнать свою программу, поскольку собственной репетиционной базы у них не было. Все вокальные партии у них оказались разложены на голоса, Серёга – баритон, Илья – тенор, а Лёха Дрыгин – фальцет. Для нас это было «диво-дивное», невидаль. А вообще на слух, очень красиво и гармонично и так профессионально, что невольно возникал вопрос, при чём здесь панк-рок? Толик-фашист показал очень высокий класс за ударной установкой, в натуре – это была тотальная машина уничтожения, поражающая вас шквалом децибелов насмерть. Настолько выверенными были его движения, как чётко он держал ритм, а затем взрывался серией таких брейков, что наш ударник Крипачария лишь печально хлопал глазами, опасаясь, по всей видимости, за целостность своих барабанов. Приглашённый басист моментально «въехал» в достаточно простые гармонии песен Ильи и тоже оказался на высоте, нигде не сбился и не «слажал». В общем, Мороз, надо отдать ему должное, сколотил в короткие сроки очень профессиональный коллектив, хоть в филармонию.                               

Потом пришёл наш черёд прогонять программу. Песню под названием - Кружимся в танце, решили не играть, поскольку без партии синтезатора она многое теряла, хотя именно эту композицию я слышал несколько раз из раскрытых окон чужих домов и всякий раз удивлялся какими неисповедимыми путями «гуляют» наши записи! Разучивать и играть Клавкины песни я не стал, хотя была мысль разучить простенькую, но очень «заводную» песню, названную кратко – Арба. Таким образом, мы ограничились старыми хитами – Отправляйся восвояси, День убийства поросят, а также новыми песнями – Мы выходим на балкон, Тварь, Небо в ярости, Встать и уйти, Увядшие сны.                               

Была ещё одна песня, написанная буквально неделю назад, под названием – Дешёвая игра. Символично, что текст песни был рождён под жгучими лучами июньского солнца на пляже, расположенном прямо напротив кинотеатра «Маяк», где и состоялась вскоре премьера этой песни. Наш «прогон» на последней перед фестивалем репетиции мы начали именно с неё:
                - Дешёвая игра – разбитой морды лик
 Зарезан без ножа – потерян и растоптан
 Сквозь матерщинный лай собак
 Услышь последний кри-ик
 Ещё один урод надел чужой парик

 Увидь в осколках зеркала вчерашнее задание
 Посмотришь и удавишься, ведь нету оправдания
 И только туч свинцовых ртуть увидит, как ты маешься
 А пустота вокруг тебя сжима-ается.
                После припева у Редькина шло соло на бас-гитаре, вот он до чего докатился в своём стремлении к совершенству! Что ж, я всегда в него верил. Чуть больше самостоятельности в изучении грифа, так цены бы ему не было как бас-гитаристу.
                - Небесный электрод, осыпавшись, сгорел
 Звериная утроба остался не у дел
 Ты как отстрелянный патрон
 Ты как летящий вдаль снаря-ад
 Попавший в стадо поросят, хой!

 Увидь в осколках зеркала вчерашнее задание
 Посмотришь и удавишься, ведь нету оправдания
 И только туч свинцовых ртуть увидит, как ты маешься
 А пустота вокруг тебя сжима-ается.
                Тут опять шло соло Репы, но уже вместе с ним, я скорбно бормотал рэп, словно какой-нибудь дядюшка Римус:
                - Не спеши не дрожжи никого не смеши
 Перед чёрным тоннелем в Вечность
 Ты в окно погляди и спокойно умри
 С хрипом долгим уйди в бесконечность.
                Затем сразу же шло соло Мищенкова. Сергей, будучи прирождённым шоуменом, в отличие от нас не оставался статичным ни на минуту! Он скакал, приплясывал, падал на колени, крутился «волчком» и ни на секунду при этом не переставал играть, выдавая труднейшие в своём исполнении пассажи.
                - Обломок унитаза как памятник тебе
 И скорбное ворчание ага-угу-эге
 Точильным камнем по зубам
 Чтоб веселей жило-ось
 Потом ещё раз по спине
 Застряла в горле кость

 Увидь в осколках зеркала вчерашнее задание
 Посмотришь и удавишься, ведь нету оправдания
 И только туч свинцовых ртуть увидит, как ты маешься
 А пустота вокруг тебя сжима-ается.
                Такие песни суицидального характера в то время были далеко не редкость, это было модно и вполне востребовано, особенно в панковской среде. «Ты говно, я говно – будущего нет!» - вещал известный ленинградский неформал Свин. «Подохнуть у порога обетованной земли. Сорвать противогаз и липким сердцем об асфальт. У каждого из нас быть могут разные пути, но цель у нас едина. Суици-и-ид – пусть будет легко!» - убеждал Егор Летов, лидер группы «Гражданская оборона». Таких примеров масса, да и как могло быть иначе, когда всё вокруг рушилось, привычные устои и уклад жизни, народ озлобился и уже ни во что не верил? Старые идеалы пустили под пресс, а к власти пришли бандиты и шакалы, раздирающие на куски тело ещё агонизирующей страны.
                Кстати, в период подготовки к фестивалю у нас уже была бэк-вокалистка как во всех порядочных группах. Это придавало группе определённый шарм и статус, как визитная карточка фирмы, где красивая «девушка на ресепшене», подаёт посетителям кофе. Пока шла подготовка к выступлению, мы дали ей небольшой отпуск, в основном из-за незнания многих текстов. Характерно, что для меня знакомство с этой девушкой спонтанное, во многом случайное и поначалу совершенно фейковое. 

Как-то в воскресенье я заступил на суточное дежурство и, попивая чаёк, наткнулся на некое объявление в газете ВДВ, что означало «Всё для вас». Объявление гласило: хочу петь в рок-группе. И подпись – Наташа. Я задумался, а почему бы и нет? И когда ко мне на работу пришли парни, то озадачил их вопросом, а нужна ли нам вокалистка? Репа заворчал, что от этих девушек на репетициях и так не протолкнутся, чует его сердце, что нам скоро сделают предложение съехать с «точки» на фиг. Клавка тогда стал уверять, что Репа сгущает краски, а вокалистка на подпевках это будет хорошо и стильно. Андрей Крипачария дипломатично промолчал, и Редькин остался в меньшинстве.               

Торжествуя, я взял трубку телефона и набрал нужный номер. Мне ответил девичий голос, это и оказалась таинственная Наташа, мечтающая петь в рок-группе. Помню, я задал ей тогда вопрос о том, где она пела раньше. Оказалось, что нигде, но петь любит. Притом, как выяснилось, Наташа проживает на противоположном конце города в Калининском районе. Я уже хотел вежливо попрощаться, (ну кто в здравом уме будет таскаться в такую даль на репетиции?), но к моему изумлению, она спросила, когда можно приехать. Тысячи объявлений, и надо же так случиться, что одно из них попадает мне на глаза! Подобное притягивается подобным, а ведь я и сам довольно странный человек. Маньяк, одним словом! В общем, девушка появилась, на репетиции ей понравилось, и она стала ездить к нам чуть ли ни каждый день. Более трёх часов на дорогу в оба конца, да не на работу, чтобы заработать денег, а так - попеть да пообщаться. Вот она молодость! Девушка была хрупкого телосложения, симпатичная и с большими серыми глазами. Своими вокальными данными она нас не поразила, зато некую статусность, благодаря ей, группа приобрела.

И вот настал тот жаркий июньский день без числа. Сегодня состоится рок-фестиваль МОРОЗ 91, трепещите «колбасёры», металлисты всех мастей, панки и просто «фантики»! Квартира Крипачарии, дом, которого находился прямо за кинотеатром «Маяк», наполнилась приезжим музыкальным людом и вездесущей «тусовкой». Родители Крипы находились на даче, и с нами остался только его младший брат Максим пятнадцати лет, а потому двери в квартиру были гостеприимно распахнуты, ибо она тогда представляла собой натуральный проходной двор. Кто-то приходил, кто-то бежал в магазин за пивом, а кто-то и курил в коридоре на лестничной площадке, причём я не поручусь, что только фабричные сигареты. В общем, было шумно и весело как на празднике.                               

Да для всей нашей «нечесаной братии» это и был настоящий праздник рок-н-ролла. До выступления оставалась масса времени, и мы, не теряя его даром и, подкрепившись пивом, участвовали в установке сценической аппаратуры, которая прибыла на двух больших грузовиках. Потом пошла настройка звука, и патриархальные Шлюзы огласились заманчивым грохотом барабанов и рёвом гитар. Местная гопота, почувствовав неладное, бежала в магазин за «похмелкой». Разбуженный и оторванный от своих повседневных дел народ валил к кинотеатру. А вскоре к местной публике присоединилась и приезжая «городская», ведь афиши были расклеены по всему городу. Мимоходом в фойе кинотеатра я столкнулся с администратором, она выглядела возбуждённой и энергичной – в кассе началась продажа билетов. Стали прибывать и наши личные гости – вокалистка Наташа, Лёха Крюгер и мой давний знакомый неформал Геша. Всех их встречал дома Максим, который вместе со своей бандой малолетних гопников, присматривал за квартирой, и был нашим пресс-секретарём по связям с общественностью, пока мы носились туда-сюда как угорелые.                               

Гешка привёз страшную резиновую маску монстра, а к ней такие же резиновые лапы с когтями, по тем временам в нашей глубинке такого никто и не видывал. Он предложил, нарядившись, выскочить на сцену в таком виде во время нашего выступления. Точно, о шоу мы и не подумали! Тут же возникла идея, что вместе с монстром на сцене появится мумия. Тут же кого-то послали в аптеку за бинтами, благо стоил тогда перевязочный материал сущие копейки. Кто же будет мумией? Конечно, Лёха Крюгер! Бедный парень сначала отказывался принять на себя такую ответственную миссию, но когда понял, что под бинтами его всё равно никто не узнает, согласился участвовать в этой сценической мистерии. «Бинтоваться» было решено непосредственно перед выступлением, чтобы не нарушать кровоснабжение нашей «мумии». А пока «тусовка» принесла очередную авоську с пивом и праздник продолжался. В раскрытое настежь окно врывалась музыка, это уже полным ходом шёл фестиваль.               

Захватив инструменты (для мумии нашёлся баян), мы дружною оравой отправились за кулисы кинотеатра, допивать своё пиво и готовиться к выступлению. На сцене «зажигала» группа «Небожители» - Вольдемар, Димон и Аникан с Кужутом – наши хорошие знакомые. С Вольдемаром и Аниканом я даже учился когда-то в одной школе. «Небожители» как раз «лабали» мою самую любимую песню из их репертуара, и я подошёл поближе и выглянул на сцену из-за правой кулисы:
                - Вышедший в ночь, летящий при луне
 Сквозь пелену дождя вглядись
 И ты увидишь стаи чёрных птиц
 Рвущих крылами небо в ночи

 Город угрюмо смотрит в небеса
 С мусорных куч на окраинах смрад
 Странный пикник любимцев Бахуса
 Пьяные танцы проводы в ад

 Ярость слепая бешеной твари
 Ядом безумства кровью зрачков
 Битым стеклом посыпаешь ты раны
 Харкая крошевом сгнивших зубов
 Там за порогом грязного логова
 Чувствуешь, ненависть точит тебя
 Дух твой смердящий и взгляд перекошенный
 В мутном стакане простого вина.
                На фоне невнятных текстов предыдущих групп, Димон сверкает как брильянт в навозной куче, точность слов, утончённость афоризмов и завершённость сюжетной линии. Немного веет жутью из развёрстой могилы, но это и есть неприкрытый натурализм сегодняшних дней во всей своей неприглядной красе.
                - Юная дева гуляет по кладбищу
 Травка цветочки птички поют
 Потные негры в шляпах и галстуках
 Принцы преступной любви её ждут

 Ночь равнодушно смотрит на бродяг
 Жгущих огонь и лакающих спирт
 Кто-то один не увидит он утра
 С вырванной глоткой кто-то затих.

 И снова припев под гитарный перебор - Ярость слепая бешеной твари!.. Йо!
 
Теперь я смотрю из-за кулисы через сцену прямо в зрительный зал. Назвать его переполненным было бы явным преувеличением, но примерно две трети мест занято, кто-то вышел, но ещё вернётся, всё-таки этот рок-марафон длится уже несколько часов. Опа, в первом ряду две девицы в мини-юбках целуются взасос. О, да это лесбиянки, я читал о таких в газете «Комсомольская правда». Чего только не бывает на свете! Вижу группу «городских» панков с разноцветными «ирокезами» на бритых головах, на запястьях шипастые браслеты, красава! «Небожители» уже заканчивают выступление, скоро наш выход.               

А за кулисами царило веселье, и раздавался чей-то гомерический хохот, это закачивалась работа по производству мумии. Крюгер был полностью скрыт под ворохом бинтов, виднелись только глаза, которые угрожающе выискивали в толпе несдержанного хохотуна. Лёхе вручили в руки баян и тут уже все упали вповалку.
 - Он мне всё испортит, - закричал Геша, который уже перевоплотился в монстра, - не выпускайте его вместе со мной. Все начнут ржать и никто меня не испугается!
 - Да чо тебя бояться? Подумаешь, силикон на рожу натянул, - начала защищаться сущность мумии, поселившаяся на время выступления в Крюгере.
 - Значит так, делаем, как договорились, - вмешался в готовый разгореться спор я, - монстр появляется на сцене когда начинается вступление ко второй песне. Смотри не зацепись за какой-нибудь провод, – предупредил я Гешку. А мумия приходит, когда начинается припев со словами – «злобные уроды, вскачь несутся сквозь туман», всё понятно? Наташ, выпустишь этих «злобных уродов» вовремя, ладно?
Наша бэк-вокалистка только кивнула головой, она была скромной, молчаливой и очень ответственной девушкой. Меж тем, «Небожители» закончили выступление, сорвали свои аплодисменты и появились за кулисами, неся свои инструменты. Их бас-гитарист Вольдемар подмигнул коллеге, то бишь нашему Редькину и сказал:
 - Ну, не пуха, братан, удачи!..
                С этим пожеланием мы потянулись на сцену, туда, где свет прожекторов и радуга рампы. О, запах кулис, как говаривал Остап Бендер. Необходимо было подстроить гитары, это обязательная процедура перед каждым выступлением, кроме того, давала возможность звукорежиссёру подстроить звук в зале под наши инструменты. Настройкой у нас, в отсутствие Клавки, занимался Мищ, делал он это молниеносно и очень качественно. Не прошло и пяти минут как «Диктатура маньяков» уже исполняла «Мы выходим на балкон», песня, с которой решено было начать наше выступление. Не дождавшись пока отгремят аплодисменты, и стихнет свист, когда прозвучал последний аккорд, я сделал условленный знак светорежиссёру и в зале погас свет. Публика в недоумении затихла. В этот момент я замогильным голосом начал читать вступление к песне «Тварь», а Редькин аккомпанировал мне на бас-гитаре приёмом звукоизвлечения, называемым стаккато:
                - «Улыбаться перестанешь, когда он тебя накроет
 А когда кричать устанешь, аккуратно череп вскроет
 И с ногами заберётся в твои мысли и надежды
 Упадут на землю клочья окровавленной одежды
 Добрый рот миролюбивый изуродует когтями
 А язык твой говорливый он ко лбу прибьёт гвоздями».
                Тут вспыхивает красный прожектор и в его зловещем освещении появляется напружинившаяся как перед прыжком фигура нашего монстра. В зале слышны крики ужаса и девчачий визг, судя по звуку, кто-то падает в проход между рядами. Нимало не смутившись, я продолжаю нагнетать обстановку:
                - «Монстр свирепый монстр кровавый беспощадно наползает
 Сперва – левый, потом – правый, оба пальца отгрызает
 Ты был честным, ты был чистым, ты не пользовался силой
 Ты был ярым пацифистом, а тебе отгрызли символ».
                Здесь я показываю рукой знак «пацифика», в зале стоит рёв взбудораженных зрителей, вспыхивают огни рампы и в полутьме, с блуждающим по сцене красным светом прожектора (светорежиссёру за это обломилась бутылка водки), начинается песня:
                - Лязгнув зубами выпустив когти
 Рано познавший свободу и кровь
 Вскормлен был ты молоком дьяволицы
 И признающий лишь ночи покров

 Чёрное солнце, вспыхнув, угасло
 Но ты, родившись под злою звездой
 Всех ненавидишь и вряд ли отыщешь
 Рай в небесах на земле ли покой

 Злобные уроды вскачь несутся сквозь туман
 Холода тревоги да степной бурьян
 Старые могилы дикий крик во мраке
 Будешь в стае ты волков самой бешеной собакой!
                С началом припева, как и договаривались, на сцену вылетает мумия с баяном, но, споткнувшись в полутьме о монитор бас-гитары, она с грохотом падает, рискуя сломать ветхие кости. Народ встречает новую героиню антрепризы с воодушевлением, из зрительного зала доносится свист, хохот и крики – «давай-давай, милая». Мищенков играет проигрыш, на фоне которого слышны зловещие звуки – это оправившаяся от падения мумия растягивает меха своего баяна.
                - Время за полночь в воздухе кружат
 Чёрные хлопья летучий мышей
 Путник-прохожий будь осторожней
 И уходи ты отсюда скорей

 Да бесноватый да очень мерзкий
 В лапе когтистой обрывок цепи
 Ходишь бессонным дозором ты ночью
 Смотришь на звёзды и жаждешь любви

 Злобные уроды вскачь несутся сквозь туман
 Холода тревоги да степной бурьян
 Старые могилы дикий крик во мраке
 Будешь в стае ты волков самой бешеной собакой!
                Во втором припеве монстр и мумия, наконец, встречаются и среди хаоса сценической аппаратуры, позабыв вражду, лихо отплясывают какой-то дикий канкан. Мищенков изображает психоделическое соло. Панки хой! Вообще анализируя героев собственных песен из 90-х, я убеждаюсь, что некоторые из них чем-то напоминают персонажей западных комиксов. И это неудивительно, именно тогда для нас открылся увлекательный мир видео и западных фильмов, снятых в основном по сценариям этих примитивных «рассказок».

Первый видеомагнитофон появился в нашей компании у Клавдия. Для того чтобы приобрести такую дорогостоящую вещь, его семье пришлось продать автомашину «Волга», доставшуюся по наследству. Вот такой был баланс цен. Именно так ценился дефицитный «ширпотреб», который ещё только начинал широкое шествие по стране в поисках обеспеченных покупателей. Мы приходили в гости к нашему товарищу «на видик», как ещё раньше в начале 60-х народ ходил друг к другу посмотреть телевизор. Смотрели всё подряд – триллеры, боевики, комедии, порно, хоррор (особенно запомнился в этом жанре фильм «Демоны»), ну и конечно – фантастику. Полицейская академия, Терминатор – первые две части, Доспехи Бога с Джеки Чаном, Замороженный со Сильвестером Сталлоне, Кошмар на улице Вязов – все эти фильмы появились именно в то время и их просмотр был возможен только с помощью видеомагнитофона. У Клавки дома был великолепный бар, и мы очень быстро привыкли совмещать просмотр видео с употреблением алкоголя. Впоследствии даже в кинотеатр, улучшая восприятие, мы ходили с «бухлом» и закусью типа орешков.               

Возвращаясь на рок-фестиваль МОРОЗ 91, я хочу представить вашему вниманию ещё одну песню. Это блюзовая композиция называется «Увядшие сны». В начале её вместе с барабанами солидно заухал бас, и заиграла «чистым» звуком Серёгина гитара, на которой он отключил «дисторшн-фуз». После небольшого вступления, я запел:
                - Увядшие сны пластилиновой рощи
 Скабрезных желаний гнилая мораль
 И некто во фраке весьма осторожно
 Достанет топор извлечёт ноту Ля

 Почуешь, дружище причудливый запах
 Увидишь кострище чужого огня
 И носом по ветру забытую песню
 Уловишь как будто бы ты это я

 Выстрел из зенитки смерть воробью
 Танец привидений вот пиво допью
 Подлунный мир в экстазе всем нужен кайф
 Ласковая женщина я тебя лав!
                Припев и проигрыш Мищенков играл уже жёстко с «примочкой», Крипа тогда работал двумя бочками – большой и малой, изредка кидая мощные брейки по альтовым барабанам, а Репа в припевах играл ту же партию, что и Серёга – это излюбленный приём хард-рока, так что назвать песню чистым блюзом было нельзя.
                - Ночные полёты в туманную пустошь
 Разведка огнём это ярость в крови
 И старый мундир официального зомби
 Потёртые крылья помогут в пути

 Большая дорога асфальтовый гений
 В трущобах домов только мерзость и вши
 И снайперский взгляд сквозь хрустальную призму
 И хищный прицел воспалённой Души

 Ящик с динамитом тонкий намёк
 Зачумлённой крысы дикий восторг
 Водка по стаканам мрак по углам
 Слева вместо глаза маленький шрам!
                Дождавшись пока верхняя нота финала проигрыша, взлетев, зависнет над зрительным залом, я исполнил под барабанную дробь следующую речёвку:
                - Гражданин с удавкой не ходи за мной
 Я не буду больше спать с твоей женой
 Гражданин с удавкой мой труп почти замёрз
 Грудь пробита пулями в печени цирро-оз!..
                Здесь следовал большой блюзовый проигрыш на басу, который я дублировал на своей гитаре, а Серёга лепил потрясающую импровизацию, сначала встав на колено, потом - закинув гитару за голову. Публика заворожённо внимала игре «чумового» повелителя гитарных струн, и в зале в тот момент случилась гробовая тишина.
                Это была песня, отображающая с точностью газетного очерка всю нашу тогдашнюю жизнь. Секс, алкоголь, наркотики и рок-н-ролл, вот квинтэссенция того поистине сюрреалистического существования молодёжи в «каменных джунглях» больших городов. «Диктатура маньяков» закончила своё выступление новой песней под названием – Дешёвая игра и, под рёв зрительного зала, с триумфом удалилась за кулисы, уступив место на сцене хэдлайнеру фестиваля «Братьям Мороз и группе Панки хой».

Неторопливо зачехляя инструменты и скручивая гитарные шнуры, мы, находясь за кулисами, прослушали песню, с которой Илья Мороз начал своё выступление: 
 
- «Перережь себе вены,
 Посмотри на кровь -
 Она чёрного цвета.
 Ты продал свободу,
 И свою любовь,
 И не жалеешь об этом.
 Ты продажная тварь
 Ты дешёвка и дрянь
 Ты свинячий урод
 О-о-а! ломанный в рот
 Продажная тварь»!
                Илье не откажешь в профессионализме, он мог показать «фирменный» вокал. Драйв такой, что мороз по коже. Народ хорошо принял новую группу, а мы с чувством выполненного долга переместились на квартиру Крипачарии, чтобы как следует отметить эту веху – наше очередное выступление. Дальнейшее вспоминается смутно.               

Уже глубокой ночью, когда нам всё-таки не хватило «пойла», я вспоминаю себя мчащимся на мотоцикле (хорошо не за рулём!). Откуда вообще взялся этот мотоцикл среди ночи? Вероятно, принадлежал кому-нибудь из «тусовки». И вот когда мы примчались на Цветной проезд, чтобы купить у таксистов водки, выяснилось, что водки нет. Вместо неё нам неожиданно «впарили» самогон, но самого отменного качества!..