Старая сказка

Наши головы, не вполне свежие от дурного вина лежали в стогу, а над несвежими этими головами гудел подсвеченный заходящим солнцем самолет и, казалось, ничего лучше в мире нет, как лететь сейчас в нем все равно куда, хотя, если подумать лучше всего было именно там, где мы обретались.
Сено в тот вечер произвело на нас престранное действие: на следующий день мы  отказались пить плохое вино и, пожертвовав кайфом, купили на свои небольшие деньги гомеопатические флаконы Пино-Гри.
Было то же сено, та же возня насекомых вокруг, но вино уже не пили, скорее, вынюхивали, так мало его было и может, поэтому смотреть вверх на самолеты сделалось еще грустнее.
- И чего спрашивается ты молчишь? – Недовольно пробурчала Аня. – Человек, который лежит рядом  девушкой обязан задуривать ей голову сказками. Осознал, сказочник?
- … По вечерам Эльф улетал навевать хорошие сны хорошим людям. – Начал я.
- «На шелковые ресницы»?
- На них.
- А плохим?
- Что «плохим»?
- Кто навевал?
- Никто. Плохие снов не видят.
- И Дюймовочке, выходит, никто не навевал?
- Не навевал. И видела она, что попало. Пока не пронюхали про это дело тролли.
- Троллей не бывает.
- Еще как бывает! И вот стали эти тролли навевать бедной маленькой Дюймовочке сны для больших¬, и к тому же не самые приличные.
- Ох… Бедная крошка… А знаешь, я люблю неприличные сны.
- Знаю. А Дюймовочка не любила.
- Маленькая потому что.
- И поэтому тоже.
- А еще почему?
- Чистая она была потому что…
- Э-э-э! Поосторожнее! Вона куда хватил!
- Так я ж про Дюймовочек!
- То-то. Смотри у меня.
- Так вот, сны спервоначалу ее весьма раздражали. Злили даже. Хотела самому Эльфу пожаловаться. Только сны были тааакие… что пересказывать их было немыслимо для девушки.
- А она всё еще…?
- Слушай, а ты можешь не перебивать меня?
- Не знаю. Не пробовала.
- Так вот, со временем дурные сны стали ей нравиться. И она не то что бы подружилась с троллями, но стала оставлять им записочки, в которых заказывала сон. Долго ли, коротко ли, а узнала она «откуда дети берутся»…
- Ну да, что не в цветочках и даже не в цветной капусте находят.
- И захотелось ей…
- Чего?
- Маленького.
- А эльф что ли большой?
- Ну, ей еще меньшего захотелось.
- И это ей тролли навнушали?
- А что тролли не ошибаются?
- Да их вообще нет!
- Еще как есть. И до того они болезные запутались, что, того не желая, внушили ей любовь к одуванчику.
- Ой…
- Именно. Они и сами были не рады, потому что любые дурные желания они исполнять просто обязаны. Выбрали они тролля с самой большой рукой, положили на эту большую руку Дюймовочку и отнесли к одуванчику.
- Ой…
- Именно.
- Представляю себе: беременная Дюймовочка!
- Всю сказку испортила. Глупая …
- Какая уж тут сказка.  М-да. И чем кончилось?
- Не могло у такой пары родиться ни животное, ни растение.
- И что ж родилось?
- Гриб.
- Фу. Давай другую. Нормальную.
- Чтоб «долго и счастливо»…?
- Угу
- Давным-давно жила-была девочка. Девочке очень хотелось многого-многого, а больше всего стать лекарем. Не настоящим, а как Айболит, птичек-бабочек лечить. Или хотя бы бабочек от птичек. И прослышала она, что для такого леченья надо сыскать баранец. Тут она принялась книги читать, чтоб про баранец узнать всё-всё. Много прочла, а того что надо нет как нет. И вот наконец сыскала она книгу, где точно было сказано, что растет трава-баранец в Азии, на горах и с травой этой можно золото изо всякой ерунды получать. Как прочла, сразу расплакалась - до тех гор путь не близкий! И так она горько плакала. что на тот плач слетелись феи со всего света. Со всех трех концов.
- Трех?
- Ну, да. Сказка-то старая, тогда и третий конец был под сомнением. Дальше слушать будешь?
- Угу.
- Да что ж это за трава такая? – феи спрашивают.
- А та, которая пищит по зорям, как ребенок, когда вытаскиваешь её корни, - хлюпает девочка, а слезы еще пуще катятся.
- Ахти мне, - ужаснулась самая старая фея. - Да почто тебе мерзость этакая?
- Ей бабочек можно лечить и золото делать.
- Эт ты у Пыляева что ли прочла? - скривилась начитанная средняя фея.
- У него, - призналась девочка и опустила глаза.
- Так ведь там точно сказано, что про ту траву жулик-эскулап болтал. Его потом за мошенничество на цугундер посадили.
- Так я же не эскулапа-жулика прошу, а траву настоящую, стоящую.
- Нет такой травы настоящей, - отрезала младшая из фей.
- Есть, есть, есть...- затопала ножкой девочка и еще пуще распустила нюни.
- Ладно, ладно... Угомонись, - скривилась старшая. - Нет, так будет. Сделаем. Эка невидаль. И в золото будет дрянь всяку обращать
- А пищать по зорям?
- Сделаем и писклявую, позанозистей тебя.
- А бабочек лечить?
- Этого никак нельзя.
- Как же так? - удивилась девочка, - Золото можно, а бабочек нельзя?
- А ракетой править можешь?
- Нет. Учиться долго надо.
- Вот видишь, не по уму. Можем ли мы дарить людям то, что им не по силам и не по уму?
Нижняя губа у девочки задергалась и старшая фея совсем заскучала.
- Может подарим ей принца?  - мысленно спросили она молодую.
- Да есть у нее принц, - мысленно махнула рукой средняя.
- Так может, подарить Сказочника?
- Какого? - заколебалась молодая.
- Пожилого. Спокойнее будет.
- Да дарите же скорее, - взволновалась средняя, - Не ровен час обратно расхнычется!
- «Обратно!» - передразнила младшая и не торопясь принялась делать траву.
Но девочка не расплакалась. Умным девочкам известно, что чем дольше ждешь подарок тем ценней он становится. Знай, феи заранее, что она умная ничего бы вообще дарить не стали. Но было поздно. Трава сделалась.
Перво-наперво девочка попыталась превратить что-то в золото. И превратила собаку. У нее получилось. Но столько золота ей было, ни к чему, а собаку было жалко. Привыкла к ней.
Немного поколебавшись, она зажгла свечу. Мотыльки не заставили ждать и обжёгшихся было предостаточно. Да только трава не вылечила ни одного. Девочка начала впадать в истерику. Швырнула свечой в портрет своего любимого Гофмана. Разбила стекло...
Вот тут-то и объявился Сказочник. А он был вроде папилломы. Таких только лазером можно вытравить, а сами не вымрут. Если у девочки что-то не получалось, он рассказывал ей сказки и девочка была счастлива так, как бывают счастливы только в сказках. Но больше ничего в ее жизни не изменилось и то, что не получалось, так и оставалось неполучившимся. И до того она сказки те полюбила, что перестала на свидания к принцу ходить и про траву-баранец забыла совсем.