Годы молодости

Глава третья.

В августе Аня поступила в речной техникум,  сдав на "отлично" все  экзамены. Ей выдали продуктовые карточки, повышенной категории, как взрослой.
 – "Какое счастье, - думала она, помощь маме".
С сентября начались занятия. Их привезли в речной порт, выдали матросскую форму и сказали:
– Вы теперь матросы, теорию и практику будете проходить здесь, прямо на буксирах, к которым цепляют баржи, на этих баржах грузы, их необходимо доставлять в порты. Учиться начнёте, когда закончится навигация. Сейчас вас разобьют на группы по двенадцать человек, с завтрашнего дня всем заступать на вахту. И Аня заступила. Времени на размышление не было. Шла война. Их группу принял капитан буксира, без красивых слов объявил:
 – Ваша задача состоит в том, чтобы судно ходило без остановок, а это значит, вы несёте ответственность за подготовку дров и топку. Топоры и дрова на палубе, необходимо их рубить и бросать в бункер  механика. В порты выходить матросам не разрешается, во время вахты вы должны находиться на судне. А кто из вас поступал на судовождение? Шаг вперёд!
Шагнула только Аня, остальные засмеялись. Капитан посмотрел  удивлённо на это хрупкое создание.
– Как зовут?- спросил он.
 – Анна, - отрапортовала Аня.
 – Подойди ко мне, остальные на палубу, рубить дрова.
Аня подошла.
 – Вот что девушка, первую половину дня будешь работать вместе с ребятами, а  после обеда, с лоцманом, изучать правила вождения судна.
Аня была на седьмом небе от счастья:
– "Пусть они смеются, но она всё равно своего добьётся и всем докажет, что сильная и смелая".
Она ушла на палубу к ребятам и стала таскать порубленные дрова  и бросать в бункер. Из бункера слышался мат -  только так разговаривал  механик «дядя Лёша», поэтому приходилось быстро бегать и подносить дрова.
Ей было очень трудно, но со временем она  научилась колоть дрова, мыть палубу и ещё много разных поручений по приказу капитана. Потом она бежала наверх к лоцману, изучать науку вождения судов.
 Лоцман – пожилой человек, не кричал, тактично объяснял основы речного судоходства: как заполнять судовой журнал с поправками на ветер, объяснил речной фарватер,  ставил рядом к штурвалу.  Аня схватывала всё быстро и хорошо усваивала, задавала вопросы только по делу. В конце навигации лоцман поставил ей отлично.
После навигации, началась обычная учёба, тех предметов, которые изучают в школе, в старших классах.
Закончился голодный сорок второй, наступил умеренный сорок третий. Народ стал отмечать праздники, ходить в театры и кинотеатры. А в феврале, после разгрома фашистов под Сталинградом, все поверили в скорую победу и окончание войны, слушали каждый день сводки с фронтов и радовались за каждый отвоёванный город, посёлок, деревню.
Зимой у Ани было больше свободного времени, она бегала с подружками из училища в кино, ходила на каток, в спортивный клуб Динамо, встречалась со Светой.
Как - то Света сказала ей: - Знаешь, ждать наших ребят бессмысленно, мне сказали, что оттуда редко кто возвращается. Но Аня ждала. Она часто доставала ту, единственную фотографию, где они были вместе с Юргеном, и подолгу смотрела на неё, вспоминая их последнюю встречу, как – будто пыталась что – то ему сказать.
В речном техникуме, ребят было втрое больше, чем девчонок и каждая могла похвастать числом свиданий, которые ей назначали. Подружка Вера спросила:
 – Аня, ты ведь здесь многим нравишься, почему ты всех отшиваешь?
– Мне никто не нравится, они грубые, наглые, не опрятные.
– Так ведь война.
-  А причём здесь война? Руки и шею можно помыть, зубы почистить, брюки погладить.
– Тоже мне принцесса, где теперь этих принцев взять? 
Аня улыбнулась. Она не хотела ничего рассказывать подруге, это её тайна, пусть знает только Света, но та, никому не расскажет.
Весной Аня сдала все экзамены, а в конце апреля началась навигация. Опять тяжёлая работа, от которой она отвыкла, опять обучение вождению судна. Теперь ей лоцман доверял штурвал, а сам стоял рядом и наблюдал. К середине лета, она уже совсем освоилась и могла управлять самостоятельно.
Однажды, причалив к одному из портов, долго ждали разгрузку. Капитан с лоцманом ушли в город, остался один механик. Судно разгрузили, а их всё не было. Лоцман явился один, он был явно на веселее, позвал Аню.
– Ну что девушка, доведёшь буксир сама, до следующего причала?
– Доведу, -  уверенно сказала Аня.
– Давай, я на тебя надеюсь.
– А Вы?
- А мы приедем позже, всё равно до ночи стоять. 
– Вот он её звёздный час, - подумала она.
Легко отшвартовавшись от причала, повела буксир по изученному курсу, но судно вдруг стало относить в сторону берега.
– Что – то не то, - подумала Аня.
 Ей  стало страшно от того, что не у кого спросить. Сильный толчок и буксир сел на мель. Она не учла навальный ветер, сидела и рыдала, ей было стыдно, что не справилась, подвела капитана и лоцмана, которые доверили ей буксир.  Что – же будет с ней, наверно отдадут под трибунал, и она ещё больше заливалась слезами. Всё обошлось, через несколько часов приплыли на мелком судёнышке капитан с лоцманом, сняли пароход с мели и вывели в затон. Лоцман успокоил Аню.
– Не переживай, на флоте всякое бывает, и хватит тут нюни распускать, воды в реке полно. Аня успокоилась. Продолжалась работа, продолжалось обучение, продолжалась война….
-Аня вставай! – опоздаешь на вахту.
 Она с трудом разлепила глаза, всё плыло, голова гудела, хотелось пить, что -  то пробормотала и опять отключилась.
– Мама, у неё жар! - испуганно вскрикнула Нина.
– Беги в мед -  пункт, там есть телефон, пусть вызовут машину. Машина пришла через час, доктор осмотрел Аню и сказал:
– Сейчас принесут носилки, будем грузить.
 – Куда её?- испуганно спросила Нина.
– В Боткинскую, в тифозный барак, а вы милая комнату продезинфицируйте, не то и вам сиё не миновать.
Аню увезли, поместили в инфекционный барак.  В бреду, она куда – то плыла на пароходе, ругался механик, смеялись матросы, ей было весело и легко, потом она полетела в облака, там она увидела Юргена, он кружил рядом, они протягивали друг – другу руки, но не могли дотянуться и Юрген улетел. Аня пришла в себя только на третьи сутки, не поняла, где она находится, везде железные кровати, на них мужчины и женщины, стонут,  что – то кричат. Подошла медсестра, потрогала лоб, сосчитала пульс и ушла. Через некоторое время пришёл доктор:
 – Ну, слава богу, выкарабкалась, со вторым рождением милая. Переводи её в барак для больных средней тяжести, - обратился он к  сестре.
 Аню перевели в соседний барак, там были мужское и женское отделения. Её напоили овсяным отваром и лекарствами.
 – Спи, ты очень слабая, нужно спать, - сказала медсестра.
– А когда домой? – спросила Аня.
– Когда карантин закончится, через двадцать один день.
– Пожалуйста, дайте зеркало и расчёску. Сестра заулыбалась:
– Зачем тебе расчёска, чесать нечего, да и зеркало пока ни к чему.
Аня потрогала свою остриженную наголо  голову и  расстроилась, нет её длинных кос, которые так нравились Юргену.
 – Вот уж нашла из-за чего расстраиваться. Живой осталась. Здесь каждый день не по одному десятку умирают. Спи и выздоравливай, - улыбнулась ей медсестра, и погладила по стриженой голове.
Через три недели Аню выписали. Она смотрела на себя в зеркало - худой мальчишка с огромными глазами, тонкой шеей и серой кожей.
- Мне нужно в училище, - сказала она бабушке.
– Какое училище? Тебе ещё месяц дома сидеть - доктор велел.
- Бабуля, а меня не отчислят?
– За что?
– Я много пропустила.
– У тебя справка из госпиталя, они не имеют права.
 Но беда, как говорится, одна не приходит, через неделю у Ани началась экзема рук. Кожа сходила вместе с ногтями, руки кровоточили так сильно, что все бинты, которыми её бинтовала мама, быстро пропитывались кровью. Нина повела её к дерматологу.
– Отчего это у неё?
– От болезни, от голода. Специальное лечение нужно и хорошее питание.
– Да  где же его взять, питание?
Доктор выписала мазь, но она не помогала. Делать было нечего, Нина пошла на рынок, нашла азербайджанцев и заговорила с ними на фарси. Они онемели - русская  блондинка говорит на их языке? Нина рассказала о своей беде и попросила отвезти письмо по указанному адресу в Баку. Они посовещались, потом один сказал  - Сегодня Дшафар уезжает ночным, всё сделает для тебя, ханум.  Они набрали ей полную сумку овощей и фруктов, Нина отказывалась, но ей сказали:
 - Иди женщина, ребёнка спасай.
Через неделю приехал дядя Захид. К тому времени он стал профессором, и преподавал в Бакинском индустриальном институте. 
– Собирай дочь, Нина, я забираю её в Баку. В Москве ты её не вылечишь, а там у меня друзья -  профессора в области медицины.
Захид  увёз Аню в Баку. Перед дорогой бабушка её перекрестила и сказала:
– Не волнуйся, Бог, он всё видит. Что тебе суждено испытать, того уже не минуешь, жизнь твоя только начинается.
- В Баку, у нас много родных, все хотят тебя увидеть,- говорил ей дядя, пока они ехали в поезде.
– Дядя Захид, пусть у меня руки заживут, и волосы отрастут, а потом я встречусь с ними, пожалуйста, - попросила Аня. 
– Хорошо, пусть будет так, как ты хочешь.
В Баку, Аня увидела дом, о котором ей часто рассказывала мама, уютный дворик и бабушку  Мелтем.  Бабушка встретила её приветливо, обняла и расцеловала.  Она что – то сказала на своём языке, но Аня ничего не поняла и вопросительно посмотрела на дядю.
– Она сказала, что ты очень похожа на своего отца, такая же красавица.
 Аня смутилась: -  Какая же она красавица - кошка облезлая.
Для Ани началась новая жизнь. Дядя возил её к докторам, те осматривали, выписывали лекарства и мази, бабушка кормила вкусными блюдами, мазала голову каким-то снадобьем, от которого быстро росли волосы. Аня ела  много зелени: мелиссу, укроп, базилик, эстрагон, кинзу. Через месяц  у Ани зажили руки и отросли волосы, но длинных кос она уже больше не носила. Приближалось первое сентября,  Аня спросила дядю:
– Когда мы уедем в Москву? У меня начинается учёба?
– Об училище забудь - пойдёшь в школу здесь, в девятый класс, этот вопрос  я с Ниной уже решил.
Так закончилась Анина мечта о кругосветных путешествиях.
Ей хорошо было в Баку - её любили, особенно бабушка, не хотелось в голодную и холодную Москву, не устраивало одно, не было свободы. Семья жила по строгим азербайджанским законам и детей, особенно девочек, водили только в сопровождении взрослых.
Во время войны немцев в Баку не было, их сюда  близко не подпускали,  ожесточённые бои шли на Тереке, фашисты рвались к  Бакинской нефти, и если бы они до неё добрались, то неизвестно, когда бы закончилась война. В Баку находилось 75% нефтяных запасов СССР. Баку, во время войны стал нашим тылом и принял 440 000 раненых. Почти все родные Ани работали в госпиталях или на нефтяных скважинах.
Бабушка на русском  не говорила совсем, только показывала ей семейные фотографии, что-то лопотала по - своему и улыбалась. Аня попросила дядю Захида рассказать ей об отце, о котором она, практически ничего не знала. Они проговорили целый вечер.  Захид  рассказал ей, как познакомились её родители, как он привёз юную Нину сюда и уговорил родителей их поженить, как воевал и как погиб уже в мирное время. 
– А разве мама тебе ничего не рассказывала?- спросил он.
– Рассказывала о своей жизни здесь, но об отце - очень мало, она до сих пор его любит, поэтому замуж больше не вышла, хотя сватались к ней не раз.
Через два года, когда Аня оканчивала школу, наступил долгожданный и великий День победы. В Баку, так же как в  Москве, был военный парад, город ликовал, все поздравляли друг друга, а потом ждали возвращения солдат домой, но многие так и не вернулись с войны.
 Аня окончила школу с отличием. Дядя предложил ей поступать в индустриальный институт, в котором преподавал  сам, но она твёрдо решила ехать в Москву.