Постель пахла сеном

Баб Вера. Постель пахла сеном.
(Конкурс)





         Постель пахла сеном, молоком, и чем-то ещё, таким далёким и родным – из детства.  После долгого дня, казалось, сил не должно было быть, но не спалось.  Ворох впечатлений, воспоминаний  и угрызений  теребили совесть Григория  и его застывшую, сжавшуюся, как старый башмак душу, и не давал покоя.
         Он и представить не мог, что может  с душой сотворить Родина, в  образе  его родной   бабы Веры с её  добрым, словно светящимся  от счастья лицом;  покосившиеся  на могилах родителей кресты, с облезлой краской на цифрах с датами  их жизни и  почти стёршимися именами;    родные, знакомых   с детства стены  тётиной  избы, которая казалась теперь такой маленькой и шаткой, как сама хозяйка, его дорогая  баба Вера. Его последняя вера в то, что кто-то   в этом мире  его может любить и ждать. 
         В дальнем  углу,  где под образами горела лампадка, на коленях стояла баба Вера и молилась. Григорий  лежал на лежанке  за занавеской  и слышал шёпот  её  горячей  молитвы.  Баба Вера, думала, что Гриша уснул,  намаялся ведь!  и не могла нарадоваться племяннику, который  для неё как будто с того света вернулся. Словно его отпустили  оттуда, и только в её власти был  шанс  отмолить его и вернуть назад  в этот мир навсегда.  Силы были уж не те, но радость и надежда окрыляли и давали силы.  И казалось, время двигалось вспять.
       А  «иссушенный  башмак» души  Григория не только размяк, - Григорий  рыдал,  беззвучно, вздрагивая, зажимая  лицо одеялом, что бы его  не услышали. Он бы и сам помолился, если бы знал, как  это делать.  Если бы знал, что  это такое.  Если бы знал, что  … 
        Сколько раз  он думал о возвращении домой. Но  жизнь,  или судьба  не пускала.  Почему?  Что он такого сделал этой  судьбе, что она столько лет  его кружила?  Сколько  бы раз он не собирался вернуться,  всегда появлялось что-то, что рушило всё.   И со временем, он стал бояться  этого желания. Потому что вместе с ним всегда  появлялись проблемы. И не знал, как от  этого избавиться.  А когда пропало всё, и страх и желание, и надежда, кто-то  очень тихо, шепотом, словно молитва баб Веры,  сказал: «Понял, наконец?  Теперь  можно. Иди!»  А что «понял», и кто «сказал», так  до конца Григорий  и не понял.  А просто взял  и пошёл  домой. Словно после  войны. Потеряв всё в  этом мире.  И вот – дом, родина, родной человек.  Счастье!  Надо было  двадцать лет скитаться, что бы всё  это увидеть и понять. Так и не поняв этот мир.
        Одеяло  пахло сеном, молоком, и ещё чем-то таким далёким и родным – из детства.  И  надеждой, что любовь  есть, и всё  будет  хорошо.   
       А как же!? Всё должно быть  хорошо,  если есть Вера… Баб Вера!  Его последняя вера в то, что кто-то   в этом мире  его ещё может любить и ждать. 

Белкин  Евгений.   2017 -07-25.



Баб Вера. Конкурс.
Автор Анна Дудка. начало:  http://www.proza.ru/2017/07/16/506