Философия жизни. Часть3. Лучшие подруги. Глава 1

Часть 3. Лучшие подруги.

Глава 1.


Был конец октября. В такое время в Варцлове дожди льют как из ведра, ветры дуют ещё сильнее, поэтому на улицу никому не хочется выходить. Всюду грязь и костры на окраинах города, разжигаемые нищими. Люди надевают теплые куртки и пальто, шапки и, ежась, быстрыми шагами идут с утра на работу, а вечером домой. Так, надевая теплую синюю куртку с капюшоном, с утра выходил на работу и Роберт. Он ходил в школу в сером костюме и белой рубашке, хотел придерживаться офисного стиля, как это делали учителя Нестора, но в Варцлове никто из педагогов кроме Роберта не ходил в костюмах в школу. Все надевали то, что могли себе позволить. Обычно их наряды не менялись из года в год.


Роберту не понравилось преподавать в школе Варцлова. Ему был противен  и учительский состав и сами ученики. Но он ничего не мог поделать. Никак свою жизнь он не мог изменить. Уехать подальше от Варцлова и Нестора он не мог, средства не позволяли, поэтому приходилось довольствоваться тем, что есть. Единственные люди, которые радовали Роберта в его жизни, были жена с дочкой и мать с сестрой, жившие  в селе неподалеку от Варцлова и бывшие единственными жителями этого села на данный момент. Этих людей больше всего ценил Роберт и всегда переживал, если с ними что-то случалось. Так, узнав о неудавшемся ограблении Кати, Роберт не мог прийти себя весь вечер. Он не в силах был поверить, что кто-то мог посреди дня напасть на человека в довольно таки оживленном месте и начать грабить его.


- Немыслимо – стоя у окна и наблюдая, как вихрь и проливной дождь сметают последние листья с деревьев, приговаривал Роберт – какой дикий край! Какие дикие нравы.


- Роберт, ты хотел бы уехать? Засыпая, лежа в теплой постели, спросила его жена.


- Конечно, кто не хочет отсюда уехать? Ужасное место, мерзкое место. Не поворачиваясь к Кате, глядя как ледяные капли сползают по окну, рассуждал Роберт.
 

-Здесь наша родина – сонным голосом произнесла Катя – я люблю свою родину. Не уеду – усмехаясь, сказала она, закрыв глаза. Роберт хотел было начать объяснять Кате, что тот факт, что она родилась в этих краях, никак не связывает её с ними, но разве объяснишь это Кате? Женщине, которая верит во всяких гномов и эльфов. Роберт лишь печально улыбнулся и вдруг услышал сонное бормотание жены – я пригласила ту девочку к нам на ужин. Ты не против?


- К нам на ужин? Не поверил словам жены Роберт – я против, но не стану препятствовать тебе. Слушая тебя, мне кажется она либо полоумная либо лживая воришка, которая так и норовит пробраться к нам в дом, поэтому я не хотел бы её видеть здесь. Но я не в праве тебе запрещать. Решил Роберт и лег в постель, Катя крепко обнял его, прижалась щекой к его плечу. Так они и уснули.
Прошло ещё три дня. Похожих друг на друга. Все три дня шёл ливень, такой сильный, что работники местного кладбища жаловались на то, что дождь размывает землю, сравнивая с той холмики. И вот в один из таких дождливых и ненастных дней, вечером, в часов семь, в дверь позвонили. В это время Катя как раз звала мужа и дочку сесть за стол в гостиной, где уже были у стола верные дому Захар и Елена.


Услышав звонок в дверь, Катя подбежала к той. Женщина быстро отворила дверь и встретилась взглядом с промокшей до нитки Кристиной, на которой были надеты те же вещи, что и в момент их встречи и с  парнем лет шестнадцати, представившимся  Максом.


- Мы рады, что вы нас пригласили к себе – произнесла худощавая Кристина. Она уже учуяла запах еды, и больше всего на свете ей хотелось сейчас наброситься на неё и съесть абсолютно всё, что лежало в тарелках в гостиной.


- Проходите – говорила Катя, когда Роберт и любопытная Аня появились за её спиной. Кристина взглянула на высокого мужчину и встретилась с его холодным, хмурым взором. Девушка вздрогнула, но не оробела. Она хотела есть, а презрение, которое исходило от этого человека, она сможет пережить. К тому же хотел есть Макс. Сейчас он был ещё и  расстроен тем, что очередная партия таблеток не была доставлена к нему во время. Из-за циклонов, нашедших на Варцлов, поставщик не смог во время доехать до города.


Кристина так глубоко ушла в себя, что сразу и не заметила руку Ани, которую та бесстрашно протянула девушки со словами – привет, я Аня.
Кристина, наконец, услышав девочку, бойко улыбнулась – а я Кристина, будем знакомы – и пожала своей огрубевшей кистью эту нежную тонкую ручку. Макс пожал руку Роберту. Роберт пожал её, не улыбаясь, так же как и парень, которому такие апартаменты показались довольно роскошными для учителя и, он заподозрил какой-то подвох, которого и в помине не было.


Катя, не замечая неодобрительных взоров Роберта, провела своих гостей к столу в гостиной, где уже горела огромная старинная люстра, и был накрыт стол. Кристина, как войдя в комнату, сразу же бросила свой взгляд на еду, стоящую на столе. Жареная курица, запеченная рыба, вареная картошка, салат из огурцов и помидоров, яблоки и груши, хлеб, соки и морс. Всё это бросилось в глаза оголодавшей девушки, которая была готова есть и есть так манившую её еду. Съесть всё, не оставив ни одной крошки, вот что было её заветной мечтой. Даже во  взгляде девушки, устремленным на еду и напомнившим Роберту взор хищной птицы, смотрящей на свою добычу, можно было прочесть её желание. Роберт перевёл взгляд на лицо Макса, тот не смотрел так хищно на еду. Мужчина удивился этим различием во взглядах у девушки и парня. Он просто ещё не знал, что влюбленная Кристина отдает большую часть еды своему любимому, объясняя это тем, что она неголодна.


Захар и Елена, сидевшие до этого на своих местах, увидев худощавых, напоминающих скелетов, девушку и парня, поморщились. Они знали, что таких как они полно на окраинах города. Им было не жалко их. Судили о жителях окраин брат с сестрой одинаково. По их мнению, те не отличались никакими способностями, чтобы нормально обеспечить себя, поэтому жили в скотских условиях и обеспечивали себя воровством и проституцией.


Кристина успела уловить враждебные лица Елены и её брата, но она не сдалась, продолжила улыбаться. У неё была лишь одна цель – вдоволь насытиться едой, а остальное уже было неважно.


Наконец они уселись за стол. Катя села напротив Роберта, посадив подле себя Кристину и с другой стороны Аню. Елена отправилась за ещё одним комплектом  столовых приборов – для Макса, замечая, что они не ждали никого кроме Кристины. Девушку передернуло от тона старухи. Кристина представила себя снова в кругу своей богатой семьи, в то время, когда она могла повести себя совсем иначе с Еленой. Но сейчас от этой еды на столе зависела их с Максом жизнь.
Елена вернулась с приборами для Макса и установила их подле Кристины. Сама она села напротив девушки и парня, рядом со своим братом, при этом что-то шепнув ему на ухо. Кристина усмехнулась. Наверное, сказала, как дурно пахнет вблизи неё и Макса. Но разве они виноваты в том, что ошалевшая от денег «бизнесвумен» Проня решила теперь сдирать с них деньги и за пользование ванной. Кристина, узнав позавчера об этом, пошутила, ещё не успев перейти на крик, что может Проня и за пользование туалетом тоже начнет взимать дополнительную плату. На что та лишь ответила, что подумает.


«И нет бы Максу ответить этой шлюхе – рассуждала Кристина – поставить её на место. Но он лишь восхищается её новыми бизнес способностями! Способности? У кого? У этой обкуренной дряни?»
Из очередных раздумий девушки вывел приятный голос Кати и её вопрос – не хочешь ли курочку или ты вегетарианка?


Кристина от последнего слова смеяться хотела, но только лишь нервно улыбнулась. Какая тут вегетарианка! Поди, себя саму не съешь, ни то чтоб от курочки отказываться.


Девушка не отказалась и от курочки, и от рыбы, и от салата, и от яблока – от всего, что ей предлагала рядом сидящая с ней Катя. Кристина замечала, как на неё внимательно, изучающим взором, глядит Роберт, сидящий на противоположном конце стола. Ему было чрезвычайно любопытно, как будут есть эти двое. Руками? Без ножа? Чавкая? Как едят люди окраин? Ему было крайне интересно, и он наблюдал. Макс отрезал большой кусок курицы и запихнул его в себе в рот, не переживав, проглотил. Не самое жуткое обращение с едой – решил Роберт и перевёл взгляд на худощавую девчонку с чёрными волосами, заплетенными в косу. Тут он удивился. И даже готов был произнести «где вы так научились пользоваться приборами». То, как держала в руках вилку и нож Кристина, как ловко резала им и как, медленно переживая, затем глотала она пищу - не могло быть наследием окраин. Ни наследием Варцлова, Нестора. По тому, как эта нищенка держалась за столом, было видно, что она изучала этикет. И изучала с раннего детства. Роберт тотчас задался вопросами

– где она научилась? Кто были её учителя? Но задать такие вопросы было бы неприлично, к тому же Катя нашла другую тему для беседы. Она спрашивала, как живут эти подростки, кто их родители и как давно они дружат.


- Мои родители…Кристина, уже успев съесть куриную ножку, с вновь восстановленными силами, готова была сочинять о себе на ходу – ну моего папу зовут Агат, сестру Проня, а маму…Кристина вспомнила Мадемуазель – а маму Аннушка. Ещё у меня братик Том.


- Многодетная семья – вздохнула Катя – бедняжки.


Роберт же, после нескольких лет работы в школе, научившийся распознавать любое проявление вранья, проницательным взглядом посмотрел на Кристину. Она взглянула на него и поёжилась. Девушка поняла, что тот раскусил её и готов выдать. Она уже приготовилась защищаться. Но поразительно, этот высокий мрачный  мужчина ничего не возразил против её лжи. Роберт решил сжалиться над этими подростками и дать им спокойно поесть. «Тут ведь не в них проблема, проблема в их воспитании. В том, что они живут в этих окраинах, что, наверное, их настоящие родители или какие-то известные всему городу уголовники или порицаемые всеми пьяницы.  Тут дело не в этой оголодавшей болезненной девчонки, тут суть в другом» - рассуждал он, кушая прекраснейшую курицу, приготовленную Катей.


- А у тебя есть родители? Обратилась жена Роберта к Максу. Тот не умел врать, всегда был готов говорить правду с мыслей, что нечего стыдиться, поэтому обеспокоенная Кристина, кашляя (она продолжала болеть), ответила за него – его мама умерла, он живёт с моей семьей. Мамы были подругами (Роберт решил, что собутыльницами), поэтому моя мама и приютила Макса.


- О – воскликнула Катя – это очень благородно. Будь у меня такая же ситуация, поступила бы, так как твоя мама, Кристина.
Кристина взглянула на Захара и Елену. Кажется, на них её история тоже произвела впечатление. По крайне мере теперь Елена сочувственно улыбнулась ей, а Захар печально вздохнул. И Кристина решила, что уроки Тома о том, как втереться в доверие к человеку с последующей выгодой не прошли даром.


- Получается вы двое верные друзья? Заключила пожилая Елена, добавляя в свою тарелку листья салата.


- Нет – немного смутившись, но стараясь ни выказывать никакой неловкости, произнесла Кристина.


- Мы пара – заметил Макс, ему всегда было приятно говорить так про себя и про Кристину. Он был счастлив, что у него такая девушка.
Катя счастливо улыбнулась. Все любовные истории вызывали в ней полёт фантазии. А любовь этих двух молодых, юных созданий ещё больше размягчала и без того её доброе сердце. Елена весело улыбнулась, Захар произнёс своё задумчивое – вот как оно, Аня продолжила есть куриную ножку, а Роберт, немного удивленно приподняв брови, продолжал слушать.


- И как долго вы вместе? Спросила любопытная Аня.


- Год – улыбнулась Кристина.


- И строите планы на будущее? Наливая сок в бокал Кристины, спросила Катя.


- Совместное будущее – усмехнулся Роберт – Катя, им ведь всего шестнадцать, а может и пятнадцать.


- Ну и что – встрепенулась вдруг Кристина, позабыв все свои манеры. Ей было больно, что кто-то не может понять того, насколько сильно они связаны с Максом. Что они уже и вместе живут, и она всё ради него делает, и он делает многое ради их будущего – пишет свои статьи, пытается их продавать. Ах! Разве может понять это Роберт, возомнивший, по-видимому, себя центром вселенной?


- Хорошо, хорошо – ёрничая, улыбнулся мужчина – время покажет – сказал он, решив больше не затрагивать тему отношений, спросил уже давно интересующий его вопрос – от чего вы не посещаете школу? Я вас не видел там. Возможно, вы просто болели – Роберт обращался по большей части к Кристине, отметив сразу же, что Макс какой-то не разговорчивый, да и к тому же, насупившись, глядит на него.
Кристина задумалась. Она не рассуждала о таком подвохе, когда собиралась на этот банкет. В принципе девушка тогда думала только о еде на этом шикарном столе. Теперь же она и не знала, как отмазаться от этого человека, желавшего заманить её в ловушку.


- Хорошо – рассуждала Кристина – я закончила девять классов, теперь я помогаю родителям. Я подрабатываю. Времена трудные. Сводим концы с концами.


- Бедная, бедная Кристина, и как много ты зарабатываешь? Спросила сентиментальная  Катя.


Девушка сразу же назвала месячную сумму, добавив, что деньги выдают ей не в конце месяца, а каждую неделю, потому что иначе она и совсем не проживёт. Кристина говорила о работе у Григория. Она вспоминала их последний разговор, когда он упоминал о том, что Проне и Мадемуазель совершенно не нравится, что у него работает такая мерзкая девчонка, как Кристина и, что его заработок сократился и её тоже сократился, да так, что за месяц она и может получить только пять тысяч, не больше. Вчера, когда Григорий сообщал ей это, Кристина готова была биться головой об стенку. Она была в отчаянии, она уже устала от своей жизни. Кристина понимала, что теперь большая часть её денег будет состоять из выручки после грабежей по мелочи с Томом и его бандой. И что возможно ей придётся начать торговать снова наркотиками, хотя она, продав их пару раз вместе с бандой Тома, твёрдо решила больше не ввязываться в настолько рискованное дело. Хотя даже в таком деле был шанс, что Агату удастся прикрыть её и остальных, когда на их след выйдет полиция. Но всё же воровство было безопаснее – полиция Варцлова откровенно закрывала на это глаза.


Заметив, как огорчилась гостья, Катя, у которой сердце разрывалось от боли по отношению к этой девочки и от того, что она никак не могла бы ей помочь при всём своём желание (Роберт уже заранее сказал, что не выдаст оборванке денег из своего кошелька), могла лишь сочувствовать участи Кристины. Особенно в момент, когда Макс сказал, что он сам не работает.


- Как же так – усмехнулся Роберт, который наевшись, смотрел как голодная, чихавшая девчонка, съедает кусок рыбы – ваша девушка вкалывает как лошадь, а вы ничего не делаете! Роберт привык называть абсолютно всех на «вы», считая, особенно в общении с подростками, что это обращение им придаёт большую серьезность и ответственность за свои слова, ежели бы он говорил с ними как друг и обращался на «ты».


Макс оскорбился замечанию Роберта, заявлявшего в открытую, что он бездельник. Но решив, что просто Роберт не слышал о его философских воззрениях, сражу же, постарался ими поделиться.


- Вы ошибаетесь – прожевав лист салата, произнёс Макс – считая меня бездельником. Я философ, многим может и кажется это бездельничеством, но это тоже профессия!


- И выдающаяся – заметил Роберт – только вам всего шестнадцать – улыбнулся презрительно он – в таком возрасте вам даже и не следует считать себя  философом.
Кристина, как и все остальные сидящие за столом, начала с интересом, но в тоже время с опаской наблюдать за разворачивающимся спором. Она поддерживала своего возлюбленного Макса и уже, конечно, знала его последующую фразу. Девушка угадала её. Макс произнёс своё коронное – о, это уже эйджизм. Считать, что я не могу быть философом.


- Понятия не имею, что такое эйджизм, но скажу одно – Роберт уже отложил вилку и нож в сторону, что означало для Кати одно – он заинтересовался в этом споре и сейчас эти двое, подобно баранам в притче, не дадут друг другу перейти через мост.


- Скажу – продолжал Роберт – что любая профессия требует опыта, мастерства. Многие величайшие философы писали свои трактаты, нежели ни в старости, так хотя бы в среднем возрасте. Не думайте, что я не разбираюсь в философии. Она входит в курс обществознания. Ладно, у вас есть философы, идеи которых вы поддерживаете? Ну, знаете те, которыми вы восхищаетесь.


- Считаю, что не надо возводить всё в поклонение людям. Насупившись, ответил Макс. Он привык всегда, что его трудной профессией лишь восхищаются, а не докапываются до всяких мелочей.


- Да я и не говорю про поклонение! Хотя бы назовите те трактаты, что вы читали. Я мог бы с вами поспорить про содержание в них. Кое-что добавить, что вы не знаете. Искренне предлагал Роберт, он любил поболтать с умными людьми, с интересными людьми, но сейчас он находил ещё одну пустышку, возомнившую из себя чёрт знает кого на свете.


- Зачем трактаты? Идеи. Новые идеи. Зацикликлися на одном Макс, его лицо покраснело, он ещё никогда не был загнан в подобную ловушку. Он уже понимал, что сейчас его может уничтожить этот человек, выставить его посмешищем в глазах восхищенной Кристины!


- Идеи? Идеи, каких философов? С какими согласны, с какими нет? Новые идеи? Их нет, вот что я вам скажу, все они взяты из старых трактатов.


- О нет, можно создать новые идеи, новые течения!


- Зачем создавать колесо, коль оно уже есть?


- У меня есть идеи! Свои идеи.


- Свои? Скажите хоть одну из них. Одну из ваших идей. Сейчас. Вы покраснели? Заметил Роберт и, решив, что это смущение добавил – не стесняйтесь моей семьи, а перед вашей девушкой вам нечего стесняться.


- Хорошо – призадумался Макс, его сердце бешено колотилось, он негодовал. Как посмел этот человек не восхищаться? Как посмел он опровергнуть эту идиллию, которую он воздвиг?


– К примеру, новую идею о том, что нельзя никого осуждать. Озвучил Макс и добавил

- что надо восхищаться человеком, не порицать за поступки. А хвалить их! Ведь поступки это его выбор. Надо уважать выбор человека.


- О, старую шарманку завели – добро улыбнулся Роберт. При этих словах Макс готов был сжать руку в кулак, но он понимал, что уже то, что он спорит за этим вечерним столом не самое благоразумное решение с его стороны. К тому же Кристина положила ему руку на колено, что означало одно умоляющее « Макс, остынь». Но он не мог. Он, уже понеся в этот спор, уже не замечая ошарашенных лиц окружающих и ничего не понимающего милого личика Ани.


- Вы говорите – Роберт отпил морс, приготовленный Еленой, из своего бокала – вы говорите, что надо уважать человека за то, что он человек. Хорошо, старая идея, ничего нового. Философы обсуждали, обсуждали. Я тут согласен. Человек есть человек, право на жизнь его, скудную и дрянную, отбирать ни в коем случае нельзя. Но вы говорите – уважать выбор! Ценить за этот выбор этого вот самого скудного человека. Но это же несусветная чушь. Мне что, не осуждать выбор ш…-Роберт взглянув на заинтересованно слушающую его Аню, поправился и сказал непонятные ей слова – девушки легкого поведения, которая зарабатывает лишь своим телом. Мне ли уважать выбор алкаша, который спивается, разрушая лишь жизни своих близких этим. Мне надо восхищаться этими людьми? Ну, буду я восхищаться, другие решат, что это идеальное существование. И будут такими же. И так мир рухнет. Конечно же, это я всё условно. Никогда я не буду убежденным в том, что быть девицей легкого поведения, алкашом, маньяком, что этот выбор надо ценить и не осуждать. Осуждение, как и одобрение, формирует поступки людей. Без этих двух давным-давно заложенных качеств человек не сможет прожить, потому что даже самый скудный человек, прежде всего, подвержен этому общественному давлению. Оно не дает его животным инстинктам выйти из-под контроля. Вот зачем это нужно. Ваша идея стара как мир, Макс, но всё же некоторые выборы, такие как ориентация, религия мы не должны осуждать. Но про это уже написаны трактаты и продолжают писать эти интернетные философы. И уж если вам примыкать, то только к этими философами из сети. Осмелюсь предположить, что среди них вы и решили, что вы философов. Что ужасно ошибочно. Вы топчитесь на одном месте со своими идеями, которые стары и которые совершенно не ваши собственные. Работа философа ныне заключается не в изобретении колеса, а в черпание всех тех знаний поколений, всех предшествующих философов, не обязательно соглашаясь с ними, а лишь впитывая их подобно губке в себя знания. Пропитываясь ими и пытаясь донести их до публики остальной. Прошлое и философия это одно целое. Вы же, взяв какие-то отголоски трактатов, решили, что это ваши собственные и мусолите их, как мусолит прачка жирное пятно на одежке, которое так и не хочет стираться – Роберт допил морс и обратился уже теперь к Елене – чудесный напиток, и этот напиток намного ценнее всех ваших изречений, молодой человек. Уж лучше бы шли работать, помогать вашей девушки. Или же, начали бы устанавливать диалоги с прошлым – улыбнулся Роберт и встал из-за стола. Он, казалось бы, не замечал, как с ненавистью на него смотрит Макс, как еле сдерживается он, чтобы не начать противоречить ему. И как парень не может противоречить, так как не в силах найти аргументы против слов Роберта.


- Мне нужно проверять тетради моих учеников – закончил Роберт и, поблагодарив всех за столь чудесный ужин, попрощавшись заранее с Кристиной и Максом, он вышел из гостиной и его шаги послышались на лестнице, ведущей на второй этаж.
Макс по-прежнему негодовал, его выводило из себя то, что его оппонент не продолжил спор, не дождался его аргументов. Что он так легко ушёл. Макс не мог смириться с этим. Он смотрел на позолоченный край своей тарелки и сжимал зубы. В комнате повисло долгое молчание. Катя не знала, как себя повести. Она смотрела на Макса, в глазах которого плясали огоньки ненависти, а потом переводила взгляд на близ с ней сидящую Кристину, которая явно ушла в себя. Девушка не замечала происходящего недопонимания, смятения со стороны окружающих. Кате снова стало жалко Кристину, одна из рук которой, огрубевшая, с потрескавшейся из-за мороза кожей, лежала на белой скатерти подле бокала с вишневым соком.


Долгую тишину решилась нарушить Елена, пожилая женщина, притворно зевая, обратилась к Кате – час уже поздний, уже девятый час. А ребятам ещё и домой идти – заметила Елена.


Кристина, уловив, что говорят о них и что Макс подтверждает, что им и правда стоит уходить, встала вместе с ним из-за стола и принялась благодарить Катю.
- Спасибо вам – искренне произнесла Кристина – спасибо вам – на её глазах уже готовы были от счастья появиться слёзы, но девушка сдержалась – спасибо, вы, ваша семья, вы замечательные – произнесла девушка, но, конечно же, всё её комплименты были адресованы лишь одной Кате и никому более. Кристина готова была ещё выразить женщине своё радушие, но голос Макса, который уже ушёл в прихожую, обувался и звал Кристину к себе, показывая, как он спешит, заставил девушку подойти в прихожую и прервать лестные комплименты в сторону семейства Кати.


Катя, Захар и Елена (последние двое вышли только, чтобы проверить не украдут девушка и её парень что-либо из прихожей напоследок) провожали Кристину и пытавшегося вновь улыбнуться Макса. Катя уже хотела проводить их до дома. Но Макс поспешно отговорил её, ему не хотелось видеть больше кого-либо из представителей этого семейства. Поэтому он, взяв под руки Кристину, поспешил покинуть дом Роберта, решив, что больше никогда в жизнь он и его девушка не встретятся с этими мерзкими людьми. Но он сильно ошибался, судьба решила иначе.