Проран и радуга

 


   25 марта 1963 года у жителей Красноярска был торжественный день.
Строители Красноярской ГЭС перекрывали бетонными тетраэдрами проран на Енисее. Чтобы было понятно, назову проран рвом для отвода воды от того места на реке, где строилась плотина высотой 124 метра, машинный зал с турбинами весом по 240 тонн каждая и бетонный завод с непрерывной подачей бетона (первый такой в нашем гидростроении).
   Ещё недавно рабочие бурили и взрывали береговую скалу, зачищали проран бульдозерами и экскаваторами. Скальный просор грузили в бадьи и увозили машинами в отвалы. Проран прорыли и обманутая вода бешенным потоком понеслась по новой дороге. Теперь проран стал помехой для строительства. Но, попробуй, останови воду самой полноводной реки в восточной Сибири. Да ещё и горной!

   Сотни людей стремились в эти дни приехать в Красноярск. Многих влекла возможность побыть рядом с известными всей стране людьми: космонавтами, писателями, героями прошлой войны. Увидеть известных политиков, услышать популярных артистов на концертах.
   В гостиницах Красноярска и Дивногорска задолго до перекрытия были забронированы все места. Гостей приехало много.
   Руководители края ввели на дороге к Дивногорску пропускной режим. Выставили милицейские посты.
   Но, не каждый желающий мог получить пропуск. Ещё большее число решилось на путешествие по горному кряжу вдоль Енисея. Несмотря на глубокие снежные ловушки в весенней тайге.
   И получилось так, что те, кто имел пропуск, стояли на левом берегу прорана. А находчивая молодёжь на правом.
   На левом берегу большегрузные самосвалы загружались бетонными тетраэдрами с надписью краской на плоскостях: «Покорись Енисей!» Везли их к месту перекрытия и сваливали в воду.
   На правом берегу прорана густая толпа терпеливо ждала, когда водители самосвалов «построят мост»
 – Ширина прорана медленно сужалась
 – Ещё немного, ещё чуть-чуть, как поётся в песне.
   Наконец, первый тетраэдр оставил над водой свою треугольную спину.
   Многоголосое «Ура!» заглушило шум воды. Но было оно преждевременным.
Случилось непредвиденное.
   На левом берегу прорана молодая женщина протиснулась сквозь толпу к воде и стала энергично звать кого-то с правого берега.
   Молодой человек, увидев её разбежался и прыгнул.
Поскользнулся на мокром бетоне, упал и остался сидеть. Подвернул или сломал ногу.
   А на гребне холма, за которым была площадка с тетраэдрами, показался очередной груженый самосвал. Через несколько минут водитель вывалит тетраэдр на сидящего посреди потока человека. Если не увидит его.
   Как часто бывает в трагических случаях, плохому стало помогать хорошее.
   В этот день водители машин были героями дня. Когда на следующее утро легендарный начальник строительства многих ГЭС Андрей Ефимович Бочкин выступил по союзному радио, вся страна узнала, что проран закрыли за шесть с половиной часов, вместо суток, как планировалось. Благодаря слаженной работе транспорта.
   Сейчас успех был, что называется, «на волоске». Люди кричали, махали руками и шапками: Стой!!!
   Но водитель воспринимал это как приветствие, как похвалу со стороны зрителей.
   Не растерялась девушка, виновница переполоха. Зашла в воду по пояс, сдёрнула с шеи яркий многоцветный шарф и принялась размахивать им как флагом.
   Только сумасшедший мог не понять, что стоя в ледяной воде, не приветствуют, а объявляют тревогу. И водитель остановил машину.

   Как снять незадачливого влюблённого с тетраэдра?
   Бросили тяжёлый буксировочный трос – больной не поймал его. А дорогое время неумолимо летит. Подъехал милицейский «газик». Из машины вышел пожилой майор. И сразу оценил обстановку.
   Сказал водителю «газика»: – Коля, строп… быстрее…
 И стал снимать унты.
   Но его опередил некто в серой, тюремного пошива, шапке.
   Взял за петлю привезённый водителем строп и, не снимая ботинок, в телогрейке поплыл к попавшему в беду юноше.
   - Тяните, но шибко не дёргайте. Человек плыть не может – командовал спасатель. – Оба потонем.
   - Кто он тебе: - брат? Муж? – расспрашивал майор женщину. Имея в виду пострадавшего юношу.
  – Не муж. Лучше мужа. Любимый.
   – Понятно. Коля, срочно вези этих Ромео и Джульетту в мой кабинет. Одеяла в шкафу. Выдай по два каждому. Чай у дежурной. А этого «героя» и меня сразу ко мне домой. Ему в отделение нельзя. Сам понимаешь.
   Майор заставил «героя» снять мокрую телогрейку. Свою сухую шинель набросил ему на плечи.
   – Воевал? – спросил.
   – Воевал – ответил тот. У Рокоссовского.
   – И я у Рокоссовского. Теперь служу.
   – А я, теперича сижу.
   – Того, кто сидит, я не особенно того… если честно…
   – Да  и я, тех, кто сейчас служит, не особо того… Но с тобой будет, что вспомнить… Война никак не забывается.
   – Николая Бурыкина, случаем, не знал? Вестовым у Рокоссовского служил…
   – Красноярца!? Кто ж его не знал! Друзья были.
   – Жив?
   – Живой. В Норильске. Бурыкин обязан бурить. Что-то там бурит.

   - Вот это милиция! – умилились в толпе. Везёт дивногорцам. Отметят встречу.
   Когда майор уехал, некий старичок по-своему откомментировал происшедшее.
   – Не милиционер, а чудо безголовое. Отдал шинель сбежавшему преступнику. И карманы не проверил. Документы… деньги могут быть. Тот пришёл сюда в карманах тырить. Продаст шинельку. С погонами вместе.
   – Заткнись дед. Сам ты кто?! Ещё тот! Шкурник. И других по себе меришь – возмутились в толпе.
   – Войну в торговле пересидел? Они сейчас как братья.
   – Дед! Признайся: сколько бабушек на тот свет отправил своими подозрениями?... Ха! Ха! Ха!...
   – Смейтесь… смейтесь… Дураки всегда так: вначале смеются, а потом плачут. – дедушка сплюнул…
   – С вами рассуждать только себя унижать… – и пошёл к асфальтной дороге.

…

   И я, молодой журналист, призадумался.
   – С писателем Борисом Полевым, автором книги «Повесть о настоящем человеке» и с героем этой книги Алексеем Маресьевым в одном автобусе ехал. На первый бетон в плотину ГЭС Гагарин приедет. Пока везёт.
   Ромео и Джульетту видел не театральных. Настоящих. Всё, что было до этой свары, до злобного дедушки, было просто прекрасно. Лучшего не увижу. А майор и этот зека! Как братья. Война не забывается. – Удачный день!
   По зеленеющему склону я поднялся к шоссе и пошёл на север, в Красноярск…
   
   54 года прошло с того дня. Иногда во сне вижу девушку в зелёной ветровке. Машет кому-то с реки семицветной лентой радуги. Вот как запомнилось!