Свет очей моих... Разговор по душам

   Жила девчонка. Сельская, кровь с молоком. Смешливая. Училась в школе не хуже других. Сочувствовала матери, что тянет одна, без отца, её с сестрой. Помогала ей во всём – и постряпать, и постирать, и убрать, и на ферме её за свою почитали. Говорили матери, передовой телятнице, что достойная смена ей растёт. Успевала и на спортивную секцию, и в самодеятельности ни один концерт без неё не обходился – пела, танцевала, читала стихи, и лучшей общественницей слыла. Хватало времени на кино и танцы, где не было отбоя от кавалеров.
   И была у девчонки мечта. Никому о ней не говорила, боялась, что засмеют подруги, да и стеснительной была до угловатости,  до болезненности.
   А виделось всегда одно – добротный сельский дом с высокими мальвами у крыльца. За большим столом ребятишки мал - мала – меньше,  а во главе Он. Красивый,  добрый, с крепкими руками и такой родной, что нет ближе на всём белом свете.
   И будет день полон забот. А вечером, угомонив детей, сядет она на чисто вымытое  крыльцо, опустит на колени усталые руки. А Он погладит их, задержит в своих огромных тёплых ладонях. А ещё в глаза заглянет,  щекотно шепнёт на ушко что-то ласковое. И чудилось ей, что непременно скажет вычитанное где-то, красивое: «Ты свет очей моих…» И снимет та минута нежности дневную усталость, и станет спокойно и легко. И будет так всегда, до глубокой старости – душа в душу.
   Редко думала она тогда, кем станет. Верилось только, что не потеряется на житейских дорогах. А вот с мечтой своей тайной неразлучна была.
Прошли годы, позади институт, с работой ладится, с людьми дружится. Врагов тоже не густо, потому что старается жить  в добре, помогая другим. И сама в нём часто нуждается.
   А Его не встретила. Разошлись дороги, разминулись судьбы. Кто обивал пороги, не был похож на Него. Случалось порой видеть таких,  уже занятых. Что толку греться у чужого огня? Да и построишь ли своё счастье на несчастье других?
   Любила ли? Нет, скорее уступала чужой любви, по жалости, по состраданию, по врождённой доброте своей. И по желанию доказать, что она ничем не хуже других.
   Выросли двое детей, имеет внуков, в них вся её жизнь. И о мечте разбитой, несбывшейся уже не думается. Разбилась и осколков от неё не осталось.  И взгляд давно не ищет никого. Повидала «рыцарей» нынешних.  Усомнилась только, что есть среди мужчин тот, кто говорит любимой те стародавние, такие ласковые слова: «Ты свет очей моих…»
   И течёт жизнь. Только никак не привыкнет вчерашняя девчонка готовить в маленьких кастрюлях. Их у неё просто нет. Будто ещё ждёт кого-то из детской своей мечты.

               

   
               
                Апрель 1994