Расстройство пищевого поведения и модельный бизнес

ПРОЛОГ

В общей сложности расстройство пищевого поведения (далее рпп) отняло у меня примерно 5 лет жизни. 5 лет…Кто-то за такой срок становится музыкантом, кто-то писателем, кто-то заканчивает университет, а кто-то вообще обзаводится семьей и детьми. Я же это время просто выбросила в мусорное ведро. Но знаете, я просто всем сердцем благодарна Богу за то, что отделалась таким относительно коротким сроком…Ибо у большинства людей с такой проблемой этот период затягивается на десятки лет…Решение поделиться своей личной историей в виде книги у меня появилось после ведения дневников питания в различных группах для похудения и Инстаграме, а также после получения сотен анонимных вопросов на «Аск.фм» с историями, как две капли воды похожих друг на друга. Когда я своими глазами увидела, что на сегодняшний день этим расстройством страдает так много девочек, девушек, женщин, а иногда и парней, во мне родилась надежда, что мой опыт может оказаться для кого-то лучом надежды на выздоровление.
Еще я хотела бы сразу добавить, что никого и ничто не обвиняю в случившемся со мной, потому что я убеждена, в том, что то, что мы сейчас имеем – дело только наших рук. И хвалить  за успех или наоборот, винить в неудачах мы имеем право только человека, которого видим в зеркале. Я не боюсь брать на себя ответственность, честно и открыто признаться самой себе, что бессмысленно винить модельный бизнес, интернет, рекламные кампании с красотками с идеальными фигурами, семью, окружение или еще Бог знает что в своем расстройстве пищевого поведения.
Но теперь помимо осознания только своей вины я чувствую гордость. Гордость за себя. Гордость за то, что нашла в себе силы не только справиться с этим заболеванием, но и, возможно, еще помочь другим людям, попавшим в аналогичную ситуацию. Гордость за то, что переборола свой страх, написала эту книгу и всему миру рассказала, что со мной случилось.
Навсегда запомните, что в расстройстве пищевого поведения нет ничего постыдного, ровно так же, как и в других заболеваниях. Поэтому не стесняйтесь делиться своими переживаниями с близкими людьми. Поддержка в выздоровлении необходима. И вообще, не только в выздоровлении, а просто по жизни.

ГЛАВА 1.
Я сижу в Макдоналдс, в руках двойной чизбургер, на столе - планшет, стандартная картошка фри, сырный соус и дожидающееся своего часа мороженое с шоколадом. Мне 20 лет, мой рост 179см, мой вес 72кг. Читаю отзывы о новой для себя диете, на которую собираюсь сесть с завтрашнего дня. Отзывы разные. Счастливицы, которые отсидели ее полностью, потеряли 10кг и более. Отлично! Как раз то, что мне нужно для начала. Вообще-то я планирую избавиться от 20, а ещё лучше, 22 ненавистных жирных килограммов. Первая десятка должна уйти быстро и легко, потому что эти кг, грубо выражаясь,-"свеженажранные", т.е. набранные не более чем за 1.5-2 месяца. А вот потом надо будет попотеть, ибо организм будет бороться за каждые полграмма. Рассеяно отправляя себе в рот палочку за палочкой картошки фри, я размышляю о несправедливости жизни и вообще, о житии своём несчастном на этом белом свете. Почему наша глупая матушка-природа создала нас всех в некоторых вопросах совершенно одинаковыми? Причём в тех, которых этого совсем не хотелось бы. А в других-наоборот, абсолютно разными. Вот почему одним просто от природы дано есть всё подряд, при этом оставаясь не просто стройными, а худыми, а иногда еще и с идеальным, будто старательно прокачанным в тренажёрном зале, прессом. Другим же всю жизнь приходится тщательно следить за своим рационом, судорожно считать калории, минимум 3 раза в неделю потеть в тренажёрном зале и сауне, при этом все равно имея фигуру, далёкую от идеала. Не заметив, что уже успела расправиться с картошкой, приступаю к мороженому, мыслями находясь все еще за пределами переполненного жующими людьми Макдоналдса.
А ведь я не всегда была такой. До 16 лет я вообще никогда не задумывалась о похудении. Более того,я была от природы тощим ребёнком.Этакой глистой,для которой подобрать зимние или осенние сапоги было сверхзадачей,ибо нога в голенище болталась,как роза в стакане.Для моей мамы было вечной проблемой меня накормить,потому что из домашней еды вообще ничего не хотела есть,исключением был черный обычный хлеб с подсолнечным маслом и солью. Вот это «Блюдо» я могла есть и на завтрак,и на обед,и на ужин.Сидя за обеденным столом, я не могла в себя запихнуть котлету или отбивную, обычно такие вот посиделки заканчивались строгой маминой фразой: «Не доешь-из-за стола не выйдешь». Но спустя уже 10 минут, мама, глядя на мои тщетные потуги запихнуть в себя кусочек, смягчалась и уговор шёл на то, что я съем хотя бы мясо, а гарнир могу оставить. Сказано-сделано. Вот только не все так просто, я ухитрялась «закапывать» разрезанные кусочки отбивных в этот самый гарнир, тем самым избегая и расстройств мамы, которая всегда была и остается самым близким и родным для меня человеком, и участи съесть обед, который есть мне совсем не хотелось (кто бы мог подумать, что когда-нибудь спустя 10 лет этот трюк мне пригодится снова).
Мне хотелось побыстрее убежать на улицу и до позднего вечера гулять, бегать и прыгать с соседскими детьми. До лет 7 наша семья (я, мама, папа, старшая сестра и черно-белый беспородный, но очень преданный кот по имени Тимоха) жили в маленьком военном городке, где все жители друг друга знали и считали чуть ли не одной большой семьёй. Детей было немного, причем из всех я была самой младшей, но благодаря негласному авторитету моей старшей сестры среди всех детей, мне было позволено играть и проводить время вместе с ними. Летом мы играли в «Вышибалы», «9 камушков», «Казаки-разбойники», прыгали через скакалку и резинки, катались на велосипедах. Или целыми днями напролёт сидели у крошечного озера на рыбалке с самодельными удочками в руках, после дождей собирали грибы около парочки деревьев и кустов, гордо носящих называющихся среди местных жителей «Лесом». На еду просто не было свободного времени! О еде я могла вспомнить только глубоким вечером или среди дня забежать домой, чтобы на ходу съесть еще один кусок черного хлеба с подсолнечным маслом и солью. Я тогда и понятия не имела, что мое питание было не чем иным, как это модно сейчас называть, «интуитивным».
Все дети в городке были добры друг к другу, и даже если кто-то выделялся своими парой-тройкой лишних килограммов, никому и в голову не могло прийти обозвать или обидеть его. В этом плане лично мне с детством очень повезло. Когда я была ребёнком, у нашего поколения не было айфонов и планшетов, девочки не носили в 13 лет каблуки в 10 сантиметров и не наращивали ресницы в этом же возрасте, стремясь стать второй Ким Кардашьян с миллиардом подписчиков Инстаграме. Ценности и стремления были иными. Зато были настоящие, не виртуальные, живые друзья, прогулки и игры от рассвета до заката на свежем воздухе, море искреннего смеха, печеная картошка в золе яркого костра, у которого собиралась летними вечерами вся детвора городка. Знаете, я совершенно искренне могу сказать, что моё детство было счастливым, несмотря на то, что наша семья жила очень скромно или, что уж там скрывать, бедно. До сих пор помню, что ровно 1 раз в месяц, это был день маминой зарплаты, мне и сестре мама покупала по одной конфете в виде шоколадной медальки. На большее денег не было.
И я безумно благодарна своим родителям за то, что они всегда были и есть со мной рядом, готовые поддержать и помочь мне в любое время дня и ночи. А потом мы переехали из военного городка ближе к столице, в свою отдельную просторную квартиру, мне тогда было около 9 лет.
Я не случайно начала рассказывать историю своего детства. Как известно, расстройство пищевого поведения появляется не просто потому, что ты голодный. Чтобы найти истинную причину его появления нужно копнуть глубже.
ГЛАВА 2
С переездом я лишилась всех друзей, которые остались в военном городке. И поняла на горьком опыте, что на самом деле дети - одни из самых жестоких существ в этом мире В попытках справиться с собственными комплексами, они сбиваются в стаи, как злые зверьки, и, стремясь найти более слабого среди своих, тогда уже вдоволь издеваются над «Аутсайдером». Сразу после переезда у меня появилось желание познакомиться с ребятами, которые жили в этом же доме, в который переехали и мы. Не буду вдаваться в подробности, но мы, как говорится, не сошлись характерами. Моя дружба с одной девочкой закончилась, так и не успев толком начаться после одного случая: как-то зимой мы возвращались по домам с катания на салазках. И тут ни с того, ни с сего она бьет меня тяжёлым зимний ботинком прямо в колено. Пискнув от боли, я спросила, за что она меня ударила. Она, улыбаясь, ответила, что эти ботинки у нее новые, и они очень тяжелые. А ударила она меня для того, «чтобы я знала, как больно они могут ударить». В состоянии шока я вернулась домой и более с ней не общалась.
Я училась в школе столицы, города М, но друзей у меня там было мало. По сути, их просто не было. Анализируя сейчас ранние школьные годы, я думаю, что дело было в том, что практически все из них жили в двух-трёх шагах от школы, чуть ли не с детского сада зная друг друга, а я после учебы, держась за мамину руку, бежала вприпрыжку, чтобы успеть на электричку, которая привезла бы нас домой. Но для этих детей я была чужаком. И при всем при этом со всеми ребятами в классе у меня были, как мне казалось, нормальные отношения, да и к тому же я была круглой отличницей, а как известно, такое положение в классе всегда незаурядно. Хотя слышать иногда проскакивающиеся словечки типа «Заучка» и «Ботан» было обидно. Я делала вид, что мне все равно, хотя это было вовсе не так. В те годы я была слишком ранимым ребенком. Я была словно цветком, выращенным родителями со всей возможной любовью в теплой и безопасной теплице. Этой теплицей был военный городок.
Переехали мы не в Минск, а в посёлок городского типа (Минский район), добраться с которого до школы можно было только на электричке. Поэтому когда все дети после школы и выполненного домашнего задания бежали во двор вместе знакомиться и играть, я находилась за десятки километров от них. Однажды в 4 классе мне объявили бойкот… Никогда не угадаете за что. За то, что у меня мама работала в этой же школе, где мы все и, учились, учителем. Информатики, кстати. Весомая причина для травли одноклассницы, верно?
А дело было так: однажды я зашла в класс и заметила, что все вокруг начали шушукаться. Сначала я не обращала на это внимания, но потом спросила кого-то из девочек, в чем дело. Она, украдкой озираясь по сторонам, сказала: «С тобой теперь никто не будет разговаривать, потому что тебе объявили бойкот. И вообще, мне нельзя с тобой говорить, а то еще подумают, что я за тебя, а не со всеми». На мой вопрос за что мне, собственно, объявили этот бойкот, я получила ранее рассказанный вам ответ. И еще она добавила, что зачинщицей всего сыра-бора была девочка И., негласно считающаяся королевой класса. Узнав эту новость, я дико расстроилась, приходила домой, просто плакала и не могла остановиться. Мама с сестрой не знали, чем мне можно помочь. Я же просто была не готова после такой прекрасной дружбы с детьми из военного городка к суровой реальности нынешней жизни.
Позже все стерпелось-забылось, ко мне снова стали относиться нормально, дети повзрослели и стали подростками, или, как это сейчас можно говорить, «тинейджерами». Но неприятный осадок и нежелание верить другим людям остались при мне.
А еще появилось непреодолимое, необъяснимое и разжигающее пожар в груди желание стать лучшей во всем, стать первой среди первых. Не только в учебе. Доказывать каждый день всем, что я чего-то стою. И я стала лучшей. Синдром отличницы во всем: от учебы до фигуры. Вот только к чему он меня привёл?
Продолжение следует...