Портреты Зинаиды Волконской. Филипп Берже

Часть 2.
   
1. Портрет Зинаиды Александровны работы Филиппа Берже.


    Из  богатого перечня портретов княгини, составленного Ладой Ивановной Вуич, мне хотелось бы выделить акварельный портрет работы Филиппа Берже как менее известный, но представляющий для нас несомненный интерес, поскольку Зинаида Александровна выглядит на нем несколько иначе, чем на остальных своих изображениях.

   Вот что пишет об этом портрете Черезова Л. Г., сотрудница Тульского музея:

" В  архиве Тульского краеведческого музея есть старая опись Урусовского музея, в которой упоминаются многие портреты Волконских. В их числе два портрета самой Зинаиды Александровны, портреты ее отца князя Александра Михайловича Бёлосельского-Белозерского, матери Варвары Яковлевны, рожденной Татищевой и многие другие. Этих портретов нет в каталогах нашего музея. Заинтересовавшись родословной Волконских и их родственными связями» я предположила, что один из наших портретов изображает ту самую «царицу муз и красоты», которой А.С. Пушкин посвятил свое стихотворение. На нем изображена в профиль молодая женщина в открытом коричневом платье, вьющиеся волосы высоко подняты на голове и уложены в прическу. Она повернула голову и через плечо смотрит на зрителя. Сравнивая этот портрет с доступными нам изображениями З.А. Волконской, можно было отметить сходные черты: большие выразительные глаза, тонкие нос, маленький рот, гибкая шея.

    Оказалось, что портрет З.А. Волконской, очень похожий на наш, опубликован в книге «Итальянская Пушкиниана» И. Бочарова и Ю. Глушаковой. Он находится в частном собрании за рубежом, выполнена 1828 г. в технике акварели, автор - французский художник Ф. Берже. Наш портрет З.А. Волконской выполнен в технике масляной живописи не очень умелым художником. Я предположила, что в музее хранится копия с акварельного портрета, очевидно, работы крепостного художника. Посвятившие многие свои исследования Зинаиде Волконской Ю.П. Глушакова и И.Н. Бочаров, к которым я обратилась с письмом, подтвердили, что на портрете изображена Зинаида Александровна Волконская и предположили, что наш портрет, видимо, является копией не с акварели, а с неизвестного нам живописного портрета, написанного раньше 1828 года. В любом случае, было установлено, что на портрете, поступившем из Урусова, изображена его хозяйка З.А. Волконская. За этой первой «находкой»-атрибуцией последовали другие."

    Из этого текста следует, что портрет написал Филипп, а не Л. Берже, как пишет Вуич, в 1828 году. Видимо, существовал еще и портрет маслом, написанный ранее. Несколько удивляет то, что Зинаида Александровна здесь изображена с темными волосами и карими глазами, когда часто упоминается, что она была голубоглазой блондинкой, как изобразил ее Мюнере на известном акварельном портрете.
    Но в перечне Вуич упоминается еще один портрет Волконской, как она пишет, ошибочно приписываемый Федору  Бруни. Удивительно, но сходство его с акварелью Берже поразительное, только глаза у модели голубые. Возможно, это и есть написанный ранее, где-то в 1810 году, портрет молодой Зинаиды Волконской, с которого и была сделана в 1828 году акварель Филиппа Берже.

     Совершенно неожиданно я нашла материал о Филиппе Берже, малоизвестном сейчас художнике в работе, посвященной писательнице и художнице Марии Семеновне Жуковой, также незаслуженно забытой.

2. МАРИЯ СЕМЕНОВНА ЖУКОВА.

      Биография Марии Семеновны опубликована в предисловии к изданию ее работ. Привожу ее с некоторыми сокращениями:

" По счастливому стечению обстоятельств дебют никому не известной дотоле провинциалки, Марии Семёновны Жуковой, после выхода её «Вечеров на Карповке» в 1837-м, с продолжением в следующем году, наделал много шума. Новое имя зазвучало, о нём узнала широкая публика, критика рассматривала увлекательную прозу, находила слова одобрения, с некоторыми поправками на упущения внешнего характера. Две части «Вечеров» содержат шесть повестей, по три в каждой. В них с любовью выписаны женские типы современниц, вдумчивых, мечтающих о тихом счастье и взаимном доверии. Но жизнь насылала и несчастья, и утраты, близко известные чувствам самой писательницы. Эти-то чувства и мечты, горечь оскорблённого женского самолюбия – всё было знакомо молодой особе не понаслышке, а постигнуто опытом собственной натуры. А натура Марии Семёновны была тонкая и ранимая, но при необходимости она сжималась в себе, крепла силою и решимостью.

Родилась Мария Семёновна в 1805 году, в славном городе Арзамасе, Нижегородской губернии. Бедная дворянская семья, отец, Семён Семёнович Зевакин, уездный стряпчий – ни звания, ни дохода. Вся-то и радость, что сам город, благочестивый и добрый людьми. Ещё известен Арзамас рисовальным училищем А.В. Ступина, открытом в 1812 году, там готовили живописцев и умелых рисовальщиков, ценимых высоко и вне пределов уезда. Зевакина с детских лет увлекалась красками, стараясь пытливо копировать картинки и то, что перепадало из рук наставника. Для сосредоточенного внимания ребёнка сама окружающая природа предоставляла множество сокровенных видов. Ведь маленькое именьице Зевакиных находилось вблизи Саровского монастыря, в окружении кондового леса, с его столетними дубами и липами, с его луговыми просторами и светлыми блескучими водами извилистых речек. И над всем этим первозданным миром – святость великой Обители, овеянной молитвами и колокольным звоном. Земное и небесное так близко, что воедино слились и стали родными впечатлительной душе. Образы родного будут с барышней Зевакиной и в годы последующие. В семнадцать лет замужество, выйдет за помещика Р.В. Жукова, выборного арзамасского судью. Уездная жизнь оказалась бы скучной и однообразной для талантливой натуры, не будь у Марии Семёновны просвещённой благодетельницы.

Такой благодетельницей для М.С. Жуковой стала княгиня Софья Алексеевна Голицына (ск. 1858). Это была благородная, учёная дама, издавна знакомая с Марией Зевакиной, с самого её детства. Ведь княгиня Софья Алексеевна из нижегородской семьи Корсаковых, и всех дворян, не исключая обедневших, хорошо знала. И сама она, увлечённая живописью и сочинительством, вовремя разглядела талантливую Зевакину, стала заниматься с нею, обучая не одними приличными манерами, но и музыкой, и чтением, и языками. Такова эта «ужасная богачка», как выразится о княгине Софии Алексеевне Голицыной благодушный Пётр Александрович Плетнёв. Благодетельница приняла близко к сердцу судьбу Марии Зевакиной, и приняла на долгие годы. Вот барышня-провинциалка после Арзамаса живёт в Петербурге у отца, куда тот перешёл служить, и на Владимирской улице, в доме княгини, пишет первые свои повести, читает их взыскательной, просвещённой наставнице, вместе обсуждают их и правят, выглаживая стиль. Написанное получилось, и повестей теперь накопилось порядочно, пора отдавать их в печать. Назвала сборник «Вечера на Карповке». В первой части, вышедшей в 1837 году, опубликованы: «Инок», «Барон Рейхман» и «Медальон». А во второй, выпущенной годом позже: «Немая, или Записки отшельника», «Провинциалка» и «Последний вечер». Ловкий А.Ф. Смирдин тут же переиздал повести Марии Жуковой, и почитателей нового таланта прибавилось. Это был значимый литературный дебют дотоле неизвестной писательницы. Конечно, «Вечера» Мария Семёновна посвятила своей именитой благодетельнице, княгине С.А. Голицыной. Надо сказать, что та душевно отнеслась к своей арзамасской приятельнице, помогая перенести выпавшие на её долю горькие испытания личного характера – мучительный разрыв с мужем, игроком и кутилой, с которым давно разъехались, также выручая писательницу из материального затруднения. Повести Жуковой переполнены переживаниями сердца. Как-то она даже воскликнула: «Для чего у женщин сердца больше, чем рассудка!?» Живёт Мария Семёновна мечтами и возвышенными чувствами, но неотступно её преследует и «чёрный демон» – подстрекатель к сомнению. Он, искуситель чистых душ, и смущает пылкое воображение, и навлекает терзания. Да и покровительство аристократки нелегко: неравенство возможностей подавляет, укалывает ранимое существо. Обращаясь к себе подобным, М.С. Жукова произносит: «Беги дружбы знатного и покровительства вельможи».

В 1838 году писательница выехала на юг Франции, чтобы там подлечиться и в тишине продолжить свои творческие планы. Управившись с долгами, оставленными покойным мужем, устроив в гимназию сына-подростка, она, наконец, смогла заняться собою. И пишется в уединении легко, и печататься есть где. Уже сразу по отъезде она публикует в журнале «Библиотека для Чтения» очерк «Мои курские знакомцы» (1840). Есть в нём и яркие характеры, в основном женские, и всегдашняя её боль об испепелённых девичьих радостях, и живые картины Курска 1830-х годов, представляющие несомненный краеведческий интерес. Они настолько выписаны в деталях, что и в наше время читатель как бы и сам пройдётся по тем немногим, ещё почти сельским улицам, утопающим в садах и помеченным рыжими подсолнухами. Много солнца и много храмов, один из них строил батюшка святого Серафима – уроженца богоспасаемого града Курска, отсюда юношей он пришёл в Саровский монастырь и там в трудах и молитвах стяжал благодать Святого Духа. В Курск Мария Семёновна попала по судебным делам, а они ведь из-за тягот не зря названы «тяжебными». Но оставалось время и для общения с людьми, добрыми по натуре, не обременёнными заботами, каждый по-своему самоцвет.

Во Франции М.С. Жукова пробудет четыре года, наведываясь летом к сыну в Петербург. Свои и заграничные впечатления Мария Семёновна энергично изложит в дорожных записках 1840 и 1842 годов; под общим названием «Очерки Южной Франции и Ниццы» они выйдут в 1844 году, украшенные её личным другом, французским художником Филиппом Берже, к тому времени человеком уже весьма почтенного возраста, но имеющим добрую, прекрасную душу. Взаимное понимание окончательно сблизило этих людей и соединило. На портрете М.С. Жуковой кисти Филиппа Берже на зрителя глядит широко открытыми глазами задумчивая и несколько усталая особа, но взгляд её проницательный, овеян мыслью. Других изображений беллетристки не сохранилось.

В мартовском номере журнала «Отечественные Записки» за 1845 год Мария Семёновна опубликовала одно из лучших своих произведений «Дача на Петергофской дороге». Не стало в повествовании романтических мечтаний, а изображается всё так, как есть в жизни. В повести стали отчётливее проступать лица и характеры, секретные чувства не таятся в глубинах сердца, а выходят наружу. Вращаются сюжеты вокруг тех же вопросов: как определяются пары, только ли на основе чувств, или в браке преследуется расчёт. Жукова всегда стояла за уважение к женщине, созданной не только для семейства, нравственные подвиги и благие деяния доступны ей, и не только по отношению к своим родителям, коих надо радовать и утешать, но и ко всем людям, кого может согреть её радушие и забота.

После 1842 года М.С. Жукова жила в России, в основном в Петербурге, где её сын учился в университете, или в Саратове – там служил её отец. И повсюду она ищет тихий образ жизни, уединённость. Всякого рода тревоги мешали сосредоточенному творчеству, может, оттого она так любит поразмышлять и утешиться в пустом храме, по окончании службы. И героини её повестей тоже находят надёжное прибежище лишь у подножия алтаря. Безмолвствующий сельский храм усиливал в ней чувство благоговения. «Не знаю, какое непостижимое чувство наполняет всякий раз душу мою, когда мне случается быть в пустом храме. Находясь одна посреди обширного здания, в котором не раздаётся ни один звук, никакой шум жизни, оставленной за порогом, я совершенно теряюсь в чувстве благоговения». Может быть, затворенный алтарь напоминал ей мир, неведомый для нас до той минуты, «пока смерть не приподнимет таинственной завесы бытия». Тишина в храме и тишина в природе, под небесным куполом, настраивали Марию Жукову на молитвенный восторг души.

С годами здоровье писательницы ухудшалось, чахотка сковывала живое воображение. Но она совсем не бросала перо и кисти, альбом её рисунков хранит следы мастерства, приобретённого М.С. Жуковой ещё в Арзамасе, где так высоко была поставлена рисовальная Ступинская школа. Удавались ей и акварельные портреты. А какая она была интересная собеседница, об этом могли бы порассказать гости её дома – историк Н.И. Костомаров и поэт Эдуард Губер, переводчик «Фауста».

Скончалась Мария Семёновна Жукова в Саратове 13 апреля 1855 года, в возрасте пятидесяти одного года. «Коллежская асессорша» запомнилась саратовцам как яркая личность, благородная и смелая. Она сочувствовала утеснённым женщинам, прячущим душу под маской, призывала подруг к самостоятельному разумному поведению. На этом и держится её проза, почерпнутая из родниковых глубин нашего сокровенного языка. Оттого-то так и чиста она, и так живы в повестях Жуковой запечатлённые образы её современниц. Арзамас обогатил отечественную литературу крупным талантом.

М.А. Бирюкова и А.Н. Стрижев." 

   Интересная сама по себе жизнь этой незаурядной женщины  связана с художником, интересующим нас в связи с акварельным портретом Зинаиды Волконской.

2. Художник Филипп Берже.

   И вот что еще я нашла об этом художнике в биографии Жуковой на сайте Арзамас:

" Трудно сказать, когда возник у писательницы интерес к живописи. Возможно, что первоначальные навыки она получила еще в Арзамасе, а в дальнейшим была обязана своему гражданскому мужу, художнику Филиппу Берже (1783-1867), продолжительное время жившему в России. С 1804-1805 гг. Берже выставлял свои работы в Академии художеств. Сохранилось письмо президента Академии А. С. Строганова к П.П. Чекалевскому от 19 октября 1804 г., в котором сообщается о предоставлении художнику права участвовать в выставке: «Милостивый Государь мой, Петр Петрович. Живописец Берже желая в наступающем ныне открытии Академии соучаствовать вместе с прочими художниками в представлении произведения трудов своих публике представив ко мне портрет работы его просил позволить ему на сие время поставить оной в Академии то с моей стороны позволяя ему, препровождаю его к вашему Превосходительству рекомендую приказать дать ему для сего место в Академии. Получено октября 19 дня 1804 года». С 1808 г. Берже начал работать в Петербурге. В 1830 г. он становится почетным вольным общником Академии художеств (до введения устава 1893 г. этого звания удостаивались как русские, так и иностранные художники). Впоследствии Берже был почетным членом Санкт-Петербургской Академии художеств и более всего зарекомендовал себя как портретный живописец; ему принадлежат известные портреты А. Мицкевича, Е. Баратынского, актрисы Е. Семеновой, епископа Эчмиадзинского Ефрема, музыканта Иоганна Мюллера, и др. Его кисти принадлежит единственный дошедший до нас портрет Жуковой. Известно, что и Жукова написала портрет Берже. "

     Портрет Жуковой, правда в черно- белом изображении  я нашла в статье о ней, портрета художника не нашлось. А вот еще один акварельный портрет работы Берже неожиданно нашелся. Изображает он принца Хозрев Мирза, приехавшего в Петербург с извинениями по печальному делу гибели Грибоедова. Принцу поручено было его отцом Аббазом Мирзой  дипломатически уладить это трагическое дело. Прибыл он с богатыми дарами и привез знаменитый алмаз "Шах".

     Вот как описывает это событие в своих мемуарах  Александр Христофорович Бенкендорф, тот самый, которого мы знаем как человека, ведущего надзор за Пушкиным по распоряжению Николая I.

     Боевой генерал, он оставил богатые воспоминания об эпохе Александра I и Николая I, бурной эпохе, ознаменовавшейся Отечественной войной с Наполеоном и декабристским восстанием.

3.  ПРИНЦ ХОЗРЕВ МИРЗА.

    Привожу отрывок из воспоминаний Александра Христофоровича, посвященный прибытию в Петербург принца Хозрев Мирзы.

" Пока в Азии и по ту сторону Балкан происходили эти великие события, в Петербурге разворачивался спектакль, главным участником которого был персидский принц, посланный шахом для того, чтобы у подножия императорского трона вымолить прощение за убийство нашего посла в Тегеране. Это был любимый сын Аббаса Мирзы и законный наследник персидской короны Хосров Мирза. Его сопровождала многочисленная свита, и от самых наших границ по эту сторону Кавказа ему были оказаны все почести, приличесвующие его положению. В первых числах августа ему была дана торжественная аудиенция. В Георгиевском зале, где дежурили дворцовые гвардейцы, были собраны и стояли по обеим сторонам зала весь двор, свита императора, гвардейские генералы и офицеры, вельможи и знатные дамы всего города. Император и императрица стояли на ступенях трона. Молодого принца и его свиту ввел главный церемониймейстер. После троекратного приветствия императора, у которого он прибыл от имени отца испросить прощения, он зачитал свою речь со всем чувством, которое предписывалось целью его слов и присутствием высокого собрания, которое его слушало. Ответ вице-канцлера графа Нессельроде от имени императора был выдержан в самых дружеских и успокоительных тонах с целью поддержания добрых отношений между двумя империями. Затем было сделано все для того, чтобы сделать пребывание принца в Петербурге приятным, его окружили уважением, удовольствиями и особенно предупредительностью двора, даже включая членов императорской фамилии. Он посетил все общественные учреждения, театры, солдатские казармы, участвовал в парадах и в небольших маневрах в окрестностях Царского Села. Он и вельможи его свиты получили подарки, достойные его знатного происхождения и того, кто подарил их. Он уехал в восторге от своего пребывания и был особенно удовлетворен возобновлением добрых отношений между Персией и Россией, которые укрепил его приезд. Посланные еще императором Александром в качестве подарка Аббас Мирзе 12 артиллерийских орудий, которые были захвачены нашими войсками в боях последней войны, были заменены таким же количеством орудий лучшего качества и включены в число подарков и направлены в Тегеран отцу принца-посланника."

      Надо добавить, что принцу в то время было всего 16 лет, но он справился с возложенной на него миссией примирения сторон. Образованный и умный, принц был особенно любим своим отцом, но погиб в борьбе за престол. Он бы ослеплен своим жестоким братом и брошен в темницу. Вот такая печальная участь ждала принца, появление которого вызвало фурор в Петербурге.  Память о нем сохранилась в воспоминаниях современников, например, в мемуарах Смирновой Россет, Доли Фикельмон, а также в портретах.


На коллаже: ВЕРХНИЙ РЯД: АКВАРЕЛЬ РАБОТЫ ФИЛИППА БЕРЖЕ С ИЗОБРАЖЕНИЕМ ЗИНАИДЫ ВОЛКОНСКОЙ, ПОРТРЕТ ВОЛКОНСКОЙ РАБОТЫ БРУНИ (?), ГАЗЕТА 1982 ГОДА С ИЗОБРАЖЕНИЕМ ВОЛКОНСКОЙ, АТРИБУТИРОВАННЫМ БОЧАРОВЫМ И ГЛУШАКОВОЙ,

ПОРТРЕТ МАРИИ СЕМЕНОВНЫ ЖУКОВОЙ РАБОТЫ ФИЛИППА БЕРЖЕ,
АКВАРЕЛЬНЫЙ ПОРТРЕТ ПРИНЦА ХОЗРЕВ МИРЗЫ С ПАМЯТНЫМ ЗНАКОМ В МАШУКЕ, НЫНЕ НЕ СОХРАНИВШИМСЯ.

           НИЖНИЙ РЯД: АКВАРЕЛЬНЫЙ ПОРТРЕТ ПРИНЦА ХОЗРЕВ МИРЗЫ РАБОТЫ ФИЛИППА БЕРЖЕ, ПОРТРЕТ АББАСА МИРЗЫ, ОТЦА ПРИНЦА, ГРАВЮРА С ПОРТРЕТА ХОЗРЕВА МИРЗЫ, АЛМАЗ " ШАХ ".


Рецензии