Загадочная пустота

По зелёным кочкам и гладким камням ступал мужчина с неухоженной чёрной бородой, босой и пегий. Один.

В одной руке у мужчины был истёртый дорожный рюкзак, нагруженный всякой сухой снедью и водой, а в другой — берёзовая трость, которой он время от времени постукивал по лежачим брёвнам, ища хоть какую-то движущуюся живность. Но — увы — пока ему не везло.

«Что толку от травы, когда некому её жевать?», — размышлял он, стуча по очередному сухому бревну.

Он был путником. Много лет назад, покинув свои родные края и отдалившись от близких, он стал бродить по несметной земле в поисках диковинных мест и вещей. Встречались ему и заброшенные города, и чудная живность, и заколдованные леса…

Видел он этого так много, что утомился, и перестало его удивлять что-либо. Пока он не наткнулся на это поле. Оно оказалось интересным в своей пустоте.

Ни птиц, ни зверей, ни насекомых он не нашёл среди зелени. Тут было слишком тихо: абсолютное спокойствие мог нарушить только мимолётный ветер, несущий аромат роз с севера.

«И дождей тут нет», — заметил мужчина через месяц, проведённый здесь. Он не думал покидать это место, пока не найдёт что-то движущееся. По этой причине ему пришлось урезать количество выпиваемой за день воды.

По прохладным ночам терпеть жажду было легче, но знойным днём… Просто невыносимо, изнурительно. Приходилось лизать ту сторону галек, которая лежала к низу.

***


Пару раз путник старался найти хотя бы один живительный родник. Всё было так же, как и с животными.

Пошатываясь из стороны в сторону, он водил очами по густой зелени с проблесками самых обычных веток цветущей сирени. Было загадкой из загадок, как букеты не завяли.

«Может вода в корнях?» — сообразил он и, припав к земле, стал переворачивать отчего-то рыхлую почву. Прошло пять минут. Начало казаться, что он добрался до влаги; рядом прозвучали возмущённые детские голоса:

— Что же Вы делаете? — бородатый обернулся и увидел мальчика и девочку, которые ходили к верху ногами. Это поле стало ещё более интересным…

С минуты дивясь тому, что тут кто-то есть, и ещё больше дивясь тому, что эти «кто-то» — люди, мужчина сел и покачал головой в немой прострации.

Дети нахмурили перевёрнутые лица и, искусно лавируя меж мелких камней, на руках подошли поближе к незнакомцу.

— Боже, да Вы говорить не умеете! — воскликнул мальчик.

— И сидеть… И сидеть не можете правильно, — добавила девочка. Когда путник пришёл в себя, он встал, оттряхнул с себя грязь и возразил:

— Вот это да, это вы неправильно ходите!

То ли борода его старила, то ли осанка приносила подобное впечатление, но на вид он выглядел суровым. Дети сначала отпрянули на пару шагов руки. Неодобрительно посмотрели на мужчину и сказали, что всё как раз правильно и переубедить их было нельзя. Так и завязался разговор.

Мальчик с девочкой были сильно поражены тем, что мужчина мог думать, «стоя на ногах, когда кровь не приливала к мозгу»

— У Вас такая маленькая голова, — заметила девочка. — Она может стать больше, если станете ходить на руках.

Мужик рассмеялся:

— Каков толк от размера, если ума не прибавится? — они тоже рассмеялись вместе с ним. Наступила тёмная ночь. Светильником им стала круглая, сырная луна.

Дул лёгкий травяной бриз, сотканный из душистых майских запахов. И тишина завела колыбельную, от которой ребята вмиг окунулись в царство Морфея.

Он не смог уснуть, колыбельная была недостаточно сладка, луна была неприлично прекрасна.

Захотелось немного пройтись, он поднялся с места, в глазах немного потемнело от резкого подъёма. Когда прояснилось, он увидел перед собой внезапно возникший лес, где зазвучала трель дневного соловья и загремела скрипка сверчка.

Ноги сами понесли туда. Сердце бешено заколотилось. Затрещали хрупкие ветки под ногами. Заукали мудрые филины. Словно всё оживилось.

***


На минуту страннику показалось, что нет места живее и шумнее, чем это. Но стоило ему ступить шаг, как всё снова затихло.

Лес был ошеломлён своим новым гостем. Он затаил дыхание.

Мужик почувствовал досаду и… неловкость? Да, да, словно он стоял перед настоящим человеком, с каким надо говорить о чём-то.

— Здравствуй, — несмело и кротко вымолвил он, будто держа в руках самый хрупкий в мире хрусталь.

Он миг стоял неподвижно, боясь спугнуть лес, что только решил показаться перед ним.

Лес осмелел, лес закричал: подул порывистым летним ветром, уносившим слабые зелёные листья берёз, дубов, осин. Лес не был против путника. Но вновь замолчал.

Мужик поклонился лесу в корни и побрёл дальше. В чащу. В сердце.
Он брёл неспешно и долго, после чего — остановился. На что же я надеюсь?, — раздумывал он, вглядываясь в оборванные природой тени.

Меж рябиновых кустов промелькнула чья-то меленькая, худенькая тень, сомнительно похожая на кролика. Тень направилась в неизвестном направлении, сильно искушая любопытство: нельзя это упустить!

Как пёс, какому скомандовали «фас!», сорвался мужик с места, калеча синие, молодые ветки диких яблонь. Он сделал Доверчивому Лесу больно, за что уже тысячу раз попросил прощения и был готов принять наказание.

Бежал он очень быстро и ловко, но тень со своими скачками была ещё быстрее, ещё ловче. Странник был измождён, как лошадь, принимавшая участие в заезде, но сдаваться всё равно не решался.

Потом услышал злобное рычание позади: по спине прошлись муражки, стало жутко. Будто сам Цербер пришёл за ним.

Спотыкаясь о собственные ноги, мужик захотел бежать. Просто бежать. И не важно куда — за тенью ли или за бликом сырной луны — лишь бы убежать.

Лес знал его страх. Лес снова ожил: затрещали молчаливые стволы деревьев, от раздирающего стука дятла. Совы и филины завели свою жуткую монотонную симфонию, первые брали низкие ноты, вторые — высокие. Зазвучал трепет мышиных крыльев. И понял странник: всё живо.

Но он осёкся, ободрав лицо, пал вниз совсем обессиленный, еле оставаясь в сознательном состоянии. Тень спереди повернулась и подскочила к путнику, существо сзади остановилось и повторило за тенью.

— Ты слишком странный, — услышал он голос мальчика. Что-то в мужике содрогнулось. — Ты пытался убежать от меня.

— А меня поймать, — захныкала девочка. — Ты отвратителен. И Лес это знает.

Мужчина не мог поверить своим ушам. Привстав немного, он чуть поковырялся в них, желая прочистить. И глаза протёр: но перед ним стояли маленький белый кролик и большой чёрный волк.

Кролик поджал свои ушки, пошевелил своим аккуратным носом и повёл волка со странником по подозрительной тропе. Через некоторое время он остановился и попросил брата «показать ему».

Волк принял величественную позу и протяжно завыл. Доверчивый лес, заслышав это, выдохнул в последний раз перед тем, как исчезнуть. На его место вновь встало поле. Пустое поле. Но дети в облике животных предупредили:

— Взгляни! — он обернулся, душа ушла в пятки: тут выросла… Нет. С самого начала здесь стояла его деревня. Его родная деревня!

«Ох», — слетело у него с губ. Чуть поёжился.

Путник стал искать глазами детей, которые вновь преобразились.

— Ты вернулся. Отец… — только и успели они сказать, как вдруг обратились незримыми серыми призраками, чьи тела давно стыли в цепких объятиях могил. Сам отец закричал, зарыдал и упал без сознания. Точно заснул.

Очнулся мужик в той же яме, выкапываемой им. Не было поблизости ни родных детей, лавирующих на руках среди мелких камней, ни леса. Только деревня, знойное солнце и мучительность жажды.

Безумец, убежавший от горя, здесь именно я, — проронил он, вдыхая розовый бриз.

Безумец, который в конце концов всё равно вернулся…

Вдалеке раздавался шум надвигающегося дождя…

22 апреля 2017