Танцы

 Сейчас в "Одноклассниках" Томский краевед Сойгоров Сергей Павлович - умница и во всём большой эрудит, затронул интересную, очень злободневную тему о танцах. Всё началось с видеоклипа "ТАНГО", где под ритмичную музыку "хищный красавец мачо" буквально терзает как собака тряпку, "готовую на всё" партнёршу. Что он с ней только не вытворяет: и хищно обнюхивает, как бы готовясь вот вот сожрать, не зная с чего начать, мнёт как резиновую секс-куклу, вертит вокруг шеи, вальсирует с откинутыми её ногами и т.д. Но как говорил наш знаменитый комментатор Н. Озеров, наблюдая драку игроков на льду: "Такой хоккей нам не нужен!" Я так же против такого "танго"- с элементами силовой акробатики и атлетизма. Может быть, в каком нибудь эстрадном "шоу" это и сойдёт как образец того, что можно вытворять в ритме танго, но для массового подражания,"наглядного пособия" это никак не приемлемо!
      Всю свою молодость, при любой возможности я танцевал. И с большой благодарностью вспоминаю воспитателей в пионерском лагере "Весёлая гора" Луганской области (середины 50-х годов), привившим мне эту привычку, воспитавшим чувство ритма, уважения к партнёрше, многому научившим, именно тогда, когда когда мы пацаны боялись как огня притронуться к девчонке, а свои чувства к противоположному полу проявляли только через грубость и оскорбления.
      Всё начиналось с малого(какие были мудрые воспитатели!): игры в "ручеёк". Становились попарно, взявшись за руки и подняв руки вверх образовывали проход. Кто-то лишний, заходя с начала ручейка, проходя цеплял рукой выбранную "пассию" и становился с ней впереди. Оставшийся(шаяся) теперь без пары бежал к началу истока и выбирал себе новую пару. Было живо, весело, пары, держась за руки, уже по-новому, смелее приглядывались друг к другу, исчезала неловкость, появлялась дружба, приветствия при встрече на следующий день. "Ручеёк" ждали, бежали на площадку, чтобы "подержаться"за девочку. Затем приходил (первоклассный) баянист и под руководством танцмейстеров, начиналось разучивание бальных танцев с элементами галантного приглашения дамы к танцу и проводами после к лавочке с обязательной благодарностью. Всё было ново, несколько театрально, угловато, но прекрасно. Отпускалась какая-то натянутая внутри пружина неловкости, скованности и хотя бы на танцах, завязывались нормальные, человеческие отношения между полами. Исчезала мальчишеская уличная дикость с её желанием проявить грубость девочке. Становились друзьями, бежали на танцплощадку, взявшись за руки. Это были самые счастливые годы моего детства, когда был мир, красота вокруг Северского Донца, и детская беззаботность. Шесть летних и два зимних сезона я провёл в лагере "Весёлая Гора". Уезжали из него, притихшие и ошеломлённые предстоящей школьной рутиной, пели грустную песню: "Прощай, наш лагерь пионерский, прощай, донецкая вода..." В наши души лагерная жизнь, благодаря тогдашним воспитателям, заложила много очень положительных качеств и среди них раскрепощённость в отношениях с девочками и умение танцевать. Пусть ещё неловко "по медвежьи", но главное - начальные элементы заложены!
      Большую лепту в становление танца внесли школьные танцевальные вечера. Ничего особенного в них не было. В спортзале инициаторы старшеклассники сбрасывали в угол маты, разносили "коней и козлов", расставляли вдоль стен скрипучие блоки деревянных стульев, снимая их со сцены и вот большое пространство для танцев готово. Музыку вещал дюралевый колокол нормальной силы звука, где то крутили пластинки. Посетители и дежурные учителя приходили, садились на стулья и все выжидающе выглядывали: "кто первый ступнёт в круг". Но вот появлялись смельчаки, не боявшиеся осуждающих, оценивающих глаз и танцы начинались. Танцевали чаще всего девочки парами, у них это получалось очень естественно, молодые незамужние училки (война повыбила мужиков) и редкие пары парней неловко топчащихся, затравлено озирающихся по сторонам, ловя насмешки. Но постепенно число участников увеличивалось, стало легче скрывать в толпе свои недостатки, никому ни до кого не было дела, все только наслаждались ритмами и музыкой.
        До седьмого класса я приходил, на этот "вертеп" только послушать музыку, что было в те времена большой редкостью: кроме домашних патефонов, обшарпанных, старых, надоевших, шипящих пластинок, да и то не у всех в наличии. Садился где нибудь отшельником и прикрыв глаза, внимал музыке, вертя на шнурке шапку. На танцующих не обращал никакого внимания.
     Кстати, с девочками мы проучились ещё всего одну четверть. Приходим в нашу 16-ю мужскую среднюю школу первого сентября и узнаём что нас объединили (в целях воспитания) со второй женской школой, находящейся напротив нашей в пятидесяти метрах. Что тут было! Это можно сравнить лишь с событием - когда собаке сидящей на цепи, в конуру вдруг бросили кошку. Начинались протесты: "не буду с ней сидеть", переходы жить на "камчатку" - заднюю парту, мелочные мщения, делёж парты мелом на вотчины, и вздрагивания как от ожога при случайных прикосновениях рук в процессе урока, но приходила мудрая, пожилая классная руководитель, окидывала класс властным взором и делала прежнею рокировку в своём понимании.
       Что дало это смешение? Стали меньше материться, с оглядкой. Подтянулись в учёбе и опрятности, меньше шумели на уроках, но дружба никак не закладывалась в казённых стенах, при казённых мероприятиях и малости совместного времени. Она завязалась немного позже - во время поездок в колхоз на сельхоз работы. Учителя были в шоке, слыша в обращениях к девам: "кума, тёща, сватья и пр." На танцевальных вечерах стали появляться смешанные пары, что сильно украшало их события.
Настал восьмой класс! Из армии демобилизовался племянник отчима Альберт, служивший аж в Порт-Артуре в Китае. Порт был международный, туда заходили все корабли, а с америкосами у нас в те времена была послевоенная дружба. Вот он и привёз в качестве одного из "сувениров" - танец "ВАЛЬС БОСТОН", бывший в те годы очень модным в Америке.
     - Представляешь! (рассказывал он мне) Матрос - здоровенный громила, а она (китаяночка)танцуют вальс в кафе (там принято танцевать везде где хочешь и есть возможность) на виду у посетителей. Это только надо видеть как красиво, как нежно он с ней обращался, а она весь танец не сводила с него поднятые к верху доверчивые глаза. Потрясающе!
       У меня фантазия богатая, я всё представил как сказано, а в заключении он без всяких обиняков, показал мне основные па вальса напевая его ритмику. А после, наедине, представляя изящную, хрупкую китаяночку в руках, совершенствовался в этом красивом танце под тра-ля-ля! Позже, я многие его элементы употреблял в танго, что очень украшало его этими "завитушками". Ученик я был способный, наблюдательный, и быстро схватывал и запоминал многие элементы танго из эпизодов фильмов-кутежей времён НЭП, про бандитские малины, и везде, где были эти чувственные танцы. Мне нравилось, а на советскую ущербную идиологию плевать. Многое в танце я "облагораживал, помня про америкоса с китаяночкой", и всегда женщина была у меня превыше всего! Это нравилось им, это нравилось мне! Стали и школьные танц.вечера ожидаемые и посещаемые по существу, а в шестьнадцать лет мы с друганом отважились впервые отправиться на танцплощадку в гор сад. Страшновато конечно, непривычно, при таком обилии партнёрш, стоящих в сторонке,"теребящих платочки". Но духовая музыка завораживала, а музыканты были действительно мастера своего дела. Когда они начинали исполнять БУГИ-ВУГИ, на площадке творилось "чёрти что"! Казалось, что танцующие соревновались, кто выше прыгнет козлом к верху, кто "отмочит"какой нибудь необычный "ферт". Однажды, идиоты начали "качать маятник"- девушку падающую плашмя то вперёд, то назад. Двое парней её, отчаянно смелую, подхватывали подмышки, перекидывая друг другу. Но вот,задний партнёр оплошал - не успел подхватить, и она плашмя ударилась головой об танцевальный настил. Как минимум сотрясение мозга! "Нет! Такой хоккей нам не нужен!" и Буги-вуги тоже! Мы с дружбаном танцевали спокойные классические танцы, где можно было выразиться в ритмике. Мне нравилось то, что уже тогда сидящие и стоящие в сторонке останавливали свой взгляд на моих па, и я старался как мог! На выпускном вечере научил танцевать двух своих одноклассниц, у которых одна радость в жизни была - променад по центру города. Повесят редикюльчики на локотки, возьмутся под ручку и дефилируют по центральной улице, кося жадными глазами: смотрят на них кто-нибудь из парней или нет. Теперь могут покрасоваться и на танцплощадке, не то что ловить случайные взгляды по улице.
    Но вот "отговорила роща золотая берёзовым весёлым ветерком" - кончилась школа и мы разлетелись по стране. Судьба занесла меня в шахтёрский посёлок Бажова близ г. Копейск. Для шахтёров страна Советов не жалела средств, и в посёлке был выстроен прекрасный Дворец Культуры: громадный, с традиционными статуями в нишах с двух сторон - хозяевами дворца-шахтёрами с отбойными молотками. Впечатляло его убранство и внутри. Великолепный танцевальный полукруглый зал на втором этаже, с громадными полукруглыми окнами, с выходом на такой же полукруглый балкон, а ровный и всегда блестящий паркетный пол звал кружиться и кружиться в вальсе. Этот год я "оттянулся" перед Армией, занимаясь всё своё свободное время только музыкой, живописью и танцами, танцами, танцами. А КА-КУ-Ю! МУ-ЗЫ-КУ крутили!Закачаешься! Взрослое поколение наверное помнит "Танго Соловья", "Цыган", ритмичные песни К.ШУЛЬЖЕНКО, песни ПЕТРА ЛЕЩЕНКО с его прекрасной душевной оркестровкой! Танцуй! Не хочу! А сама музыка звала к "подвигам" и "подвиги" были! Однажды, на "двусемейном междусобойчике" мне пришлось танцевать с хозяйкой "бала". Чтобы не вызвать ревность или "неправильные мысли" её мужа,я танцевал с ней как "гусар", держа её на "комсомольском расстоянии", чтобы не удариться "грудь в грудь", хотя очень этого хотелось. В конце танца она недовольно заметила мне: "Никогда не стесняйся прижать женщину плотно к себе. Ей это так приятно!" Это было для меня открытием и тогда я "отвязался" в танго, буквально "размазывая партнёршу" по себе (возражений не было), а позже привнёс в него и символический поцелуй.
      В Бажово у меня была постоянная партнёрша для танго: молодая, несколько полноватая девица вся насквозь пропахнувшая шоколадом (работала на конфетной фабрике и мне это нравилось), но в танце она была лёгкая как пушинка, и я почти не чувствовал её в руках, казалось, что мы общались только мысленно и только ритмами. При первых звуках танго, я летел на "запах шоколада" и мы "откалывали сольный танцевальный номер". Мигом освобождался круг благодарных зрителей. Вначале мы смущались такого внимания, а потом старались усложнить всякие па, чем срывали аплодисменты. Некоторые пары так же входили в круг и неловко и несмело подражая нам, стараясь чему то научиться. Там я стал по современному МАЧО, был приятно узнаваем, и неизвестно каких бы достиг вершин если бы не "пропела труба" призыва в Армию.
      Вот там я насмотрелся разницы в воспитании. Молодые ребята почти все со "среднеуральским образованием", а значит после четырёх классов уже ишачили в РУ, ПТУ или просто рабочими на заводах, стройках и колхозных полях, вытаскивали страну из послевоенной разрухи, обладая крепкими профессиональными навыками как на гражданке так и в Армии. Они были надёжными и уважаемыми специалистами, а значит в прошлом не прохлаждались в пионерских лагерях и никто не учил их ни танцам ни этикету с девушкой. Перед танцами в районном ДК, им требовалось опрокинуть где то за углом стаканчик вина для храбрости, а после стараясь не дышать на неё перегаром, они неловко топтались с дамой, в основном стараясь не наступить ей на ножки своими кирзачами. Смотреть на это было неловко, жалостно, и я в казарме устраивал "школу танцев" под тра-ля-ля показывая "элементарно приличные топтания" в ритмах под музыку. Но жизнь не стоит на месте, и в службе меня "закружило, запуржило" в другую часть в другие условия: "мил дружку - не до плясок на лужку". Прошло четыре года службы и прошло ещё два года после Армии, пока я оказался в студенческой среде. За это время изменилась, упростилась, деградировала техника танца! Они стали примитивные в технике, доступные всем неумехам: в основном "давка окурков одной ногой или сразу двумя" - ТВИСТ. Да и отношение к процессу стало легкомысленное: "Это ритмичный танец!" (к-ф "Афоня") и получалось как в песне: "То ли он идёт со мною, то ли я иду при нём!"-каждый кривлялся как мог, исчезла и духовная и физическая близость, так много обещающая в дальнейших отношениях. Молодёжь разучилась танцевать совсем и потеряла к этому всякий интерес.
    Пришлось мне быть на одной свадьбе в частном доме. Там, где веселились взрослые было по-настоящему "убойно" весело. А вышел к "молоди" - девчата давили "окурки", с непроницаемо-отрешёнными лицами, а парни вяло трясли штанами, как бы пытаясь отлепить прилипшие к ним яйца! Никакого веселия, сплошные неприличные кривляния.
     В студенческой среде сделали ещё проще: ждали когда будет совсем темно, когда соберутся в общежитии все после дневных учебных дел. Тусовка проходила в обширном вестибюле общежития при выключенном свете, при оставленном дежурном освещении для прибывающих жильцов, чтобы не кувыркались через высокий порог. Ещё с десяти вечера гремела музыка, но танцующих не было. Прибегали девочки, заглядывали в глубь темноты и упархивали недовольные малочисленностью толпы. Ведь настоящие танцы - это теснота, это плотно прижатые тела покачивающиеся в ритмах музыки, без всяких оглядок на приличие -"танцы обжиманцы", здесь и уметь ничего не надо: повис на партнёре и кайфуй в полудреме!
      "Обжиманцы" длились до трёх ночи, а после было "продолжение банкета" в полутёмных коридорах у дверей комнат девчат с сочными чмокающими поцелуями (кому как повезёт), и дело часто заканчивалось со сбором по десять рэ на свадьбу, на винегрет, на водку, на пьяные танцы до упаду в студенческом кафе "Радуга" - что и "требовалось доказать".
     При таких условиях и целях, конечно же было не до танцевальной эстетики, не до танцев как искусстве. Я очень жалел и скучал о прошедшем в юности времени - хотелось выразиться в пластике, показать то что умею, особенно при звучании соответствующей музыки. Иногда срывался в примитивный пляс с какой нибудь случайной девицей в свободном "закутке фойе", но вызывал лишь снисходительные взгляды окружающих. На этом моя карьера в танце оборвалась: я топтался, обжимался и кривлялся как все.