Клопы

                Системному социально-экономическому кризису посвящается

Еще вчера комната была ухоженной и уютной, каждая вещь знала своё место, а сегодня в ней полный разгром. Враги - холодные, чужие, бесцеремонные и презрительно-равнодушные люди перетряхивают мои бумаги, книги, бросая их на пол, туда же отправляется содержимое ящиков письменного стола, шкафа, комода. Ноутбук изъяли сразу. Если что-то привлекло внимание – туда же. Теперь это уже не моя собственность. Теперь это вещдоки. То, что будет использовано против меня. Шок первых минут постепенно проходит, я стою у стены и ловлю их взгляды, а они все смотрят мимо меня, как будто меня тут и нет вовсе. Пока что мне удалось поймать взгляд только их начальника. Точнее его даже и ловить не пришлось. Он первым вошёл в квартиру, держа в руках постановление, посмотрел мне в глаза и спросил моё имя. Суетливый такой. Назовём его Хмырь. Теперь он мне не интересен. А вы, гниды, так и будете ходить туда-сюда, не обращая на меня внимания?

В Учреждении людей больше, но большинству из них не до меня, они тоже не смотрят в мою сторону. Для них это будни, ничего примечательного. Привели очередного арестованного, ну и что? Дежурный внизу встретился со мной глазами, но он-то мне зачем? Вот, наконец-то. Кабинет, три стола по углам. Кто это – следователи, дознаватели, опера? А, впрочем, какая разница? Рассматриваю своего. На кого он похож? На урку. Бандита. Бычья шея, лысый, рожа круглая, наглая, на шее золотая цепь. Ну что же, так его и назовём. Урка – он и есть урка, даже если с удостоверением и в погонах. Не теряя времени сразу же начал заполнять протокол: имя, фамилия, отчество, год рождения и т.д. Потом пошли вопросы по существу, но это неважно, главное, что он в глаза смотрит. Надо его получше разглядеть, проникнуть в его душу, почувствовать его каждой клеткой и хорошенько запомнить. Мелкая и омерзительная у него душонка. Фу. Хочется в горячий душ отмыться. Обломись, не будет здесь никакого душа, ни горячего, ни холодного. Если повезёт и отпустят под подписку, дома под него залезу. Интересно, а что мне шьют? Терроризм, поди. Его сейчас многим вменяют, когда прицепиться не к чему. Если так, то вряд ли выпустят. Кто же террористов-то отпускает? Ещё взорвут что-нибудь. Валяться мне теперь на вонючем матраце в СИЗО. Ну что же, как говорится в пословице «от сумы и от тюрьмы…». Времени зря потерянного только жалко. С другой стороны, тут безопаснее, чем на свободе. Не та я птица, чтобы ради меня спектакль с суицидом устраивать. А вот дома, на улице запросто шлёпнуть можно, ни перед кем не отчитываясь. Сколько в последнее время было таких случаев? Журналисты, писатели, историки – публицисты, политологи, экономисты… А я что? Обычный блогер. Ну, пишу что-то там в интернете, это же сугубо моё личное мнение, законы при этом не нарушаю же! Хотя какое это имеет значение? Подписчиков у меня много – вот что важно. Было бы поменьше, не сидел бы я тут сейчас.

Так, ну вот и до сути добрались. Урка показывает мне распечатанные мои посты полуторагодовой давности. Поздновато что-то спохватились. Или политика изменилась, или разнарядка пришла, или просто рикошетом зацепило. У нас же как? Всегда какие-то кампании. Всю жизнь кругом мусор, ямы и грязь, и никого это не волнует, и вдруг грозные приказы сверху и всех гонят улицы подметать и ямы засыпать. В чём дело? Что случилось? А это, оказывается, какой-то московский начальник тут недавно побывал с проверкой и насчёт бардака на улицах проехался. Как тут не кинуться всеми силами на уборку! Так ведь можно и из тёплого кресла вылететь! Как потом жить? Как сохранить нажитое непосильным трудом? Или вот висят сосульки по краям крыш и никому до них дела нет. Но упадёт хотя бы одна крупная и убьёт кого-нибудь, да покажут это по телику, особенно если в новостях по федеральному каналу, – и начинается истерика. Почему снег и лёд с крыш не убрали? Кто виноват? Главное – крайнего найти. Мелкого начальника. Мастера. Или вообще рабочего, кто поленился это сделать. Или вот люки канализационные везде открыты, все их обходят, объезжают, и так длится до тех пор, пока какой-нибудь ребёнок лет так 2-3-х в него не угодит и не утонет. После этого очередной скандал, шум по телику и интернету недели на 2. Так же могло быть и здесь. Те же опера читали, может быть, мои посты, позёвывая, а может и хихикая, и дальше бы так шло, но попался один мой опус на глаза кому-то из высокого начальства – и началось. А, собственно, что я там такого крамольного написал? Что пенсионный возраст с 65-ти до, как минимум, 70-ти поднимут? Так подняли же потом. Или что новые налоги введут? Так ввели же. На неженатых, женатых, на бездетность, на детей… Что там я еще такого написал? Что на месте власти я бы ввел налог на горожен, объясняя это стремлением стереть различие в уровне жизни между городом и деревней. Часть собранных средств можно было бы и в самом деле пустить на дотации сельским жителям в качестве пособий. Ну так ведь и это сделали! Будто кто-то там наверху старательно читал мою писанину. Я-то при этом шутил, а они нет. Помнится, я также в шутку предложил депутатам несколько совершенно абсурдных налогов, ибо чтобы показать всю нелепость чего-либо, надо довести это до абсурда. Первый я назвал «обратный транспортный налог». Суть его в том, что больше всего должны платить те, у кого вообще машины нет, а у кого она есть, те должны платить меньше, причём чем дороже автомобиль, тем скромнее сумма, а при превышении определённой ценовой границы государство наоборот должно выплачивать  налогоплательщикам некоторое возмещение их расходов. Цель: мотивация покупки дорогих авто. Не хочешь покупать – а придётся. Настаиваешь на своём желании ходить пешком – плати за это удовольствие. Денег нет – бери автокредит. Нечем отдавать – ищи работу. Не хочешь работать – посадим за долги и заставим их отрабатывать. Или почки отрежем, сейчас торговля органами на подъёме, а то вокруг одни бездельники, молодёжь сидит на шее у родителей, стариков и всё надеется внезапно и легко разбогатеть. То же самое и с жильём, этот налог я назвал «обратный налог на недвижимость». Суть та же, не имеешь жилья – плати больше всех, имеешь хоромы, да в центре за многие миллионы – получаешь возмещение. Я это написал в-шутку, ну всем же очевидно, что это чистой воды стёб, откуда же мне было знать, что вскоре нечто подобное примет госдума! Правда, они назвали это по-другому и не так комично-абсурдно преподнесли, но суть-то та же! Или что в ближайшее время отменят обязательное бесплатное среднее образование, оставив только первые четыре класса, а также ликвидируют остатки бесплатной медицины и в разы обесценят пенсию? Теперь это свершившийся факт. Или что у нас скоро по примеру развитых стран, прежде всего Китая, будут тщательно собирать досье на каждого с целью определения его благонадёжности, используя последние достижения типа технологии big data, неблагонадёжных не будут брать на хорошую работу и давать кредиты под сносные проценты, так ведь начали это делать! Мне-то что, я своё пожил, фрилансер-пенсионер, а по молодёжи это сильно бьёт. На новые рабочие места или социалку денег нет, а на это так сразу они нашлись! Одновременно сокращают долю наличных в обороте с целью борьбы с серой экономикой и чипируют людей. Нет, точно кукловоды в моём блоке пасутся. Однако же если они воплотили в жизнь все мои скоморошьи предсказания, то что мне можно теперь вменить в вину? Ясновидение? Нет такой статьи. Дискредитация власти, её политики? Так ведь в то время еще не было этой самой политики, законы были приняты потом и сам факт этого для меня был полной неожиданностью. Остаётся терроризм, его можно приписать кому угодно и за что угодно.

Урка тем временем записывает с моих слов, а я ему говорю, что это была  шутка, я всё это писал не серьёзно и понятия не имел, что почти всё впоследствии сбудется. А поскольку я считал, что этого не может произойти (иначе я бы не шутил на эту тему), то и преподнёс всё сказанное в соответствующей форме. Подписываю протокол, дожидаюсь сопровождающих. Подписку не дают, под домашний арест не отправляют, значит настроены серьёзно. Идя по коридору ловлю взгляды проходящих мимо сотрудников Учреждения.

В камере вонь и духота, народу раза в 2 больше, чем кроватей. Спать придётся сидя. По крайней мере мне точно. Внимания на меня поначалу никто особо не обратил, потом поинтересовались за что, я ответил, что сам не знаю, еще ничего не предъявили пока. Тусовка тут как обычно: мелкая шпана, гопники, наркобарыги, есть и с виду вполне себе обычные люди, вроде меня, тоже, наверное, террористы. Отдельная каста – воры. Эти в самом лучшем углу, там даже стол есть, у каждого по кровати, сидят играют в карты.

На ужин какое-то вонючее пойло со склизким чёрным хлебом, я, конечно, проголодался, но не настолько, чтобы это есть.   

На ночь пристраиваюсь сидя на какой-то койке возле унитаза. Воняет нечистотами, потом и грязным бельём. Сейчас главное уснуть. Легко сказать. В одном углу галдят, в другом отношения выясняют, в третьем ржут как лошади. Какой-то молодой пацанчик лезет ко мне с расспросами, кто я и что я, отмахиваюсь, говорю, что устал и спать хочу, он отстаёт. Наконец часа через 2 народ угомонился, раздался дружный храп. Как под такое звуковое сопровождение заснуть? И только под утро мне удалось отрубиться.

Серый зал с высокими потолками. Опять всё по-другому, в последний раз какие-то джунгли были. Кого мне искать? Кто он, как выглядит? Пока не посмотрю ему в глаза не узнаю. Хорошо, что никого нет, зал пустой. Плохо, что вокруг много всякого хлама, в нём легко затеряться. Иду вперёд, открываю дверцы шкафов, поднимаю кучи тряпья, но никого под ними не нахожу. Куда же ты, гад, спрятался? И как ты теперь выглядишь? Впереди массивная кровать. Очень большая, матрац на уровне моей груди. Залезаю на неё, подпрыгиваю. Пружины скрипят, одеяло сминается. Отдёргиваю край, а там настоящее столпотворение! Сотни клопов, больших и маленьких, ползают, стоят на месте, крутятся туда-сюда. Как среди них отыскать нескольких знакомых? Пристально разглядываю каждого, а они совсем не обращают на меня внимание, каждый занят собой и своими делами. И вдруг – вот один из них! Стоит, не шевелится, головку свою с хоботочком задрал, а глазки такие злые-злые, и как будто вокруг головки что-то тонкое, как паутиновая нить, золотом блестит. Впервые вижу клопа с цепью на шее. Протягиваю руку, он шарахается от меня, пятится задом, шипит, клешнями щелкает, и как будто даже больше становится. Пугает. Не, приятель, я тебя не боюсь. Хватаю его за спину, как краба, разглядываю. Ну и отвратительное создание! Фу! Какая у него душа, такое и тело в моих снах. И клешнёй всё пытается меня за нос схватить. Сейчас я тебя проучу. Ловлю его левую клешню, Резко сгибаю. Хруст! – всё, повисла она. Иди пока, подумай на досуге о своей жизни и её цене. Так, а где же остальные клопы? Никого нет, все в ужасе разбежались. Жалко, там еще несколько знакомцев можно было выявить…

Утро началось с включения света, я медленно возвращался в реальность. Удивительное дело эти сны. Там всё совсем по-другому. И кругом сплошные чудеса, но ты ничему не удивляешься, как будто так и должно быть. Существует ли на самом деле мир снов (или множество миров снов) или всё-таки это игры разума? Как они влияют на наш мир? Как наш мир с ними связан? Это и для меня загадка. Я не знаю механизма, секрета этой связи, мне лишь иногда удаётся им пользоваться. Главное – контролировать себя во сне, не забывать, зачем ты там находишься, помнить о своей другой, основной  жизни. Это труднее всего.

Тело онемело от неудобной позы, ноги затекли. Встал, походил туда-сюда. Вскоре принесли завтрак, такие же помои, что и вчера. Взял пару кусков хлеба, разжевал, но баланду есть не смог, воняет тухлятиной какой-то. Нескольких человек вызвали наружу, меня не трогают. И не тронут пока, я думаю. Им замену найти нужно, а у всех своей работы хватает. Время течёт утомительно медленно. Есть такая расхожая фраза: остановись мгновение, ты прекрасно! Однако же прекрасные мгновения никак не хотят останавливаться, а такие вот дни превращаются в вечность. В пытку. В вечную пытку. Впрочем, в течение 15-ти суток мне должны предъявить какие-то обвинения или отпустить, так что даже у вечности есть свой предел. Как только до него дожить?

Первый день самый длинный, второй тоже, третий уже быстрее проходит, особенно если тебя всё-таки вытаскивают на свет божий. Те же коридоры, та же дверь, тот же кабинет. Удовлетворённо смотрю на пустой стол Урки, на его выключенный компьютер. Меня сажают возле другого стола, к другому сотруднику. Этот с виду поприличнее, даже полосатый галстук нацепил, но начал с запугивания, всё первое впечатление испортил. Я-то уже подумал, что вот, наконец-то с нормальным следаком пообщаюсь, а он: и на кукан-то меня посадят, и публично-то меня опустят, и буду-то я у параши всегда спать… Назовём его, пожалуй, Педиком, слишком уж на теме помешан. Закончив с вводной частью, он переходит к главной. Мне предлагается чистосердечное признание. Наконец-то выяснилось, в чём дело. Терроризм прицепить не удалось, национальную карту разыгрывают. Разжигание межнациональной розни. Я там что-то про гастербайтеров писал, не помню уже точно что. Наверное, что если так дальше пойдёт, то коренное население разбежится либо постепенно сократится ввиду низкой рождаемости, а его заменят бывшие соотечественники с юга. Не, приятель, я на такие дешёвые трюки не попадаюсь. Ты решил схалтурить, работу себе облегчить, нет уж, давай паши, придумывай, за что меня наказывать. Экспертизы проводи, свидетелей привлекай и так далее. В глаза ты смотреть не боишься, а это главное. Куда ты теперь от меня денешься? В процессе разговора «по душам» кто-то из сотрудников, заглянув в кабинет и указав пальцем на пустое кресло, спросил, мол, а где у нас Петруха? На больничном, ему ответили, руку левую сломал вчера случайно. Да, да, конечно случайно, думаю и улыбаюсь про себя.

Голод не тётка. К вечеру третьего дня я так проголодался, что запах тюремной баланды уже не вызывал блевотного рефлекса. Попробовал – не стошнило. Почти доел свою пайку. В камере новенькие взамен ушедших. Куда их дели, выпустили под подписку или в другую камеру перевели? А, впрочем, какая разница?

Снова народ никак не угомонится, но я уже начал привыкать, засыпаю в той же неудобной позе, облокотившись о холодную каменную стену.

Старый дом, тёмные комнаты, коридоры, кто-то ходит в сумраке, слышны чьи-то голоса. Кого мне искать? Клопов! Мне нужны клопы. Где тут они могут быть? Только в спальне. А где тут спальня? Вот ряд коек. Как в армии. Поднимаю одеяло – ничего. Подхожу к другой – опять ничего. Кто-то меня окликает, какие-то рожи из темноты гримасничают, язык показывают, дразнятся. Надо подойти разобраться. Я иду к ним, а они удаляются, растворяются, исчезают. Где я? Что это за комната? Стены как будто живые, шевелятся. Да это же клопы! Они ползают вниз-вверх, каждый занят своими мыслями. А где мои знакомцы?  Как их найти? Они же мне в глаза не смотрят, глядят куда-то вперёд и ползут безостановочно. Один клоп как будто с полосками. Странный такой. Присматриваюсь. Да у него на шее галстук полосатый! Педик! Иди сюда, засранец! Теперь я над тобой хозяин! Ты смотри, упирается, вцепился всеми конечностями в грязные обои, не хочет от них отдираться. С усилием дёргаю его на себя, отрываю от стены, он беспомощно машет лапками. Этот меньше Урки и клешни у него совсем не страшные, даже жалко его немного. К чёрту жалость! Вон у него какие противные красные глазки, в них зависть, подлость, жадность и страх. Ног у него много, без одной он вполне обойдётся. Отрываю заднюю правую и отпускаю. Иди пока я добрый…

Сквозь сон слышу голоса, кто-то ходит, о чём-то говорят. Свет сквозь ресницы глаза трёт. Просыпаюсь окончательно. Тело затекло, поламывает, но это уже становится привычным. Завтрак уже не вызывает сильного отвращения. Или на самом деле его лучше стали готовить?

День тянется медленно в разговорах, дремоте, чтении жёлтой прессы. Кто-то просит меня в случае выхода на свободу позвонить по какому-то телефону, что-то там передать, кто-то агитирует распространять наркоту, кто-то учит квартиры выставлять. Сегодня меня не тронут. У меня сегодня выходной. Да и завтра скорее всего тоже. Педик вне игры, ему ищут замену, и это при том, что он Урку подменял, значит заменять надо двоих. Чужую работу выполнять никто не хочет, кроме того, смутные сомнения терзают: почему с каждым из сотрудников что-то происходит как только они со мной работать начинают? Ну, один раз – совпадение. Второй – уже подозрительно. Может, не трогать пока третьего, кому бы меня ни отдали, не нарываться?

Через 3 дня меня всё-таки вывели наружу для встречи с очередным следаком. Тот же кабинет, два стола пустые, за третьим сидит мой новый следователь. Тревожный быстрый взгляд, говорит тихим голосом, чувствуется настороженность, нервозность. Ага, напуган. Чует, что всё не просто так, но понять ничего не может. И отказаться тоже. Здесь не отказываются, начальник приказал – делай или увольняйся. И никаких суеверий. Никакой мистики. Только работа. Я назову тебя Трусом, приятель.

Трус даёт мне распечатанные посты полугодовой давности. Один называется «Почему Россия не моноэтническое государство?», другой «Национальные государства и мультикультурность». Экскурс в историю, разоблачение дезы про татаро-монгольское иго, сравнение темпов экономического развития моноэтнических и многонациональных стран, то же по моноконфессиональности. Ну и что? Против фактов не попрёшь. Единый этнос быстрее развивается на начальном этапе, легче мобилизуется, однако же потом начинается застой и его обгоняют многонациональные страны, и так далее. Где тут разжигание национальной вражды? Всё отрицаю, требую проведения независимой экспертизы, хотя понимаю, что такой у нас в-принципе не существует, особенно если учесть, куда я попал. По ходу случайно слышу, что Педик разбился вчера на трассе, ногу отняли, лежит в реанимации. Кто бы сомневался.

Остаток дня проходит опять в мучительном безделии. Уснуть удаётся не сразу, мысли всякие в голову лезут, скоро 15 суток закончатся, а вдруг мне всё-таки предъявят какие-то обвинения, самые нелепые, это неважно, их же никто не проверяет, что хотят, то и делают, и придётся мне тут гнить много месяцев, ждать экспертиз, окончания следствия, суда… На зоне хоть всё ясно, что и как, сколько дали, сколько осталось, никто тебя допросами не мучает, койка своя, кормят более-менее, время в работе быстро летит, а тут как в общем вагоне тесно, душно, голодно и неопределённость мучает.

Как всё-таки наши сны связаны с явью? Почему они сбываются? В первый раз у меня это получилось случайно. Помню, мне нравилась одна девочка из нашего класса. Давно это было. Мне было 13 лет. И был у нас один парень, прирождённый интриган, подлец, слизняк такой. Прознал он случайно про это да и стукнул одному второгоднику, хулигану со стажем, который тоже на неё глаз положил. Он меня как-то подкараулил во дворе школы и избил на глазах у всех. Был он намного сильнее меня и с богатым опытом в смысле драк, а я же драться вообще не умел тогда, всё книжки читал да о полётах к звёздам мечтал. Мне бы уйти после этого домой да там прийти в себя, но я же дисциплинированный, пошёл на урок, сижу с фонарём под глазом, а эта сволочь аж соплями радости заливается, как солнце сияет, всем рассказывает вокруг кто меня и за что. Возненавидел я его, душа требовала мести, но что мог я сделать? Он тоже был меня сильнее. И вот сплю я и вижу сон, будто встречаю я этого слизняка, а он какой-то маленький, как гномик, страшненький, заросший, коротконогий. Хватаю я его за шиворот, тащу за собой, он упирается, пыхтит, а вокруг толпа собирается. Весь класс на него смотрит, пальцем показывает, я поворачиваюсь и вижу, что он стоит в одежде клоуна, весь размалёванный, красный нос картошкой, лицо белое, вокруг глаз черные нарисованные ресницы. Все вокруг смеются, за животы держатся, а он стоит, моргает. Через несколько дней тот же второгодник, что избил меня, вместе со своими дружками решил над ним поглумиться, схватили они его посреди коридора, перевернули вниз головой и вытряхнули из штанов и трусов на глазах всего класса. Девчонки, сконфузившись, стыдливо отвернулись. Парни в шоке следили за происходящим. Тем временем слизняк вырвался, вскочил и, на ходу оправляясь, схватил свою папку из кожезаменителя, с которой он ходил вместо портфеля, да и дёру. Было это в самом конце учебного года, в шестом классе, а в седьмой он с нами не пошёл, родители его перевели в другую школу. Тогда я не придал случившемуся большого значения, посчитав всё случайностью, ну в крайнем случае вещим сном.

Потом был еще один случай, много позже, когда меня кинул партнёр по бизнесу. Это стоило ему левого глаза. Тогда я впервые задумался о том, что сны могут влиять на реальность, надо только спать сознательно, помня, чего ты хочешь, зачем ты спишь. При этом совсем не обязательно кому-то мстить, кого-то калечить или создавать кому-либо какие-нибудь неприятности, можно и хорошие дела делать, ну, строить например, музыку сочинять, писать стихи, путешествовать. Потом наяву всё само приходит, и стихи, и музыка, и стройка идёт безболезненно, все тебе помогают, деньги находятся на материалы и так далее.

Какое странное помещение. Круглое и тесное, сумрак еще гуще. Что это, склеп? Поднимаю голову, стены уходят вертикально вверх, в самом конце их светлое круглое пятно. Колодец! Как выбраться из него? Отталкиваюсь ногами от дна, пытаюсь взлететь. Во сне часто летаешь, только это даётся с трудом, машешь, машешь руками, ногами помогаешь, будто в воде, отталкиваешься от неё, а поднимаешься вверх очень медленно, с большим трудом и стоит только остановиться, как медленно опускаешься вниз. А здесь какой-то плотный воздух, сквозь него не пробиться, и ветер навстречу, и тесно, руки за стены задевают. Пробую второй раз, опять падаю вниз. Вдруг стены ожили, зашевелились. Да это же клопы! Ползут, твари, прямо на меня! Красные злые глазки светятся в темноте. Некоторых я узнаю. Хмырь, Трус, Урка с загипсованной клешнёй, Педик на костылях, дежурный, водитель, начальник, охранники в СИЗО, другие сотрудники заведения, чьи взгляды удалось поймать. Боже, как их много! Какие они крупные, как крабы! Они сожрут меня сейчас! Кручусь, головой ворочаю из стороны в сторону. Они везде. Они приближаются. Прыгают. Кусают. Ужас. Отвращение. Волосы дыбом. Истерика. Хватаю их, сдираю с себя, бросаю на землю, топчу ногами, они хрустят и хрипят. Новые, их еще больше, падают на голову, плечи, спину, ползут с земли по ногам вверх. Кручусь на месте, работаю руками и ногами, скидываю их с себя, давлю. Всегда хотел лезгинку научиться танцевать и вот свершилось. Хруст, хрип, переходящий в вой. Я уже по колено в какой-то жиже, в чём-то мягком и трескучем, а их всё больше. Мне не выбраться. Они меня сейчас съедят. Падаю под тяжестью клопов вниз, пытаюсь приподняться в вонючей жиже, захлёбываюсь…

В камере темно, все спят, из коридора сквозь зарешёченное окошко пробивается свет тусклой лампочки. Сижу, держась за сердце, тяжело дыша, холодный пот стекает со лба. Ужас отступает очень медленно, какое счастье, что это всего лишь сон! А я не хотел нарываться. Кто же мог знать, что они всей толпой на меня навалятся! Кожа чешется во всех местах, особенно руки, ноги, шея. При свете потом обнаружил множество следов от укусов насекомых. Странно. Комаров тут нет. Вшей и блох вроде тоже, до этого они не беспокоили, по крайней мере. Неужели клопы? Спрашиваю соседей, они пожимают плечами, пострадавших нет.

Меня больше не вызывали ни на следующий день, ни после. Через 15 суток выпустили, сунув в руки подписку о невыезде. Я шёл домой, не веря в свою свободу, город мне казался волшебно-прекрасным. Бардак в квартире я за 2 дня разгрёб, так с тех пор и живу пока, работаю, хожу отмечаюсь у участкового, заодно новости узнаю. На следующий день после моего последнего допроса возле здания, где находилось Учреждение, раздался сильный взрыв. Взорвался грузовик со взрывчаткой, погибло много людей, еще больше покалечилось. Пострадали и случайные прохожие. Учреждение практически перестало существовать, его придётся создавать заново. Моим делом, да и другими, заниматься стало просто некому, нас всех и выпустили. Жалко людей, конечно. Но, с другой стороны, это же их работа. Они думали, что будут иметь дело только с беззащитными невиновными людьми, а столкнулись с реальным терроризмом и оказались к этому совершенно не готовы. Как они могут защитить страну, если сами себя  защитить не в состоянии? Ну и ноутбук жаль. Так он и остался в сгоревшем здании в качестве вещдока, теперь новый покупать придётся.