Киса

И только кошка гуляет сама по себе
И лишь по весне с котом…
История эта началась в далёком 1994 году. В то время, когда наша молодая «ячейка общества», испытывала серьёзные финансовые проблемы, впрочем, как и большая часть страны. Я только-только устроился на работу. По условиям контракта во время испытательного срока получал около 40 у.е. в «деревянном» эквиваленте, при средней зарплате 150-200 у.е. Жена с полугодовалой дочкой сидела дома в однокомнатной маленькой квартирке в Люблино – посёлке городского типа близ Калининграда. В те годы мы научились правильно отмачивать крупу, чтобы всплыли все жучки. Наиболее экономно жарить рыбу. Даже спустя многие годы я не могу себя заставить съесть жареные кабачки, в обилие произраставшие на огороде тёщи. Кабачки эти в жареном, пареном и варёном видах составляли наш рацион в те годы. Сухарики – были любимым лакомством к чаю. Именно в то время мы и познакомились с Кисой.
У меня намечалась первая командировка в Москву. Утром, как обычно, не торопясь я вышел из квартиры, предварительно пообещав жене, что буду осторожен на работе, не буду задерживаться и вовремя пообедаю. Дверь за спиной закрылась, и тут я увидел, как навстречу мне, с лестничной площадки трусИт котёнок. Подросток. С виду ничего особенного. Беленькая грудка, полосатая спинка. Маленький, щуплый. Ушки торчком. Но, глаза… не верьте тому, кто говорит, что у кошек не меняется выражение морды. Стоило мне посмотреть котёнку в глаза, как я понял, что буду самым большим подлецом в мире, если не покормлю его. Я в нерешительности остановился. Как жена воспримет нового квартиранта? Котёнок тоже остановился и внимательно, молча смотрел мне в глаза. Казалось, он говорил: Ну, пожалуйста…Чуть-чуть покушать, на газетке поспать, в тепле. Пожалуйста… И я решился. Позвонил в дверь, подхватил котёнка на руки. Когда жена открыла дверь, просто сунул ей в руки малыша. Торопливо проговорил «Пусть поживёт у нас. Чтобы вам на время моей командировки не было скучно. Всё остальное – потом. Как вернусь с работы».
По приходу с работы жена ошарашила. Котёнок оказался кошечкой. Что в принципе, тоже не плохо. Не будет помечать. Сообща решили назвать просто – Киса.
Возможно это – личные фантазии, но появлением Кисы, жить стало значительно легче. Как говорится – удача попёрла. Вскоре досрочно окончился стажёрский период. Потом повысили в звании. А потом была холодная зима 95 го. Жена с дочкой перебрались к родителям. И приезжали в Люблино только на выходные. Я остался с Кисой на пару. Первым автобусом уезжал в Калининград, последним возвращался. Идя от остановки домой каждый раз видел её сидящую на подоконнике и смотрящую на дорогу. Когда приходил домой, первым делом убирал то, что Киса нагадила посреди кухни. Возможно, это была её немая форма протеста на то, меня так долго не было дома. Но, тогда я этого не понимал. Принимался ругать её, гоняться с тапком в руке по квартире. Был грех, несколько раз даже пнул ногой в ярости. Сколько же можно! Каждый день! Мимо подднона! Посреди кухни!. До сих пор не могу себе простить этого. Бывают дни, когда вдруг наплывают воспоминания ЭТОГО ПИНКА. И хочется заорать в голос: Господи! Прости меня за ЭТО! И слёзы душат. И перед глазами её взгляд. Взгляд преданного существа незаслуженно обиженного. Полный укоризны, боли и слёз.
Спустя некоторое время всё забывалось. Киса, каким то чутьём понимала, что я уже не сержусь, и мне ужасно стыдно. Она подходила, тыкалась мокрым носом в ногу. Я оборачивался, легонько хлопал себя по груди. Она легко, будто невесомый воздушный шарик вспрыгивала мне на грудь и принималась громко мурлыкать. А вообще то, это была самая молчаливая кошка из всех, каких я знал.
Как в любой молодой семье, были у нас и свои «притёрки». Порой ссорились, ругались, разозлившись, я уходил на кухню или вообще, на улицу, куда-нибудь. Жена оставалась дома и усевшись на диване плакала. Киса тихонечко подбиралась к ней, садилась на коленки и начинала тихонько подмявкивать тоненьким голоском, а потом начинала вылизывать катившиеся по щекам слёзы.
Мы жили на первом этаже пятиэтажки. В двадцати минутах ходьбы был и наш огород. Несколько раз мы брали с собой Кису, когда ездили туда на велосипедах. Она переловила там всех мышей в округе. Не брезговала и кротами. Но не ела их, а только выкладывала рядочком около крыльца. Надо сказать, что за первый год она отъелась. Если поначалу она ела всё, что мы ей давали, плоть до чёрного хлеба, то теперь появились свои предпочтения и лакомства. Как - то раз, когда мы уже собрались уезжать, она пропала. Видимо, охотилась, где то. Именно тогда и пришло понимание, насколько мы к ней привыкли. Дочь и жена плакали по очереди, да и самому было некомфортно. Наконец, во время четвёртой поездки в течение дня, увидел её. Сидела, как ни в чём не бывало, перед калиткой на дачу и ждала, когда я за ней приеду.
А потом был переезд из Люблино в Калининград. В комнате сложены ящики, баулы, разобранная стенка, столы, табуретки. А между этими горами тоскливо ходит Киса и умоляюще смотрит в глаза. Жена несколько раз гладила её и приговаривала «Не бойся, Киса, без тебя не уедем.». Следом трёхлетняя Танюшка, явно подражая матери, тоже гладила и повторяла «не уедем без тебя, не бойся!».
Год спустя в квартире намечался грандиозный ремонт. Ремонтировалась вся квартира. Обе комнаты, коридор и кухня. Опять на полу горы вещей мебель, посуда. И снова Киса с потерянным видом бродит между вещей. А потом она пропала. Видимо получилось так, что незаперли входную дверь. Жена с дочкой поплакали немного и через Месяц купили котёнка. Чёрного и горластого. Думали кошечка, хотели назвать Маруся. Оказался кот. Стал Мрусом. А ещё месяц спустя придя домой я увидел Кису. Худющую, грязную, голодную и счастливую. Жена, радостно сияя, рассказывала: «Иду вечером с работы. Подхожу к дому. Вижу на козырьке подъезда сидит. Я глазам не поверила. Позвала: Киса! Она оглянулась, жалобно, так, мяукнула, спрыгнула на землю, а потом в руки.» Потом Киса долго отсыпалась-отъедалась. Мы предположили, что она, видя наши приготовления, решила, что мы переезжаем в Люблино и чтобы мы её не забыли «сгоняла» туда.
Да, при всех её положительных качествах мамаша она была никакая. Принесёт котят (всё же рядом молодой здоровый кот) и бросит. Зато Мрус - лучше любой мамаши. Согреет, вылижет котят, приучит к горшку. Он и Кису приучил. Теперь она даже когда вредничала, ходила на место. Увы, кошачий век недолог. Давно уже нет её с нами. Но, иногда накатит вдруг, накроют воспоминания. И только говорю про себя: прости меня, прости! И хоть я практически не пью, говорю жене: что вдруг выпить захотелось, может помянем Кису?