365 столкновений. 18 марта 2016 года

В конце учебного года меня ожидал тест, который решит, перейду я в следующий класс, будет ли меня ждать летняя работа в школе или нет. Он включал в себя проверку по английскому языку и математике. Учителя гордо называли это "сессией", хотя сходств почти не было. Нас освобождали на неделю в середине мая, и мы могли подготовиться. Но к тесту начинали готовиться уже за несколько месяцев. А лично я в марте. Томас же с начала года.
Тесты ожидались перед поездкой в Стокгольм. Те, кто плохо их сдал, конечно же, не ехал. Но для меня это были минимальные препятствия, и сдать тест мне казалось не проблемой. Ближайший март и апрель я собиралась посвятить повторению материала, и оценка, на которую я метила, не была ниже восьми баллов из десяти. К тому же, я расчитывала, что если я хорошо сдам тест, мама отпустит меня в Стокгольм, хотя я уже твердо решила туда ехать, чего бы мне это не стоило.
Но все не могло идти по плану. Когда я освободила целый вечер пятницы для учебы, то очнулась от изучения учебников только в двенадцать часов, когда кто-то постучал в дверь. Без разрешения мама зашла внутрь и села на мою кровать. За последние несколько недель я видела ее раз десять, а общалась и то меньше. Завтра с утра она снова уйдет на работу, поэтому удивительно, что она нашла время поговорить со мной.
- Вижу, ты учишься... - говорит она.
У нее уставшие глаза и синяки под глазами. Русые волосы уложены в аккуратный валик, но одна прядь выбилась. Если бы она не укладывала волосы так, она была бы даже симпатичной. Такая прическа ее старит. Как и черный костюм, который она надевает на работу. В те редкие случаи, когда она распускает волосы и надевает платье, я удивляюсь, почему я не вышла такой красавицей, как она. А потом мама снова переодевается, и все становится на свои места.
- Ага.
Я все-таки вру, что не обижаюсь на нее за то, что она не обращает на меня внимание. Всегда это хоть капельку задевает меня, хотя я стараюсь сделать вид, что мне все равно. Просто меня удивляет, что она никогда не может найти времени для собственной дочери. Если для нее карьера важнее, зачем она потратила время на мое рождение?
- Как работа? - спрашиваю, стараясь вложить как можно больше язвительности в свой голос.
Она этого не замечает. Или делает вид, что не замечает. Рассматривает мои стены и наклеенные на них постеры, как будто в первый раз заходит в мою комнату. Хотя нет, она и правда первый раз заходит в мою комнату. С последнего раза, как мы сделали здесь ремонт в декабре, она не нашла времени.
- Пока что нормально. Надеюсь, что на следующей неделе получится заключить очень выгодную сделку...
- Мне неинтересно, мам.
Она не отвечает. Вообще-то, я бы хотела, чтобы она ответила. Мне было бы легче, если бы она накричала на меня и ушла, потому что я просто не знаю, что делать с ней такой, уставшей. Появляется жалость и укол совести, но я на все это не обращаю внимания, потому что знаю, какой бы мама ни была, я всегда для нее на последнем месте.
- Помнишь, мы говорили об одной поездке. Недавно, чуть меньше месяца назад.
Я не отвечаю, но мое внимание сейчас привлекает только мама. Появляется надежда, что она меня отпустит. Не зря же она пришла сюда и ведет себя мягче, чем вела себя за последние несколько лет.
- В общем, меня пригласила на свадьбу одна моя подруга. Я подумала, что для того, чтобы у тебя не было соблазна поехать в Стокгольм, мы поедем с тобой вместе на свадьбу. Элвита будет очень рада тебя увидеть, а ты развлечешься там гораздо лучше со мной, чем со своими друзьями. Я возьму отпуск на неделю, и мы отлично отдохнем. Ты будешь рядом, и я хотя бы буду уверена, что ты не шляешься где-то в непонятном месте.
Ручка выпадает из рук. Когда я видела такой жест в фильмах, меня это смешило, я не знала, как можно не удержать такую мелочь в руках? А когда мама мне рассказала эту новость, поняла.
- Что?
Я поворачиваюсь на стуле к маме, но она не смотрит на меня. Продолжает изучать стену. Фотографии с Томасом и Эриком. Фотографии с последнего звонка в девятом классе. Вырезки из журналов и какие-то списки, которые висят здесь уже несколько месяцев. Сколько времени мне стоило сделать эту стену живой, а сейчас я хочу, чтобы она была пустая, чтобы мама смотрела на меня. Но даже если бы там был бы только слой краски, стена для нее была бы гораздо интереснее меня.
- Какая свадьба, мама? - хочется расплакаться, но я держу себя в руках. - Мама, мне семнадцать, а ты контролируешь меня, как будто я только недавно пошла в основную школу. Какая, к черту, свадьба?
- Не ругайся, Шарлотта, - говорит она. Теперь смотрит на меня, но я больше не хочу, чтобы она смотрела. Ее взгляд холоден, в нем видна уверенность в своем решении, и я понимаю, что на этот раз не смогу ее переспорить.
- Я никуда не поеду! Нахрен мне эта свадьба сдалась!
Она ничего не отвечает. Всегда отвечала, а сейчас нет. Просто встает и уходит. Когда дверь за ней закрывается, я даю волю слезам. Изучать учебники мне больше совершенно не хочется.