Хозяйка отрывок 2

     «Трясовея… Огневея… Ледовея…»
     Что это в ушах зудит?..
     Чокнутая. Как есть блажная. Бродяжка неприкаянная. Сама в рванье. Руки в цыпках. Рот обмётан. Сутулая. Неуклюжая. Косолапая.
     Только в уши кто-то шепчет:
     -«Ни руды, ни крови, ни щепоты, ни ломоты…»
     Всякая дрянь мерещится.
     …И зачем я за ней пошёл?
     В такую не то что влюбиться, в глухую полночь увидишь – со страху откинешься.
     -«Полуночница…веред… умоюсь ни бело, ни черно, утрусь ни сухо, ни мокро, умываюсь красным молоком, утираюсь маковым цветом…»
     Чур меня!
     Заподозрил я её, что ль?
     Да доходяге этой мухи не прихлопнуть. А покойничек с выеденными внутренностями…
     Ну, стоит, ну, смотрит. Мало ль, кто раззявился.
     Нет, ну вот зачем попёр?
     То ли обрывки песен. То ли глюки. То ли просто шорохи. Кто-то прямо из пустоты, обозначась одной своей тенью, провёл рукой по моей щеке. Я пихнул пустоту – и ладони оказались в чём-то липком.
      И запричитали кликушески, завздыхали, заплакали уже хором. И не в уши – прямо за лобной костью.
     -«Так меня бы ты дожидался, не мог бы без меня ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на утренней заре, ни на вечерней, ни в обыден, ни в полдень, ни при частых звёздах, ни при буйных ветрах…»
     Сгинь, пропади, окаянная сила!
     А не я ли сам себе всё нашёптываю, сам себя завораживаю?..
     Глаза у неё были, как ирисы. Синие с золотым. Глаза-цветы, но – волчьи. Я в зоопарке такие видел. Совершенно осмысленные, но смотрят на тебя, как на кусок мяса.
     Глаза мерцали, как болотные огни. Болотная нимфа…
     Я с ней заговорил с ухваткой откровенного съёмщика, подыскивающего одноразовый перепихон.
     Слепящий плащ напряжения, пышным облаком окутывающий её, вдохновенно и полноправно реющий в пространстве, стремительно и смертоносно взвился в гневе, как капюшон у кобры, но тут же опал, когда она настороженно, пожалуй, даже с застенчивостью существа, стесняющегося своей исключительности, чуть ли не с робостью разглядывала меня.
     Меня не оставляло ощущенье, что она выслеживает меня из глубины себя, как охотник из засады.
     Она втянула в себя это напряжение, спрятала, как прячет когти мурлыкающий хищник, старающийся точнее прицелиться в горло жертве.
     И когда я пролаял ей про чашку кофе у меня дома – ну, бес попутал, право слово! – знаете, что она мне ответила? Эта побирушка облезлая, которая и чистых простынь-то никогда, поди, не видела?
     Со всей высокомерностью божества, которому я недостоин поклоняться:
     -Мне это – не угодно!