Мумия

Уже 20 минут Маша рассматривала себя в зеркале и удивлялась своему чудесному преобразованию. Ровный тон кожи, сияющие глаза, странная, совершенно несвойственная ей загадочная улыбка.
Из кухни доносился резкий треск масла на раскаленной сковороде. Девушка знала, что это отец затеял утренние блины. Обрадовавшись, что не чувствует столь нелюбимого ею запаха кислого теста, Маша направилась прямиком на зов птичьей трели.
На улице расцветал май. Улицы наполнял нежный аромат тюльпанов, солнце щедро согревала своим теплом молодую зелень, а Маша медленно шагала по аллее, знакомой с детства, и не обращала внимания ни на что вокруг. После смерти мамы единственным близким человеком для нее стал Семен. Их романтическая история началась 2 года назад еще во время беззаботных школьных будней. Ребята ходили на дополнительные занятия по математике перед выпускными экзаменами. Сема охотно помогал осваивать сложную науку всем девушкам класса, а Маша тайно сгорала от своей, казалось бы, безответной любви до тех пор, пока симпатичный знаток математики не вызвался проводить ее домой после очередного занятия.
- Маш, мне кажется, все и так понятно… Пошли в кино, наконец? – Семен говорил уверенно и без привычной улыбки на губах.
- Я, я не понимаю, о чем ты? Зачем нам с тобой идти в кино? – Безуспешно пытаясь справиться с волнением, Маша робко взглянула на Сему.
- Все ты понимаешь! Мы же нравимся друг другу, это очевидно, так, зачем ходить вокруг да около? – Парень приветливо протянул руку смущенной девушке, и так они прошли вместе рука об руку и окончание школы, и поступление в разные ВУЗы, и смерть Машиной мамы.
Ее отец так и не смог пережить смерть жены и с момента похорон практически не разговаривал с дочерью.
Маша прокручивала короткую киноленту своей жизни со странным чувством пустоты. Она знала, что впереди еще много различных событий, драм, трагедий и незабываемых мгновений счастья, но все это казалось слишком уж иллюзорным и далеким.

«Интересно, почему дверь открыта…» - подумала Маша, входя в квартиру Семы. Внутри, на первый взгляд, все было также, как и раньше, только стены казались какими-то выцветшими и холодными без их совместных фотографий.
«Сема, Сема. Все-таки снял. Никогда не любил этой ванильной романтики» - усмехнулась девушка и уверенным шагом направилась в комнату Семена.
В комнате никого не было, а из ванной доносился шум воды. Маша присела на кровать в ожидании Семы. Ее не покидало чувство отчужденности: давно знакомая комната явно претерпела существенные изменения, мебель была переставлена, стол пустовал, книги и даже ноутбук покрывал плотный слой пыли.
- Маня? Это ты? – Маша услышала неуверенный голос Семена и быстро соскочила с кровати, забыв обо всех настороживших ее преобразованиях.
- Ну, конечно, я! – Она поспешила ему навстречу, раскрывая руки для объятий, но парень резко отшатнулся от нее и выставил руки вперед.
- Нет, нет, - как безумный зашептал Сема, - я, конечно, все понимаю… Прости, я знаю, я сам тебя позвал, но… Я не мог иначе, я не понимал ничего. Мне казалось, что мир меня отвергает, потому что я потерял часть своей души… Но, пойми… Время… Боже! Ну зачем ты пришла? – в голосе Семена отчетливо прозвучали отчаяние и страх. Маша знала парня ни один год, и ей не нужно было долго разбираться в интонациях его речи. Непонимание того, что происходило вокруг, его странная, почти безумная реакция на ее приход мгновенно сменились пустотой и равнодушием. Тишина, воцарившаяся в комнате, лишь изредка прерывалась протяжным воем дворовых собак, доносившимся из приоткрытого окна.
Маша не знала, сколько времени длилось это молчание, но ей не хотелось ничего говорить, она смотрела на человека, которого когда-то любила, как на бездушную статую, безумно красивую, но холодную и далекую. Не произнесся ни слова, девушка крепко зажмурила глаза, покачала головой и направилась к входной двери.
Действительность становилась туманной, ей казалось, что она вот-вот должна заплакать, ведь всему, что происходило сейчас с ней, не было никакого разумного объяснения. Но слезы застыли где-то в глубине ее естества. Маша чувствовала, что ее Сема в одно мгновение стал абсолютно чужим, она не ощутила его запаха, не увидела даже намека на теплую любящую улыбку и чарующий блеск в темно-голубых глазах. Но больше всего ее удивило то, что ей было совершенно все равно. Да, он звал ее, и она пришла. Когда звал? Позвонил? Отправил сообщение? Маша не знала, он просто ее звал. Когда-то.

Несколько последних умирающих листьев упорно цеплялись за жизнь, отказываясь покинуть ветви старой березы. Осень, чувствуя себя полноправной хозяйкой природы, уверенно отправляла властвовать своего приспешника, месяц ноябрь.
Маша стояла у окна в своей комнате, рассеянно разглядывая поникшую аллею. Деревья тоскливо покачивались в ожидании зимнего покрова, лавочки пустовали, и все вокруг медленно погружалось в серую мглу. Но вдруг на горизонте показался совершенно не вписывающийся в эту унылую картину силуэт двух бодро шагающих по дороге людей. Это явно была влюбленная парочка: мужчина на ходу обнимал женщину, пытаясь спасти ее от сырого промозглого ветра осенней аллеи. Спустя несколько мгновений Маша увидела лица нежданных прохожих: это был Семен в компании очаровательной молодой брюнетки. Казалось, их вовсе не смущало природное ненастье: они вели оживленную беседу и то и дело одаривали друг друга смущенными, но теплыми улыбками. 
Маша закрыла окно плотной занавеской и впервые за долгое время почувствовала себя наполненной: ей показалось, что она вздохнула кристально-чистый воздух полной грудью, и все вокруг обрело новые очертания, все стало возвышенно тонким и невероятно притягательным.
«Он счастлив. С другой. Кажется, все». – Маша слабо улыбнулась и крепко закрыла глаза.

Семен старательно выполнял очередную контрольную работу, поглядывая по старой привычке на экран телевизора, передававшего сумбурные картинки новостного выпуска. Увидев что-то знакомое, он отвлекся от своей работы и прильнул к экрану. Приятный женский голос невозмутимо сообщал очередную новость:
«Жители обычной пятиэтажки по улице Н.. утром 2 ноября узнали, что вот уже полтора года являются соседями настоящей мумии. Мужчина в собственной квартире мумифицировал свою дочь.  19летняя девушка  погибла в результате несчастного случая. Поскользнувшись на мокром полу в ванной комнате, она упала и ударилась затылочной частью головы о керамическую раковину. Однако отец, обнаружив тело дочери, решил не сообщать в соответствующие органы о происшествие. Свой поступок он объясняет тем, что после смерти жены поклялся больше никогда и никому не устраивать похорон, так как погребение тела близкого человека в землю считает кощунством. Используя тепловентилятор и поваренную соль, безутешный отец мумифицировал мертвую дочь в ее собственной комнате.
Только благодаря  бдительным соседям, не поверившим в рассказы отца, что девушка неожиданно уехала к дальней родственнице, полицейские начали расследование по факту пропажи человека спустя более чем полтора года»…
Череда сменяющих друг друга кадров, монотонный голос корреспондента делали смысл передаваемого с экрана телевизора еще более ужасающим и неправдоподобным. Сема медленно покачивался на стуле, крепко сжимая в руках сломленный пополам карандаш.
Группа экспертов, приехавшая на место происшествия, с привычной отчужденностью принялась за свою работу. Люди сновали из комнаты в комнату, каждый знал свое дело и старался даже не вникать в суть происходящего.
- Эй, Леха! Тело надо вывозить уже. Здесь вроде все. Ты чего там капаешься?
Молодой эксперт, преодолевая тошнотворное омерзение перед полуразложившимся трупом, повинуясь какому-то спонтанному порыву, подошел ближе к мумифицированному телу некогда живой девушки. У изголовья кровати он заметил старенький нательный крест. Медленно взяв его двумя пальцами, он аккуратно положил этот древний символ веры на грудь мумии. Где-то в глубине его подсознание слабый девичий голосок прошептал: «Спасибо».