Кома Глава 6

Глава VI. Конец
Если они стреляли, то в потолок или мимо, чуть ли не в упор. Точно хотели взять меня живым или издевались, сволочи. Руки уже хватали за воротник, но резким поворотом в коридор, я отлынивал и снова выбирал непредсказуемые маршруты, снова отрывался из их поля зрения. У двери, ведущей из холла, была затворка, которой я воспользовался. Дальше, уже смирившись с возможной пулей в затылок шёл пешком, рассматривая палаты. Стали вспоминаться те мгновения, когда меня везли по коридору. Подняв голову, мне стало жутко знакомы эти пробелы между прямоугольными лампами и сами лампы. Эти стены, окрашенные в белый сверху и синий снизу цвета. Неужели это та больница?
Бегло изучая каждую палату, уже на втором этаже, послышалось как дверь, сорвавшаяся с петель, рухнула на плитку. Бегать больше я не мог. Надо залечь в одной из палат. Одна из немногих дверей была закрыта, как бы намекая на свою маскировку и целостность непроглядной двери, которую, если повезёт удаться и закрыть. Послышался топот, мешкать было нельзя, и я ввалился в закрытую палату.
Меня ослепил белый свет, бьющий из окна и отражающийся от белоснежной плиты. Резкий запах, что вселяет страх при входе в стоматологический кабинет, моментально охладил всю носоглотку, вызвав небывалый интерес и ступор. Я вскочил не сколько от шока, сколько от леденящей и в то же время тёплой сочащейся из предплечья крови. Всё было стерильно и ухоженно внутри, за окном светило яркое солнце, пробивающейся через задёрнутые шторы светло-голубые шторы, тумбочки, капельница, ширма, чёрные стрелки часов, вбитые прямо в стену, показывали 12:15. Всё было идеально снежно-белого цвета. А на кровати лежал… Я был весь в трубках, шлангах и проводах, по пояс, укрытый белой простынёй и коричневым колючим пледом. А сзади, по ту сторону двери, всё серое и безжизненное. Даже свет, озарявший всё тут, не выходил за порог. В какую бы аномалию воспоминаний я не попал, всё же вспомнил, что дверь лучше закрыть.
Уже толкая ручку, дверь распахнулась, ударив стену так, что что-то осыпалось. Ботинок преследователя вернулся на землю, а второй громила, забежав внутрь, огрел меня по щеке прикладом. Виньетка снова сгустилась в глазах и из раны, которую так старательно обматывали Вика и санитары, снова открылась. Бинт размотался. Темнота.
Я бы уже вскочил, если не давящая слабость. Беспокойно бегая глазами, стал вспоминать, что произошло (взглянул на часы), 15 минут назад! Солнце светило всё так же ярко, пробиваясь сквозь те же самые шторы. 
Вечер.
Меня, наконец, отключили хотя бы от половины аппаратов. Ничего не чувствую. Холодно. Какого же было удивление доктора, когда я наперёд дополнял о своём положении из слов Вики. Похоже, выдуманной Вики. Я боялся засыпать опять.
На следующий день ко мне пришёл полицейский, с друзьями адвокатами. Они, действительно, мне друзья. По их рассказам, им удаётся удерживать позиции, а так Жанна уже отсудила бы НАШУ квартиру. Да, она уже жената и с ребёнком. Класс. Полицейский протянул мне карту погибшей в этой же больнице. Не успев даже раскрыть, один из моих коллег сразу выхватил её, начав с особой жадностью изучать.
-"Она пролежала в тяжёлом состоянии около года. Множественные переломы. Там рентген. Из-за повреждения позвоночника, она так и не покинула больницу, после чего покончила с собой. Следствие постановило, что вы ответственны за её смерть."
Начались жаркие дискуссии. А я, снова вспоминая дорогу, ужасно захотел вздремнуть.

2012г, 29 мая. Россия, Воронеж.
Теперь, мне предстояли постоянные суды. Голова всё ещё болела, но вместо огромных мотков бинта, она была аккуратно зашита. Мне привезли костюм, чтобы сразу, захватив карточку погибшей, я поехал обсуждать план своей защиты.
В такси, я стал перебирать документы, что занесла Жанна, вперемешку с её трогательными записками. А вот и анкета этой бедняги.
-"Такси!"
Рокошев-ск... Виктория. Павловна?! Её лицо. Точно её глаза и лицо. Только волосы белые, такие кучерявые и длинные. Ох, а ей там было лучше в военной форме то…! Я сложил её обратно в папку и отодвинул на соседнее место заднего сиденья. Мне стало жарко. Чёрт, слишком жарко!
-"Извините, можно попросить… Кондиционер".
Спокойно, спокойно. Наверняка там даже не она. Мне просто мерещится. Да! Сейчас вот открою ещё раз, а там и не она.
"…в государственном медицинском университете имени Н.Н. Бурденко". "…девяносто второго года рождения…". Нет-нет-нет. Этого не может быть.
Попса прерывается звуком скрежета, будто зажевало диск. По радио слышится хлипкий металлический голос: ""Вы есть gjyqtari pagave. Вы, люди, судьи друг другу. Жизнь в чистоте есть праведность, так и должно быть в законах".